– Что же мы будем делать дальше? – Ник глубоко вздохнул.
– М-м… – Я поцеловала его ухо. – Зачем нам вообще что-то делать?
– Ты сводишь меня с ума, – Ник погладил мои волосы, – И я становлюсь кем-то другим.
– Разве это плохо?
– Не знаю. Иногда мне хочется, чтобы ты ушла и больше никогда не возвращалась. – Я крепче обняла его.
– Позволь мне остаться. Я взяла с собой смену белья и зубную щетку.
Ник засмеялся:
– Я вовсе не хочу, чтобы ты уходила. Я не могу тебя отпустить. Просто меня пугает то, что я становлюсь другим. Временами я не узнаю себя.
Интересно, что Ник решит завтра утром, когда придет на работу и когда меня не будет рядом? Может, он и правда захочет распрощаться со мной?
Я сильнее прижалась к нему.
– Я просто девушка, которой ты очень нравишься. Что в этом плохого?
– Я тоже спокойный, выдержанный и разумный – но только без тебя. – Ник прикоснулся пальцем к моему носу. – Но стоит тебе появиться, и я превращаюсь в сумасшедшего.
– Так вот почему ты целую неделю дразнил меня, когда выходил в эфир?
Глаза Ника стали темными и неподвижными.
– А сейчас? Сейчас ты сходишь по мне с ума? – тихо спросила я.
Он погладил мои волосы.
– По крайней мере ты пробуждаешь во мне надежду.
– Надежду на что?
– На то, что принадлежишь только мне.
Его рука снова скользнула по моим волосам и вдруг замерла.
– А… – Выдержав паузу и собравшись с духом, я тихо проговорила: – Ну а я… Похоже, просто я люблю тебя.
Ник ничего не ответил, и я сразу подумала, что сказала что-то не то. И что Ник теперь сделает? Прогонит меня? А может, обнимет, поцелует и скажет, что тоже любит меня.
Пауза затянулась, и я, не в силах вынести неопределенности, подняла голову и вопросительно посмотрела на Ника.
Его глаза были закрыты, длинные пушистые ресницы слегка касались щек, а из чуть приоткрытого рта вырывалось легкое, едва уловимое похрапывание. Ник спал, а я никак не могла оторвать глаз от его лица. Потом я легла на спину, улыбнулась и тоже заснула.

Будильник Ника отчаянно зазвенел, напоминая нам о том, что мы пока все еще работаем диджеями на радио. Дружно поднявшись с постели, мы приняли душ, оделись и отправились каждый на свою работу.
Перед уходом мы еще успели позавтракать, и, когда я вошла в студию, мой живот был набит всякими вкусностями и ирландским кофе.
Тони, как обычно, сидел в своем кресле, под его круглыми глазами пролегли синеватые тени.
– Ты как раз вовремя, – мрачно сказал он.
Я появилась в студии за пять минут до выхода в эфир и поэтому не чувствовала за собой никакой вины.
– Почему ты включил «Дорз»? – Моему удивлению не было предела. – Они же никогда не играли ничего похожего на хип-хоп.
Тони посмотрел на меня такими глазами, как будто я спросила, для какой цели над домами делают крыши.
– У нас перемены, Бренда. На прошлой неделе я говорил тебе, что с сегодняшнего дня у нас меняется сетка вещания. Деньги есть у стариков, а они хотят «Дорз». Мы работали всю ночь. Чем ты слушаешь?
Я бросила свою сумку в кресло. Вполне вероятно, что они действительно поставил меня в известность об изменении формата вещания, но моя голова была слишком забита мыслями о Нике, и любая другая информация проскакивала мимо ушей.
Тони встал с кресла. За стеклом Марти разворачивал очередной шоколадный батончик. У него и у Клариссы были сходные привычки.
– Итак, теперь мы делаем акцент на классическом роке, – назидательно сообщил мне Тони. – «Лед Зеппелин», «Зед-Зед».
Я похлопала его по руке:
– Слава Богу, Тони.
Внезапно на его лице мелькнула добродушная ухмылка.
– Назад к музыке, которую я понимаю. Все эти рэперы и альтернативщики завтра канут в небытие, а значит, с ними нам не удержаться среди лучших.
– Понимаю. Конечно, все не так просто, – сочувственно проговорила я. – У нас есть «Дерт-бэнд»?
Сев в кресло, я надела наушники. Работа на радиостанции научила меня тому, что хороший диджей должен уметь мгновенно реагировать на перемены и тогда у него всегда будет работа.
– У меня тут целая библиотека. – Тони подтолкнул ко мне тележку с высившейся на ней горой дисков. – Вперед, Бренда.
– А есть у нас «Богемиан лав чайлд»? – поинтересовалась я, роясь в этой куче.
– Кто-кто?
– У них только один хит, написан тридцать шесть лет назад. Знаешь, хорошее не забывается, время всему выносит свой вердикт.
Тони пожал плечами и ничего не сказал.
– А где Тим? – спросила я. – Снова берет интервью у рок-звезд?
– Тима я уволил.
– Уволил Тима? Но почему?
– Он слишком нервный: каждый раз, когда я входил в студию, он чуть не подпрыгивал в кресле, и мне казалось, что он вот-вот закричит от страха.
Я выудила из стопки «Дерт-бэнд».
– Тима ты то сбрасывал с моста, то засылал к акулам. После такого я, пожалуй, тоже стала бы нервной.
Тони мгновенно придал своему лицу невинное выражение.
– С ним будет все в порядке: у него большой опыт, он известен в городе. Тим обязательно найдет себе новую работу.
– Какое у тебя большое и доброе сердце, Тони! – Я вставила диск в дисковод и включила микрофон. – Привет, Сан-Диего, это Бренда. В эфире новый Кей-си-эл-пи, возрождающий классические музыкальные традиции. Билли и Кейти, вы уже проснулись? Это для вас.
Я нажала кнопку и, включив музыку, заметила, что Тони выглядел счастливым, зато Марти, которому на вид было лет двадцать, казалось, был несколько смущен.
К нам сразу пошли телефонные звонки, и Марти переключил одного из слушателей на меня.
– Привет, это Кей-си-эл-пи, Бренда слушает.
– Привет, Бренда, это Ник. Чем это ваши парни там занимаются?
– Мы изменили формат. Такое случается. – Мои губы и язык двигались как бы сами по себе, тогда как все мои мысли были сосредоточены вокруг того, что происходило сегодня ночью. Я снова была в объятиях Ника, его теплые руки обвивались вокруг моего тела. На горизонте только что вспыхнули первые лучи восходящего солнца и выхватили из предрассветного полумрака бронзовую фигуру, лежащую поверх белых простыней. Ник был великолепен, даже когда спал.
А когда он не спал, то был еще прекраснее…
– Хочу снова встретиться с тобой сегодня вечером, – сказал Ник.
Я посмотрела на стену. Я знала, что он это скажет.
– Сегодня пятница, нам не нужно будет утром рано вставать.
– Ты сумасшедший.
– Я знаю. Что я могу сказать в свое оправдание? Хочу отвезти тебя в ресторан, который раньше принадлежал моему отцу. Там фантастическая кухня. – Ник немного помолчал. – На этот раз я сам заеду за тобой.
«Мне, пожалуй, лучше присесть, – подумала я. – Ты просто сбиваешь меня с ног».
– Может, это и не слишком фешенебельное местечко, но тебе понравится. – Он добавил, что заберет меня в шесть, и повестил трубку.
Я продолжала смотреть на стену. Тони забрал у меня из рук телефонную трубку, и в этот момент песня закончилась.
– Бренда!
Я пошевелилась в кресле.
– Что?
– Ты выглядишь так, будто у тебя все впервые.
Я снова принялась рыться в дисках.
– Не впервые, Тони, успокойся.
– Нет, ты влюбилась, влюбилась, – пропел он. – Когда свадьба?
– Свадьбы не будет.
– Обязательно будет. Нам нужна свадьба. Мы объявим о ней по радио и устроим грандиозную вечеринку с лотереей. Выигрыш – целый день в номере молодоженов.
Я нахмурилась:
– Не вздумай превратить мои отношения с Ником в радиошоу.
– Брось, это классная идея. И не забывай, ты моя должница. Ларри Брайант снял сегодня утром свои объявления с нашей частоты.
Я замерла.
– Правда? И ты решил, что это из-за меня?
– Он сам так сказал: «Я забираю свои объявления из-за Бренды».
Я чуть не уронила полдюжины дисков на пол.
– Мне жаль…
Тони пожал плечами:
– Ларри Брайант не делает нам теперь погоды, со своими капризами он просто превратился в обузу. – Тони вскинул голову и с гордым видом двинулся к двери, но у выхода оглянулся и бросил на меня мечтательный взгляд. – Поставь, пожалуйста, что-нибудь из Степпенвульфа.
Тут я поняла, что Тони попал в плен к ностальгии.
Я поставила для Тони то, что он просил, и тут посыпались звонки радиослушателей, которые были недовольны изменениями на Кей-си-эл-пи. В самом конце позвонил Джон, хиппи и механик, с которым меня познакомили Билли и Кейти.
– Привет, Бренда, вот это круто. Мне нравятся ваши нововведения.
Я торжественно объявила:
– Сан-Диего, у меня на проводе Джон Дишард, участник группы «Богемиан лав чайлд», звезда шестидесятых. А еще у меня их знаменитый сингл «Черные матери», а сейчас вы его услышите.
Я включила песню. Это было что-то вроде народной погребальной баллады, повествовавшей о парнях, погибших во Вьетнаме. Полчаса назад мне все-таки удалось найти эту песню на самом дне огромного ящика, который принес Тони, и Марти переписал ее с очень старой кассеты на диск, так что теперь я могла дать возможность остальным слушателям познакомиться с этим раритетом.
Следующий позвонивший, как мне показалось, не был особо счастлив.
– Бренда? – послышался неуверенный голос. Я сразу догадалась, кто это.
– Тим?
– Да. – Тим вдруг замолчал, и я услышала его тяжелое Дыхание.
– С тобой все в порядке? Мне очень жаль, что тебя уволили. Хочешь, я спрошу Ника, есть ли у них для тебя местечко на Кей-би-зед?
– Нет. – Тим кашлянул. – Я даже рад, что Тони уволил меня. А еще я просто хотел предупредить тебя: будь осторожнее с акулами. – Тим неожиданно засмеялся каким-то судорожным смехом, что сделало его похожим на сумасшедшего.
– Тим, с тобой правда все в порядке?
– Правда, правда. Со мной все в порядке, но акулы кругом, Бренда. Ты знаешь, где плавают акулы?
– Где? Полагаю, в воде.
– Верно! – радостно воскликнул Тим. – Так что пусть Тони Бил будет поосторожнее с акулами! Тебе все ясно?
Я посмотрела на телефон, потом подняла глаза на Марти.
– Он сумасшедший. Я всегда знал это. – Марти пожал плечами.
Я повесила трубку, и телефон тут же снова зазвонил, но теперь это был не Тим, а просто какой-то слушатель, желавший поделиться с нами своими впечатлениями о произошедших на нашей радиостанции изменениях.
Мое время в эфире подошло к концу, и я отправилась в бутик нижнего белья, чтобы купить себе пару каких-нибудь новых вещиц. Это было нужно для того, чтобы смелая, сексуальная Бренда никуда не исчезла.
В пять пятьдесят пять я стояла в своей гостиной в шелковом черном платье в узкую белую полоску, в черных полосатых чулках и ждала Ника.
Я нервничала, как пятнадцатилетняя девчонка перед первым свиданием. Да-да, я испытывала точно такие же чувства, как и тогда, лет двенадцать назад, когда меня пригласил на футбольный матч один мальчик – звезда школьной сборной по баскетболу. Тогда у меня жутко тряслись коленки, когда он попытался меня поцеловать. Это было здорово, но своей скобкой на зубах он рассек мне губу, и к тому же нас застукал мой учитель математики.
Теперь, спустя двенадцать лет, мои колени снова тряслись.
Дэвид окинул меня задумчивым взглядом:
– Ты собралась в какое-то шикарное место?
Я пожала плечами:
– Возможно. – Ник, помнится, предупредил меня, что еда в ресторане будет хорошей, но само место трудно назвать шикарным, и скорее всего моя одежда будет выглядеть там не слишком уместной.
– А меня Кларисса снова ведет в закусочную, – сообщил Дэвид. – Понимаешь, она любит гамбургеры – это основа ее рациона.
Я мельком посмотрела на брата.
– Она тебе нравится?
– Да. – Его голубые глаза засветились мягким светом.
– Но ты ведь еще женат, не так ли?
– Это ненадолго.
По моей спине пробежал легкий холодок.
– Они не отпустят тебя до тех пор, пока не выпотрошат до основания. Будь осторожен.
Но Дэвид, казалось, не слышал меня.
– Мне нравится, как Кларисса ко всему относится. Что бы ни случилось, она и глазом не моргнет. Даже когда нас арестовали, она не выказала ни малейшего испуга: просто сказала, что нам не о чем волноваться. – Он улыбнулся, и тут я вдруг поняла одну очень важную вещь. Брату нужен рядом человек именно с таким отношением к жизни. Его жена всегда была всем недовольна, потому что Дэвид никак не соответствовал ее завышенным требованиям. Ее просто невозможно было ничем удовлетворить. Как бы много Дэвид ни зарабатывал, ей всегда было этого мало.
Кларисса же, наоборот, принимала брата таким, какой он есть. Она так относилась ко всем людям. Вероятно, именно этим и объяснялся тот факт, что среди ее друзей было очень много странных личностей.
Я выглянула в окно и увидела, как к дому подъехал Ник и припарковался у нашего подъезда. Стремглав бросившись открывать входную дверь, я вдруг остановилась и замерла.
Черт, снова эта загадка!
Я обернулась и посмотрела на Дэвида:
– Ты знаешь кого-нибудь, кто ездил бы на белой «тойоте»?
Дэвид отрицательно помотал головой:
– Нет, А почему ты спрашиваешь?
– Так просто.
Я спустилась по ступенькам, вышла из подъезда и села в машину.
Человек в белой «тойоте» не обращал внимания ни на меня, ни на Ника Его колымага медленно тронулась с места, проехала мимо и скрылась за углом.
Когда мы с Ником выехали на главную магистраль, я обернулась назад «Тойоты» позади нас не было.

Глава 17
КАРЛОС И ЕГО УДИВИТЕЛЬНЫЕ ОВОЩИ БЕЗ ПЕСТИЦИДОВ

На Нике не было ни пиджака, ни галстука – только темные брюки и хлопчатобумажный пуловер. При этом он выглядел вполне элегантно. Я подумала, что если бы даже он надел пиджак, то вряд ли стал бы выглядеть лучше.
Впрочем, если бы Ник снял пуловер и брюки, я бы тоже не стала возражать. Я тут же нарисовала себе эту картину, и у меня по спине забегали мурашки. Уф!
Ник посмотрел на меня:
– Ты в порядке?
Вероятно, что-то в моем лице было не так – возможно, чересчур мечтательные глаза.
– Что ты сказал? А, да, со мной все в порядке.
Я провела пальцем по верхней губе, прислонилась спиной к дверце и стала смотреть на Ника. Его глаза были устремлены на дорогу, и его ресницы время от времени подрагивали, в то время как руки крепко держали руль. У Ника были красивые сильные пальцы. Я сразу представила себе, как эти пальцы трогают меня в разных местах, и почувствовала, как мое тело охватил жар.
Сначала Ник ехал на север, потом свернул к Ла-Джолла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36