И мертвые — наши ребята — штабелями.Джэггер замолчал, глядя на Боинг-767, который к тому времени уже замер на взлетной полосе, дрожа от нетерпения. Воздух над его турбинами рябило от жара.— Когда я сошел на землю, — продолжил он свой рассказ, — я увидал группу американцев. Молодые такие, прыщавые мальцы, можно сказать. Только головы у них были обриты наголо, на плечах — черные вьетконговские гимнастерки, а в руках — советские автоматы, похожие на наш АК-47. И, должен вам сказать, видок у них был довольно жуткий: подозрительные, задиристые, держались плотной кучкой, бросая злобные взгляды на каждого, кто приближался к ним ближе, чем на пять шагов. Среди них я увидел Арнольда Тотса, живого и невредимого. А к тому времени уже прошло три месяца после официального извещения о его смерти.Диана, слушавшая рассказ со все возрастающим вниманием, вздрогнула. Боинг-767 двинулся с места с оглушительным ревом и оторвался от взлетной полосы, выбрасывая из себя чудовищные сгустки энергии.— Когда я вернулся назад в штаб, я навел справки об этих ребятах. Они оказались членами отряда ПИСК, название которого звучало, как шутка, но скрывало сущность деятельности подразделения, участвующего в высшей степени секретных операциях. Вы, конечно, не знаете, как не знало даже большинство армейских, что название ПИСК есть акроним, состоящий из начальных букв слов, описывающих суть деятельности этого отряда: поиск и истребление скрытого противника, за исключением последней буквы, измененной ради конспирации и благозвучия. Операции ПИСКа включали в себя убийства, саботаж и нагнетание страха в рядах противника внутри страны и за ее пределами. Понимаете, что это значит? Они работали не только во Вьетнаме, но и в Камбодже, где чарли находили себе укрытие. Камбоджа считалась нейтральной страной, и поэтому подразделения ПИСК были все строго засекречены.— Так, значит, вот чем занялся Тотс? — Диана почувствовала легкое разочарование. — Тогда понятно, почему армия объявила его погибшим. Все объясняется очень просто.— Ничего простого в этом нет, да и армия не имеет к этому никакого отношения, — сказал Джэггер. — Потому что в армии так никогда не делается. Мы можем кое-что напутать в бумагах, но преднамеренно мы не объявляем живых ребят покойниками.— Но ведь кто-то сделал это, — заметила Диана. — Кто же, если не армия?— Те самые люди, которые занимались формированием отрядов ПИСК и которые живо интересовались их функционированием: ЦРУ.— Значит, кроме официальной деятельности этих отрядов была и скрытая? — Диана почувствовала, что ее сердце снова встрепенулось, ожидая чего-то интересного.— Всю дорогу.— И сами члены групп об этом знали?— Вы что, шутите? Ничего они не знали, кроме того, что бьют врага. В те годы, в связи с недовольством и протестами дома, ЦРУ не особенно афишировало свою деятельность, предпочитая держаться в тени.— Ну а сам Тотс?Джэггер смял окурок о пепельницу.— Я думаю, Тотс был исключением, — сказал он. — По-видимому, он был в курсе всех дел, во всяком случае, после того, как он стал своим в ЦРУ и объявил себя погибшим. Видите ли, официально Тотс не числился в ПИСКе, причем, не числился никогда. Официально он считался «погибшим».— Но вы только что мне сказали, что видели его живым и здоровым под Плейку.— Я его видел, это точно, — подтвердил Джэггер, — но это был уже не Арнольд Тотс.— Кем же он стал?Джэггер вытряс из пачки очередную сигарету, стал разглядывать ее со всех сторон.— Насколько важно вам это узнать?— Под какой бы он фамилией не жил, — сказала Диана, подчеркивая каждое слово, — он, возможно, причастен к трем убийствам. Ну как, вам все еще хочется скрывать информацию, имеющую к нему отношение?— Нет, — ответил Джэггер. — И никогда не хотелось. — Он прикурил, выпустил дым изо рта. — Вьетконговцы в течение многих лет считали Тотса первостатейным гадом. И я знаю, что он убил слишком много вьетнамских женщин и детей, и не собираюсь защищать его. Его отношение к азиатам было как к дерьму.Диану последнее заинтересовало.— Но это, очевидно, не было препятствием для того, чтобы использовать их в качестве коммандос.Джэггер кивнул.— Точно. Видите ли, он испытывал злобную радость, наблюдая, как они убивают своих собратьев. Кроме того, он учился у них жестокости. Он обучал вьетнамцев, как переживать эксцессы, связанные с пребыванием в их стране американской армии, а они учили его, как заставить врага съесть его собственный член.— О Господи! — Диану чуть не стошнило, и она быстро отвернулась.— Я не извиняюсь, — добавил Джэггер. — Я сказал это специально, чтобы дать вам максимально яркое представление о том, что за человек Арнольд Тотс.— Да, он действительно гад что надо!— Это точно. И если он жив и по-прежнему зверствует, то, можете спорить на что угодно, его хранит все тот же талисман. Вы меня понимаете?Диана кивнула.— Прекрасно. Ну а теперь, коли между нами достигнуто взаимопонимание, можно и закончить, — сказал Джэггер. — Арнольд Тотс стал человеком по имени Маркус Гейбл.— С ума можно сойти! — воскликнула Диана. — Гейбл недавно был под судом. Фотографии его были во всех газетах, еженедельниках, на телеэкране. В его лице нет ничего общего с лицом Арнольда Тотса.— Что поделаешь!— Когда Гейбл отбыл из Вьетнама?— Его отозвали в конце 1972 года. И, что самое интересное, за несколько месяцев до того отряды ПИСК были расформированы.— Что он делал, демобилизовавшись?— Не могу сказать, поскольку нет документов о его переходе на другую работу.Выражение лица Дианы было по-прежнему скептическим. Она собиралась распрощаться с Джэггером и уйти, и он почувствовал это, так как ждал этого последнего момента, чтобы вручить ей маленький конвертик из бурой бумаги. — Я хочу попросить вас, — сказал он, — не вскрывать его до взлета.Она выполнила его просьбу. Пилот включил табло «Не курить», и она со спокойной совестью вытрясла из пакетика его содержимое: уменьшенные ксерокопии двух страниц из двух разных личных дел. На них были отпечатки пальцев. На одной страничке были отпечатки пальцев Арнольда Тотса, на другой — Маркуса Гейбла. Они были идентичными. * * * На заре поднялся туман.Выпучив усталые от бессонной ночи глаза, Мун наблюдал, как из него материализуется стройная фигура. Странным во всем этом — даже поистине пугающим — был тот факт, что утро было изумительно ясным. Никаких облаков и никакого тумана, кроме того, что извивался между деревьями рядом с прогалинкой, куда его эскорт, возглавляемый Могоком, вытолкнул, прежде чем увести Ма Вараду. Похоже, это курилась сама земная кора.Уходя, Могок велел ему не двигаться, иначе его пристрелят, и Мун не видел причины не верить ему. Особенно после того, как услышал предостерегающий щелчок отводимого предохранителя автомата, когда отошел на два шага от прогалинки, чтобы облегчиться.Остаток ночи он провел на сырой земле, вздрагивая от холода, прислушиваясь к неумолчному хору бесчисленных насекомых.Ночное небо стало жемчужно-серым, когда начал подыматься этот чертов туман.— Добро пожаловать, Мун, — приветствовал его Генерал Киу, вырастая из тумана. Розовый, как кожа ребенка, восход окрасил его голову и плечи. От него исходила прямо-таки физически ощутимая аура.Сразу же пришли на ум россказни Могока о происхождении Киу: что он не имел матери и не был порождением человека, а являлся воплощением бессмертного Махагири, учеником демона Раваны, отлученным навечно от самсара, колеса жизни.Генерал Киу засмеялся и поднял обе руки.— Я вижу, мое появление привлекло твое внимание. Это хорошо. Должен сказать, этот туман всегда вызывает почтение, смешанное со страхом. — Он улыбнулся. — Очень дорогостоящая машина, хотя не стоила мне ни цента.Он прямо-таки упивался остолбенелым выражением на лице Муна.— Очень приятно, что это производит эффект даже на тебя — человека образованного, одной ногой стоящего в Западном мире. Ты, может, и верующий, но не невежда, как народ Шана. Даже лучшие из них, как Могок, рождаются с сердцем, полным страха. Сверхъестественное пугает их, как призраки, вечно стоящие у них за спиной.Он наклонился, щелкнул выключателем. Туман начал рассеиваться.— Вера в сверхъестественное сродни религиозной вере. Ты с этим согласен? — Он сделал шаг, но не вперед, а вниз. Теперь стало ясно, что он стоял на невысокой платформе. — А вера на то и существует, чтобы его пользовались умные люди. Это, как я понимаю, есть слабость, которой можно в стратегических целях пользоваться для манипулирования людьми, предрасположенными к ней.Теперь туман рассеялся полностью, и Мун уставился на агрегат под платформой из клееной фанеры.Генерал Киу опять засмеялся.— Это дымовая машина, — объяснил он. — Подарок от одной американской рок-звезды. Я видел, как он пользовался ею в Бангкоке во время представления, и она мне понравилась. А на следующий день этот парень был вынужден прервать гастроли. У него появились какие-то нелады с законом. Из-за наркотиков, я полагаю. — Он неодобрительно зацокал языком, как ворчливая старая бабка. По выражению его лица Мун понял, что Генерал Киу сам и подстроил так, чтобы гастроли прервались. — Я переговорил с местной полицией, которую, как ты сам догадываешься, я подкармливаю время от времени. Рок-звезда был так любезен, что подарил мне эту превосходную машину. Конечно, пришлось купить более мощный генератор, но дело того стоило. Она тебе понравилась?— Она... Я просто потрясен, — выдавил из себя Мун.— Ты очень тонко выразил свою мысль, — похвалил Генерал Киу. Это был очень красивый мужчина, с холеным лицом и длинными прилизанными волосами, напоминающими конскую гриву. Они были абсолютно черными, хотя борода и усы сильно поседели. На скуластом лице доминировали широко расставленные черные глаза, наблюдающие за всем происходящим вокруг него со смесью любопытства и насмешливости. Он, по-видимому, считал, что весь мир создан ему на забаву.— Ну, а теперь подымайся-ка ты с земли, — сказал Генерал Киу. — Тебе на ней так чертовски неудобно, что у меня у самого заболела поясница.Мун живо вскочил, трогая себя за бока, проверяя, где у него что болит.— Все в порядке? — осведомился Генерал Киу.— Это не тот прием... которого я ожидал, — признался Мун.— Не тот? — Он широко улыбнулся. — А-а, ты имеешь в виду все эти разговоры насчет пыток? Но ты же знаешь Могока? Вечно его заносит. Но он очень полезен мне, я полагаю, потому, что относится к своей роли шпиона очень ответственно. Но, сам видишь, его рвение иногда приводит к некоторым, я бы сказал, искажениям истины.Мун с трудом верил его словам. Неужели Генерал Киу не враг ему? Тот самый Генерал Киу, который прежде отказался напрочь иметь дело с Терри и с ним, который несколько раз пытался их убрать? Он не выдержал и сказал все это вслух.Генерал Киу отмахнулся от его слов.— Ну, когда это было! — сказал он. — Кроме того, климат в здешних краях значительно изменился, а Сун Цзу учит, что умелый полководец должен быть не только решительным, но и гибким в своей стратегии, если он хочет распоряжаться судьбой его врагов.— Говоря о климате, ты, должно быть, имеешь в виду договор, заключенный между Адмиралом Джумбо и американцем?Генерал Киу потянул себя за длинный ус.— Все здесь изменилось после того, как это произошло. Жадность Адмирала Джумбо доконает нас скорее, чем это могла бы сделать вся китайская армия.Наблюдая за своим собеседником, Мун чувствовал, что его настороженность отступает перед обходительностью опиумного барона. Может, этого ему только и нужно? А, может, он в самом деле с ним честен и откровенен? Он еще колебался, стоит ли перевести разговор на Волшебника. Пожалуй, стоит. Если Генерал Киу поделился с ним секретом, который он, Мун, сможет проверить, — как, например, кто такой этот американец, — то ему можно доверять... Но, с другой стороны... Мун чувствовал себя, как человек, который должен решить, какой из грузов, лежащих на его ладонях, тяжелее, хотя они казались ему равными. Как же ему поступить? — Ты не знаешь, кто убил Терри? — вдруг спросил он.Удивленное выражение в глазах Генерала Киу сказало ему о многом.— Терри Хэй мертв? Не слыхал об этом. По-видимому, Могок не счел нужным сообщить. Говоришь, его убили?— И, если я понимаю ситуацию правильно, те же люди, которым Адмирал Джумбо уступил мой опиум. Генерал Киу кивнул.— Дедукция справедлива.— Значит, ты знаешь, кто влезает на мою территорию?— Пойдем, — пригласил Генерал Киу, — прогуляемся по окрестностям Шана.Мун услышал ее хныканье, прежде чем они дошли до Ма Варады. Люди Генерала Киу привязали ее вверх ногами к грубо сделанному деревянному кресту так, что ее голова была не более шести дюймов над землей.Но только подойдя совсем вплотную, Мун заметил, что ее веки залеплены клейкой лентой так, что она не могла мигать глазами. Мун почувствовал такое отвращение от этого зрелища, что просто не мог идти дальше.— Что это ты так расстроился? — осведомился Генерал Киу. — Она шпионка, и нечего ей сочувствовать.— При всем при том она все-таки человек. Генерал Киу пронзительно посмотрел на него. — Я вижу, не зря велел тебя доставить сюда, — сказал он. — Я теперь начинаю понимать, что двигало тобой и Терри, когда вы с ним сожгли слезы мака, приобретенные у Адмирала Джумбо.— О чем ты говоришь?— Ты что же, думал, абсолютно никто не знает о вашей тайне? Пожалуй, никто, кроме меня. Но я давно подозревал, что здесь дело нечисто. Однако не беспокойся. Я и впредь буду беречь твою тайну с не меньшей заботливостью, как берег бы собственного ребеночка. — Он сложил руки на груди. — Признаюсь, я поначалу подумал, что вы с ним оба спятили. То, что вы сделали, не укладывалось в голове. Это все равно, что съесть драгоценные рубины, превратив их в дерьмо. На такое способны только сумасшедшие... Но потом долгое время я считал, что вы с Терри работаете на китайских коммунистов. Я решил, что те изобрели такой оригинальный метод разделаться с нами. И я боялся, что вы уговорите Адмирала Джумбо спалить посевы мака, заплатив ему изрядный куш. Но когда этого не произошло, меня начало одолевать любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84