Ноздри леди Аманды раздулись от негодования, как если бы воображаемая свинья вырвалась из своего загона и настолько обнаглела, что принялась рыть землю своим грязным пятачком у самых ее юбок.– Элворд, мне все равно, если ты выписал себе про...Леди Глэдис жестом остановила леди Аманду.– Ты сказал, Сара Гамильтон?– Да, тетушка. Она приехала навестить графа Уэстбрука. Видите ли, они родственники.Робби застонал.Джеймс... мистер Элворд, поправила себя Сара, выглядел положительно радостным и веселым, когда начал знакомить ее со своими друзьями:– Мисс Гамильтон, это майор Чарлз Дрейсмит.Дрейсмит поклонился.– Рад познакомиться, мисс Гамильтон.– А это, – сказал Джеймс и улыбнулся еще шире, – Роберт, Робби Гамильтон, граф Уэстбрук!Сара ахнула. Лорд Уэстбрук отвесил неловкий поклон.– Но вы не можете быть моим дядей – для этого вы слишком молоды!Робби провел рукой по волосам, которые сильно напоминали волосы ее отца.– К сожалению, я действительно не ваш дядя, а ваш двоюродный брат. Мой отец умер в прошлом году, и мы только недавно сняли по нему траур. – Он слегка улыбнулся.– Значит, вы дочь Дэвида Гамильтона, девочка? – сказала леди Глэдис.Сара обернулась:– Да, мэм.Леди Глэдис кивнула.– Сейчас, когда я гляжу на вас, я вижу сходство с ним. Гамильтоны всегда были породистыми. А где же ваш отец – он, конечно, сопровождал вас в путешествии через Атлантику?– Папа умер в начале декабря.– Сожалею, дитя мое. – Леди Глэдис казалась опечаленной: – Мне всегда нравился ваш отец. В нем была какая-то энергия, которая очень привлекала. А ваша мать? Она тоже скончалась?– Да, мэм.– Но почему вы покинули Америку так скоро после смерти отца? – Леди Аманда с подозрением уставилась на нее.Сара сразу решила, что не имеет смысла скрывать свое положение – все равно рано или поздно ей придется обо всем рассказать. Судя по всему, кузен не сможет принять ее в свой дом, так что ей нужно будет искать работу.– Мой бедный отец очень активно занимался политикой и при этом был очень уважаемым врачом, но, к сожалению, в житейских вопросах ориентировался не слишком хорошо. Он легко раздавал деньги в долг и не требовал, чтобы пациенты оплачивали его услуги, поэтому теперь, после его ухода из жизни, в Филадельфии мне практически не на что жить. К тому же я не могла оставаться там еще по одной причине – я обещала отцу, что вернусь в Англию, к его брату.Леди Глэдис покачала головой:– Что ж, очень сочувствую вашему горю, мисс Гамильтон; но, простите, это не объясняет того, что вы оказались в постели моего племянника. Не думаю, чтобы подобное было принято в колониях.Покраснев, Сара вызывающе подняла голову:– Я считала, что это моя постель. Мистер Элворд явился позднее. Я так же удивилась, застав его рядом, как и вы.– Мистер Элворд? Джеймс, в чем дело?– Спокойно, тетушка, скоро мы во всем разберемся. А сейчас мне хотелось бы понять, почему вы сочли для себя возможным ворваться в мою комнату?Леди Глэдис всплеснула руками, но Сара заметила, что она слегка покраснела.– Ведь вчера ты не пришел домой ночевать, и я очень волновалась!– Мадам, мне уже двадцать восемь лет! На войне я рисковал жизнью ради своей страны, и если мне однажды вздумалось ночевать вне дома, полагаю, это мое личное дело!– Но ты никогда так не делал, Джеймс, – я имею в виду, ты всегда спал дома. И ты даже не предупредил нас, что тебя не будет, – это при твоей-то ответственности! А помня о Ричарде, я встревожилась еще больше – ты мог быть серьезно ранен...Джеймс сокрушенно развел руками, отметив про себя, что тетушка в курсе его проблем с Ричардом. «Министерству иностранных дел есть чему поучиться у нее и леди Аманды, – подумал он. – Их шпионская сеть работает более эффективно, чем британская или французская».– Но разве вы не могли спросить про меня у хозяина гостиницы?– Говорю тебе, Джеймс, я очень встревожилась, и мне было не до расспросов. Да и как он мог знать, не случилось ли чего с тобой ночью?– Кажется, и без того ясно, что ночью с ним кое-что случилось... – раздался рядом ехидный голос, но Джеймс предпочел не обращать внимание на ядовитое замечание леди Аманды.– И все же, мадам, – обратился он к тетушке, – неужели вы не могли сначала постучаться?– Постучаться? Но я думала, что ты умираешь, и у меня не было времени стучатся. – Леди Глэдис кашлянула и отвела взгляд в сторону, а ее щеки порозовели. – Надо сказать... я была... гм... крайне удивлена тем, что увидела...– Да, да, это понятно, – перебил ее Джеймс, не желая, чтобы она увела разговор в это русло.– И ты понимаешь, что должен поступить благородно, не так ли? – Глэдис указала на Робби. – Как глава своей семьи, этот дурачок должен теперь этого потребовать.У Робби чуть волосы не встали дыбом; он угрожающе прищурил глаза и заговорил:– Джеймс...– Успокойся, Робби, я с радостью хоть сейчас женюсь на мисс Гамильтон. – Герцог засмеялся. – А заодно это избавит меня от Мраморной королевы, верно?– Жениться на мне? – едва выговорила Сара.– Вы слишком скомпрометированы, дитя мое, – холодно заметила леди Глэдис. – Полстраны видели вас совершенно обнаженной в постели с моим племянником.– Но ведь ничего не произошло! – Сара нахмурила брови и неуверенно закончила: – Во всяком случае, я надеюсь, что ничего не произошло.Робби и Чарлза вдруг одолел приступ кашля, а леди Глэдис и леди Аманда посмотрели на Сару так, как будто она вдруг сошла с ума.– Произошло что-то или нет, не имеет значения, юная леди. Не буду делать вид, что знаю, как в таких случаях поступают в колониях, но в Англии, когда джентльмен компрометирует леди – а поверьте мне, вы, несомненно, скомпрометированы, – он обязан на ней жениться, и Джеймс это отлично понимает.– Да, тетушка, разумеется, я понимаю...Сара обернулась к Джеймсу.– Но ведь все произошло совершенно случайно! – испуганно воскликнула она.Герцог успокаивающе улыбнулся ей, затем посмотрел на тетку:– Может, будет лучше, если мы с мисс Гамильтон на минутку выйдем, чтобы во всем разобраться?Леди Глэдис насмешливо отрезала:– Не в чем здесь разбираться!– Тем не менее нам не помешает побеседовать с глазу на глаз. – Джеймс перевел взгляд на Сару. – Мисс Гамильтон, вы не откажетесь немного пройтись со мной? Буквально в двух шагах отсюда протекает очаровательный ручей. Я предлагаю полюбоваться им.Сара кивнула, хотя отчетливо понимала, что ее согласия не требуется.Джеймс поклонился присутствующим и быстро увлек ее из комнаты.– Простите за всю эту путаницу, – сказал он, когда они достаточно удалились от гостиницы. – Получилась настоящая комедия ошибок, не так ли?– Вот только я не знаю, стоит ли все это считать комедией или трагедией, мистер Элворд.– Называйте меня просто Джеймс.– Но я едва вас знаю. Вряд ли мне прилично называть вас по имени.– Разумеется, прилично. Лично я намерен называть вас Сарой.Она недовольно взглянула на него, но герцог только усмехнулся в ответ.– Во всяком случае, обращаться ко мне «мистер Элворд» неправильно. Моя фамилия Раньон. Элворд – это мой титул.– Ваш титул?– Я был уверен, Сара, что ваш республиканский дух этого не одобряет, поэтому не торопился сообщить вам, что мое полное имя звучит следующим образом: Джеймс Рэндольф Раньон, герцог Элворд, маркиз Уолтингем, граф Саутгейт, виконт Балмер, барон Лекстер.– Не может быть! – Сара отпрянула от него, и ее глаза округлились от удивления.Джеймс сокрушенно покачал головой:– Увы, это действительно так.Сара попыталась припомнить всю цепочку титулов и остановилась на первом.– Итак, вы герцог?– Да, герцог Элворд.– То есть я должна называть вас «милорд»?– Правильнее было бы обращаться ко мне «ваша светлость».– Моя светлость?Джеймс усмехнулся.– Я бы вовсе не возражал стать вашей светлостью. Сара немного подумала и решительно качнула головой:– Я не могу этого сделать.– Вот и отлично. Я предпочитаю, чтобы вы обращались ко мне просто по имени – Джеймс.– Гм... А можно вместо этого мистер Раньон?– Боюсь, это прозвучит слишком революционно. Не так давно мадам Гильотина отделила тела наших французских собратьев от их голов. Лишите нас, британских пэров, титулов, и плечи у нас содрогнутся от дурных предчувствий.Сара посмотрела на Джеймса уголком глаза:– А вы не из тех лордов, которые разорились?– Нет, мое состояние цело и невредимо, но... Почему вы подумали, что я испытываю лишения?– Вы не можете себе позволить ночную рубашку.– Ночную рубашку? – небрежно фыркнул. – Да у меня их целая куча. Просто я их не ношу.– Но почему? Мой отец всегда надевал ночную рубашку. Разве англичане их не носят?– Понятия не имею. Я просто не слежу за тем, что касается всей нации. Кстати – только не подумайте, что я этим недоволен! – на вас тоже не было ночной рубашки, когда мы с вами познакомились.Сара покраснела:– Это потому, что с моим сундучком в Ливерпуле произошел несчастный случай – матросы уронили его в воду, когда разгружали пароход. То, что вы видите на мне, единственная одежда, которой я располагаю.Тем временем они добрели до извилистого ручейка, который струился под тенистыми деревьями, и Джеймс подвел свою спутницу к поваленному дереву. Сара уселась на него, а он встал рядом, опершись на ствол ногой.– Расскажите мне, что с вами произошло вчера ночью, – попросил он. – Как вы оказались в моей комнате?– Я же не знала, что эта комната – ваша!Джеймс улыбнулся. I– Ну хорошо, тогда расскажите, как вы очутились в той комнате.– На самом деле тут нет ничего таинственного, но, уверяю вас, этого не должно было случиться. Вчера я приехала сюда в почтовой карете поздно вечером, и со мной не было ни горничной, ни багажа; возможно, поэтому хозяин гостиницы наотрез отказался предоставить мне комнату и даже стал гнать меня... когда, к счастью, появился ваш друг и мой кузен. – Она посмотрела вниз, на землю. – Я видела, что Робби пьян, но до такой степени устала... Вот почему я не стала задавать ему вопросов и только думала о том, чтобы получить комнату с кроватью. – Она подняла взгляд на Джеймса. – Не очень-то хороший моряк из меня получился: я не спала всю дорогу до самого Ливерпуля; а поскольку денег у меня немного, я воспользовалась почтовой каретой, которая направлялась в Лондон, и проехала в ней бог знает сколько времени без единой остановки. Так что вчера я впервые за два месяца провела ночь в кровати и без всякой качки. Джеймс улыбнулся:– Бедное дитя! Когда я вошел в комнату и попытался вас разбудить, мне это не удалось. Я понял, что вы слишком утомлены, и решил дать вам выспаться.Сара неуверенно улыбнулась в ответ.– А ваша тетушка обычно всегда врывается к вам без стука?– Разумеется, нет. – Джеймс пожал плечами. – Хотя она отчасти права. Обычно я ночую дома, и в этот раз не предупредил ее, что могу где-нибудь остаться.Сара недоумевающе нахмурила брови.– Мне кажется, это уж слишком – впадать в панику по поводу того, что вас не было дома всего одну ночь. Вы ведь не мальчик!Джеймс вздохнул.– Да, но тетушка об этом забывает. Она растила меня со смерти моей матери, когда мне исполнилось всего одиннадцать лет, и все никак не может привыкнуть к тому, что я стал взрослым. От старых привычек трудно отвыкать.– Да, понимаю. – Сара поерзала на бревне. – А теперь не могу ли я... То есть мне нужно кое-что узнать.– Вот как? – Джеймс усмехнулся. – Надеюсь, это не имеет отношения к ночным рубашкам?– Ну, не совсем. – Она прикусила губу. – Только не смейтесь.– Постараюсь.– Ваша тетя сказала, что я сильно скомпрометирована.– Верно. Боюсь, это не подлежит сомнению.– А насколько сильно?Джеймс засмеялся:– Чрезвычайно! Теперь вам действительно придется выйти за меня замуж.Сара судорожно вздохнула и стиснула руки.– Значит, у меня будет ребенок?– Что? – Челюсть Джеймса непроизвольно дернулась; затем он все понял и быстро прикрыл рот рукой, а его плечи мелко затряслись.– Вы же обещали, что не будете смеяться!Джеймс энергично закивал, не в силах произнести ни слова.– Конечно, глупо, что я ничего не смыслю в таких вещах, хотя мой отец был врачом, но что же делать? У меня обо всем этом только смутное представление. Послушайте, ведь мы с вами спали в одной кровати, на нас не было никакой одежды, и вы меня поцеловали. Разве этого недостаточно?Продолжая трястись от смеха, Джеймс отрицательно покачал головой.– Но если я не беременна, то как я могу быть скомпрометирована, да еще чрезвычайно? – Сара сосредоточенно свела брови. – Я все еще невинна?– Вы не отдали мне свою невинность.– А если я не беременна и не потеряла невинность, значит, вам и нет нужды на мне жениться, разве я не права?– Увы, не так все просто.– Почему это? – Сара сложила руки на груди. – Мы с вами не сделали ничего плохою, так за что же нас наказывать?– Дело не в том, Сара, что мы сделали что-то плохое, а в том, что все думают, будто мы это сделали.– Но это же нелепо!– Возможно, но так уж устроен мир... или, во всяком случае, данная часть мира. К тому же я не могу поверить, что в обществе Филадельфии иначе расценили бы подобную ситуацию.– Ну, не знаю. Я не принадлежала к обществу Филадельфии. – Сара вдруг просветленно улыбнулась. – поскольку я не испытываю желания принадлежать и к английскому свету, моя репутация не имеет значения, верно?Джеймс озабоченно нахмурился.– И что же в таком случае вы намерены делать, Сара? Судя по тому, что вы сказали тете Глэдис, вы порвали все связи с Америкой.– Да, действительно, я не могу туда вернуться. Даже если бы я нашла деньги на обратную дорогу, там мне некуда идти, практически некуда.Тут Сара подумала о сестрах Абингтон. Они-то, конечно, согласились бы, чтобы она и дальше с утра до ночи работала на них в принадлежащей им частной школе для молодых леди, но ради этого она точно не решится второй раз пересечь океан.– Честно говоря, я мечтала только о том, чтобы поскорее добраться сюда, и не заглядывала вперед. Отец так умолял меня ехать в Англию. Наверное, я надеялась, что мне поможет граф, а теперь этот Робби... Он ведь не женат, да?– Нет, неженат. Сара вздохнула.– Тогда здесь не на что рассчитывать. Мне нельзя у него жить – даже я это понимаю; а значит, мне нужна работа. У меня есть кое-какой опыт в преподавании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36