Доминик, который обычно держался на пристойном расстоянии, подошел к Миган и заговорил:
– Вы ищете его светлость? Вон он.
Толстым пальцем он показал на аллею, перпендикулярную той, по которой они шли, и Миган увидела Александра.
Первые мгновения она видела только его и не сразу поняла, что Александр окружен толпой, преимущественно женщинами, включая леди Анастасию. Миган увидела, как герцогиня Тауэр бочком прижимается к нему, и у нее упало сердце.
– О Господи, – пробормотала она.
– Там есть такие, кто вам не нравится? – Доминик грозно сдвинул брови. – Отослать их или запугать, чтобы не сказали вам чего-то плохого?
– Нет, – испугалась Миган. Последнего несговорчивого журналиста, который посмел докучать Миган, охранник просто поднял на руки и, улыбаясь, спросил у Миган, как далеко его закинуть. Вряд ли Доминик мог причинить вред женщине, но полной уверенности у Миган не было. – Все в порядке, Доминик, я потерплю.
– Их надо учить, – сказал Доминик. – Вы будете важной дамой. Вам будут поклоняться.
– Поклоняться?.. Как интересно.
– Первая жена герцога – ее любили. По всему королевству в ее честь слагали стихи и баллады. То же будет и с вами.
– Хватит меня успокаивать, Доминик.
Доминик поклонился.
– Я буду на шаг позади вас, миледи.
Миган поправила парасоль и стала любоваться ближайшим фонтаном, пока не увидела, что он изображает богиню, у которой струи бьют из сосков. Она покраснела и отвернулась как раз в тот момент, когда герцогиня Гауэр брала Александра под руку. Леди Анастасия изящным движением взяла его под другую руку и бросила на Миган понимающий взгляд.
В компании было несколько джентльменов; одни разглядывали в лорнеты Миган и Майкла, другие громко выражали свою радость в связи с тем, что появился еще один мужчина, который уравняет их баланс с проклятыми бабами.
Майкл кивнул Александру и протянул руку. Миган сделала реверанс, мечтая о том, чтобы волшебным образом испариться. В последнее время ее представляли этим людям, так что у нее не было оправданий тому, чтобы не разговаривать с ними.
На Александре был его обычный синий китель, атлетическую фигуру пересекала служебная перевязь, проходившая там, куда леди желали бы положить руку…
Миган невольно перевела взгляд на медали, которые звякнули, когда Александр пожал руку отцу и повернулся к ней. При виде его лица она растаяла: сильное, чистое, с квадратной челюстью и темной щетиной на щеках и подбородке. Ветер развевал длинные волосы, открывая серьгу со сверкающим рубином.
Она сдержала дыхание, предвидя эротические видения; когда они не появились, медленно выдохнула. Возможно, любовный приворот сжалился над ними, дал передышку на время, пока они стоят в окружении людей.
Александр взглядом обласкал ее лицо, шею, тронул бедра. Он потянул было к ней руку в перчатке, но вдруг отдернул ее, словно кто-то ударил его по пальцам.
– Миган.
Как мудро он поступил, что не дотронулся до нее! Миган сделала реверанс и пробормотала:
– Александр.
На лицах нескольких дам она увидела шок и неодобрение. Большинство из них на людях обращались к мужу «мистер» или «милорд», имена оставались для интимной ситуации, для братьев и сестер, для старых друзей или любовников. Миган слегка улыбнулась Александру в знак одобрения, что он позволяет ей шокировать своих врагов.
Герцогиня Гауэр, ухватившись за сгиб руки Александра, оскалила зубы.
– Его светлость рассказал нам о необычных садах Нвенгарии. Что у них сады растут почти дикими, и что хорошие садовники ценятся как князья.
Александр обращал на нее не больше внимания, чем на букашку на рукаве – в любой момент может смахнуть. Леди Анастасия ответила:
– Да, дворцовые сады в Нвенгарии просто несравненны. Вам повезло, что вы сможете их увидеть, мисс Тэвисток. Вы непременно их полюбите, как полюбила принцесса Пенелопа.
«Леди Анастасия знает, как отражать удары, – подумала Миган. – Надо и мне научиться такому искусству». Жаль, нельзя было засмеяться, глядя на герцогиню Гауэр. Как изменилось ее лицо, куда только подевалось высокомерное выражение, когда леди Анастасия всем напомнила, что у Миган будут такие привилегии, каких эта герцогиня никогда не получит, и что лучшая подруга Миган замужем за знаменитым принцем Деймиеном.
Герцогиня Гауэр подняла уроненную перчатку.
– Но конечно, заграничные сады – ничто по сравнению с нашими, английскими. Например, Чартсворт, сейчас он герцог Девонширский, имеет самые великолепные сады в мире.
Леди Анастасия мило улыбнулась:
– Да, мисс Тэвисток, они скопированы с садов Версаля. Когда увидите то и другое, сможете сравнить и решить, что вам больше нравится.
Крайне заинтригованные гости, как и Миган, повернули головы к герцогине, чтобы услышать, как она ответит.
Все, кроме Александра. Он смотрел на Миган и даже не делал вид, что интересуется дамской болтовней.
Прежде чем Гауэр придумала следующую реплику, он снял ее руку со своей и шагнул к Миган.
– Я забираю свою невесту посмотреть на остальную часть сада, – отрывисто сказал он.
Герцогиня мучительно покраснела. Леди Анастасия улыбнулась:
– Отличная мысль, ваша светлость. Некоторые фонтаны очень искусные.
– Слишком искусные. – Герцогиня попыталась взять реванш. – Не предназначенные для глаз молодой девушки.
Александр одарил ее долгим холодным взглядом, более действенным, чем отповедь. Александру достаточно было посмотреть на человека неподвижными проницательными голубыми глазами, и бедняга вздрагивал и суетился. Герцогиня Гауэр глотнула воздуха и закрыла рот.
«Победа в схватке за леди Анастасией, – подумала Миган. – Герцогиня сама себя пронзила».
– Доминик, – позвал Александр. Настороженный Доминик вырос перед ним. Александр сделал жест, Доминик понял и встал за их спинами, готовый отогнать любого, кто за ними последует. Леди Анастасия взяла Майкла под руку и ласковым голосом попросила проводить ее обратно к главным садам.
Александр не подставил Миган локоть, не взял ее за руку. Они оба понимали, что так будет лучше и безопасней. Миган положила на плечо парасольку, повернулась и пошла рядом с женихом.
Глава 10
Александр и Миган обошли вокруг фонтана с женщиной, у которой из сосков бесконечно лилась вода. Они поднырнули под низкие ветки дерева и зашагали по пустому парку прочь от главной части сада.
– Это Гера, – сказал Александр, прервав длительное молчание.
– Кто? – моргнула Миган.
– Женщина в фонтане. Гера, богиня-мать, символ плодовитости.
Герцогиня Гауэр в ответ бы захихикала, решив, что Александр намекает на сексуальную связь, но Миган просто задумалась.
– Действительно, она выглядит плодовитой. Это правда, что в глубине сада есть скабрезные фонтаны, как полагает герцогиня Гауэр?
Она была такой искренней, естественной и юной. Желтый зонтик придавал коже солнечный оттенок, соломенная шляпка не скрывала лица, а скорее служила ему изящной рамой. Дополнительной защитой от солнца служила кружевная косынка, обвивающая плечи и заткнутая за пояс. Александр с одобрением подумал о таланте своего портного: бело-голубое прогулочное платье искусно облегало фигуру Миган.
Вид юной английской мисс, задающей вопросы про гадкие фонтаны, вызвал напряжение в некоторых частях тела.
– Да, лорд Толбот мне их показывал.
– Еще откровеннее, чем Гера?
Александр кивнул:
– Безусловно. Скульптуры, изображающие половой акт в разных позициях. Вода там кажется лишней.
Миган прижала пальцы к губам.
– Мне бы следовало ужаснуться, но хочется смеяться.
Ему нравилось, как у нее в глазах сверкнула искра, как губы изогнулись в виноватой веселой улыбке. Он отвел взгляд и взял ее под руку.
Он знал, что, хотя эротических видений и не возникало, любовный приворот не прекратил свое действие, просто на время затаился.
– Мне нравится, что ты смеешься, когда смешно, и не унижаешься до обмена оскорблениями с этими стервами.
– Ну, леди Анастасия делала это очень мило, я бы так не сумела.
– Леди Анастасия умеет играть в эти игры.
– Твоя первая жена тоже умела в них играть? – вдруг спросила Миган.
Александр остановился. Они стояли под огромным деревом, раскинувшим ветви над дорожкой, и у Миган на лице играли тени.
– Она была мастерица. Никто не смел с ней острословить, даже леди Анастасия.
Миган искоса посмотрела на него:
– В честь великой герцогини слагались стихи по всей Нвенгарии, мне Доминик сказал.
– Да.
– Ладно, полагаю, после долгих и мучительных лет обучения я тоже стану мастером игр. – Она посмотрела так грустно и обреченно, как будто перед ней была цепь устрашающих гор и на самую высокую из них она должна будет забраться.
Он погладил ее по щеке.
– Я не хочу, чтобы ты играла. Я люблю тебя такую – неискушенную, незапятнанную. Игра в светскую даму съест тебя живьем. Предоставь это мне.
Она прикрыла глаза, любовные чары коснулись ее.
– Я с радостью буду жить в твоих сильных и способных руках. Я буду старательная домохозяйка, буду сидеть дома и штопать твои рубашки, кроме случаев, когда меня ждут балы, суаре и все такое, не говоря уж о том, чтобы самой их устраивать. Я должна буду то и дело встречаться с герцогиней Гауэр и Дейдре Брейтуэйт. Так что волей-неволей придется научиться играть хоть немного.
– Герцогиня – невоспитанная особа, желает, чтобы я переспал с ней, и злится, что я не проявляю интереса.
Миган покраснела.
– Как я уже говорила, ты всегда такой прямолинейный, Александр. Видимо, я должна быть счастлива, что между нами такое доверие и ты рассказываешь о своих похождениях.
Он пожал плечами:
– У меня нет охоты к похождениям. Я даже не желаю опять жениться.
– О! – Нежное горло сделало глотательное движение. – Я имела в виду не такую уж прямоту.
Он понял, что ненароком обидел ее. Мужчина, который движением пальца – буквально – может заманить женщину к себе в постель, теряет утонченность.
– Похождения – это способ отвлечься, – объяснил он. – Я заводил любовниц, когда был женат на Сефронии, но только потому, что, когда у меня возникала физическая потребность, она занималась своими любовниками.
Миган покраснела еще больше.
– Это было не слишком честно с ее стороны.
– Я тебя шокировал. Прошу прощения. Я не привык разговаривать с английскими девушками.
– Ну нет, я думаю, ты наслаждаешься, когда тебе удается меня шокировать. А я не привыкла разговаривать с нвенгарийскими великими герцогами. Даже с Деймиеном мне было легче говорить, чем с тобой.
– Деймиен старается быть обаятельным. – Он пожал плечами. – Я более откровенный.
– Да, ты, безусловно, откровенный, – с жаром сказала Миган.
– Может, ты хочешь, чтобы я был похож на Деймиена? Тебе будет лучше?
Он ждал, все мускулы напряглись; она склонила голову набок и разглядывала его. Почему-то ответ был чертовски важен для него, он и сам не знал почему.
Миган смотрела на Александра. Он был красив, нестерпимо красив, но в нем была резкость, не свойственная обычным красивым мужчинам. Животные бывают красивы так, как он, а не люди.
Она вспомнила глаза принца Деймиена, какие они голубые и наблюдательные. У Александра тоже наблюдательные, но по-другому. Деймиен прятал свое превосходство за улыбками и шутками, Александр не трудился скрывать, что видит каждого насквозь и запросто вскрывает тайники чужой души. И это отпугивает: трудно откровенничать с человеком, который всегда держится настороже и разглядывает тебя, словно букашку в микроскоп. В Александре есть теплота и страсть, Миган их видела, когда любовный приворот раскрывал его для нее. У Миган было такое чувство, что никто, даже его бывшая жена, не знает о том пламени эмоций, которое он наглухо запер от всех. Она положила руку на сине-золотую жесткую перевязь и сказала:
– Я не хочу, чтобы ты был похож на Деймиена. Ты мне нравишься такой, какой ты есть.
Его взгляд чуть-чуть смягчился – так неуловимо, что она увидела перемену только потому, что ждала.
– Приятно слышать.
– Учти, возможно, это приворот заставляет меня так говорить. По сути, я должна быть в ужасе от тебя. Все только и говорят мне, какой ты опасный человек.
– Да, я опасный.
Он сказал это просто, безучастно, как о бесспорном факте.
– Например, Николай рассказал, что однажды ты приказал снести полгорода. Он преувеличил?
– Да.
Александр резко повернулся и пошел дальше. Миган мгновение смотрела на его гибкую, пружинящую походку, потом раскрыла зонтик и побежала за ним.
– Знаешь, ответ такой короткий, что это просто грубо, – сказала она, догнав его. – Загадочно. До безумия.
– Это была только одна секция города, – сказал он, не глядя на нее. Смуглое лицо на солнце казалось полированным, черные волосы блестели. – А не половина. Нарато, столица.
В тоне речи не чувствовалось сожаления или желания оправдаться. Миган вспомнила, Николай говорил о том, как люди бежали по улицам и уплывали на плотах, спасаясь от гнева Александра.
– Господи, неужели однажды ты проснулся и подумал: «Чудесный денек, не снести ли мне полгорода с лица земли?» Прошу прощения, часть города.
Он продолжал идти; тень от высокой зеленой изгороди из тиса падала на лицо. Они оставили толпу далеко позади, по сторонам длинной дорожки стояли большие деревья, невидимые фонтаны журчали и наполняли воздух прохладой.
– Николай обожает эту историю.
– Я допускаю, что нвенгарийцы любят театральщину.
– Работорговцы.
Миган пришлось пробежаться, чтобы приноровиться к его размашистому шагу.
– Прости, что ты сказал? Работорговцы?
– Рабство и работорговля в Нвенгарии давно запрещены. Когда умер старый принц-император, а принц Деймиен был в отъезде, группа работорговцев попыталась устроить магазин в Нарато, они похищали свободных черных женщин, а заодно и цыганок, чтобы наполнить публичные дома. Заодно торговали опиумом, который ввозили из страны оттоманов. Я велел им освободить женщин и убираться. Они не послушались.
Он говорил так обыденно, что Миган задрожала. Торговцы рабами и опиумом – люди опасные, но дураки они, что не боялись Александра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37