Правда, у нее самой титула не было, но Карл обещал ей, что решит этот вопрос, — как только сможет, он сделает ее герцогиней.
Нелл молча согласилась отложить осуществление этой мечты. Маленький Карл стал графом, и уже ничто не сможет изменить это его положение. Сама она готова была ждать.
Гортензия держалась дружелюбно и прислала Нелл письмо с поздравлениями по поводу пожалования титулов ее сыновьям.
Для Нелл не могло быть ничего приятнее.
— Я получила письмо, — сообщила она своему эконому мистеру Граундесу. — Герцогиня Мазарини поздравляет графа Берфорда с титулом.
— Очень мило с ее стороны, мадам.
— Это на самом деле мило, а мадам косоглазой красотке недостало ее хороших манер на что-либо подобное. О, поскольку герцогиня проявила такую любезность по отношению к графу Берфорду, думаю, следует нанести ей визит и поблаго одарить ее.
Поэтому Нелл потребовала подать свой портшез и отправилась к апартаментам герцогини Мазарини, переговариваясь на улицах со встречными друзьями.
— Надеюсь, у вас все хорошо?
И у вас тоже, — был ответ. — А как ваша семья?
— О-о, милорд Берфорд прекрасно. Милорд Боклерк немного покашливает.
После этого она заглядывала к аптекарю.
— У нас кончается грудной сироп, а у милорда Боклерка еще не прошел кашель. Приготовьте нам эту микстуру, потому что, когда кашляет милорд Боклерк, часто случается так, что начинает кашлять и граф, он заражается.
Ей было не очень приятно, когда, войдя в апартаменты герцогини в Сент-Джемском дворце, она застала там прибывшую раньше нее герцогиню Портсмут.
Луиза, разговарившая с французским послом Куртэном, надменно посмотрела на Нелл. Леди Харви, тоже бывшая там, неуверенно улыбнулась. Лишь Гортензия была сама любезность. Но Нелл не нуждалась в помощи, оказавшись в трудной ситуации. Она подошла к Луизе и хлопнула ее по спине.
— Я всегда считала, что те, кто занимаются одним и тем же ремеслом, должны быть добрыми друзьями, — воскликнула она.
Луиза остолбенела, Нелл держалась так, как будто ничего и не случилось. А Гортензия улыбалась своей томной, дружеской улыбкой.
— Вы оказали мне любезность, навестив меня, — сказала она.
— Как же мне не навестить вас, — заявила Нелл. — Мне было так приятно получить ваши поздравления, герцогиня. Милорд Берфорд пришел бы лично поблагодарить вас, но он развлекает милорда Боклерка.
— Вы, должно быть, очень счастливы, — продолжала Гортензия.
— И удовлетворены, — вступила в разговор Луиза, — вам пришлось так много и упорно трудиться для того, чтобы это осуществилось. Вашему сыну по-настоящему повезло с матерью.
— И с отцом тоже, — ответила Нелл. — Ни у кого никогда не было сомнений по поводу того, кто отец милорда Берфорда, чего не скажешь о некоторых других.
Луиза была ошеломлена, хотя она и не могла считать, что выпад был направлен против нее. Она вела образцовую жизнь, если не считать эти странные и какие-то холодные и вялые отношения с Данби.
— То же можно сказать и про милорда Боклерка, — не унималась Нелл.
Луиза наконец обрела свою обычную невозмутимость.
— Рада заметить, что и мой маленький герцог чувствует себя хорошо.
В тот момент Нелл решила, что еще при ее жизни милорд Берфорд должен быть герцогом.
Гортензия торопливо обратилась к Нелл:
— Я слышала, что ваши нижние юбки приводили в восторг всех, кто их видел.
— У меня хорошая белошвейка, — сказала Нелл. Она поднялась и, придерживая юбку платья, начала танцевать, поворачиваясь так, что то и дело выглядывали ее кружевные нижние юбки.
Гортензия рассмеялась.
— Вы так вертитесь, что мы не можем их рассмотреть. Прошу вас, позвольте нам взглянуть на них поближе.
— В Лондоне не найти лучшей работы, — продолжала Нелл. — И эта же мастерица будет делать шелковые капюшончики с шарфиками для милорда Берфорда и милорда Боклерка. — И тут она смекнула, она никогда не могла противиться удовольствию оказать добрую услугу. — Ах, я не сомневаюсь, что эта прекрасная мастерица будет рада выполнить работу и для вас, ваши милости, если вы пожелаете.
Гортензия ответила, что ей бы очень это было кстати, Луиза сказала, что ей, пожалуй, уже надо идти, и ушла, а оставшееся общество разглядывало нижние юбки Нелл.
Тут Нелл обратила внимание на французского посла.
— А вам, сэр, разве не нравятся мои нижние юбки? У Портсмут нет юбок изящнее, несмотря на все подарки, присылаемые ей королем Франции. Да, вы должны сказать вашему королю, сэр, что ему бы лучше слать подарки матери милорда Берфорда, чем этой плакучей иве. Могу заверить вас, сэр, что королю я нравлюсь больше, чем эта толстушка. Да, он, знаете ли, спит со мной почти каждую ночь.
Куртэн не нашелся, что ответить. Он неловко поклонился, пристально глядя на ее нижние юбки. И только после этого сказал:
— Серьезные вопросы следует серьезно обдумать.
Через некоторое время Нелл откланялась и пошла к своему портшезу, по дороге домой она остановилась купить шнурки для ботинок, но лишь ради удовольствия сказать лавочнику в гостином дворе, что она покупает их для того, чтобы украсить ботиночки милорда Берфорда.
В доме Нелл собрались виги. Шафтсбери и Бекингем были возбуждены. Они считали, что их поддерживает вся страна и что если бы они смогли организовать всеобщие выборы, то им бы не составило труда получить большинство.
Данби нервничал. Он понимал, что если партия Шафтсбери придет к власти, то это будет концом его карьеры. Он был полон решимости помешать роспуску парламента любой ценой.
Шафтсбери и Бекингем планировали осуществить роспуск. А Нелл, будучи убеждена, что именно Данби не советует королю пожаловать ей титул герцогини, и зная, что он является другом Луизы, заверила их, что всем сердцем на их стороне. Нелл считала, что, как только Шафтсбери придет к власти, он сделает ее герцогиней.
Она не понимала, что, настаивая на новых выборах, Шафтсбери и Бекингем шли против желаний короля и что заветным желанием Карла было править без парламента, как и должен править король в соответствии со священным правом королей. Ему всегда хотелось, чтобы парламент бездействовал и проявлял активность лишь по его призыву проголосовать за налоги, которые могли бы пополнить государственную казну.
Нелл ждала результатов заседания парламента и готовилась к банкету, который собиралась дать в тот вечер. Она была уверена, что дьявольски умный Шафтсбери и блестящий Бекингем заглянут к ней в дом, чтобы рассказать, как они одержали победу над администрацией Данби и что состоятся новые выборы, которые, несомненно, обеспечат им большинство, в сравнении с партией королевского двора, в обеих палатах парламента.
Вскоре, думала она, меня сделают герцогиней. Карл хочет этого. Лишь Данби не советует ему пожаловать ей титул, чтобы толстуха была довольна.
Пока она ждала гостей, ей доложили, что ее хотят видеть. Это пришла Елизавета Барри, молодая актриса, которой был увлечен милорд Рочестер. Он устроил ее в театр и помогал ей сделать блестящую карьеру. Он просил Нелл сделать все, что она может, для Елизаветы, и Нелл, всегда готовая помочь любой начинающей актрисе, даже если она и не приятельница Рочестера, помогала ей от всего сердца.
Елизавета явно была чем-то напугана.
— Говоря по правде, Нелл, — начала она, — я беременна, и не знаю, что скажет милорд.
— Скажет! Он будет очень доволен этим обстоятельством. Все мужчины думают, что они прекрасны, и поэтому надежда увидеть свою копию наполняет их радостью.
— Милорд ненавидит путы, как вы знаете. И он может подумать, что ребенок свяжет его.
— Нет, доведите эти обстоятельства до его сведения, Бесс. Они обрадуют его.
— Я хорошо его знаю, — сказала Елизавета грустно. — Он любит смеяться. Он говорит, что плачущая женщина напоминает ему дождливый день в деревне. Он ненавидит деревню не меньше, чем ответственность. Я однажды слышала, как он сказал псу, укусившему его: «Желаю тебе жениться и жить в деревне!»
— Он любит играть словами. Он всегда должен сказать что-нибудь умное, но это не значит, что он сам согласен с тем, что говорит. Нет, Елизавета, вам не следует бояться. Он полюбит этого ребенка, а вас еще больше — за то, что мы родили его.
— Мне бы очень хотелось в это верить.
— Я позабочусь, чтобы так и было, — горячо сказала Нелл.
И Елизавета поверила, что она позаботится, и почти успокоилась.
Потом они говорили о детях, и когда Нелл подробно описывала свои чувства и переживания в периоды вынашивания милорда Берфорда и милорда Боклерка, пришел еще один посетитель. Это был Уильям Фэншо, худой и бледный, занимавший какой-то ничтожный пост при дворе. Он был женат на дочери Люси Уолтер, Мэри, о которой немного заботился король, хотя он и отказывался признать ее своим ребенком, так как все окружающие считали, что она не может быть его ребенком.
— Это Уильям Фэншо, — предупредила Нелл. — Он гордится тем, что его жена ждет ребенка. Я не сомневаюсь, что он будет пыжиться и пытаться убедить нас, что Мэри на самом деле дочь короля. Это основная тема его разговоров.
В это время Уильяма Фэншо провели к Нелл.
— О, Уилл, — воскликнула Нелл, — я так рада вас видеть. А как поживает ваша жена? Надеюсь, что хорошо? Она счастлива по поводу своего округлившегося животика?
Фэншо ответил, что его жена надеется, что ребенок будет похож на ее отца-короля.
— Надо надеяться, — сказала Нелл, — что младенец родится без задержки и в срок — не так, как его мать. — Это был намек на тот факт, что дочь Люси Уолтер родилась не через девять месяцев после того, как Карл оставил ее мать, а значительно позже. Но Нелл тут же смягчилась и дала дружеский совет:
— И, Уилл, не тратьте слишком много на крестины, но оставьте немного денег на покупку новых ботинок, которые не будут пачкать мои комнаты, и, может быть, на новый парик, чтобы я не чувствовала дурной запах от вас еще за два этажа.
Уильям принял это без обиды. Ему было приятно находиться вблизи особы, так тесно общающейся с королем.
Но Нелл было ясно, что он пришел не только для того, чтобы поговорить о беременности своей жены, а что он должен сказать ей что-то такое, что не было предназначено для ушей Елизаветы.
Поэтому, распрощавшись с Елизаветой под благовидным предлогом, она приготовилась выслушать новость, принесенную Фэншо.
— Ваши друзья заключены в Тауэр, — сказал он.
— Каких друзей вы имеете в виду? — спросила ошеломленная Нелл.
— Шафтсбери, Бекингема, Сэлисбери и Уартона… руководителей народной партии.
— Почему?
— Согласно приказам короля.
— Стало быть, Данби вынудил его это сделать!
— Они настаивали на том, чтобы парламент не заседал в течение года, а это автоматически привело бы к роспуску парламента. Им надо было бы знать, что его величество с ними не согласится, поскольку его величество очень хочет, чтобы парламент вообще прекратил заседания. Король очень рассердился на всех на них. Он опасается, кажется, что их заявление может подтолкнуть членов парламента принять закон, по которому отсрочка заседаний на год явилась бы законным основанием для роспуска парламента.
— Поэтому… он отправил их в Тауэр!
— Нелл, будьте осторожны. Ваше судно заплыло в опасные воды, и вас сносит на мель. Нелл вскинула голову.
— Милорд Бекингем — мой хороший друг, — сказала она. — Он был мне добрым другом еще тогда, когда я была продавщицей апельсинов. Разве я могу оставить его теперь, когда он стал узником Тауэра?
Король на время отошел от своих дел, связанных с разными трудностями, чтобы немного насладиться радостями домашней жизни с Нелл. Это было счастливое время, потому что видеть умиротворенную Нелл — это было одно удовольствие!
Карлу нравилось обсуждать будущее их сыновей. Ради шутки он подражал привычке Нелл и называл полностью титул сыновей, когда обращался к ним или говорил о них с Нелл.
— Нелл, милорд Берфорд и милорд Боклерк должны получить соответствующие их положению воспитание и образование.
Глаза Нелл сияли от удовольствия.
— Да, действительно. Они должны получить образование. Я бы не хотела видеть, как милорд Берфорд и милорд Боклерк переживают, вроде меня, муку мученическую, когда приходится браться за перо.
— Я обещаю вам, что они будут от этого избавлены. Вы понимаете, что существует одно место, где они могут получить лучшее в мире образование, — это королевский двор Франции.
Нелл изменилась в лице.
— Вы хотите сказать, что их заберут у меня?
— Они всего лишь отправятся во Францию на год или около того. И после этого вернутся к вам обратно. Но они вернутся, наделенные всеми качествами благородных господ, какими вы их и жаждете видеть.
— Но это будут уже не мои мальчики!..
— Я полагал, что вы хотите, чтобы они были лордами и герцогами?..
— Я этого на самом деле хочу, и не забывайте, что вы обещали, что они ими и будут. Но почему бы им не быть со своей матерью?
— Потому что, Нелл, это обычай — воспитывать детей высокого происхождения в придворной среде. Если бы я оставил Джемми с его матерью, он бы никогда не стал тем молодым дворянином, каким вы его теперь знаете.
— Может быть, это было бы лучше и для него и для других. Может, он не вышагивал бы тогда повсюду, как принц Задавала.
— Вы говорите истинную правду. Но не буду настаивать на этом. Это решение вы должны принять сами. Держите их при себе, если хотите. Но если вы хотите, чтобы они заняли подобающее им место в свете рядом с другими юношами такого же происхождения, тогда они должны пройти такой же курс воспитания.
— А почему бы мне не нанять им домашних учителей?
— Последнее слово за вами.
Король покинул Нелл, но она никак не могла успокоиться.
Она нашла мальчиков играющими с миссис Тернер, их гувернанткой. Они бросились к ней, едва она вошла.
— Мама! — восклицали они. — Мама пришла! Мамочка, пожалуйста, спойте и потанцуйте для нас.
Но Нелл была в том редкостном для нее расположении духа, когда ей не хотелось ни петь, ни танцевать.
Она отпустила миссис Тернер и принялась обнимать мальчиков. Они такие красивые, думала она. В их облике так много королевского, что независимо от того, какое воспитание они получат, это поможет им достичь величия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45