Кое-кто из гостей согласился на крещение, которое Хименес готов был совершить тут же, и удалились, неся с собой подарки.По улицам Гранады пошли всевозможные толки.Великий человек появился среди них. Он преподносит дорогие подарки, а для того, чтобы их получить, нужно лишь принять участие в небольшой странной церемонии.Ежедневно перед Хименесом представали небольшие группы мавров, чтобы принять крещение, тюк шелка и алую шапочку.Хименес получал такое удовольствие, что ему приходилось сдерживать себя. Ему казалось грехом быть счастливым. Его беспокоило, что Талавера и Тендилья не знали о происходящем, ибо он не сомневался, что они сделают все, чтобы объяснить простодушным маврам, какую ответственность они берут, став христианами.«Какая разница, как они будут приведены в церковь, – думал Хименес, – раз сами пришли?»Он продолжал действовать, как действовал. Конечно, отдавать даром шелк и шапочки было не очень приятно, но Хименес всегда был готов потратить толедскую казну во имя истинной веры. * * * Известие о происходящем дошло наконец до слуха одного из самых высокообразованных и уважаемых законников Гранады – Зегри, который тихо занимался науками и не ведал, что происходит в городе.Один из его друзей явился к нему в великолепной алой шапочке, и Зегри заметил:– А ты расточителен. Ты стал богатым, друг мой.– Это еще не все, – хвастливо произнес тот. – У меня есть одеяние из шелка, и все это подарил мне великий архиепископ, который сейчас находится в Гранаде.– Дорогие подарки часто преподносятся для того, чтобы получить за это что-либо подороже их, – мудро заметил Зегри.– Да, я заработал все это, приняв участие в небольшой христианской игре под названием крещение.– Крещение! – воскликнул Зегри. – Но это же церемония, которая устраивается тогда, когда кто-либо принимает христианскую веру!– О, ну на один день я стал христианином… и за это получил шелк и шапочку.– Что ты сказал? – вскричал Зегри. – Ты не можешь стать христианином на один день!– Вот что нам сказал архиепископ: «Креститесь, – сказал он, – и эти подарки станут вашими». Наши люди теперь ежедневно толпятся во дворце. Мы играем в эту маленькую игру и уходим оттуда с подарками.– Да хранит вас Аллах! – вскричал Зегри. – Разве вы не знаете, что если вы крестились, значит стали христианами, и разве вам не известно, что делают христиане с теми, кого объявляют еретиками?– Что же они с ними делают?Зегри с силой вцепился в свою одежду, словно собрался разорвать ее в клочья. Затем объяснил:– Здесь, в Гранаде, мы живем в мире и спокойствии. В других частях Испании существует то, что называется инквизицией. Те, кто не исповедуют христианство – христианство на особый манер – называются еретиками. Их жестоко пытают и сжигают на костре.Лицо гостя Зегри сделалось мертвенно-бледным.– По-видимому, – раздраженно произнес Зегри, – наши земляки поглупели, потеряв осторожность при виде красных цветов, произрастающих повсюду в нашем городе, удачливости купцов и нескончаемого сверкания солнечного света.– Но… они идут туда сотнями!– Мы должны немедленно собраться. Безотлагательно! Разошли всем послания. Напиши, что я собираюсь сделать всем строгое предупреждение. Приведи ко мне столько людей, сколько сможешь. Я должен немедленно прекратить все это. * * * Хименес ждал множества посетителей. Но они не шли. Вокруг архиепископа лежали тюки шелка и груды алых шапочек, но, похоже, теперь они никому не были нужны.В ярости Хименес послал за Талаверой и Тендильей.Те явились незамедлительно. Тендилья уже знал о случившемся и пребывал в страшном гневе. Талавере также обо всем было известно, но он казался более спокоен. Как христианина его восхищало рвение Хименеса – еще ни разу он не наблюдал столь быстрого обращения в иную веру.– Может быть, вы мне расскажете, что происходит в городе? – произнес Хименес.– Очевидно, произошло следующее, – презрительно ответил Тендилья, – некоторые простодушные люди стали христианами, не понимая, что это означает.– В вашем голосе чувствуется сожаление, – с укором проговорил Хименес.– Это потому, что люди приняли крещение, не осознавая его, – ответил Тендилья. – Они приняли ваши подарки, а в обмен захотели сделать то, что вы просили – окреститься, стать христианами за кусок шелка и алую шапочку. Мне бы приятнее было узнать, что они приняли нашу веру без подкупа.– С тех пор как сюда приехал архиепископ Толедский, – напомнил ему Талавера, – многие обращены в нашу веру.– Я не считаю это истинным обращением в христианскую веру, – отрезал Тендилья. – Эти простодушные люди и понятия не имели, какую ответственность берут на себя.– Мы не собираемся обсуждать ваше мнение по этому поводу, – холодно произнес Хименес. – В последние двое суток никто не приходил. Значит, должна быть какая-то причина. Этим дикарям не могли разонравиться тюки дорогого шелка и алые шапочки.– Они стали подозрительно относиться к крещению, – сказал Тендилья.– Вы оба вращаетесь среди них, словно вы тоже мусульмане. И несомненно, вам известна причина внезапной перемены. Я требую, чтобы вы мне о ней рассказали.Тендилья молчал, однако Талавера, сам будучи архиепископом, хоть и более низкого ранга, ответил на требование вышестоящего лица:– Это, должно быть, из-за предостережения Зегри.– Зегри? Кто такой Зегри? Тогда заговорил Тендилья.– Это высокообразованный законник, и он не так прост, как некоторые. Он немного разбирается в том, что означает крещение, обращение в христианство. Он узнал о происходящем и предостерег мавров, что крещение требует от мужчин и женщин большего, нежели принятие подарков.– Понятно, – произнес Хименес. – Значит, этого человека зовут Зегри. Благодарю вас за эти сведения.Когда посетители ушли, он послал за одним из своих слуг по имени Леон и сказал ему:– Я хочу, чтобы ты доставил от меня послание в дом Зегри. * * * Зегри стоял перед Хименесом, а тот тем временем показывал ему два тюка с шелком.– Вы можете взять себе столько шапочек, сколько пожелаете, – говорил он гостю.– Нет, – отказался Зегри. – Я знаю о крещении. Знаю, что оно означает. Здесь, в Гранаде, не было инквизиции, однако мне известно, что происходит с евреями, которые приняли крещение, а затем вернулись к своей собственной вере.– Если вы стали христианином, вы не пожелаете вернуться к своей вере. С каждым днем вы будете все больше и больше осознавать все преимущества, которые предоставляет вам христианство.– Я мусульманин. И я не ищу преимуществ.– Вы человек, бредущий во тьме.– Мне живется очень хорошо, и я счастлив… любовью к Аллаху.– Существует только одна истинная вера, – сказал Хименес. – Христианская.– Да простит вас Аллах. Вы не понимаете, что говорите.– После смерти вы обречены на вечные муки.– Аллах будет добр ко мне.– Если вы станете христианином, то, когда умрете, вознесетесь на небеса. Позвольте окрестить вас, и вы обрящете вечное блаженство.Зегри улыбнулся и искренне ответил:– Я мусульманин. И я не променяю свою религию на тюк шелка и алую шапочку.В его глазах читался вызов, и Хименес понял, что никакие доводы не обратят этого человека в другую веру. И все же нужно, чтобы это произошло. Это был влиятельный человек, слово которого являлось законом для множества людей. Одно его слово – и с крещением будет покончено раз и навсегда.Это было невыносимо, а Хименес считал: что ни делается во имя веры – все хорошо.– Понятно, – сказал он. – Значит, я не могу сделать из вас доброго христианина.– Думаю, я тоже не смог бы сделать из вас доброго мусульманина, – ответил Зегри, широко улыбаясь.Хименес в страхе перекрестился.– Здесь, в Гранаде, мы будем продолжать исповедовать нашу веру, – спокойно произнес Зегри.«Ну уж нет! – гневно подумал Хименес. – Я поклялся обратить этот город в христианскую веру и сделаю это!»– Я прощаюсь с вами и ухожу, – сказал Зегри. – И хотел бы поблагодарить вас за то, что вы приняли меня в своем дворце, могущественный архиепископ.Хименес наклонил голову и позвал своего слугу Леона.– Леон, – приказал он, – проводи моего гостя. Он еще придет ко мне, ибо я все же сумею убедить его.Леон, высокий мужчина с широченными плечами, ответил:– Так и должно быть, монсеньор. – Он указал Зегри дорогу, и тот последовал за ним. Они шли через покои, которые он не видел, а затем спустились вниз по ступенькам. Здесь также было расположено множество покоев.Это был не тот путь, по которому он шел к Хименесу, и Зегри подумал о том, когда Леон отворил дверь и отошел в сторону, давая ему пройти.Зегри не медля сделал шаг вперед. И остановился. Но было поздно. Леон слегка подтолкнул его в спину, и Зегри неуклюже спустился по нескольким ступеням вниз. Он услышал, как дверь за ним захлопнулась, и в замке повернулся ключ.Он очутился не на улице, возле дворца. В темной подземной тюрьме. * * * Зегри лежал на полу темницы. Он очень ослаб, поскольку его губы давно уже не прикасались к пище. Когда дверь за ним захлопнулась, он принялся колотить в нее, пока руки не обагрила кровь. Он громко кричал, чтобы его выпустили, но никто не откликнулся на его призывы.Пол был влажным и холодным, и Зегри стал замерзать.– Они провели меня, – произнес он вслух. – Обманули меня так же, как и моих друзей.Он размышлял о том, что они будут держать его здесь до тех пор, пока он не умрет, – хотя вряд ли его смерть входила в их намерения.Подавленный и разбитый, он лежал на полу, как вдруг очнулся от яркого света, направленного ему прямо в лицо. Это был всего лишь человек с фонарем, однако Зегри так долго находился в кромешной тьме, что свет фонаря показался ему сверкающими солнечными лучами в полдень.Посетителем оказался Леон, и с ним пришел еще один мужчина. Он рывком поставил Зегри на ноги и надел ему на шею металлический обруч, к которому крепилась цепь, в свою очередь привязанная к скобе, вбитой в стену.– Что вы собираетесь со мной делать? – крикнул Зегри. – Какое вы имеете право держать меня как пленника? Я не сделал ничего дурного. Я требую справедливого суда! В Гранаде все люди имеют право на справедливый суд!Но Леон лишь расхохотался. А некоторое время спустя в темницу вошел архиепископ Толедский.– Что вы собираетесь со мной делать? – повторил Зегри.– Сделать из вас благочестивого христианина, – ответил ему Хименес.– Вы не можете сделать из меня христианина под пытками. В глазах Хименеса загорелся злобный огонек, но он спокойно ответил:– Если вы примете христианство, вам нечего бояться.– А если нет?– Я не меняю своих решений. Вы останетесь здесь, в темноте, пока перед вами не блеснет луч истины. Пока вы не передумаете. Ваше тело не получит пищи до тех пор, пока вы не будете готовы принять пищу духовную. Вы будете креститься?– Крещение – для христиан, – ответил Зегри, – а я мусульманин.Хименес склонил голову и вышел из темницы. Леон последовал за ним, и Зегри снова остался во тьме.Он ждал следующих визитов. И несколько таких визитов состоялись. Всякий раз он надеялся, что ему принесут пищу и воду. Он очень долго ничего не ел, и его тело слабело все больше и больше. В желудке начались грызущие боли, и он кричал, требуя пищи. Но всегда получал один и тот же ответ: он будет оставаться здесь в холоде и голоде до тех пор, пока не примет крещение.По прошествии нескольких дней и ночей муки Зегри стали невыносимыми. Он понимал, что если так будет продолжаться, он долго не протянет. Всю свою жизнь Зегри посвятил процветанию Гранады. И никогда не знал невзгод.«Какую пользу я могу принести, оставаясь здесь? – размышлял он. – Единственное, что произойдет, – я умру».Он подумал о своих друзьях-земляках маврах, которых ввели в заблуждение тюки с шелком и алые шапочки. Их соблазнили креститься путем подкупа; его же вынуждали принять крещение через пытку.Зегри понимал, что это единственный способ выбраться из темницы. * * * И снова свет ослепил его. Это опять был Леон, огромный мужчина с жестоким взглядом, слуга человека намного страшнее него с лицом мертвеца и глазами дьявола.– Принеси ему стул, Леон, – приказал Хименес. – Он слишком ослаб, чтобы стоять.Зегри сел на принесенный слугою стул.– Ну как, вы ничего не желаете мне сказать? – осведомился Хименес.– Да, господин архиепископ, у меня есть что сказать вам. Ночью меня в темнице посетил Аллах.Лицо Хименеса при свете фонаря казалось очень суровым.– И он сказал мне, – продолжал Зегри, – что я должен безотлагательно креститься.– О! – издал продолжительный вопль триумфа архиепископ Толедский. На какую-то секунду его губы раздвинулись, обнажив зубы, и на лице появилось некое подобие улыбки. – Вижу, что времяпрепровождение с нами оказало на вас плодотворное воздействие. Весьма плодотворное. Леон, сними с него оковы. Мы как следует накормим его и обрядим в шелк. Наденем на его голову алую шапочку и окрестим его во имя Господа нашего Иисуса Христа. Я благодарю Господа за эту победу.Зегри почувствовал огромное облегчение, когда с него сняли оковы, – но даже без них он был слишком слаб и не мог идти.Хименес сделал знак здоровяку Леону, который водрузил Зегри на свои плечи и вынес из мокрой подземной темницы.Его положили на диван, растерли онемевшие члены и накормили вкуснейшим бульоном. Хименесу не терпелось окрестить такого трудного новообращенного, и он незамедлительно свершил обряд.Вот так Зегри принял христианство.– Вы должны возблагодарить Бога за такой удачный исход, – сказал ему Хименес. – Теперь я верю, что многие из соотечественников последуют вашему примеру.– Если вы и ваши слуги поступите с ними так же, как со мной, – промолвил Зегри, – то в стенах Гранады не останется ни одного мусульманина.Хименес держал Зегри во дворце до тех пор, пока тот не оправился от последствий тюремного заключения, но постоянно сообщал ему, что новость разнеслась по городу. «Зегри стал христианином».Результат удовлетворил даже Хименеса. Теперь сотни мавров приходили во дворец архиепископа, чтобы принять крещение и получить шелк и алые шапочки. * * * Однако Хименес торжествовал недолго. Многие из образованных мавров твердо держались своей веры и склоняли друзей делать то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35