– Человек, совершивший подобное, кажется мне довольно странным и заставляет меня поверить в то, что ад действительно существует.
– Это тебя беспокоит, не так ли? – спросила Тэсс.
– Это… обижает меня, – Мальтрейверс снова повторил те же слова, вложив в них совсем иной смысл, чем в первый раз. – Да, в какой-то мере это меня беспокоит. Отбрасывая в сторону сумасшедшую теорию о том, что вор мечтает изучать тайком Библию, я нахожу кражу ее чем-то таким, что нарушает душевное равновесие.
Диана, к которой Мальтрейверс был так же искренне привязан, как и к Тэсс, платила ему тем же – чутко относилась к его душевной жизни, его переживаниям, а потому, лишь только они добрались до места, она сменила тему разговора: заговорила о фестивале.
Мелисса, со свойственным ей чудесным даром хозяйки, за короткий срок до неузнаваемости изменила жилье, превратив его из зоны бедствия, которую Мальтрейверс покидал, в уютный, чистый, элегантный дом времен Георга, Ребекку – в приличного ребенка, а себя – в женщину, не посрамившую высокий сан мужа-священника.
– Здравствуйте, вы, должно быть, Диана, – сказала она, гостеприимно распахивая дверь. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, где вы сможете переодеться с дороги. – И она двинулась наверх, но тут же, спохватившись, обернулась к Тэсс. – Здравствуйте, – сказала она. – О вас позаботится Гас.
Тэсс проводила Мелиссу взглядом, пока та не исчезла наверху.
– Я не нравлюсь твоей сестре, – заметила она.
– Я тоже. Она не одобряет наше с тобой поведение. Развод в клерикальных семьях воспринимается как вызов высшему порядку вещей, а нарушение супружеской верности осуждается. Нам придется жить в разных комнатах.
– Отдельные комнаты? О, Боже!
– Не так громко! Комнаты – рядом, и сама Мелисса сделала это. Тэсс заворчала, неохотно соглашаясь с доводами Мальтрейверса.
– Я полагаю, здесь молятся перед едой и после еды? – спросила она с издевкой.
– Да. И я уважаю подобные ритуалы в любом доме.
– Не будь высокопарным. Давай поскорее пойдем к себе…
– Остановись, женщина! – вскричал Мальтрейверс. – В доме ребенок.
Ребекка, ребенок в доме, была катализатором всех непредвиденных ситуаций.
…Диана, которую Мальтрейверс не мог и представить себе в окружении детей, уселась на полу перед девочкой, полная живейшего интереса к ее миру, и та, решив, что если кто-то похож на принцессу из сказки, то ему можно доверять, сразу ответила Диане искренней доверчивостью и симпатией. Пока Мелисса заканчивала приготовления к ленчу и не вернулся отец Майкл, Мальтрейверс и Тэсс с изумлением наблюдали за Дианой и девочкой.
– В разгар игры входит в комнату духовное лицо, – прокомментировал Мальтрейверс насмешливым тоном, как он часто делал это. – Оно выглядит озабоченным.
– Доброе утро, Тэсс, – сказал тут же появившийся отец Майкл, не обращая внимания на шурина. – А это, я предполагаю…
– О, привет. Извините, я не могу подняться, как видите, я очень занята, – сказала Диана, продолжая сидеть на полу.
– Это не та роль, которую, я ожидал, ты будешь играть, – сказал Мальтрейверс.
– Не многие люди способны заниматься с детьми, – ответила Диана со странной улыбкой и снова сосредоточила всё свое внимание на Ребекке.
– Ну, как настоятель собора воспринял новость? – спросил Мальтрейверс у отца Майкла.
– Очень плохо. Он все равно не хочет, чтобы церковь охранялась, потому что, по его мнению, теперь это и вовсе не имеет значения, раз кража уже совершена.
– Естественно, нельзя же украсть Бога! – вставил Мальтрейверс.
– Верно. Но он очень переживает, когда что-то пропадает, особенно если это одно из сокровищ собора. Как бы то ни было, хорошо бы нам поесть. Я должен присутствовать при разговоре следователя с мисс Таргет.
– Ты шутишь! – засмеялся Мальтрейверс.
– Конечно, нет. Ты был рядом со мной, когда человек по фамилии Джексон попросил нас прийти вместе.
– Нет, нет, нет. Я не это имею в виду. Ведь в действительности никакой мисс Таргет не существует?
– Что еще осложняет дело, – сказала Мелисса, входя в комнату, – так это тот факт, что существует две мисс Таргет. Пойдемте, ленч готов.
За ленчем, который состоял из разных сыров, холодного мяса и салатов, разговор свелся к вечернему выступлению Дианы. Оно должно было состояться в здании Капитула и называлось «Крест на круге». Диана и Мальтрейверс отказывались раскрыть смысл названия.
– Вам придется потерпеть и самим догадаться, что оно означает, – загадочно произнес Мальтрейверс.
– Мне кажется, название и без просмотра понятно! – Отец Майкл привередливо ковырял вилкой в остатках салата. – Круг – это мир, а на вершине его – крест, обозначающий христианство.
– Самая умная интерпретация! – Мальтрейверс сохранял невозмутимость на лице, а Диана толкнула его ногой под столом как раз в тот момент, когда ленч был прерван звонком в дверь.
– Это мисс Таргет, – объявил отец Майкл, взглянув на часы.
– Мне хотелось бы встретить ее, – выразил готовность Мальтрейверс. – Обещаю вести себя пристойно.
Но на пороге стоял молодой священнослужитель с озабоченным лицом.
– Полагаю, вы не мисс Таргет? – приветствовал его Мальтрейверс. Лицо молодого человека передернулось от смущения.
– Прошу прощения?
– Извините меня, пожалуйста. Мы ожидали прихода другого человека. Очевидно, вы хотите видеть отца Кована?
– Если это возможно, – сказал молодой человек. – Простите, что явился неожиданно, но…
– Ничего, ничего, хотя, боюсь, он как раз собирается уходить! – Мальтрейверс широко распахнул дверь. – Пожалуйста, входите, я скажу ему, что вы здесь.
Выражение озабоченности на лице посетителя быстро сменилось страдальческим. Мальтрейверс заметил, что у него дрожат руки; его лицо, никогда не знавшее округлости, видимо, еще больше вытянулось, он явно был чем-то сильно расстроен. Возбужденно, быстро водил он рукой по своим черным, аккуратно подстриженным волосам и, казалось, не знал, что ему теперь делать.
– О, если он собирается уходить… я не хочу… Простите, извините.
Мальтрейверс решил, что необходимо действовать настойчиво, чтобы у визитера вот-вот не разразилась истерика.
– Я настаиваю, зайдите, – сказал он. – Очевидно, это очень важно, то, что вы собираетесь сообщить.
– Хорошо, если вы уверены…
Ясно же, сам гость не уверен ни в чем и, чувствуется, никогда не решится по доброй воле войти, а потому Мальтрейверс дружески схватил его за руку и буквально втянул в дом эту испуганную рыбку.
– Я вполне уверен. Входите, – пригласил он, тут же добавив: – Думаю, вам лучше поговорить в кабинете. – Кабинет отца Майкла располагался тут же, при холле, прямо рядом с входом в дом. – Пойду приведу отца Кована… – Мальтрейверс пошел было из комнаты, но задержался на пороге. – Извините, вы…
– Мэтью Вебстер, – поспешно представился гость.
– Конечно, – согласился Мальтрейверс, хотя имя это ничего ему не сказало, и поспешил сообщить отцу Майклу о его приходе.
– Это вовсе не Таргет, как выяснилось, – сказал он, входя в кухню. – Какой-то Мэтью Вебстер хочет повидать тебя и, мне кажется, дело срочное.
– Мэтью Вебстер? – переспросил отец Майкл. – Чего он хочет?
– Я не спрашивал, но он сейчас в твоем кабинете.
– Разве ты не сказал ему, что я занят?
– Нет. Ты не занят. А даже если бы и был занят, я хотел бы думать, что ты поспешишь встретиться с ним. Он очень взволнован.
Майкл издал какой-то неясный звук, нечто среднее между фырканьем и хрюканьем, и вышел из комнаты.
– Что беспокоит Мэтью сейчас? – устало спросила Мелисса.
– Явно что-то необычное, – ответил Мальтрейверс. – Пришел этот человек – он словно на острие ножа.
Мелисса вздохнула.
– С ним это часто бывает. Он очень… болезненно на все реагирует, все воспринимает очень серьезно. Живет в состоянии постоянного напряжения. Даже епископ находит его чувствительность иногда слишком раздражающей.
– Твои слова звучат так, словно он – святой, – сказал Мальтрейверс. – Я-то всегда думал, что люди должны жить в страдании. Однако, кто он? Я не помню, чтобы видел его раньше.
– Он наш органист. И впервые теперь у нас есть свой музыкант. Это епископ, когда обнаружил в нем особый талант к музыке, посвятил его в духовный сан и назначил на должность помощника регента. Мэтью очень хороший органист, он хорош и как неофициальный заместитель старого Мартина Чемберлена. Особенно бесценен сейчас, потому что сам Мартин вот уже несколько недель в больнице. – Мелисса вздохнула. – Но его вера, мне кажется, чересчур страстная. По какой-то причине ведь он пришел. Вполне возможно, дело, с которым он явился, чрезвычайно важно лишь для него одного.
Дальнейшие рассуждения Мелиссы были прерваны приходом мисс Таргет.
Мисс Таргет – худая немолодая женщина, на которой годы оставили свой след, с привычками старой девы, – остро реагирует на обиды, шепотом, с трепетом волнующего ужаса произносит дурные слова.
Мелисса привела ее в кухню и объяснила отсутствие отца Майкла.
Краткое представление оказалось для мисс Таргет достаточным, чтобы она отнеслась к трем совершенно незнакомым людям как к старым добрым друзьям.
– О, мои дорогие, – заговорила она взволнованно, садясь и снимая летние белоснежные хлопчатобумажные перчатки. – Какое дело разыгралось! Библия исчезла! Я – первая заметила это. Не знаю, что толкнуло меня взглянуть, никогда не обращала внимания, должно быть, сотни раз проходила мимо не глядя, но, знаете, что-то буквально заставило меня на этот раз посмотреть… И что бы вы думали?! Пропала. Исчезла. Украдена. Я не знала, что предпринять. Никого не было в тот утренний час, кому я могла бы сказать, однако…
– В котором часу это было? – спросил Мальтрейверс, вызвав новый стремительный поток слов.
– Извините, время? О, это, должно быть, было… дайте подумать. Я немного опоздала из-за Себастьяна, моего котенка, который куда-то подевался, а я его искала, чтобы убедиться, что с ним ничего не случилось плохого. По пути я встретила мисс Темплтон, о, Мелисса, дорогая, ты, должно быть, слыхала, что ее племянница родила еще одного ребенка? Это четвертый. Кто мог бы ожидать, что такое возможно у столь хрупкого создания? Итак, мы поболтали обо всем этом, а затем я сказала ей, что должна идти, и пошла прямо в магазин. Конечно, я была на месте раньше этой гнусной Морган, открыла магазин и сразу проверила кассу и все остальное. Затем я поговорила с одним из наших служителей… нет, сначала пришли два покупателя, они взяли несколько открыток… а уже потом я разговаривала со служителем. О чем? Не припомню. Потом пришла Морган и, конечно, настояла на том, что нужно еще раз проверить кассу. Я смотрела, как она это делает, чтобы не возникло никаких недоразумений. Затем вышла немного пройтись. Я люблю ходить по собору, когда там никого нет. Итак, дайте вспомнить… Сначала я обошла женскую молельню, ее окна так великолепны на фоне утреннего солнца, затем… да, я, должно быть, обошла весь собор, прежде чем взглянула на шкаф и… – мисс Таргет светло улыбнулась четырем лицам, застывшим с выражением вежливого внимания, – …должно быть, это было около половины одиннадцатого, – заключила она. – Или около этого.
– Половина одиннадцатого, – повторил Мальтрейверс, заранее переполненный чувством сострадания к Джексону, которому придется выслушать подробный рассказ мисс Таргет и который должен будет все вытерпеть ради того, чтобы выудить что-нибудь ценное.
– Да, хотя сейчас я думаю… – мисс Таргет начала снова.
– Нет, нет, нет, этого достаточно! – поспешно остановил ее Мальтрейверс. – Достаточно разумных предположений. В котором часу открывается собор?
– В девять.
– Тогда… нет, очевидно, Библию могли взять прошлой ночью и никто не заметил исчезновения до тех пор, пока вы не обнаружили этого. Скажите мне…
– О! – вскрикнула она. – Вы… вы… я знаю, кто вы… вы… – она уставилась широко раскрытыми глазами через стол на…
– Диана Портер, – представилась та.
– Конечно! О, дорогая, примите мои извинения за то, что не сразу узнала вас. Я видела вас по телевизору. Ваши чтения из Норвича были так прекрасны! Вы знаете, я храню один экземпляр рядом с кроватью и читаю по несколько страниц каждый вечер, но в вашем прочтении текст приобрел особый смысл… Я так рада, что… – И мисс Таргет выразительно замахала руками, находя силу своего голоса недостаточной для того, чтобы выразить свои чувства.
– Спасибо, мисс Таргет, – сказала Диана. – Всегда приятно узнать, что твой труд так ценят.
Мисс Таргет, одна из тех тысяч, кому люди, выступающие по телевизору, представляются существами необычными, возвышенными, а внимание их воспринимается как внимание королевское, просияла от удовольствия.
– О, моя дорогая, – это было все, что она смогла выдавить из себя, но интонация, с которой произнесла мисс Таргет три слова с выразительными легкими движениями, свидетельствовали о ее глубокой уверенности в том, что она не достойна такой благодарности.
Мальтрейверс с удовольствием представил себе, как она пересказывает эту сцену своим приятельницам, немного приукрашивая, и цветет от счастья, ощущая их благоговение и зависть.
– А это мисс Дэви, тоже актриса, – вставил он.
– О, правда? – сказала мисс Таргет, неохотно освобождаясь от притягательного очарования Дианиной любезности. – Не думаю, что я вас видела…
– Большая часть моей деятельности связана со сценой, – сказала Тэсс, правильно поняв, что место и род ее работы находятся вне сферы интересов мисс Таргет.
– О да, не принимайте к сердцу, возможно, однажды вы будете… – начала она любезно, но Мальтрейверс, стукнув по графину с водой, оборвал ее речи, становящиеся опасными. Этот стук спас мисс Таргет от холодных колкостей, которые могли сорваться с языка Тэсс, и заглушил звук закрываемой за Вебстером двери.
– Что хотел Мэтью? – спросила Мелисса, когда отец Майкл вернулся в кухню.
– О, он очень обеспокоен кражей. Ты же знаешь, какой он.
Мелисса хорошо знала, но Мальтрейверс ухватился за возможность расспросить Майкла о Вебстере, лишь бы избежать дальнейшего разговора с мисс Таргет о театральных звездах, которые чахнут в безвестности в Вест-Энде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27