— произнес Скиннер, слегка приподнимая руку над столом.
— Слушаю вас, мистер Скиннер.
— Вполне возможно, что Нрзан сможет обеспечить нас деталями для починки моторов. Есть надежда, что их моторы не так уж и отличаются от наших, — предположил старший механик. — Но мы должны это выяснить.
Редер кивнул. «Чистый Скиннер, беспримесный, — подумал он. — Сосредоточенный на своей задаче, невероятно сосредоточенный».
— Благодарю вас, мистер Скиннер, — сказал коммандер. — Это определенно попадет в мой список для обсуждения.
Сара переглянулась с Ашли Люрман, затем повернулась к Питеру.
— Мы с мисс Люрман хотели бы предложить, чтобы мы, как две старшие по рангу особы женского пола на борту, отправились вместе с вами на планету, когда вы соберетесь туда для переговоров.
— Судя по тому, что рассказывает нам мистер Бартер, там матриархальное общество, — быстро вставила Люрман.
Редер взглянул на лингвиста, который в ответ уставился на него точно ночной зверек, застигнутый лучом прожектора.
— Я… это самое… в общем, Фа-коф сказал мне, что красным кланом управляет королева, и что его мастер охоты находится под командой у самки. — Лингвист пожал плечами и нервно оглядел стол. — Но я не подумал, что это секретно или что-то в таком роде.
— Нет, мистер Бартер, — сказал Редер, пытаясь быть предельно милым с лингвистом, чтобы не дай Бог его не напугать. — Не волнуйтесь, это не секретно. Это просто информация, которую мне требовалось знать. — Он наградил профессора дружелюбным кивком. — Просто старайтесь держать меня информированным. Делитесь со мной всем, что может показаться вам полезным для нашего общения с этим народом.
— Вы запретили мне вам звонить, — напомнил коммандеру Бартер.
Редер запрокинул голову.
— Ах ты, Господи, — выдохнул он. — Разумеется, я имел ввиду аварийную ситуацию. Вы легко можете узнать, когда таковые случаются, потому что тогда вся команда бежит на боевые посты, из интеркома летят всякие объявления, все воет, звенит, трещит и тому подобное. Но во всех иных ситуациях, если вы чувствуете, что мне требуется что-то узнать, прошу вас, совершенно свободно мне звоните.
— Спасибо, — сказал Бартер. И открыл рот, явно желая сказать что-то еще.
— Мисс Люрман, мисс Джеймс, — быстро произнес Питер, — благодарю вас за предоставление своих услуг. Я согласен. Пожалуй, будет дипломатично включить вас обеих в тот отряд, который мы пошлем на планету.
Две женщины улыбнулись коммандеру, затем друг другу.
— Есть что-то еще? — спросил Редер.
— Да! — воскликнул Бартер.
Редер повернулся к профессору в некотором удивлении от того, с какой горячностью было произнесено это «да».
— Извините, — сказал Бартер, смущенно морщась. — Я не хотел так горячиться. Я лишь собирался предложить, чтобы в следующий раз, когда вы свяжетесь с нашим эскортом, вы попросили бы у повиан эксперта по правилам этикета, чтобы обучать нас и консультировать. Тогда мы избежим риска кого-либо оскорбить.
— Блестящее предложение, мистер Бартер, — похвалил Редер лингвиста, причем совершенно искренне. — Благодарю вас, я это сделаю. А теперь, если нет других вопросов… — Он положил ладони на подлокотники кресла, словно собираясь вставать. Вопросов не нашлось. — Тогда совещание закончено. Благодарю всех за участие.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Королева Тусси и дама Систри устроились на ложах в отдельных залах, чтобы просмотреть видеозапись, предоставленную им чужаками. Они делили один и тот же компьютер, что позволяло им согласованно смотреть и комментировать.
Две самки испытывали друг к другу искреннюю преданность и всегда оставались подругами в той же мере, в какой были матерью и дочерью. Однако биология их вида не позволяла двум взрослым самкам мирно сосуществовать в одном и том же пространстве. Телесно они не были вместе с тех пор, как Систри двадцать лет тому назад достигла порога зрелости.
Разумеется, такая встреча могла состояться. К примеру, в пространстве церемонии, достаточно длительной и объемной, а также заполненной значительным числом самцов, чтобы разбавить их мощные феромоны, в обстоятельствах так тщательных расписанных, что никакая личная причуда уже не смогла бы нанести оскорбления. Тогда две или даже большее число взрослых повианских самок могли сойтись вместе. Однако подобные встречи были крайне редки, случаясь лишь раз в столетие, если не реже.
В определенном смысле повианские самки также были редки. Когда-то давным-давно это было не так — когда вид был молод, их было много. Каждая самка была королевой на своей собственной территории и считалась только сама с собой. Теперь же в клане Нрзан было двести самок на сто миллионов самцов, но лишь одна королева.
Каждая из них откладывала примерно пятьсот тысяч яиц, но только одно из них становилось дочерью. Самцы взращивались группами по сто особей бригадами из десяти взрослых самцов. Однако взрослые самки несли ответственность за взращивание своих дочерей вплоть до порога зрелости. Затем молодой самке предоставлялись собственные покои, отдельные от покоев ее матери, и в дальнейшем они общались только посредством видеосвязи, дабы мать наставляла дочь в отношении ее долга.
К счастью, повиане могли выбирать пол своего потомства, так что рождение каждой самки можно было соответствующим образом запланировать. Это привело к очень простому методу контроля за рождаемостью: меньше королев, меньше повиан. Но в то же самое время это было крайне досадно, ибо шло вопреки инстинкту.
Затем, когда повиане вышли в космос, они решили, что могут посылать своих дочерей на исследования, чтобы те изыскивали новые территории и заявляли их как свои собственные.
Хотя на это ушли столетия, клан Нрзан заполнил все возможные ниши в своей системе, после чего опять вынужден был ограничивать темпы рождаемости.
Затем, с открытием прыжка, Нрзан стал посылать колонистов в другие системы, где они становились автономными кланами. Церемония образования нового клана становилась оказией для одного из тех редких собраний королев. Теперь кланов уже было шесть — причем каждый обретал свои характерные особенности, развивал свои церемонии, традиции, мировоззрение.
Повиане по-прежнему посылали исследователей, однако прошло менее тридцати лет с тех пор, как новая колония клана Нтагон перешла к его молодой королеве. Так что в настоящий момент необходимость новых изысканий, а следовательно, и интерес к ним, были среди более старых кланов весьма низки.
Существовала также свободная ассоциация клановых королев, которая служила арбитром в делах торговли и дальнейших исследований. Однако потребовалось бы единодушное голосование, чтобы активно, то есть, военным порядком, вмешаться в управление кланом другой королевы. Во всей повианской истории подобного голосования еще никогда не требовалось.
Королева Тусси, несмотря на свое воодушевление по поводу чужаков, опасалась, что появление этих загадочных и превосходно вооруженных существ может создать такую оказию. Их вторжение с территории Нтагона, агрессивное поведение мастеров охоты красного клана в процессе преследования, а также отсутствие сообщения с королевой Нтагона раздражали и тревожили Тусси. От королевы Мигерис требовалось по меньшей мере извинение за вооруженное вторжение на территорию Нрзана.
Хотя им еще только предстояло подробно обсудить эту тему, Систри, ее дочь, сошлась с королевой во мнениях. Они достаточно давно друг с другом работали, чтобы предчувствовать реакцию другой на какое-то отдельное событие. Это никоим образом не означало, что они соглашались по каждому вопросу — это лишь означало, что они могли со сверхъестественной точностью предвосхищать реакции и тревоги друг друга.
Впрочем, пока представленная чужаками запись проигрывалась, подобные заботы временно отошли на второй план.
— В отличие от повиан, — зазвучал текст, и на экране тут же появился снимок воина с голубым хитином, причем фигура, вращаясь, демонстрировалась со всех сторон, — люди не обладают твердым защитным покрытием естественного происхождения.
Дальше была показана пара каких-то предметов. Предметы эти. напоминали сброшенные панцири, хотя выглядели намного аккуратнее продуктов линьки.
— То, что вы здесь видите, называется одеждой, — монотонно продолжил рассказчик. — Эту конкретную одежду, или форму, носят члены личного состава Космического Отряда Содружества.
— Не пытаются ли они нас запутать? — недовольно проворчала Систри, останавливая запись.
— Вряд ли, — рассеянно отозвалась ее мать. — Покрытие для специальных целей является формой, — предположила она. — А Содружество — это то, откуда они прибыли. Однако, я хотела бы знать, каково назначение этого Космического Отряда. Для научной экспедиции они слишком хорошо вооружены.
— И даже для будущих колонистов, — согласилась Систри.
— Как вы можете заметить, в этой форме есть место только для четырех конечностей, — продолжила Тусси.
— Я заметила, — кратко отозвалась дама, и развела хелицеры в положение острого отвращения. — Что они имеют в виду под фразой «не обладают твердым защитным покрытием естественного происхождения»?
— Да, меня это тоже смущает. Не могут же они иметь в виду то, что их органы обнажены. Или могут? — Тусси почувствовала неприятное шевеление в пищеварительном мешочке. — Давайте продолжим просмотр и выясним, — предложила она.
— Это человеческий скелет, — произнес голос.
Эфирно-хрупкая фигура появилась на экране. Тусси остановила просмотр, чтобы рассмотреть ее более внимательно. Четыре конечности, с удовлетворением отметила она, и нет даже самых рудиментарных свидетельств того, что когда-то было больше. Королева медленно повращала фигуру. Ага, там все-таки оставалось свидетельство существования хвоста. Быть может, даже настоящего хвоста — гибкого, с жалом? Но затем Тусси отрицательно помотала головой. Безусловно, не было никаких шансов на то, что нечто столь полезное, как настоящий хвост, дегенерирует в этот жалкий, бесполезный придаток.
— Голова весьма интересна, — заметила Систри.
Королева переключила внимание на голову. Узкий, неровный овал лица создавал странное ощущение целеустремленности.
— Я вижу место только для двух глаз, — наконец сказала она.
— Брр! — поежилась Систри. А потом призналась: — Я всегда считала себя такой искушенной, прогрессивной, готовой к восприятию новых идей. Но… ах, дорогая матушка, они же просто ужасны!
Тусси с лукавым удовлетворением щелкнула жвалами.
— Разве кто-то может быть готов увидеть по-настоящему невообразимое? — спросила она. — Признаюсь, я всегда мечтала о том, чтобы найти где-то в космосе представителей другого разумного вида. Но я неизменно представляла их очень похожими на нас. Подобное испытание будет очень нелегко пройти. Ну как, продолжать?
— Да, матушка.
Теперь на экране показывались два вращающихся скелета, причем один был меньше другого.
— Самки нашего вида, — произнес голос, и золотистое сияние объяло меньший по размеру скелет, — обычно меньше самцов.
Дисплей послойно показал внутренние органы, не объясняя их назначения, затем мускулатуру и мягкий наружный слой. Наконец стали видны человеческие лица.
— Человеческий вид имеет несколько отдельных подгрупп, именуемых расами.
И лица стали переходить от одной расы к другой, меняя свои черты и волосы, меняя цвет, а голос тем временем описывал те факторы окружающей среды, которые могли объяснить различия.
Королева и ее дама снова остановили запись и молча изучили лица на экране.
— Мне кажется, они не понимают, что у них на самом деле есть клановые цвета, — задумчиво сказала Тусси.
Они также сказали, что у них нет наружного защитного слоя, — немного резковато пробурчала Систри.
Тусси щелкнула жвалами и хвостом от удовольствия.
— По-моему, они сказали, что у них нет такого твердого слоя, как у нас, а не что у них совсем его нет. — Она еще раз внимательно оглядела человеческие лица. — Эти их «волосы» очень интересны, — сказала королева. — Как вы считаете, для чего они?
— Они в основном черные, — прокомментировала дама. — Возможно, они для украшения.
Тусси махнула хвостом.
— Что ж, эта причина не хуже всех остальных. Интересно, что же все-таки произошло с их хвостами? — сказала она, когда собственное движение ей об этом напомнило. — Я также нахожу странным тот факт, что их самки меньше по размеру. Хотя, с другой стороны, они настолько от нас отличаются. — И королева опять запустила запись.
— Это улыбка, — сообщил им голос. — Улыбка является проявление дружелюбия или умеренного удовольствия.
Лица на экране стали менять свою конфигурацию. Мышцы под кожей сокращались и выпячивались, ротовые органы оттягивались, обнажая скользкие от влаги жевательные пластинки, глаза сужались.
— А это смех, — сказал голос.
Тут же лица совершенно изменились — рты начали судорожно сокращаться, еще дальше оттягиваясь от зубов, и за зубами показалась влажная розовая плоть. Глаза почти полностью исчезли под складками кожи, а волосистые полоски над ними поднялись и изогнулись. Изо ртов стало раздаваться довольно визгливое рявканье — звук повторялся стремительно со странными подвывающими модуляциями.
— Он указывает на радость или удовольствие, — продолжил рассказчик. — Люди находят множество причин для смеха. Он даже может стать реакцией на умеренное удивление.
— Мне жаль это слышать, — сказала Систри. — По-моему, это выглядит отвратительно.
— Наверное, мы сможем им об этом сказать, — отозвалась ее мать. — Тогда, быть может, со временем мы к этому привыкнем.
Дальше экран продемонстрировал целый ряд выражений лиц, каждое из которых указывало на какую-то сильную эмоцию.
— Пожалуйста, матушка, остановите эту запись, — попросила Систри. — Хотя бы ненадолго. Я больше не могу это выдерживать.
Тусси остановила запись и немного выждала, прежде чем спросить:
— С вами все хорошо, дочь моя?
— Да. Просто… — Педипальпы дамы задрожали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50