Похоже, он просто дожидался, когда закончу свое «шоу», чтобы повернуться и уйти. Неудивительно, что боль внутри меня постепенно разрасталась, становясь жгучей, почти невыносимой.
Джон играл с чувством, в промежутках между куплетами он даже умудрялся вставлять небольшие импровизации, а я там, где мне не хватало умения, брала эмоциями и сердцем.
Кое-кто в толпе начал мне подпевать, многие смеялись, но я видела перед собой только Ника, который молча смотрел на меня.
Наконец Джон взял последний аккорд. Песня закончилась, и зрители стали громко аплодировать и свистеть: они поддерживали меня, были на моей стороне.
– Спасибо всем. – Я подняла руку. – Ник стоит здесь, перед сценой, и это здорово, потому что у меня есть для него кое-что еще.
Я опустила руку в карман и достала из него два билета на самолет. До Лас-Вегаса. Если раньше авиабилет представлял собой целую книжицу, состоящую из отрывных листков, был увесистым и выглядел как-то чересчур серьезно, то теперь, в век Интернета, размер билета сократился до одного листка. И тем не менее это был самый настоящий билет.
– Ник задал мне вопрос неделю назад, и вот мой ответ. – Помахав билетами над головой, я протянула один из них Нику, но он продолжал стоять неподвижно, с подозрением глядя на меня. Мне даже показалось, что он и дальше будет стоять и смотреть на меня, но билет не возьмет.
Наконец Ник протянул руку, негнущимися пальцам взял билет, развернул его и снова сложил, при этом выражение его лица ничуть не изменилось.
И все равно я вздохнула с облегчением: по крайней мере Ник не порвал билет и не выбросил его. Хороший знак.
– Значит, «да»? – В моем голосе явственно звучала надежда. Глубоко вздохнув, я посмотрела Нику в глаза. – Ты согласен взять меня в жены? – Мои слова эхом разлетелись по парку, и внезапно воцарившаяся затем тишина мгновенно вызвала у меня страх. Глаза Ника стали странно темными и какими-то неподвижными. Только сейчас я начала понимать, что наделала, как ужасно с ним поступила. Теперь я, по всей видимости, потеряла не только работу, но еще и Ника, и к тому же унизила себя перед столькими людьми. Теперь эта история будет кочевать из газеты в газету, об этом расскажут по местному телевидению… Тогда со мной будет все кончено: мне придется уехать на Таити, сменить имя и вступить в какую-нибудь религиозную секту.
И тут вдруг зрители начали аплодировать, свистеть, кричать: «Женись на ней! Давай, Ник, скажи «да»!» – а вскоре свист и крики слились в непрерывное гудение: «Да, да, да, да».
Молчание хранил только один Ник: он смотрел мне в лицо, и его глаза ничего не выражали. В них не было ничего, кроме пустоты.
Потом Ник сложил билет, засунул его в задний карман, и стоявшая за его спиной Кейти отчего-то перестала улыбаться.
Взяв у меня из рук микрофон, Ник обратился к гостям праздника:
– Прошу извинить нас, Сан-Диего, – мягко сказал он, – но нам с Брендой нужно поговорить наедине. – Положив микрофон на край сцены, он взял меня за руку и помог спуститься, а потом двинулся сквозь толпу, таща меня за собой, словно на буксире.
– Ник, – тихо позвала я.
– Не сейчас, давай сначала отсюда выйдем.
Наконец мы выбрались из толпы, которая продолжала кричать и свистеть нам вдогонку. Люди провожали нас улыбками, они были уверены, что наша свадьба – уже решенный вопрос.
Наше поспешное бегство закончилось тем, что Ник привел меня в такое место в парке, где никого не оказалось. Было только слышно, как снова заиграл Джон и слушатели запели вместе с ним «Лето в городе».
Оглядевшись, я заметила, что мы находимся в почти пустой палатке. Вокруг лежали ящики, рулоны полиэтиленовой пленки, какие-то провода – все эти вещи, вероятно были сложены сюда техническим персоналом, обслуживающим праздник.
В палатке стоял густой запах свежесрезанной зелени, земли и краски, у одной стены аккуратной кучкой были сложены грабли и мешки с травой. Ник остановился так близко от меня, что я ощущала исходившее от его тела тепло. Мое сердце снова начало оглушительно стучать.
– Итак, – с наигранной бодростью проговорила я, – ты привел меня сюда, чтобы поговорить… Может, нам сразу запереть дверь?
Ник молча посмотрел на меня, его глаза по-прежнему излучали рождественский холод.
Проснувшаяся было во мне надежда мгновенно стала гаснуть, а когда Ник, достав из кармана билет, протянул его мне, она и вовсе превратилась в облако пыли.

Глава 28
ИСЦЕЛЯЮЩАЯ СИЛА ПЕКАНОВОГО ПИРОГА

Я отдернула руку.
– Тебе не понравилась песня, я знаю. Мне хотелось спеть что-нибудь из Фионы Эппл, но для этого нужны хорошие слух и голос.
Ник молчал.
– Понимаешь, «Бич-Бойз» тоже оказались слишком ложны для меня, – пролепетала я. – К тому же я совсем умею петь. Весь Сан-Диего надо мной смеялся, и каждый был готов взять с меня штраф за то, что я открыла рот в общественном месте…
В глазах Ника вдруг появился мягкий свет.
– Дело не в этом. Песня была отличной.
– Да, понимаю. Но если ты не хочешь ехать, зачем тогда взял билет?
– Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Мне каким-то чудом удалось засмеяться.
– Я сама себя поставила в это положение, но все равно ничего другого не оставалось. Без тебя я буду ничем.
– Неправда, без меня ты снова будешь Брендой.
Я перестала смеяться.
– Значит, ты не любишь меня?
Ник засунул билет в вырез моей футболки.
– Просто я не могу…
Я прижала пальцы к его губам. Черт… Этого не нужно было делать. Теперь мне мучительно хотелось провести ладонью по щеке Ника, по его шее, по груди…
– Только не говори «нет». Возьми билет, подумай – может, ты все-таки согласишься…
– Бренда…
– Не торопись, пожалуйста. Позволь мне надеяться. Оставь мне хотя бы это.
Ник прищурился.
– Цветы и обед – это одно… Кстати, на Карлоса ты произвела неизгладимое впечатление, и он посоветовал мне не расставаться с тобой.
– Отлично. Мне нравится Карлос.
– Но…
– Пожалуйста, пожалуйста, не говори «нет». Если ты поедешь со мной в Лас-Вегас, я покажу тебе настоящую Бренду, обещаю. Ты ее никогда не видел, и я не знаю, понравится ли она тебе, но я рискну.
Я чувствовала его теплое дыхание на своих пальцах и мне это очень нравилось.
– Вряд ли нужно везти меня в Лас-Вегас только для того чтобы что-то мне доказать…
– Но я хочу. Став настоящей, я не буду бояться… Ты единственный человек, с которым я хочу находиться рядом и ты все поймешь, когда мы…
Ник отвел глаза и посмотрел куда-то в сторону.
– Нет. Думаю, ты была права тогда, в отеле: я слишком тороплюсь и поэтому подталкиваю тебя к тому, чего ты делать не хочешь. Ты не готова к замужеству.
– Нет, готова. Я готова ко всему и только что объявила на весь Сан-Диего, что люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж. Послушай, под моими шортами и футболкой даже нет нижнего белья. – В доказательство я потянула ворот футболки вниз.
Брови Ника изумленно приподнялись.
– На тебе ничего нет?
– Ты же видишь.
– Ничего? – Ник подозрительно посмотрел на меня и нахмурился.
– Ничего, – улыбнулась я. – Теперь там все растерто этими шортами.
– Но на тебе был лифчик, когда ты играла в софтбол, я точно помню.
О, он это заметил!
– Разумеется. Мне нужно было бегать, прыгать, потом еще эти соревнования с ходулями. При таких обстоятельствах лифчик – это необходимость. Но потом я его сняла.
Ник кивнул, и я так и не поняла, что он хотел этим сказать. Его лицо все еще хранило озадаченное выражение.
– Я уже упаковала сумку для Лас-Вегаса, и в ней нет нижнего белья. Никаких сексуальных лифчиков, никаких трусов…
– Прекрати, меня не интересует твое нижнее белье.
– Я знаю. Ко мне оно тоже не имеет никакого отношения я начала покупать сексуальное белье в бутиках только после того, как познакомилась с тобой на новогодней вечеринке: подумала, раз я способна заниматься любовью с парнем, которого вижу впервые, значит, мне просто необходимо купить себе что-нибудь очень красивое, шикарное и прилично выглядеть, если вдруг что… А потом в моей жизни появился ты и принял меня за Бренду – любительницу нижнего белья.
– Но у нас не было никакого секса – я имею в виду тогда, на Новый год. – Ник отчего-то вздохнул.
– Как не было? – Я удивленно посмотрела на него.
– Мы не занимались с тобой любовью в ту ночь, – упрямо повторил Ник.
Я продолжала озадаченно смотреть на него, потом выдохнула:
– О чем ты говоришь! Когда я проснулась, ты лежал рядом со мной в моей постели, голый и выглядел просто фантастически…
Ник по-прежнему спокойно смотрел на меня.
– На вечеринку меня привел мой друг, – негромко сказал он, – и этот же друг потом объяснил мне, что все было шуткой.
– Шуткой? О чем ты?
– Когда я увидел тебя, то сразу сказал, что ты очень красивая, и весь вечер восхищался тобой. Вот Марк с приятелями и решили устроить розыгрыш: они напоили меня, потом раздели и уложили в постель рядом с тобой. – Ник как-то странно взглянул на меня. – Мы не прикасались друг к другу, а просто спали, и поэтому когда я проснулся, то ничего не мог вспомнить.
Я тоже ничего не помнила, но была уверена, что переспала с Ником. А что еще я могла подумать, обнаружив утром в своей постели совершенно голого парня с прекрасными голубыми глазами?
Мир вокруг меня вдруг начал терять свои краски, превращаясь в нечто тускло-серое, невзрачное и неинтересное Ник в один миг доказал мне, что я вовсе не смелая, сексуальная Бренда, способная на безрассудный поступок, а всего лишь самая обычная, довольно скучная девушка.
– О Господи! – Мой желудок сжал болезненный спазм.
– Неужели для тебя это имеет какое-то значение? – удавился Ник. – Я так даже рад, что мои приятели сделали это: иначе потом мне не захотелось бы разыскать тебя…
– Разыскать меня? Но ты искал совсем другую девушку…
Взгляд Ника неожиданно потеплел.
– Нет, я искал именно тебя.
– Ты не понимаешь. – В моих глазах застыла боль. – Я в последнее время строила свою жизнь на том, чего, как теперь выясняется, никогда не существовало. Я делала сумасшедшие вещи и была уверена, что стала другим человеком. Если бы мне с самого начала была известна правда, я бы никогда, никогда не решилась…
– Остановись! – Ник положил руку мне на плечо, но я резко отстранилась от него.
– Я носила это белье и считала себя сексуальной, смелой, потому что хотела быть именно такой Брендой. Теперь мне ясно, что я вовсе не такая – просто серая мышка с всклокоченной шевелюрой, которая пытается изображать из себя светскую львицу. Я покупала чулки, пояса, лифчики и думала, что я… я…
– Да нет же, ты именно такая и есть – красивая, смелая, сексуальная…
Я отчаянно замотала головой.
– Настоящая Бренда никогда бы не стала делать всего этого. Ей бы даже и в голову такое не пришло. Она никогда бы не купила съедобное нижнее белье и уж точно никогда бы не стала заниматься сексом на кухонном столе.
Неожиданно Ник улыбнулся:
– А знаешь, мне это очень понравилось.
Я размазала слезы по лицу и вздохнула:
– Мне тоже.
– Я думал, ты делаешь это только потому, что я тебе нравлюсь…
– Ты и нравишься мне, Ник. Очень. Неужели по мне этого не заметно?
– Нет. Зато заметно, как ты пытаешься доказать себе, что ты сексуальная и нравишься мужчинам.
– Но… – Я замолчала и закрыла лицо руками. – Впрочем, может быть. Теперь я уже ни в чем не уверена.
Ник с сочувствием посмотрел на меня. Вероятно, кто угодно пожалел бы девушку, жизнь которой у него на глазах превращается в руины.
– Ты сожалеешь о том, что все так сложилось?
– О том, что у нас с тобой было? Нет, конечно, нет!
– Тогда в чем же проблема?
Я взмахнула рукой.
– Проблема в том, что я совсем не та женщина, которая тебе нужна. Я обманула тебя.
– Но ведь это ты назначила мне свидание на яхте твоего отца, ты покупала все это замечательное сексуальное белье, ты лежала на столе в моей кухне, ты расстегивала платье в «У Тонио». – Ник прикоснулся ко мне, и я сразу почувствовала, что начинаю впадать в транс: так было всегда, когда он начинал оказывать на меня свое гипнотическое воздействие. – Ты бы никогда не стала таким популярным диджеем на радио, если бы не была смелой, умной, забавной, сексуальной, находчивой…
Хотя внутренний голос говорил мне, что Ник прав, сейчас я была слишком взволнована и расстроена, чтобы прислушаться к его словам.
– Может, мне не стоило петь эту песню, – наконец сказала я. – У меня был ужасный вид и я выглядела такой нелепой, что ты решил меня пожалеть, да?
– Послушай, Бренда, я не шучу. Мы уже довольно давно встречаемся, и я хорошо тебя изучил. Знаешь, тот, с кем ты станешь встречаться после меня, будет счастлив иметь дело с такой девушкой, как ты.
Именно в это мгновение я наконец поверила, что мы с Ником расстаемся навсегда. Когда парень начинает говорить, что своей замечательной дружбой ты можешь осчастливить следующего партнера, это значит, что все кончено.
– Но… Может быть, нам все-таки попробовать еще раз? Давай начнем все сначала – может, теперь это сработает?
Ник пожал плечами:
– Не знаю, что тебе сказать. Мы должны принимать вещи такими, какие они есть, не стоит ни ускорять события, ни тормозить их. Пусть все идет так, как и идет.
Я молчала, потому что никак не могла взять в толк, о чем он говорит. Чего не стоит – тормозить или ускорять?
– Нам пора возвращаться. – Ник снова вздохнул.
Я прижалась к его руке, но он осторожно высвободил ее.
– Не могли бы мы… поцеловаться? На прощание…
– Нет. – В голосе Ника не было злости. – Я знаю, что на тебе сейчас нет нижнего белья, поэтому могу не выдержать, повалить тебя прямо вот на эту газонокосилку, и тогда…
Я посмотрела на стоявшую в углу палатки довольно объемистую штуковину.
– Кстати, это может быть очень забавно, ты не находишь?
Ник покачал головой.
– Идем, нам пора. – Он обошел меня и открыл дверь. В лицо мне ударил яркий солнечный свет, и тут же мои глаза защипало от слез.
– Кстати, – Ник продолжал держать дверь открытой, – ты действительно выглядишь очень сексуальной.
– Спасибо, но теперь это уже не имеет никакого значения, – буркнула я и вышла из палатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36