– Мне самому это было неприятно. Жаль, что все так произошло. Но все равно мы любим друг друга и не планируем расставаться. – Джерри наклонился вперед и посмотрел мне в глаза. Вся его поза говорила, что правила устанавливают здесь он и моя мать. Если она закроет перед моим носом дверь, то я больше никогда не смогу войти в этот дом.
И вдруг я поняла, что со мной происходит. Джерри получил от моей матери ту любовь, которую она никогда не давала мне. Она заботилась о нас, когда мы были маленькими, поила нас молоком с медом, возила нас в больницу, когда мы заболевали. Она водила нас в школу, на концерты, на футбольные матчи, готовила обед, убирала дом и делала все то, что и полагалось делать женщине, рожденной в пятидесятые и вышедшей замуж в семидесятые. Именно этого от нее и ждали. Это было ее работой.
И вот появляется Джерри Мерфи, который хочет быть ее другом, ее любовником. Такой красивый парень в красных плавках и в красной рубашке, да еще, вероятно, превосходен в постели.
Мать сказала мне: «Нравится тебе или нет, но так будет, потому что я этого хочу».
– И все равно это странно. Я тут чего-то не понимаю.
– Что ж, я тоже не думал, что предметом моей мечты станет пятидесятилетняя женщина, – Джерри ухмыльнулся, – но случились то, что случилось, и мне это нравится.
Я нахмурилась:
– А ты не думаешь, что она имеет с тобой дело только потому, что ты хорош в постели? Может, у нее просто кризис среднего возраста? Мужчины в такой период часто бросают своих жен и находят себе двадцатилетних подружек.
Джерри рассмеялся:
– Не думаю, что все обстоит именно так. Мы сначала только разговаривали и хорошенько узнали друг друга. К тому же не думаю, что я особенно хорош в постели.
– Ну, зачем же так скромничать! Ты великолепен, и у тебя отличная задница.
– Ты мне льстишь.
– Ничуть. Мне даже страшно представить, что бы мы тут увидели, если бы заявились в дом на десять минут раньше.
Улыбка на лице Джерри растаяла без следа.
– Если бы ты и брат уважали мать, этой нелепой встречи можно было бы избежать. Это ее дом, и здесь она хозяйка. Никому не понравится, если в его дом врываются без приглашения, да еще когда он там наедине с мужчиной.
Я поднялась и окинула взглядом гостиную.
Ладно, мне все ясно.
Джерри неожиданно улыбнулся:
– Ты ведь сегодня идешь на свидание с этим парнем с радио, верно?
Я пожала плечами:
– Там видно будет.
Разумеется, я иду на свидание с Ником. Правда, у меня было предчувствие, что все это кончится простым розыгрышем.
Дверь гаража со скрипом открылась, потом стало слышно, как шуршат колеса по гравию.
– Сара вернулась. – Джерри выразительно посмотрел да меня, как будто я не понимала, что происходит. – Присядь, я принесу тебе что-нибудь выпить.
– Ничего, я знаю, где здесь кухня. Как-никак я здесь выросла.
Джерри нахмурился:
– Не ссорься с Сарой, прошу тебя. Иди погуляй с ней по магазинам, зайди в кафе. Она сказала мне, что получает большое удовольствие от этих походов, не лишай ее этого.
– Тебе не идет роль семейного адвоката, – буркнула я и направилась в ванную комнату, а когда вернулась в кухню, то увидела мать и Джерри.
Не замечая меня, Джерри наклонился и поцеловал мать в губы. Это был долгий поцелуй.
Я кашлянула, и мать проворно отпрыгнула от Джерри, но тут же, видимо, сразу успокоившись, с вызовом посмотрела на меня. Потом она взяла Джерри за руку.
– Бренда…
Я подняла руку, чтобы остановить ее излияния.
– Простите, я не могу сейчас здесь оставаться и не могу говорить об этом, мне сначала нужно это пережить. – Отвернувшись, я быстро зашагала к двери.

Глава 8
МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН – ИЗОБРЕТЕНИЕ ДЬЯВОЛА

Я ехала на север. Машин в этот час на шоссе было невероятно много, и все они мчались с большой скоростью, но меня это не беспокоило: мне нужно было немедленно куда-то уехать из дома, где мать целовалась с Джерри.
Я свернула на Торри-Пайнз-Бич и вскоре припарковалась на площадке, где стояло всего два автомобиля. Это место я просто обожала и всегда приезжала сюда, когда была не в настроении. Мне нравилось прогуливаться по узкой песчаной полосе, пролегавшей между морем и отвесными скалами, глядя, как в океане, несмотря на еще довольно прохладную погоду, уже купаются люди.
Пляж выглядел пустынным. Я сняла туфли, кружевные чулки, закатала джинсы и пошла по сухому, крошащемуся, золотому песку. Над моей головой кружились с криками толстые чайки: они то опускались совсем низко, то вереницей поднимались к самым вершинам скал.
Не знаю даже, что меня так сильно расстроило. Джерри прав: жизнь матери – это ее дело. И все же та часть меня, которая навсегда останется ребенком, тихо нашептывала мне на ухо, что мать совершила предательство. Дэвид чувствовал то же самое – он привез домой друга, а друг вполз в постель к его матери и узурпировал то, что мы считали навсегда принадлежащим нам.
Я никогда не была особенно близка с отцом: его больше интересовал Дэвид, и у него не оставалось времени для дочери. Впрочем, Дэвид тоже не часто общался с отцом – тот всегда пропадал на работе или занимался своей яхтой.
В старших классах школы у меня появилась подруга, ее звали Лола, и у нее было пятеро братьев и сестер. Когда бы я ни пришла к ней в дом, там всегда царил хаос. Дом был небольшим и слишком тесным для девятерых, поэтому все братья и сестры вечно перетекали из одной комнаты в другую, засыпая все вокруг игрушками, одеждой, книжками и пустыми пакетами от чипсов. Отец Лолы возвращался с работы и сразу же начинал громко ругать детей, он кричал, что в таком шуме не слышит даже собственного голоса, однако во время этого воспитательного процесса на его лице всегда сияла счастливая улыбка, и дети его совершенно не боялись. Они его очень любили, и это была шумная, большая семья, в которой все любили друг друга.
Мне нравилось бывать у них, хотя в этом доме суетились, бегали из комнаты в комнату, хлопали дверями. Зато мой дом был полон тишины и холодности, сдержанности и, наверное, равнодушия.
После смерти отца мы с матерью предприняли попытку сблизиться. Эта близость выражалась в том, что раз в месяц по субботам мы ходили вместе по магазинам, заглядывали в кафе, и вот теперь Джерри Мерфи разбил нашу с таким трудом выпестованную дружбу.
Я шла по берегу до тех пор, пока не уперлась в вертикальную серую стену. Конечно, если бы сейчас был отлив, можно было бы обогнуть скалу и пройти на дальний пляж, но я всегда прихожу в неправильное время.
Что ж, придется остановиться здесь. Я выбрала сухой пятачок песка и села. У кромки воды время от времени появлялись неторопливо бегущие приверженцы здорового образа жизни. Они добегали до вертикальной стены, которая остановила меня, разворачивались и так же лениво возвращались обратно.
Неподалеку от меня сидела молодая женщина, рядом ребенок с энтузиазмом строил замок из песка. На сине-сером фоне моря порхали разноцветные яхты: одни плыли к берегу, другие удалялись от него. Волны набегали на берег, и, облизав его, снова уползали в море; их мерное движение успокаивало и погружало в полудрему.
Когда мне было жалко себя, я могла сидеть так с утра до вечера и с вечера до утра, но тут внезапно зазвонил телефон, и мое безмятежное спокойствие мгновенно улетучилось. Мне очень не хотелось отвечать на звонок, но это был Тони Бил, и ко мне сразу вернулись все проблемы и заботы.
– Бренда, ты где?
Я едва слышала его голос, заглушаемый шелестом волн и отдаленным шумом Сан-Диего.
– Да! – прокричала я. – Что?
Я вскочила на ноги и сильнее прижала телефон к уху.
– Ты где?
– Торри-Пайнз. Я буду в два, как мы и договаривались.
– Но сейчас уже половина третьего…
– Не может быть! – Я достала из кармана часы, маленькая стрелка стояла на двух, а большая на шести.
– Быстрее тащи сюда свою задницу, а то Ник уже собирается уйти!
Черт, черт, черт.
– Скажите, что я сейчас буду. Скажите, что я уже на Ла-Джолла.
– Что?
– Скажи, чтобы подождал, черт возьми! – провизжала я.
– Не слышу тебя, Бренда. Попытаюсь уговорить его подождать еще пятнадцать минут. Его босс уже напился…
– Я не успею за пятнадцать, мне нужно полчаса.
– Что? Не слышу!
Связь оборвалась.
Я завыла от отчаяния и поддела ногой песочный ком. Пеликан, который проходил мимо, обиженно посмотрел на меня.
Бесполезно пытаться пробежать через пляж, вырулить с парковки и доехать до «У Тонио» за пятнадцать минут, но я все равно побежала. Вскоре ко мне присоединился пожилой бегун-хиппи; его волосы были собраны в большой хвост на затылке, коричневое лицо изрезано морщинами.
– Согласитесь, мэм, эти вещи забирают у нас жизнь, – сказал он, указывая рукой на мой мобильный телефон. – Они созданы для того, чтобы закабалять человека. Освободите себя, выбросьте его.
Я бросила на мужчину свирепый взгляд. На нем была выцветшая футболка с надписью «Великие шестидесятые», вероятно, в те годы он перебрался в Сан-Диего и с тех пор все бегает по берегу. Затем я швырнула мобильник в песок, и он, как торпеда войдя в рыхлую золотистую массу песка, замер в ней.
– Молодец, – одобрил мужчина. – Так ему и надо.
И телефон тут же зазвонил. Когда я его подняла, песок стал тонкой струйкой ссыпаться мне в ухо. Разумеется, это был Тони.
– Бренда, купи цветов или еще что-нибудь такое. Пусть все выглядит так, будто ты опоздала из-за того, что покупала подарок.
– Тони, у меня нет на это времени!
– Пятнадцать минут! – В телефоне булькнуло, и он отключился.
– Ваш мужчина сердится на вас?
– Это мой босс.
– Ах вот как. Эти люди всегда знают, как мы должны вести себя.
– Если меня там не будет через пятнадцать минут, мне конец.
Когда я подбежала к парковочной площадке, хиппи по имени Билли все еще сопровождал меня, монотонно бурча что-то себе под нос. Из всей его речи я уловила только то, что сюда он приехал вместе со своей подругой, они плетут декоративные коврики из пеньковой веревки, а еще у него есть свой магазинчик на Оушен-Бич.
На лице хиппи появилась загадочная улыбка.
– Мы женаты тридцать пять лет. Тридцать пять! Вы можете в это поверить? Я встретил ее на вечере, посвященном памяти Джимми Хендрикса. Все говорили, что это у нас не протянется долго.
Я поздравила его с тем, что его супружеское счастье оказалось столь прочным, и побежала дальше.
Прыгнув в машину, я завела мотор, но он, пару раз свирепо рявкнув и издав жалобный стон, вдруг замер.
– Ну же, давай! – взвыла я и еще раз попробовала завести мотор, все было напрасно.
Моя голова бессильно опустилась на руль.
– Что, машина не заводится? – Билли с сочувствием посмотрел на меня сквозь стекло.
Я что-то жалобно простонала в ответ.
– Давайте, я вас подброшу, мне все равно нужно заглянуть в мой магазинчик на Оушен-Бич.
Я посмотрела на него, на его мотоцикл и снова попыталась завести свою машину, но безуспешно. Тогда я тяжело вздохнула и кивнула.
Билли усадил меня на мотоцикл и вручил шлем, после чего я схватилась за него обеими руками и мотоцикл рванулся вперед.
От неожиданности мои ноги взлетели в стороны, а шлем сполз на лицо, и когда я попыталась его поправить, телефон выскользнул из моего кармана. Я успела увидеть, как мелькнула в воздухе серебристая полоска и, скользнув под колесо движущегося по встречной полосе «ягуара», рассыпалась на миллион крошечных сверкающих брызг.
К тому времени, когда мы с Билли подкатили к «У Тонио», там уже никого не было.
Я сняла желтый шлем, положила его на сиденье и, влетев в ресторан, успела, пробегая мимо зеркала, увидеть, что мои рыжие кудри спутались и торчат в разные стороны.
Официанты уже накрывали столы для обычных посетителей, в углу зала стоял Марта и сматывал провода.
– Марти!
– Привет, Бренда. – На его лице застыла фирменная ухмылка. – Где ты была?
– Пыталась добраться сюда. Почему Ник ушел? Что он сказал?
– Он был в ярости и сказал, что ты его подставила, – сообщил Марти, сияя от удовольствия. – А Тони напился.
– Я просила его подождать… – Я задыхалась и поэтому с трудом произносила слова. – Неужели он не мог…
Марти пожал плечами:
– Никто не знал о твоей просьбе. Тебе нужно было позвонить.
От злости я со всей силы пнула стул. Тут же острая боль пронзила мою ногу, и я, обхватив ее руками, присела.
В этот момент в зале ресторана появился Билли, оглядевшись по сторонам, он подошел к нам.
– Ты та самая Бренда с радио? – удивленно спросил он.
– Да, – с мрачным видом произнесла я. – То есть была ею. – Тони, без сомнения, сразу же уволит меня, как только до меня доберется.
– Кажется, ты должна была встретиться сегодня с тем парнем. – Билли пристально посмотрел на меня. – Почему же ты пошла на пляж?
Я даже не стала отвечать на столь нелепый вопрос.
– Марти, ты не мог бы меня подбросить? Я потеряла мобильник, а моя машина не заводится.
– Я еду в студию. Ты со мной?
– Нет!
Лучше мне сейчас не встречаться с Тони: надо дать ему время успокоиться. Правда, этого придется ждать несколько лет, но у меня все равно не было другого выбора.
– Я слушал тебя на этой неделе, – пробубнил Билли. – Это было круто. Вот только музыка, которую ты включала, полный мусор. Надо чаще заводить «Дерт-бэнд».
Я посмотрела на Марти:
– Можно мне воспользоваться твоим телефоном?
Марти протянул мне мобильник, и я позвонила домой, но услышала лишь собственный голос на автоответчике: «Это Бренда. Кларисса и я не можем сейчас ответить. Пожалуйста, оставьте свое сообщение».
Еще я позвонила двум своим друзьям, но их тоже не оказалось дома. В итоге мне ничего не оставалось» как снова обратиться к Билли, который продолжал смотреть на меня такими глазами, будто перед ним сама Дженис Джоплин.
– Билли, не мог бы ты отвезти меня в какой-нибудь магазин автозапчастей? – спросила я. – Мне нужно купить буксировочный трос.
Сегодня я потеряла работу и любовь, но, может, мне удастся спасти хотя бы свою машину.
– Нет проблем. Знаешь, я отвезу тебя в мой магазин: моя старушка будет рада с тобой познакомиться. У меня есть приятель-механик – он поможет привести твою машину в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36