— спросил у него Редер.
— Да, если вы мне это позволите, — с грациозным жестом откликнулся повианин.
К этому моменту Редер уже основательно подозревал, что в дополнение к своей квалификации эксперта по этикету Соу-бес является еще и агентом секретной службы.
«Тем не менее, знакомый шпион лучше незнакомого», — подумал Питер.
— Вы будете желанным гостем, — сказал повианину коммандер. — Хотя мне прямо сейчас следует вас предупредить… — Питер перевел дух. «Черт, до чего же мне не хотелось об этом начинать», — подумал он. — Дело в том, что наш лингвист, мистер Ролан Бартер… — Прикусив нижнюю губу, коммандер задумался, как бы ему получше это сформулировать.
— Находит повианскую форму тела очень сильно его расстраивающей, — вмешалась Сара. — Это иррациональная реакция. Он сам это признает, но, судя по всему, совсем ничего не может с этим поделать. Тем не менее, некоторое улучшение у него, по моему мнению, уже наблюдается.
«Да? — подумал Питер. — И на чем это мнение основано? На благих пожеланиях?»
— Это должно сильно затруднять его работу, — дипломатично заметил Соу-бес. — Учитывая, что большая часть контекста наших высказываний присутствует в нашей жестикуляции и мимике.
— Он сразу это подметил, — заверил повианина Редер. — Мистер Бартер один из лучших лингвистов Содружества.
Соу-бес щелкнул жвалами.
— Тем не менее… — начал он.
— Тем не менее, он не захочет реально находиться в одном с вами помещении, — с сожалением сказал Питер.
— Спасибо, коммандер, — выдохнул ему в ухо Бартер.
— Быть может, пойдем? — предложил Редер, потирая ладони. — Вам нужно что-нибудь с собой захватить? Справочники, читающее устройство, личные вещи, что-то еще?
— Я уже распорядился о том, чтобы все необходимые мне вещи упаковали и отправили в космопорт, — сказал Соу-бес.
«Шпион», — с уверенностью сказал себе Редер.
— А как насчет еды? — спросил он вслух.
— Ах. Этого я не упаковал. — Повианин огляделся. — Но здесь есть второй помощник королевы.
Ист-дас оказался тоньше их учителя и чуть голубее по цвету. Педипальпы придворного приветствовали людей второй степенью уважения.
— Я уже подготовил транспорт для вас и вашего отряда до космопорта, коммандер, — сообщил повианин, вручая Питеру какое-то небольшое устройство. — Если вы нажмете вот этот голубой квадратик, я немедленно узнаю о том, что вам нужна моя помощь.
— Благодарю вас, вы очень добры, — отозвался Редер. — Собственно говоря, мне уже сейчас требуется определенная помощь. Наш инструктор отправляется с нами, а значит, нам понадобятся повианские продукты питания и, возможно, кто-то, кто будет их готовить. — «Хотя я понятия не имею, — подумал Питер, — какое приготовление может требоваться, если ты ешь свою пищу сырой, прямо с пухом и перьями».
— Безусловно, коммандер. Об этом уже позаботились.
Ист-дас поднял педипальпу, и словно бы прямо из стены вдруг появился эскорт.
— Если вам что-то понадобится, вам стоит только меня позвать, — сказал повианин. — Всего хорошего.
— Благодарю вас, — сказал Питер и тут же подумал: «Нет, точно замкнутый цикл». — До свидания.
Как только они остались наедине с Coy-бесом в повианском транспортном средстве, Редер произнес:
— Мистер Труон?
— Слушаю вас, сэр.
— Нам, судя по всему, понадобится отдельное жилье на двоих, — сказал коммандер. — И одна из герметичных лабораторий для хранения запаса провизии нашего повианского гостя.
— Есть, сэр.
— И еще в девять ноль-ноль я хотел бы созвать совещание офицерского личного состава, чтобы обсудить необходимый ремонт.
— Я немедленно всех оповещу, сэр.
— Благодарю вас, мистер Труон. — «Ну вот, пожалуйста, — подумал Питер. — Нет, не собираюсь я всю оставшуюся жизнь всех без конца благодарить. Я сказал, что „хотел бы“ созвать совещание? Похоже, это подразумевает, что здесь есть выбор. Такой вариант слишком примиренческий и для военного никак не годится. Когда я вернусь на „Непобедимый“, я, черт побери, начну отдавать приказы и перестану благодарить людей за то, что они их выполняют. Тогда все опять встанет с головы на ноги».
— Матушка?
— Что, Систри? — Тусси включила экран, чтобы видеть свою дочь. — Какие новости?
— Королевы уже в пути. Вы об этом не сказали, но, как я рассудила, вам бы не хотелось, чтобы я приглашала королеву клана Нтагон.
— Никогда! — сказала Тусси. — Именно о Мигерис мне и необходимо с ними поговорить. Когда придет время, мы дадим ей шанс высказаться. — Королева погладила свой пищеварительный мешочек, словно желая его успокоить. — Благодарю вас, дочь моя, вы превосходно справились. — Она щелкнула жвалами. — И я знаю, чего это вам стоило. Собрать наших сестер вместе — колоссальное предприятие.
Систри щелкнула хвостом.
— Из-за этого наши помощники целыми днями будут на нижних лапках скакать, — согласилась она. Затем последовала пауза, и Систри стала просто наблюдать, как ее мать расхаживает по зале. — Не скажете ли вы мне теперь, матушка, в чем здесь дело? — спросила она. — Это поможет вам упорядочить ваши мысли. Я могу задать вопросы, которые вполне могут найтись у других королев, и тем самым помочь вам подготовиться.
— Честно говоря, дочь моя, не знаю, смогу ли я все это вынести, — ответила Тусси. — Мне кажется, это будет все равно, что… умышленно причинять вам боль.
— Тогда по крайней мере позвольте мне расспросить Фа-кофа. Мне кажется, матушка, будет только на пользу, если я как-то к этому приготовлюсь. Еще никогда столько королев не собиралось в одном месте. Они вполне резонно спрашивали, почему все это нельзя проделать по видеосвязи, а я вынуждена была отвечать им, что не знаю. Из-за этого я чувствовала себя так, как будто вы мне не доверяете.
— Вы знаете, дочь моя, что я вам всецело доверяю, — сказала Тусси, отворачиваясь. — Дело здесь не в доверии.
— Однако, матушка, вашим сестрам-королевам, судя по всему, так не показалось. — Систри тоже принялась расхаживать по своей зале. — Они проявляют очень большое доверие, прибывая сюда по вашей настоятельной просьбе, которую вы передали через меня, но которой я не смогла объяснить. Можно было бы даже сказать, что они проявляют беспрецедентную степень доверия.
Тусси нетерпеливо взмахнула педипальпами. Затем вскинула голову и проговорила:
— Очень хорошо, дама. Я пришлю вам ребенка. Расспросите его, выясните то, что уже выяснила я, — и желаю вам удачи с этим открытием!
Экран погас. Систри была потрясена вспышкой гнева королевы и ее столь неохотной капитуляцией. Однако отказываться от этой уступки она не собиралась.
— Пет-мол? — сказала она в интерком.
— Слушаю вас, моя дама?
— Пошлите за ребенком Фа-кофом. Я приглашаю его со мной отобедать.
— Будет исполнено, моя дама.
Систри ненадолго задумалась, знают ли старшие помощники о том, что Фа-коф рассказал ее матери. Затем она с нетерпеливым шипением отбросила эту мысль. Если бы Пет-мол узнал что-то настолько важное, он бы ей рассказал. Первая дама Нрзана вернулась к своей работе и постаралась на время выбросить из головы несчастного потерянного ребенка Нтагона вместе с его страшными тайнами.
«Повианам, похоже, нравится с Оджи Скиннером работать, — подумал Питер. — Могу поклясться, это потому, что он никогда выражения лица не меняет». Казалось забавным, как то же самое качество, которое отталкивало большинство его человеческих сородичей, делало старшего механика популярным среди чужаков. Наверное, Оджи был одной из тех душ, что затерялись среди звезд, про которых так любила распространяться Келли, сумасшедшая тетушка Питера. «Точно, — подумал коммандер, мысленно улыбаясь. — На самом деле Скиннер должен был стать повианином — просто кто-то где-то с доставкой напортачил».
Легко было заметить, как менялось отношение повианских механиков, когда к ним подходил какой-то более жизнерадостный член команды. Повиане вроде как цепенели. Примерно то же самое происходило с большинством людей после нескольких минут разговора со Скиннером.
Coy-бес откровенно сказал Редеру, что для повиан очень тяжело видеть, как человеческие лица по-всякому сжимаются, бугрятся и корчатся.
— С нашей точки зрения, — добавил консультант, — с лицами такое происходить не должно.
Редер подошел к плотной группе инженеров из людей и повиан.
— Готовы ли вы, господа, к нашему совещанию? — спросил он, удерживая руки в позиции третьей степени уважения по причине их более низкого ранга.
— Так точно, сэр, — отозвался Скиннер, отдавая честь в своей характерно рассеянной манере.
— Готовы, коммандер, — ответил главный повианский инженер.
По просьбе обеих групп механиков совещание проводилось в моторном отделении — главным образом для того, чтобы все могли сразу указывать, что конкретно имеют в виду. Скиннер знал, что Редер инженер, однако он чувствовал, что коммандер — узкоспециализированный тип инженера, который имеет самые зачаточные понятия о моторах. Насколько понимал Редер, если поставить его рядом с самим Оджи, это суждение можно было считать вполне разумным.
— Как вы легко можете видеть, — начал главный повианский инженер, после чего пустился в длинное и запутанное изложение проблем моторов номер семь и восемь. — Таким образом, мы рекомендуем целиком заменить наиболее поврежденный из этих двух, — заключил он.
— Весь мотор? — переспросил Редер.
Коммандер тут же почувствовал, как его лицо откликается на удивление и постарался сгладить этот эффект. «Предельно щедро с их стороны», — подумал он. Питера кололи подозрения, но сидящий в нем хапуга безжалостно их подавлял. В конце концов он решил, что дареному коню в зубы не смотрят. «По крайней мере, на глазах у дающего, — мысленно добавил Питер. — Потом всегда будет время этому самому коню зубы пересчитать».
— Ее величество необыкновенно щедра, — заметил он вслух.
— Она первая среди королев, — в легкой вспышке патриотизма заметил главный инженер.
Глянув на дверцу, через которую они вошли, Редер спросил:
— Но как можно будет втащить сюда такой большой агрегат?
Скиннер указал на все еще кое-как приделанную заплату на стене рядом с неисправным мотором.
— Отключим здесь гравитацию, — сказал он, — вскроем стену и установим его куда надо. А старый мотор легко можно будет разобрать, поскольку чинить его нам уже не придется. Просто разрежем его так, чтобы только крепления остались. Потом можно будет и стену заделать.
Коммандер кивнул.
— Очень хорошо. Тогда приступайте.
Тут последовали щелчки жвалами от повиан и улыбки от механиков «Непобедимого». На самом деле от Редера им только разрешение и требовалось. Теперь можно было делом заняться.
— Итак, я покидаю вас, господа, — сказал Редер, когда инженеры как бы сами собой втянулись в планирующий кружок, который напрочь исключал его.
— Благодарю вас, сэр, — пробормотал Скиннер, едва на него глядя и так отдавая честь, что иначе, как легким взмахом ладони, это было и не назвать.
В ответ Редер отдал честь затылку старшего механика и, качая головой, пошел по коридору. «Ручаюсь, что Старику Оджи всегда как следует честь отдавал», — грустно подумал он.
Возможно, когда-нибудь коммандеру предстояло накопить в себе такую силу личности, которая потребовала бы более четкого отдания чести. «А возможно, и нет, — подумал Питер. — Может статься, мой стиль в том, чтобы заставлять людей проделывать первоклассную работу, даже если честь они при этом как следует на отдают». Он знал, что Скиннер его уважает; кроме того, с такими людьми, как старший механик, легкая слабина была не самой плохой линией поведения. Редер вовсе не был нетребователен; просто его люди составляли по-настоящему славную команду, знали свою работу, превосходно ее выполняли и откликались на аварийные ситуации так, как будто это была самая что ни на есть рутина и повседневность. «Впрочем, — подумал Питер, — так оно и должно быть. На „Непобедимом“ иначе просто нельзя. А способ стать хорошим капитаном, надо полагать, есть не один».
Итак, целый новый мотор! Повианский мотор вместе со всеми секретами повианской технологии, которые можно было из него извлечь. А всем, что повиане при этом получали в ответ, оказывался лишь взгляд на физиономии местных механиков и обгорелые куски изуродованного мотора.
Очевидно, желание королевы их отблагодарить простиралось несколько дальше того, что Редер предполагал.
«Так это извинение?» — заподозрил коммандер. Очевидно, Фа-коф рассказал Тусси, как его начальники убивали и поедали людей, и именно поэтому она попросила Редера это подтвердить. В равной мере очевидно было ее расстройство по этому поводу. Если это было извинение, то очень смелое, ибо оно предлагало нечто куда большее, нежели просто слова, оставляя повианский народ потенциально уязвимым. «Оно также ясно говорит: „Мы не такие, как они“, — подумал Питер. — И это нельзя не уважать».
Умственные и физические блуждания в конце концов привели коммандера к лазарету и открытой двери крошечного кабинета доктора Айры Голдберга.
— Доктор? — произнес Редер, хлопая ладонью по косяку. Голдберг оторвал взгляд от стола и вопросительно поднял брови.
— А, коммандер. Заходите, заходите. Чем я заслужил честь такого визита?
Питер отметил, что глаза Голдберга занялись делом, как только доктор закрыл за своим визитером дверь. Они заглянули в глаза Редеру, осмотрели его кожу, все его тело, ненадолго задержались на его искусственной руке, выискивая возможную причину для этого посещения.
Наконец доктор радушно развел руками, приглашая коммандера садиться, и с интересом на него уставился.
687
— Некоторые выражения наших лиц и движения лицевых мышц явно раздражают наших повианских друзей, — объяснил Редер. — Я подумал, нельзя ли заморозить определенные мышцы, чтобы сделать наши лица менее подвижными. — Он с надеждой взглянул на доктора. — Разумеется, это должно быть полностью обратимо.
— Безусловно, — кивнул Голдберг. — Я даже могу это сделать, не вызывая у вас ощущения немоты. Вы, скорее всего, захотите заморозить брови и ограничить функцию скуловых мышц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50