— Видеть, как эти лица так корчатся и все время меняются… это ужасно, ужасно! Как же мы будем общаться с этими существами, если мы с таким трудом выдерживаем их наружность?
Королева какое-то время молчала.
— Думаю, они это чувствуют, — наконец сказала она. — Именно поэтому они приложили столько стараний с этой записью. Подвижность их лиц действительно раздражает, я не могу этого отрицать. Но мне симпатична их чуткость. Поэтому мы с вами должны смотреть эту запись до тех пор, пока не привыкнем к чертам их лиц и голосам. — Тусси еще немного помолчала. — Или мы хотя бы должны закончить ее за один присест. Полагаю, они заслуживают по меньшей мере такого внимания.
— Вы правы, матушка, — согласилась Систри. — Они стараются проявлять чуткость. Это очевидно по тому, как постепенно они показывали нам свою внешность. — Она ненадолго задумалась. — Скажите, матушка, а вам не кажется, что они знают, как выглядим мы?
— Я почти уверена. И это заставляет меня считать, что у них действительно вышла какая-то история с Нтагоном, причем весьма неприятная.
— Тогда еще более замечательно, что они проявляют такую заботу о наших чувствах. — Систри задумчиво щелкнула жвалами. — Давайте посмотрим, что они нам еще покажут.
Тусси снова запустила запись, обрадованная здравомыслием своей дочери.
Лица на экранах преобразились и стали представлять двух разных индивидов, хотя по-прежнему самца и самку. Одежда их также изменилась. Вместо формы Космического Отряда появился какой-то другой ее вид. Новая форма была целиком из одного куска и плотно облегала тела; с таким же успехом самец и самка могли совсем ничего на себя не надевать.
— Это люди — профессиональные танцоры, — прокомментировал голос. — Они представят вам один из видов искусства, известный как танец.
Два индивида соединили придатки и слились друг с другом. Самец поднял самку, которая жестко держала свои нижние придатки. Затем, когда он снова поставил ее на землю, они вместе начали двигать верхними и нижними придатками в такт с ритмичным и довольно приятным звуком.
— Как они производят такие шумы? — спросила Систри, не на шутку завороженная.
— Я не уверена, что это они, — ответила королева. Со всевозрастающим восхищением она смотрела, как люди подпрыгивают, разделяются и снова соединяются. — Это прекрасно! — наконец воскликнула она.
— Мне тоже это нравится, — признала Систри, сама себе удивляясь.
Они понаблюдали за танцами до самого конца, а затем снова проиграли этот отрезок.
— Интересно, если ли у них еще подобные записи? — спросила Систри у своей матери.
— Надеюсь, что есть, — с энтузиазмом отозвалась Тусси. — Все это так чарующе… Только представьте себе, дочь моя, как это могло бы выглядеть, проделывай что-то подобное повиане!
— Ах! Да! Это было бы восхитительно.
Систри обдумала предложение королевы, представляя себе ряды самцов, движущихся одновременно в одной и той же манере под сопровождение пленительных звуков. Один из показанных им танцев заключался в том, что танцоры так ловко стучали ногами по полу, что это постукивание составляло изумительный контрапункт с тем, что проделывали их тела. Имея большее количество ног, повиане, безусловно, могли бы достичь совершенства в подобном искусстве.
— Да, — снова сказала дама. — Но это вопрос следующего дня. Прямо сейчас мы должны решить, что нам делать с этими визитерами.
— Разумеется, мы с ними увидимся, — сказала королева Тусси.
— Тогда позвольте мне быть первой, кто увидится с ними лично, — попросила ее дама Систри. — Таким образом, если в их биологии есть что-то, вызывающее негативную реакцию, вы не окажетесь напрямую в это вовлечены.
— Достаточно благоразумно, — отозвалась королева. Однако что-то в ее голосе указывало на то, что это благоразумие не следовало слишком переоценивать. — Я согласна. Разумеется, на видео я буду присутствовать.
— На самом деле я думаю, что они поймут, — сказала Систри, и в ее голосе прозвучал намек на сомнение.
— Будет чрезвычайно интересно выяснить, что они смогут нам рассказать, — задумчиво произнесла королева.
Направляемая повианским наземным контролем, Сара доставила их на планету. В компактном устройстве Бартера имелись существенные упущения, однако, имея добрую волю и терпение, капитан-лейтенант все же сумела посадить всех в целости и сохранности. Не говоря уж о помощи самого лингвиста, который постоянно был на связи и обращался к Фа-кофу за советами по поводу того, что они до сих пор еще не обговорили.
Профессору предстояло сопровождать их по интеркому, видеть и слышать все происходящее. Очевидной причиной для этого послужило понимание того, что Бартер неизбежно впадет в кататонию максимум через пять минут после непосредственного свидания с повианином.
Доктор Голдберг и его команда по образцам, представленным чужаками, установили, что ничто в повианской атмосфере, воде и почве вреда для людей не представляет. На самом деле ничего удивительного здесь не было; даже видам с биологиями достаточно схожими, чтобы быть совместимыми, всегда чего-то такого недоставало, отчего заражение чужими микробами становилось крайне маловероятным. Бактерии погибали от какого-то одноклеточного эквивалента цинги, как только они пытались вторгнуться, а повианская версия ДНК не имела ничего такого, за что какой-либо земной вирус смог бы зацепиться — и наоборот.
Так что без всяких неудобств, связанных с ношением скафандров, Редер, Сара, Ашли Люрман, судовой юрист Марион Трюдо и корабельный историк Марк Ли высадились, чтобы встретиться с Coy-бесом, их сопровождающим и экспертом по этикету.
Из своего челнока они вышли прямо на предангарную бетонированную площадку. Гостям сказали, что их немедленно доставят во дворец, так что космопорт им проходить не придется. Оттуда, где они приземлились, этот космопорт отлично был виден, напоминая гигантский бледно-голубой тент.
На площадке людей ожидал повианин. Он стоял перед небольшим летательным аппаратом, который, судя по всему, должен был доставить их к месту назначения. Повианин направился к гостям, чтобы представиться, и из переговоров по видеосвязи они узнали Соу-беса.
Редер заметил, что Coy-бес держит свои педипальпы, выражая вторую степень уважения. Это означало высокую оценку индивида, которого повианин считал своим учеником, а стало быть, автоматически персоной с более низким статусом. Так что коммандера принимали со всеми должными почестями. Он ответил на приветствие с той же степенью уважения, что считалось соответствующим при встрече ученика с учителем. Однако Редер ясно сознавал, что, обращаясь с ним как с равным, Соу-бес оказывает ему любезность.
— Я знаю, что должен оставить это право за нашей доброй королевой, — сказал им Соу-бес, — но не могу не поприветствовать вас на нашей прекрасной планете и пригласить вас в дивный город Бржом.
— Благодарю вас, учитель, — откликнулся Питер. — Не сомневаюсь, что ее величество меньшего от вас и не ожидала. Мы с нетерпением ожидаем увидеть ваш город и познакомиться с планетой Нрзан.
— При всем уважении, — осторожно произнес Coy-бес, — обычаем является слегка наклонять голову, когда вы говорите о королеве. — И консультант наглядно это продемонстрировал, наклонив голову при слове «королева».
— Благодарю вас, — сказал Редер. — Мы непременно это запомним.
— Вы не станете возражать, если наши ученые кратко обследуют вас на предмет того, не представляете ли вы какой-то опасности для ее величества? — Обеими педипальпами Соу-бес указал на стоящее неподалеку компактное транспортное средство.
— Гм… — Ища поддержки, Редер оглянулся на своих спутников.
— Вполне разумно, — сказала Трюдо. — Это определенно соответствует земным таможенным и иммиграционным процедурам.
— Я не возражаю, — поддержала ее Сара, аккуратно удерживая руки в позиции второй степени уважения.
Остальные просто кивнули в знак согласия.
— У нас нет возражений, — радостно сказал Редер Соу-бесу. — Вы будете сопровождать нас, учитель?
— Да, — ответил Соу-бес. Что-то в его манере намекало на то, что общение с людьми станет подлинным испытанием для его тонкой и уязвимой натуры. — Нам потребуется проводить вместе как можно больше времени, чтобы вы смогли должны образом подготовиться к аудиенции.
Войдя в летательный аппарат, Редер озадаченно огляделся. Вдоль одной стены там тянулась довольно узкая и высокая скамья с целым рядом мягких вогнутых сидений странной конфигурации. Остальные вошли следом и тоже принялись переминаться с ноги на ногу, недоумевая, как этой мебелью пользоваться.
Соу-бес похлопал Редера по плечу, и коммандер отодвинулся в сторону, освобождая ему проход. Повианин расположился на одном из сидений и подался назад, явно обеспечивая полный комфорт для всех своих конечностей.
Тогда Редер подошел к скамье и осторожно взобрался на сиденье, точно на коня. Затем он стал подаваться вперед, пока его грудь не уперлась в верхний изгиб. Сара и все остальные последовали его примеру, улыбаясь тому, как по-дурацки они все при этом выглядят.
— Ну вот, — сказал Соу-бес. — Всем удобно?
«Черта с два», — подумал Редер.
— Удобнее не бывает, — сказал он вслух.
Консультант дал знать пилоту, что все готовы. Дверцы плавно скользнули, закрываясь, и люди тут же почувствовали, что аппарат движется.
Оглядевшись, Питер с неудовольствием отметил полное отсутствие окон.
— Мы надеялись посмотреть на ваш прекрасный город, — сказал он.
— В дальнейшем для этого будет достаточно времени, — заверил его Coy-бес. — А прямо сейчас мы должны сосредоточиться на этикете. Вы совсем ничего не знаете. Так не годится.
— Однако ее величество, — сказал Редер, отвешивая аккуратный поклон при упоминании о королеве, — надо думать, непременно это поймет и даст нам небольшую поблажку?
— Она снимет вам голову, если вы ее оскорбите! — Соу-бес слегка сменил позу, выражая предельную серьезность. — Это ее право и право всех наших благородных дам.
— Распоряжаться жизнью и смертью? — пробормотал Питер.
— Целиком и полностью! — Соу-бес подался вперед. — А что означает «даст нам небольшую поблажку»?
— Это означает, что, учитывая наше полное и вполне понятное незнание вашей культуры и надлежащих форм повианского поведения, а также учитывая наше искреннее желание учиться и наше, надеюсь, очевидное, нежелание наносить любые оскорбления, ее величество может немного отпустить нам поводок…посмотреть сквозь пальцы… — Питер совсем запутался, — гм…дать место для маневра.
— Мы надеемся, — вмешалась Трюдо, — что ее величество будет снисходительна к нашим ошибкам. Давать кому-то поблажку означает проявлять снисходительность и терпение.
Повианин вопросительно наклонил голову.
— Откровенно говоря, я это понял из контекста, — признался он. — Но что в точности означают эти слова? Поблажка также означает либерализм. Но как можно давать либерализм?
Люди смущенно переглянулись. А в ухе у Питера Бартер уже излагал целую диссертацию по поводу этой фразы.
— В общем, это такая старая поговорка, — сказал наконец коммандер, — что ее первоначальный смысл давно утрачен. Подобно вам, учитель, мы извлекаем ее значение из контекста.
— А, понятно, — отозвался Соу-бес, удовлетворенно щелкая жвалами и хвостом. — У нас тоже есть подобные поговорки.
Консультант заметил, что люди буквально подскочили, когда он щелкнул хвостом. И что глаза у них стали круглыми.
— Это действие, — проинформировал их Соу-бес, еще раз щелкнув хвостом, — выражает удовлетворение. Аналогичным образом вы обнажаете костяные выступы вокруг ваших ротовых отверстий.
Люди закивали.
— Примите наши извинения, учитель, — сказал Редер. — Мы знаем, что вы не пытались намеренно причинить нам вред. Но мы опасаемся этого органа. — Он указал на хвост Coy-беса. — Мы не слишком хорошо защищены от непреднамеренного вреда, который он может нанести.
Соу-бес развернул свой хвост и сунул его кончик Питеру под нос.
— Он сухой, как вы можете видеть. Только когда мы испытываем гнев или ощущаем угрозу, отсюда выделяется кислота. Наши панцири могут серьезно от этой кислоты пострадать, так что нам приходится быть осторожными. Считается верхом вульгарности потерять контроль над этим важнейшим органом. А неосторожное повреждение чужого панциря расценивается как уголовное преступление.
Питер осторожно протянул руку, но Coy-бес убрал хвост обратно.
— Тем не менее, контакта лучше избегать. Ваше наружное покрытие выглядит слишком уж нежным.
Коммандер смущенно отдернул руку.
— Итак, как я уже сказал, — оживленно продолжил консультант, — это действие, — он щелкнул хвостом, — выражает удовлетворение. Судя по всему, ваш вид с той же самой целью меняет форму своего лица. Надеюсь, вы не примете это за оскорбление, когда я скажу, что на сжатие и растягивание ваших лиц… — тут Coy-бес сделал жест, обозначавший страдание, — очень тяжело смотреть, — закончил он. — Я подозреваю, что ее милостивое величество, которая безупречна во всем, будет слишком вежлива, чтобы об этом упомянуть. Посему я беру на себя тяжкую необходимость вас об этом просить. Пожалуйста, больше не двигайте вашими лицами, если только не возникнет крайняя необходимость. Как видите, наши лица совсем неподвижны.
Редер и его люди кивнули.
— Для нашего народа это означает выражения согласия, — пояснил коммандер. — Хотя так можно выражать и почтение. — Он помотал головой. — А это выражает отрицание.
— Ах, как замечательно! — откровенно обрадовался Coy-бес. — Значит, вы тоже можете сопровождать вашу речь движениями тела. Я очень этому рад. Это означает, что у нас гораздо больше общего, чем я надеялся.
Затем консультант принялся всерьез их обучать. Учеба продолжалась до самой посадки. Там к летательному аппарату подошли ученые, чтобы увести людей на осмотр.
Пилот прервал лекцию Coy-беса, объявив, что научный эскорт ожидает снаружи.
— Пожалуйста, оставайтесь с нами, — попросил Питер консультанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50