Вместо замученной жизнью официантки к нам вышел бодрый молодой человек лет двадцати пяти и так вдохновенно перечислил фирменные блюда ресторана, имеющиеся сейчас в наличии, что мне показалось, будто он читает сонет Шекспира. В итоге я заказала салат с грецким орехом и сыром, а Ник выбрал какое-то экзотическое блюдо с цыпленком.
Мы почти все время молчали. Я чувствовала себя немного неловко, но все равно мне было хорошо, потому что я имела возможность смотреть на Ника столько, сколько мне заблагорассудится. Уголок воротника его рубашки с одной стороны опустился, и я находилась в привилегированном положении той женщины, которая могла протянуть руку и исправить эту оплошность.
Время от времени кто-нибудь из нас отпускал замечание по поводу того, что мы ели. Покончив с салатом, я отправилась в дамскую комнату: мне пришлось выпить слишком много воды, чтобы хоть как-то заполнить паузы между нашими нечастыми репликами.
Когда я вернулась, к нам снова подошел официант и вежливо спросил, не хотим ли мы заказать десерт. Ник заказал себе тирамису и предложил половину мне, но я отказалась. Мне, конечно, нравилось тирамису, но я не хотела наедаться как поросенок. К тому же отчего-то я полагала, что Нику нравились женщины, которые ели как птицы.
Вы когда-нибудь видели, как едят птицы? Я видела. У меня под окном была кормушка. Однажды я наблюдала, как клевал зерна один воробей. Он был сильным и упитанным и сталкивал с кормушки всех других воробьев, но мне тогда показалось, что этот воробей уже не сможет взлететь после такого плотного обеда.
Погрузившись в свои размышления о воробьях, я не услышала, как Ник окликнул меня.
– Бренда! – снова обратился он ко мне.
– Да? – Я постаралась поскорее вернуться в реальность.
– Просто я спросил, все ли в порядке с твоим братом. Он ведь провел в тюрьме целых два дня, не так ли?
– Верно, но с ним все в порядке. Сейчас он чувствует себя даже лучше, чем прежде, и снова начал искать работу.
Ник кивнул.
– А на радио он не хотел бы поработать?
Я засмеялась:
– Дэвид говорит, что на радио работают одни тупицы, которым никогда не суждено поумнеть. – Я тут же показала Нику язык. – Ой, прости…
– Что ж, возможно, твой брат прав, – усмехнулся Ник.
– Неужели ты тоже так считаешь?
– Ну, если взять меня, я только делаю вид, что являюсь ответственным и взрослым человеком. На самом деле я все еще остаюсь ребенком.
– И так же ты думаешь обо мне?
– Да. – Ник улыбнулся.
Господи, как мне нравилась эта его улыбка! А еще мне было приятно, что Ник согласился с мнением Дэвида, вот только при чем тут я? Мне вовсе не нравилось быть ребенком. Когда рыжеволосая Бренда была маленькой, над ней часто смеялись, ее дразнили…
– Я нравлюсь тебе вовсе не из-за этого, – сказала новая, смелая Бренда.
Ник снова улыбнулся:
– А из-за чего же?
Взявшись двумя пальцами за замок молнии, я потянула ее вниз, а поскольку я сидела спиной к залу, никто не мог видеть результат. Никто, кроме Ника.
У Ника округлились глаза.
– Что ты делаешь?
– Хочу напомнить, по какой причине нравлюсь тебе. – Замок молнии опускался все ниже и ниже.
Наконец в вырезе платья показался мой лифчик, шелковый, с кружевами, очень соблазнительный, и я поняла, что Ник был настоящим мужчиной: он просто не мог оторвать глаз от моей груди.
– Бренда, довольно, – хрипло проговорил он. Я улыбнулась. И быстро застегнула молнию. – Не хочет ли мадам еще воды?
Я чуть не подпрыгнула на своем стуле: около меня с кувшином в руках стоял официант.
Наклонившись, он наполнил мой бокал, потом посмотрел на меня и вдруг подмигнул.
Я взглянула на Ника, ожидая, что сейчас он вскочит со стула, бросит на меня гневный взгляд и выбежит из ресторана, оставив мне неоплаченный счет.
Однако вместо этого Ник прижал ко рту салфетку, и я заметила, что его губы дрожат. Затем он оперся одним локтем на стол и вдруг громко фыркнул.
Я нахмурилась:
– Мог бы и предупредить. – Отчего-то мне стало обидно, что Ник ничуть не побеспокоился обо мне.
– У меня не было такой возможности. – Ник пытался подавить приступ безудержного хохота, но это удавалось ему с большим трудом. – Готов поклясться, что теперь нас тут всегда будут обслуживать по высшему разряду, а все потому, что ты ужасно красивая.
Я снова почувствовала тепло в груди. Его озорные голубые глаза ласково смотрели мне в лицо, и я купалась в его солнечной улыбке.
Ник оказался прав: весь вечер официант был очень предупредителен к нам, а под конец принес нам клубнику в шоколаде и даже не включил это блюдо в счет. Когда мы уже собрались уходить, он похлопал Ника по руке, словно хотел сказать: «Пришло время действовать, парень!»
Мы сели в машину, и я завела мотор, а когда выезжала с парковочной площадки, вдруг заметила стоящую неподалеку от ресторана старую грязную «тойоту». Водитель в машине отсутствовал, и я не могла с уверенностью сказать, та ли это машина, которую я видела раньше у своего дома, или просто еще одна грязная машина, которую не мешало бы как следует помыть.
Возвращаясь с Ником на Пойнт-Лома, мы опять молчали, не зная, что сказать друг другу. Луна скрылась в облаках, но ночь тем не менее была приятной и теплой.
Миссис Панкхерст, видимо, уже давно закончила подметать дорожку перед домом и теперь сладко спала в объятиях своих белоснежных простыней, а может, сидела в кресле перед окном и смотрела на звезды.
Ник взял меня за руку и потянул за собой к дому миссис Панкхерст.
– Идем, – сказал он. Я стала упираться.
– Это еще зачем?
– Хочу познакомить тебя с ней, чтобы у нее больше не возникало никаких вопросов.
Мы прошли по ухоженной дорожке и поднялись по ступенькам на крыльцо.
Миссис Панкхерст сидела в кресле перед распахнутой входной дверью, из-за темноты я ее не сразу увидела.
– Здравствуйте, миссис Панкхерст, – вежливо поздоровался Ник.
Женщина встала с кресла и окинула меня неприязненным взглядом, потом посмотрела на Ника, и выражение ее лица смягчилось.
– Ники, – ласково проговорила она, – как поживаешь?
– Прекрасно, миссис Панкхерст. А это Бренда Скотт, моя подруга. Возможно, вы слышали ее по радио.
– Нет. – Хозяйка дома поджала губы и покачала головой. Тем не менее она стремительно сунула мне свою узкую сухую ладошку, потом так же быстро отдернула ее.
Миссис Панкхерст была крошечной, хрупкой женщиной лет шестидесяти; ее щеки казались по-детски припухлыми, и от этого лицо выглядело несколько наивным. Розовый фон стены, увитой бугенвиллеями, усиливал ощущение, что перед нами стояла не старушка, а странная девочка.
Как бы там ни было, похоже, миссис Панкхерст нравилось смотреть на Ника, наблюдать за ним.
– Она работает на Кей-си-эл-пи. – Ник проигнорировал любопытный взгляд, который девочка-старушка бросила на меня, – И она очень популярна.
– Неужели?
Ник улыбнулся:
– Да, миссис Панкхерст, именно так, миссис Панкхерст, спокойной ночи, миссис Панкхерст.
– Доброй ночи, Ники. – Упрямая старушка посмотрела на меня и попыталась изобразить некое подобие хороших манер: – Доброй ночи, мисс Скотт.
Никто и никогда раньше до этого не называл меня «мисс Скотт», но я мужественно смолчала.
Взявшись за руки, мы с Ником зашагали к его дому. Легкий бриз, дувший с океана, наполнял воздух запахом водорослей, соли и чего-то еще, непонятного и воздушного.
– Я ей явно не нравлюсь. – Мое сообщение было обращено к Нику, отпиравшему дверь своего дома.
Ник задумчиво посмотрел в сторону миссис Панкхерст: девочка-старушка уже снова гордо восседала в своем огромном кожаном кресле.
– Она только лает, но не кусает, – ухмыльнулся он. – Я ее знаю уже сто лет.
– А она знает, чем мы тут занимаемся? – мрачно спросила я.
Открыв дверь, Ник пригласил меня войти.
– Мы уже взрослые, Бренда, а миссис Панкхерст… Что ей еще делать, как не наблюдать за тем, что происходит на ее улице?
Ну, подумала я, могла бы пойти прогуляться к океану, сходить в бридж-клуб, пообщаться со своими ровесниками. – Взять мою мать, например… Она спит с тридцатипятилетним парнем в красных бикини, и мир не перевернулся с ног на голову.
В доме Ника было темно. Я прошла в гостиную и, выглянув в окно, увидела, что облака уже успели рассеяться и над океаном висела луна, протягивая белую дорожку через весь залив до самого берега. То там, то тут на воде вспыхивали серебряные точки – рыбацкие лодки и шлюпы.
Ник подошел ко мне, обнял и прижался щекой к моей щеке.
– Здесь красиво. – Я улыбнулась.
В самом деле, от океана веяло несокрушимым спокойствием. Здесь не было ни Клариссы, ни ее странных друзей, ни Дэвида, вечно жалующегося на жизнь, ни даже Тони Била, вечно изводящего всех своими сумасшедшими идеями. И уж конечно, здесь не было Ларри, то и дело называвшего меня шлюхой. Только я, Ник и еще эта ночь.
Ах да, еще миссис Панкхерст… Интересно, есть у нее бинокль? Если есть, то она наверняка уже приготовила его, чтобы пялиться на окна Ника.
И тем не менее в доме Ника я чувствовала спокойствие, умиротворение. Ник был счастлив здесь, и я знала это. Вся атмосфера в этом доме была наполнена счастьем.
– Мне нельзя поддаваться твоим чарам, Бренда, – прошептал Ник, когда его дыхание коснулось моей щеки. – Нельзя…
– Но почему же? – Я улыбнулась.
Ник расстегнул молнию на платье, и его рука легла на мою грудь едва ощутимым прикосновением.
Потом он поцеловал меня в шею, и мягкие шелковистые волосы защекотали мою щеку.
Я знала, что влюблена, и хотела Ника, только его одного. Мистер Совершенство уже давно перестал существовать для меня.
Наши губы встретились, и мы поцеловались. Чтобы целовать Ника еще и еще, я повернулась к нему лицом, и мы снова поцеловались. Больше мне ничего не было нужно. Я хотела только одного – стоять в гостиной Ника целую вечность и целовать, целовать, целовать его…
Ник пах чесноком и тирамису, ромом и шоколадом. Он целовал меня медленно, лениво – ведь в запасе у нас была целая ночь.
Что поделаешь, я всегда была нетерпеливой. Мне вдруг пришла в голову совершенно неожиданная мысль: если мы немедленно не ляжем в постель, то Ник может выгнать меня из своего дома. Он выставит меня за дверь, и я с оглушительно бьющимся сердцем буду сидеть на ступеньках, а миссис Панкхерст будет злорадно смотреть на меня в свой бинокль.
Я тут же начала быстро расстегивать пуговицу на его джинсах, потом молнию. Ник попытался что-то сказать мне, но не успел: я проворно сдернула с него джинсы.
Теперь он стоял передо мной голый, и я приложила ладони к его бедрам, а потом снова поцеловала его в губы.
– Бренда, – Ник сдержанно улыбнулся, – вряд ли нам стоит торопиться…
– Я не могу не торопиться.
– Ты куда-то опаздываешь?
– Нет.
Я погладила его по животу, потом моя рука опустилась чуть ниже.
Когда мои пальцы обхватили его пенис и скользнули вверх, горло Ника издало гортанный, клокочущий звук и он пристально посмотрел на меня из-под полуопущенных век.
– Боюсь, так мы не доберемся до спальни, – пробормотал он.
– И хорошо, меня это устраивает, – бодро откликнулась я.
Ник быстро снял с меня платье, потом, не сладив с застежкой, опустился на колени, стянул лифчик к моей талии и, наконец, снял его через ноги. Это было удивительно смешно!
Покончив с лифчиком, Ник обхватил меня за талию, лизнул мой пупок, и тогда я запустила пальцы в его волосы. Потом он снял с меня трусики, и я осталась перед ним в одних чулках и туфлях.
Ник поцеловал меня между ног, после чего мне стало особенно хорошо. Я чувствовала, как горячий язык Ника проникает в меня, и это усиливало мое возбуждение. Я могла кончить прямо сейчас, но мне не хотелось этого до того момента, когда почувствую Ника внутри себя. И все равно я громко вскрикнула.
Ник продолжал ласкать меня языком, и постепенно это стало настоящей пыткой. Я снова вскрикнула. Мне хотелось сказать Нику: «Я люблю тебя», – но сейчас он вряд ли услышал бы мои слова.
Я опустилась на пол, чуть не плача от удовольствия.
– Ш-ш… – пробормотал Ник и погладил мои волосы.
– Я ненавижу тебя, – прошептала я. – Почему ты заставляешь меня чувствовать это?
Ник улыбнулся и поцеловал меня в лобок, потом лег на меня сверху, извлек откуда-то презерватив и надел его. После этого он быстро развел мои ноги и вошел в меня.
Я выгнулась ему навстречу, пытаясь получить его как можно больше, потом подняла ноги и скрестила их за спиной Ника.
Никогда раньше у меня не было такого секса. Просто сумасшествие какое-то. Мне казалось, что я тону в океане, а вода снова и снова выталкивает меня наверх.
Ник начал двигаться внутри меня, и его лицо сделалось трагически напряженным. Когда он кончил, я заметила у него на лбу капельки пота, а на ресницах крошечные посверкивающие бисеринки.
Чуть отстранившись, Ник поцеловал меня в уголок рта. Он все еще был внутри меня и одновременно продолжал меня целовать. Ник был восхитительным.
Наконец он лег со мной рядом и тут же приподнялся на локте – видимо, хотел что-то сказать, но отчего-то промолчал. Он просто молчал и смотрел на меня.
– Что? – шепотом спросила я.
В глазах Ника замерцал мягкий свет.
– Нам лучше подняться наверх, – он вздохнул, – а то становится холодно…
Прохладный воздух овевал разгоряченное тело Ника, и, разумеется, он замерз. А мне под ним было тепло и приятно. Правда, ковер немного кололся, но меня это мало беспокоило.
– Хорошо. – Я снова поцеловала его в губы. После этого Ник поднялся и помог встать мне. На мгновение он задержал меня в кольце своих рук, потом стал собирать с пола нашу одежду, а мне оставалось только наблюдать за ним.
Наконец Ник, ничуть не смущаясь, голышом стал подниматься по лестнице, и я пошла за ним. Как только мы оказались в его спальне на его постели, мы снова любили друг друга, после чего накрылись простыней, и Ник, тесно прижавшись ко мне, почти сразу уснул.

Глава 16
НА КЕЙ-СИ-ЭЛ-ПИ МЕНЯЕТСЯ ФОРМАТ

Вот оно, счастье, думала я, лежа в объятиях Ника. Мне хотелось всегда быть только здесь, рядом с ним, и нигде больше. Ночь тихая, такая безмятежная, в окно по-прежнему светит луна, и весь мир счастлив вместе со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36