Изабеллу радовало, что еще несколько лет молодой Генрих не будет готов к женитьбе.Она чувствовала, что Катарина сумеет о себе позаботиться. Дисциплинированная с детства, она научилась спокойно принимать все, что преподносит жизнь, и это ей поможет. Кто пугал королеву, так это Хуана.Однажды Хуана ворвалась к ней, когда она молилась. Изабелла решительно поднялась с колен и посмотрела на дочь, глаза которой были безумны.– Моя дорогая дочь, – проговорила королева. – Умоляю тебя, сядь. Что-нибудь случилось?– Да, мама. Это снова случилось. У меня будет еще один ребенок.– Но ведь это прекрасная новость, дорогая.– Не так ли? Филипп обрадуется!– Мы все этому обрадуемся. Теперь тебе надо больше отдыхать.Губы Хуаны задрожали.– Если я буду отдыхать, он пойдет к другой женщине. Изабелла пропустила это замечание мимо ушей, словно посчитала глупостью.– Нам нужно почаще бывать вместе, – сказала она. – Сейчас я чувствую, что мне необходимо больше покоя, как и тебе, вот и станем отдыхать вместе.– Я не чувствую необходимости в отдыхе, мама. Я не боюсь рожать. Я привыкаю к тому, что мои дети рождаются легко.«Да, – подумала Изабелла, – те, кто поврежден рассудком, достаточно крепки телом. Ведь твой ребенок родился здоровый, а дитя моего любимого Хуана и ребенок моей дорогой Изабеллы умерли».Она подошла к дочери и обняла ее. Тело Хуаны извивалось от возбуждения, и Изабелла поняла, что дочь думает не о ребенке, которого должна родить, а о женщинах, что составят компанию Филиппу, когда она будет неспособна это сделать. * * * К декабрю этого года Хуана, будучи на шестом месяце беременности, становилась все толще и толще. Филиппа передергивало от отвращения при виде нее, и он ничуть не скрывал своих чувств.Однажды он небрежно бросил ей:– На следующей неделе я отправлюсь во Фландрию.– Во Фландрию! – Хуана попыталась представить себе долгое зимнее путешествие в ее состоянии. – Но… как я могу поехать?– Я этого не говорил. Я сказал, что я поеду.– Филипп! Ты меня оставишь?!– О, прекрати. Ты же в хороших руках. Здесь о тебе позаботятся как надо. Твоя святоша-мать мечтает ухаживать за тобой, когда родится ребенок. Ты же знаешь, нам, во Фландрии, она не доверяет.– Филипп, ну подожди, пока родится ребенок, а потом уедем вместе.– Он должен родиться в марте. Боже, ты что, надеешься, я останусь здесь еще на три месяца?! А потом пройдет еще месяц, за ним еще… прежде чем ты будешь готова к отъезду. Четыре месяца в Испании! Ты не можешь приговорить меня к подобному наказанию! А я-то думал, что ты меня любишь, – укоризненно добавил он.– Я люблю тебя всей душой и сердцем!– Тогда не создавай мне трудностей.– Я дам тебе все, что ты пожелаешь.– Не надо расставаться таким образом, дорогая. Все, что от тебя требуется, – пожелать мне доброго пути на следующей неделе. Вот единственное, что я от тебя хочу.– О Филипп! Филипп! – Она рухнула на колени и обняла его ноги.Он отталкивал ее, и наконец она повалилась на пол. В ее состоянии это выглядело весьма нелепо.Филипп закрыл глаза, не желая видеть ее, и поспешно выбежал вон. * * * Ничто не могло изменить его решения. Изабелла, что было с ней крайне редко, униженно умоляла его остаться, но он был непреклонен. Его долг находиться во Фландрии, заявил он.Затем он повернулся к Фердинанду.– Я буду возвращаться через Францию, – сообщил он.– Разве это разумно? – осведомился Фердинанд.– Весьма разумно. Ведь французский король мой друг.В то время как Изабелла считала его высокомерие и дерзость предосудительными, Фердинанд так не думал, поскольку без конца размышлял о выгодах, которые могут возникнуть во время путешествия его зятя по территории Франции.– Может, вы устроите переговоры с французским королем от моего имени? – спросил Фердинанд.– Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, – ответствовал Филипп, втайне думая, что любые переговоры с Людовиком скорее пойдут на пользу лично ему, нежели Фердинанду.– Мы могли бы попросить о некоторых уступках, – продолжал Фердинанд, – поскольку Карл обручен с Клод. Почему бы им не присвоить титулы короля и королевы Неаполя?– Великолепная идея! – воскликнул Филипп. – А мы тем временем позволим французскому королю назначить своего правителя на принадлежащей ему части территории, я же буду подобным правителем от вашего имени. Разве возможен лучший выбор, чем отец Карла?– Это нужно обдумать, – сказал Фердинанд. Филипп улыбнулся в ответ:– У вас на обдумывание есть целая неделя.Хуана пребывала в состоянии глубочайшей меланхолии. Ее безумия как не бывало. Подобного поведения королева раньше за ней не замечала. Ее дочь почти ничего не ела, и Изабелла считала, что та очень мало спит. Хуана ни о чем другом не думала, кроме как о том, что Филипп уедет во Фландрию, оставив ее в Испании. * * * Пролетели январь и февраль, а Хуана по-прежнему пребывала в удрученном состоянии. Она могла часами сидеть и смотреть в окно, словно надеясь на возвращение Филиппа.Казалось, она все ненавидела в Испании, и когда она о чем-то заговаривала, что бывало крайне редко, то жаловалась на свою комнату, на окружающие ее предметы, на служанок.Изабелла часто заходила к ней, но Хуана ничего не говорила даже матери. И что странно – она оставалась здоровой, несмотря на отказ от пищи и крайне редкие прогулки.Схватки начались холодным мартовским днем, и Изабелла, которая потребовала, чтобы ей сообщили, как только они начнутся, находилась рядом с дочерью, когда родился ребенок.Еще один мальчик, здоровый, цветущий мальчик.Какая все-таки странная штука жизнь! Еще один совершенно здоровый ребенок, рожденный этой полубезумной женщиной.Хуана быстро оправилась от родов, и теперь казалась немного счастливее.Когда ее родители пришли к ней, она держала ребенка на руках и заявила, что тот очень похож на своего отца.– Однако, я вижу в нем и сходство с моим отцом, – добавила она. – Назовем его Фердинанд!Фердинанд был страшно доволен мальчиком. Казалось, он не ведал о странностях своей дочери. Она была способна рожать здоровых сыновей – и этого ему было достаточно. БЕЗУМНАЯ ХУАНА Изабелла очень надеялась, что когда родится ребенок, Хуана перестанет беспокоиться о Филиппе и обратит свое внимание на малыша. Но все оказалось совсем не так. Хуана не изменилась. Она почти не интересовалась ребенком. Ее единственным желанием было воссоединиться с Филиппом.– Ты еще недостаточно здорова, – говорила ей мать. – Мы никогда не позволим тебе пуститься в столь далекую поездку в твоем нынешнем состоянии.– Что он делает, чем занимается, когда меня там нет? – требовательно вопрошала Хуана.– То же самое, что делал бы, если бы ты была там, – мрачно отвечала Изабелла.– Я должна ехать! – кричала Хуана.– Мы с отцом тебе не позволим, пока ты окончательно не окрепнешь.Тогда Хуана снова погрузилась в глубокую меланхолию. Иногда она по целым дням молчала. А иногда из ее покоев доносились крики негодования.Изабелла приказала денно и нощно наблюдать за дочерью.– Ей так хочется воссоединиться с мужем, – объясняла она, – что она может попытаться уехать. А мы с королем твердо решили, что прежде она должна полностью оправиться после родов.Спустя месяц после рождения маленького Фердинанда Филипп подписал в Лионе договор между королем Испании и королем Франции, хотя было совершенно ясно, что этот договор мало что значил, поскольку войска продвигались вперед, дабы завладеть землями поделенного Неаполитанского королевства. Стало очевидно, что назревает конфликт.Он разразился в том же году, но позднее, и мысли суверенов сосредоточились на новой войне.Тем не менее Изабелла умудрялась по возможности больше времени проводить с Хуаной. Страхи в связи с ее отъездом из Испании росли у королевы все больше и больше, ибо с момента отбытия Филиппа недуг Хуаны стал очевиден. Теперь уже было абсолютно бессмысленно делать вид, будто она нормальная. Королевский двор отдавал себе отчет в ее умственном расстройстве, и в скором времени слухи о том распространились по всей стране.Хуана отправляла мужу множество умоляющих писем.«Они не разрешают мне поехать к тебе, – писала она. – Вот если бы ты попросил меня приехать, тогда они не смогли бы помешать мне сделать это».Только в ноябре она получила от мужа письмо. Он был нелюбезен, но тем не менее, это все же было приглашением вернуться во Фландрию. Если она считает нужным, то может совершить это путешествие по морю. Или, если она готова проехать через Францию, страну, враждебную Испании, то почему бы ей не попробовать?Хуана прочитала письмо и расцеловала его. Ведь этой бумаги касалась рука Филиппа! И поэтому письмо становилось для нее священным.Она забыла о своей меланхолии.– Я уезжаю! – закричала она. – Я немедленно отправляюсь во Фландрию!Служанки, в ужасе от ее поведения, сообщили королеве о новом настроении дочери.Королевский двор находился в то время в Медина-дель-Кампо, и Изабелла, желая быть поближе к дочери, настояла, чтобы Хуана сопровождала двор. Вскоре Изабелла должна была выехать в Сеговию, а узнав о послании Филиппа, возблагодарила небо, что еще не уехала туда.Она сразу же отправилась в покои Хуаны и обнаружила там дочь с распущенными по плечам волосами и с безумным взором.– Что случилось, дитя мое? – нежно спросила королева.– Филипп послал за мной. Он приказывает мне приехать.«Пресвятая Богородица, – молилась королева, – он что, желает избавиться от нее? Предложить ей выехать в такое время года морем, при такой ужасной погоде! И как она сможет проехать через Францию, когда там идет война».– Дорогая, – сказала Изабелла. – Написав тебе, он не имел в виду, чтобы ты выехала тотчас. Он хотел сказать, что когда наступит весна, ты должна к нему приехать.– Он пишет сейчас.– Но ты не можешь отправиться в такое ненастье! Корабль утонет.– Я могла бы поехать через Францию.– Кто знает, что может там с тобой случиться. Мы находимся в состоянии войны с Францией.– Король Франции – друг Филиппа. Он не причинит зла жене Филиппа.– Он может вспомнить, что ты также дочь своего отца.Хуана закручивала свои длинные волосы в пряди и с силой сжимала их.– Я поеду! Поеду! – приговаривала она.– Нет, дорогая. Успокойся. Позволь все решить твоей матери.– Ты против меня! – закричала Хуана. – Вы все против меня! Это все потому, что вы ревнуете и завидуете, поскольку я вышла замуж за самого красивого мужчину в мире!– Дорогая, умоляю, успокойся. Не надо так говорить. Ты же не думаешь так, правда, Хуана? О моя Хуана, я знаю, о чем ты думаешь. Ты слишком переутомилась. Давай-ка я помогу тебе лечь в постель.– Не в постель. Хочу во Фландрию!– Ты поедешь туда весной, дорогая.– Нет, сейчас! – пронзительно завопила Хуана, вытаращив глаза. – Сейчас же!– Тогда подожди немножко здесь.– Ты мне поможешь?– Я всегда буду помогать тебе. И ты это знаешь. Внезапно Хуана бросилась в объятия матери.– О мама, мама, я так сильно люблю его! И ты, такая правильная, хладнокровная… разве ты можешь понять, что он для меня значит?!– Я понимаю, – сказала королева. Она довела дочь до постели. – Ты должна поспать сегодня ночью. Ведь не можешь же ты отправиться в путешествие ночью, правда?– Завтра.– Посмотрим. А сегодня ночью тебе надо отдохнуть. Хуана разрешила матери уложить ее. Она тихо бормотала себе под нос:– Завтра я поеду к нему… Завтра… Изабелла накрыла дочь одеялом.– Куда ты уходишь? – вдруг недовольно спросила Хуана.– За успокаивающим питьем для тебя.– Завтра, – прошептала Хуана.Изабелла подошла к дверям покоев и приказала, чтобы к ней привели доктора.Когда тот явился, она распорядилась:– Снотворного для моей дочери.Доктор принес снотворное, и Хуана с жадностью проглотила его.Ей сильно захотелось спать. Она была утомлена от своего желания, а сон скорее приблизит завтрашний день. Изабелла сидела подле нее, пока дочь не заснула. «Вот это и пришло, – думала она. – Я не смогу дольше скрывать правду. Все узнают. Мне придется установить у нее охрану. Это – первый шаг в Аревало».Ее лицо было бледно и почти ничего не выражало. Самый сильный удар пал на ее голову. И ее удивляло, что она сумела принять его с такой покорностью. * * * После продолжительного, вызванного снотворным сна Хуана проснулась в полдень.Она тут же вспомнила о письме Филиппа.– Я поеду домой во Фландрию! – громко сказала она. – И поеду сегодня же!Она попыталась подняться, но чувство сильнейшей апатии овладело ею, и она снова упала на подушки, размышляя не о поездке во Фландрию, а об окончании ее, о своей встрече с Филиппом.Эти мысли настолько опьянили ее, что она отбросила прочь усталость и соскочила с кровати.– Эй, сюда! – закричала она служанкам. – Помогите мне одеться! Оденьте меня для поездки. Сегодня я уезжаю.В покои поспешно вбежали женщины. Они выглядели иначе, чем обычно, возможно, у них был несколько заговорщический вид. Хуана заметила это.– Поторапливайтесь! – приказала она. – Быстрее! Мы сегодня уезжаем. Вам надо многое успеть сделать.– Ваше Высочество, королева приказала, чтобы сегодня вы отдыхали в своих покоях.– Как я могу отдыхать, если мне надо собираться в дорогу?– Но приказ королевы…– Я не собираюсь подчиняться приказам королевы, когда мой муж просит меня приехать к нему.– Ваше Высочество, но на улице такое ненастье. Погода очень скверная.– Мне все равно какая погода! Это не идет ни в какое сравнение с его просьбой. Никакая погода не удержит меня здесь! – протестовала Хуана. – Где королева?– Она уехала в Сеговию и оставила нам распоряжения, чтобы мы приглядывали за вами до ее возвращения, а потом она с вами поговорит насчет вашей поездки.– Когда она возвращается?– Она сказала, чтобы мы передали вам, что как только она закончит государственные дела в Сеговии, сразу же приедет сюда.– И она надеется, что я буду дожидаться ее возвращения? Хуана нервно потянулась к халату, завернулась в него, вставая с постели.– Мы боимся, что иного выхода нет, Ваше Высочество. Подобные указания королева дала всем.Хуана молчала. Взгляд ее сделался хитрым, однако она взяла себя в руки и заметила, что служанки почувствовали огромное облегчение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35