Я уверен, что найду его.
— Не забудь, ты жаждал, чтобы твои дети резвились на лужайках Уайтледиз. Ты думал, все очень просто: миллионеру нужно лишь довести семью до нищеты.
— Это было сделано раньше.
— И мы догадывались, как. Тут нечем гордиться. Но и это не сработало. Дом может принадлежать только семье. И тебе пришлось жениться, — она горько рассмеялась. — И все из-за этих камней, этих стен. Если бы они могли смеяться, то хохотали бы над нами. Нет. Я уезжаю в Австралию. Я уже написала. Как говорится, ты постелил постель, тебе и лежать в ней.
— Я люблю тебя, Нора. Попробуй, скажи, что не любишь меня!
Она молчала, и он закричал:
— Ты не можешь отрицать. Ты всегда это знала.
Та ночь…
— Ты позволил мне выйти замуж за Линкса, — перебила она.
— Но это же был… Линкс.
— О, да, — сказала она почти злобно, — твой бог.
— Твой тоже, Нора…
— Если бы ты любил меня…
— Вы двое значили для меня все на свете. И если бы ты любила меня…
— Я знаю, — сказала она раздраженно. — Нам не скрыться от Линкса. Он и мертвый продолжает жить. У тебя был выбор. Ты мог вернуться со мной в Австралию или остаться здесь. Для меня это не имело бы значения, если бы…
— Если бы мы были вместе, — закончил он торжествующе.
— Но слишком поздно. Ты женат. — Ее тон опять стал жестким. — И твои дети должны играть на лужайке Уайтледиз.
Она говорила так, словно ненавидела его, и я поняла, как глубоко он ее ранил. Я теперь так много знала!
— Слишком поздно, — повторила она. — И тебе некого винить, кроме самого себя. Когда ты сказал мне… Я хотела умереть, Стирлинг, потому что…
— Потому что ты любила меня.
— Слишком поздно. Ты сделал выбор.
— Нет, не может быть, — возразил Стирлинг. — Всегда есть выход, и я найду его. Нора. Я уверен. Пообещай быть терпеливой.
— Терпеливой! О чем ты говоришь? Ты женат. Ты женат на Уайтледиз. Этот чудесный старинный дом — твоя жена.
— Нора!
— Чем скорее я уеду, тем лучше.
— И ты думаешь, что будешь там счастлива?.. Без него… Без меня?
— Я не думаю о счастье.
— Я не позволю тебе уехать. Я найду выход. Только не уезжай. Нора… Не уезжай.
Она снова засмеялась. Какой безжалостной могла быть Нора!
— Не кричи! А то вся семья узнает, что ты сделал! Дверь с шумом захлопнулась. Стирлинг остался один.
Я еще долго оставалась в галерее после того, как Стирлинг ушел. Мои колени свело судорогой. Я забыла про потерянный гранат. Теперь я все понимала, но было уже поздно.
Я чувствовала себя совершенно беспомощной, не знала, что делать, кому довериться. Люси? Но она подозревала обо всем с самого начала. Люси была мудра и любила меня.
Ошеломленная, подавленная, я побрела в свою комнату. Мне не следовало подслушивать. Редко можно узнать что-то хорошее, подслушивая. Это же ясно.
Подошла Белла и потерлась о мои ноги. Котенок, которого я оставила себе, играл, забавно попискивая. Я вспомнила тот день на башне, когда обрушилась балюстрада… Осторожные шаги на лестнице… Голос Стирлинга:» Я найду выход «.
« Нет, — возразила я сама себе, — это глупо. Он не это имел в виду «. Но откуда мне знать, что он имел в виду? Что вообще мне известно о нем? Только то, что он любит другую женщину и собирается избавиться от меня?
Но как? Или это уже почти случилось тогда — в башне?.. Однажды меня спасла Нора. По крайней мере, она не была в заговоре… если он существует. А вот сам Стирлинг?
Я была так потрясена, что растерялась. Не знаю, зачем, но я пошла в комнату Лиззи.
— С вами все в порядке, мисс Минта? — спросила она.
— У меня болит голова.
— В вашем положении это бывает.
— Расскажи о художнике, который учил мою мать рисовать.
— Мистер Чарльз Херрик, — медленно сказала она. — А теперь вы — миссис Херрик, и есть еще одна миссис Херрик — в Мерсерз. А скоро на свет появится маленький Херрик.
— Какой он был?
— Такой же, как ваш мистер Херрик, хотя, нет — другой. Я не встречала никого похожего на него. Он словно возвышался над всеми. Ваша мать боготворила его.
— И ты тоже, Лиззи.
— Да, — подтвердила она. — Должна сказать, он тоже не питал ко мне отвращения.
— Он любил мою мать.
— За то, что она могла ему дать. Он был гордым и бедным, но уже видел себя хозяином дома.
— А потом?
— Была ссора.» Вон!»— сказали ему. И он ушел, но вернулся за твоей матерью. Они собирались бежать.
Лиззи начала смеяться.
— Он влез по приставной лестнице, она отдала ему свои драгоценности. Тут-то они ворвались в комнату и схватили его. Больше мы его не видели.
— Кто-то предупредил их.
— Да, — сказала она хитро.
— Это ведь ты, Лиззи, не так ли? Ее лицо исказилось.
— Теперь ты знаешь, — воскликнула она. — И твоя мать узнала. В ночь ее смерти. Удар убил ее. Она никогда не простила бы мне, если бы осталась жива. Она кричала в ярости, что если бы не я, вея ее жизнь пошла бы по-другому. Он не уехал бы в Австралию.
— Но он уехал и дал клятву, и из-за этого, Лиззи, из-за тебя…
Я вышла из комнаты, оставив ее слепо глядящей перед собой.
Я не спустилась к обеду, потому что никого не хотела видеть. Люси поднялась в мою комнату.
— Минта, что-то не так?
— Я заболела, Люси.
— Моя дорогая, ты вся дрожишь. Я сейчас налью горячей воды в бутылку.
— Не надо, Люси. Просто посиди и поговори со мной.
Она села, и я начала рассказывать. Кому я могла довериться, кроме Люси — многие годы она была мне ближе родной матери. Я открыла ей, что подслушала на галерее.
— Вот так, Люси, он любит Нору. Он женился на мне только из-за дома.
Несколько мгновений Люси сидела задумавшись, потом сказала:
— Нора возвращается в Австралию. У вас со Стирлингом своя жизнь. Увидишь, все наладится. В браке так часто бывает.
— Нет, — возразила я. — Он любит ее и не сможет забыть. Они крепко связаны — здесь и любовь, и ненависть, во всяком случае, так мне кажется. Нора любит Стирлинга и ненавидит, ненавидит за то, что он женился на мне. Я все лежу и думаю, что мне делать.
— Минта, дорогое мое дитя, самое лучшее — ничего не делать. Стирлинг женат на тебе. Ты ждешь ребенка. Нора собирается в Австралию. Через несколько лет и он, и ты забудете ее.
— Он не позволит ей уехать, — настаивала я. — Он так сказал.
— Он сказал так сгоряча, а Нора — мудрейшая из женщин. Она понимает, что тут уже ничего не поделаешь, ведь ты его жена. Когда она уедет, он помучается, попереживает, но потом примирится. Ты можешь многое ему дать, Минта.
— Ах, нет. Мне лучше уехать.
— Куда?
— Пока не знаю.
— Не выдумывай! Ты останешься здесь, а я присмотрю за тобой.
— Я даже начала писать ему письмо.
Люси подошла к моему столу и взяла листок бумаги.
« Дорогой Стирлинг, в галерее я подслушала ваш с Норой разговор и теперь знаю, что ты ее любишь. Возможен только один выход. Я должна отойти в сторону…»
На этом письмо прерывалось — я не знала, как продолжить. Люси со злостью швырнула его в корзину для бумаг. Потом опять подошла к кровати.
— Ты переутомлена, — сказала она. — Я буду заботиться о тебе и обещаю, что все это со временем покажется тебе сущим пустяком. Он не может так сильно любить Нору, иначе он никогда не женился бы на тебе.
— Ты утешаешь меня, Люси, но…
— Доверься мне. Останься в постели, тогда тебе не придется ни с кем видеться. Я попрошу доктора Хантера осмотреть тебя.
— Доктор Хантер бессилен помочь.
— Нет, поможет. Даст тебе что-нибудь, чтобы ты уснула. Тебе это необходимо. Я всем скажу, что ты сегодня отдыхаешь. Ты на себя не похожа после того падения в башне.
Я оставалась в постели до конца дня. Люси принесла мне ужин, но я не притронулась ни к цыпленку, ни к сыру, ни к фруктам. Она ездила к доктору Хантеру, но не застала его, а эта глупая миссис Девлин, похоже, была пьяна. Тем не менее, Люси оставила доктору записку с просьбой прийти ко мне утром. Я решила принять одну таблетку, которую он дал мне, когда я упала. Люси послала мне молока, чтобы я выпила его с лекарством.
— Может быть, ты поешь чего-нибудь? — спросила она.
— Не могу, Люси.
Около девяти часов вечера ко мне вошла Лиззи с горячим молоком и печеньем. Она выглядела очень подавленной после вчерашнего. Но я не могла уже относиться к ней, как прежде. Если бы не она… Я посмотрела на молоко и отвернулась. Лиззи поставила его на столик рядом с кроватью.
Я закрыла глаза и, по-видимому, задремала, потому что, когда очнулась, мое сердце бешено заколотилось. Около моей кровати кто-то стоял. Это был Стирлинг. Я не могла видеть его и притворилась, что сплю. Он стоял и смотрел на меня. О чем он думал? Может быть, о том, чтобы накрыть мне лицо подушкой и удушить. Пускай. Мне было все равно. Разве можно любить человека, подозревая его в том, что он хочет убить тебя? Нора любила и ненавидела его. То же случилось и со мной. Как сложны чувства!
Постояв недолго, он вышел. Я тихо лежала, и одни и те же мысли крутились у меня в голове. Неожиданно мне показалось, что у окна кто-то шевелится. Я резко села в кровати и задела поднос. На этот раз страхи мои были напрасны. Это играли котенок и Белла. Котенок подбежал и стал шумно лакать пролившееся молоко. Я поставила поднос на пол, и они допили его. Белла с мурлыканьем прыгнула на кровать, и я погладила ее. Немного погодя, она убежала, а я постаралась заснуть. Безуспешно, конечно. Но в конце концов, совершенно измученная, уснула.
Вошла Лиззи. Было восемь тридцать утра. Обычно я в это время уже вставала.
— Меня послали узнать, как вы себя чувствуете?
— Я устала. Оставьте меня. Не поднимайте шторы.
— Вы будете лежать?
Я сказала, что да. Чуть позже появилась Люси.
— Я зашла узнать, как ты себя чувствуешь, — пояснила она, но, увидев, что я в полусне, продолжала:
— Не буду беспокоить тебя. Хороший отдых тебе на пользу.
В половине одиннадцатого в дверь тихо постучали. Это была Мэри, одна из горничных. Она сказала:
— Вас хочет видеть миссис Херрик. Нора! Да, я хотела ее видеть, говорить с ней. Хотя не знала, открыть ли, что все слышала тогда. Я сказала неуверенно:
— Пригласите ее войти.
— Поднять шторы, мисс Минта? Я колебалась.
— Нет. Не сейчас.
Не хотелось показаться перед Норой в таком виде: волосы в беспорядке, неумытая. Но было уже поздно. Вошла Нора. На ней был серый костюм для верховой езды, и выглядела она очень элегантно. А лицо так и светилось добротой. Уверена, ей было жаль, что я замужем за Стерлингом. Не только потому, что он был потерян для нее, но и потому, что я была несчастна.
— Я слышала, ты себя плохо чувствуешь.
— Да, вчера мне нездоровилось, а после того падения доктор Хантер настаивает, чтобы я больше отдыхала.
— Он совершенно прав. — Она придвинула стул к кровати. — Я хотела навестить тебя. Боюсь, у меня не будет другой возможности.
— Ты решила покинуть нас?
— Я должна это сделать.
— Я буду скучать по тебе. Что касается Стирлинга… — Мой голос задрожал. Она быстро сказала:
— Никогда не сомневалась, что мне придется вернуться.
— Будь счастлива там.
Она сдвинула брови и сказала:
— Да. Ты, конечно, с нетерпением ждешь, когда родится ребенок.
— Да.
— И Стирлинг тоже.
« Дети, играющие на лужайках Уайтледиз «, — подумала я.
— Ждать утомительно, — сказала я. — Франклин будет скучать по тебе.
— Через год, а может быть, и раньше все вы забудете меня.
Я покачала головой. Мне хотелось лучше видеть ее лицо. Она хорошо скрывала свои чувства, но я подумала:» Она так же несчастна, как и я «.
— Здесь темно.
— Поднять шторы? — Нора поднялась и подошла к окну.
Я слышала, как она слегка охнула. Нора стояла, уставившись на пол.
— Что там? — вскрикнула я, вскакивая.
— Белла и котенок…
От ужаса у меня перехватило дыхание. Они лежали, и их тела были странно искривлены. Они были мертвы. Я встала на колени рядом с ними. Но не могла заставить себя дотронуться до этих маленьких тел, теперь уже бездыханных существ, которых я так любила.
— Минта, что бы это могло быть? Я знала. Я вспомнила молоко, пролившееся на пол, и Стерлинга, стоявшего у моей кровати.
— В моем молоке был яд, — сказала я абсолютно спокойно. — Он предназначался для меня.
Тут я начала смеяться и все никак не могла остановиться.
— Моя жизнь заколдована. Сначала Мод… потом ты, теперь кошки.
Она взяла меня за плечи и встряхнула.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивала она. — Возьми себя в руки, ради Бога. Не трогай кошек. Ты не знаешь, что с ними. Скорей в постель. Вспомни о ребенке.
Она уложила меня.
Я говорила:
— Все очень просто. Нора. Кто-то пытается убить меня — уже не раз.
Она была очень бледна.
— Я не верю этому, — возразила она. — Не верю. Она говорила так, словно пыталась убедить себя. А я знала, о чем она думает.» Я найду выход «. Я слышала, как она шептала:
— Нет… нет… Это не правда.
— Нора, — сказала я. — Не может быть, чтобы мне везло постоянно.
— Тебе нужно уехать отсюда. Я не могу оставить тебя здесь. Поедем вместе со мной в Мерсерз и поговорим обо всем.
Поехать с ней! Из-за нее он хочет избавиться от меня. Ему нужны Нора и Уайтледиз. Как я могу поехать с ней? Но однажды она уже спасла меня.
— Что мы скажем, если я поеду с тобой? — спросила я. — Что скажет Стирлинг?
— Я должна спасти его… и тебя, — ответила Нора. — Казалось, она разговаривает сама с собой.
Раздался стук в дверь. Нора посмотрела на меня в смятении.
Это была горничная.
— Доктор здесь, мисс Минта. Мистер Хантер вошел в комнату.
— Леди Кэрдью просила меня немедленно появиться, осмотреть вас, — сказал он и, помолчав, изумленно добавил:
— Что-то не так?
— Пусть Нора объяснит все.
— Мы очень встревожены, доктор Хантер. Подойдите и взгляните на кошек.
Когда он поднялся, его лицо было мертвенно-бледным.
— Что случилось? — спросил он.
— Они выпили молоко, которое предназначалось для Минты, — объяснила Нора. — Они отравлены?
— Боюсь, что так. Я заберу кошек.
— Что нам делать? Я предлагаю Минте поехать со мной в Мерсерз.
— Превосходная идея, — одобрил доктор. Он повернулся ко мне и сказал:
— Поднимайтесь и быстро одевайтесь. Выходите из дома так, будто ничего не случилось. Поезжайте с миссис Херрик и ждите меня.
Он покинул меня, забрав с собой кошек; я наспех оделась и, завернувшись в плащ, вышла яз дома вместе с Норой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37