В башню вела винтовая лестница с веревочными перилами. Мы редко приходили сюда, и когда я осматривала башню со Стирлингом, все было мне здесь так же не знакомо, как и ему.
Подниматься пришлось долго и на полпути я остановилась, чтобы перевести дыхание. Вокруг была тишина. Какая мрачная эта часть здания!
Я стояла на разрушенной лестничной площадке и вспоминала старинную легенду, которую слышала в детстве. Когда-то, очень давно, из сторожевой башенки выбросилась монахиня. Она согрешила, нарушив обет. Как все старинные дома, Уайтледиз должен иметь свое привидение, а кто подходит для этого больше, чем монахиня. Говорили, что на башне видели белую фигуру. После наступления темноты никто из слуг не поднимался в башню, они даже старались не ходить мимо нее. Мы и думать забыли об этой истории, но теперь, когда я была здесь одна, она вспомнилась мне. Мне показалось, что я услышала звук шагов на ступеньках за своей спиной. Я даже почувствовала, что там кто-то есть. Я не была в этом уверена, однако меня охватил не знакомый прежде ужас.
Я стала опять подниматься наверх. Решила быстро все осмотреть и сразу же спуститься. Не следует давать Стерлингу повод раздражаться по пустякам. Я с трудом дышала, ступени были очень крутые, а я торопилась. Почему торопилась? В этом не было необходимости… Просто хотелось скорее вернуться, покинуть эту башню.
Я остановилась. И снова услышала шаги. Кто-то медленно, крадучись шел за мной следом. Я прислушалась. Тишина. «Воображение», — сказала я себе. А может быть, рабочие? Или Стирлинг пришел показать мне, что тут сделано.
— Кто здесь? — спросила я.
Тишина. Пугающая тишина. Я подумала: «Нет, я не одна в этой башне». Я была уверена в этом. Кто-то близко, совсем близко от меня.
Иногда мне кажется, что за нами и впрямь приглядывает ангел-хранитель, который предостерегает от опасности. Звук шагов предупредил меня, что опасность где-то рядом.
Я побежала наверх. И остановилась, перегнувшись через парапет, вцепившись в камень руками. Потом посмотрела вниз и подумала: «Кто-то поднимается по ступеням. Я буду здесь одна с тем человеком… Одна в этой башне».
Да. Кто-то приближался. Крадущиеся шаги. Скрип двери, которая ведет к последним ступеням. Еще три ступеньки и тогда… Я стояла, прильнув к камню и молилась о чуде.
Чудо свершилось! Внизу появилась Мод, которая шла быстрыми неуклюжими шагами.
Я закричала:
— Мод! Мод!
Она остановилась и оглянулась. «Боже, Боже, помоги мне», — молилась я. Кто-то приближался. Мод посмотрела наверх.
— Минта! Что ты там делаешь? — ее голос можно было услышать где угодно.
— Просто смотрела, как продвигается ремонт. :
— Я принесла тебе перчатки. Ты их забыла в доме священника. Я подумала, что они тебе понадобятся.
Я с облегчением рассмеялась и оглянулась через плечо. Никого. Совсем никого! Я была в панике, но Мод с ее здравым смыслом в один момент развеяла все страхи.
— Я спускаюсь прямо сейчас, — сказала я. — Подожди меня, Мод, Я уже иду.
Я бежала по ступенькам и никого не заметила. «Это все фантазии», — решила я. — Такое случается с беременными женщинами «.
Я не сразу вспомнила об этом случае.
В конце января я была уже уверена, что жду ребенка. Стирлинг был доволен, я бы даже сказала — счастлив, но потом он отдалился от меня еще больше. Я его почти не видела. Он постоянно был с рабочими либо покупал земли по соседству. Мне казалось, что ему хотелось в чем-то превзойти Франклина, но это было просто смешно. Ни о каком соперничестве и речи быть не могло.
Люси баловала меня и была очень взволнована новостью о ребенке. Ей хотелось говорить об этом все время.
— Это будет племянник или племянница Друсциллы. Какая у нас будет семья!
Я обнаружила, что у Беллы, маленькой кошечки, которую мне подарила Нора, будут котята. Это меня развеселило. Мне очень нравилась Белла. Это была очень необычная кошка, а Нора заверила меня, что Донна такая же. Они ходили за нами по пятам, как собаки; были очень ласковые и ничего так не любили, как мурлыкать, сидя на коленях, когда их гладили. Белла и Донна своими повадками ужасно походили одна на другую. Когда я узнала, что у Беллы будут котята, я не могла удержаться и рассказала все Hope.
С Норой я теперь чувствовала себя не совсем свободно, во всяком случае, не так, как до замужества. Хотя барьер между нами возвела не я.
Нора была в оранжерее, где выращивала орхидеи. Донна сидела на скамеечке, наблюдая за ее работой.
— Нора, что бы ты думала? — воскликнула я. — У Беллы будут котята.
Она обернулась, чтобы взглянуть на, меня, и рассмеялась. Она была сейчас такой, какой я ее любила — веселой и дружелюбной.
— Какое совпадение! — сказала Нора.
— Ты имеешь в виду… что и Донна? Нора кивнула.
— Бедняжка Донна будет обижена, когда узнает. Услышав свое имя. Донна замяукала и забралась к Hope на руки.
— Ну что, опередили тебя? — спросила Нора у кошки. — А что ты будешь с ними делать, Минта?
— Оставлю себе одного и постараюсь пристроить других. Одного котенка возьмут в дом священника.
Мы вошли в дом, и миссис Гли подала нам кофе с таким видом, который означал, что в Мерсерз все делалось лучше, чем в Уайтледиз.
— Я устраиваю прием на следующей неделе, — сообщила Нора. — Ты обязательно должна быть.
— С удовольствием.
— Повод совершенно особенный. — Она не объяснила, какой, а я не стала спрашивать — это было бессмысленно: Нору невозможно было заставить проговориться.
Когда мы пили кофе, раздался стук копыт по булыжнику.
— Это Франклин, — сказала Нора, выглянув в окно. — Он часто бывает здесь: Мы играем в шахматы. Ему так одиноко после смерти родителей.
Вошел Франклин, который, на мой взгляд, выглядел очень изысканно. Может быть, скоро объявят об их помолвке, ради которой Нора и устраивает прием. Никто не мог ничего сказать наверняка, глядя на них. Но частые визиты Франклина в Мерсерз не могли быть случайными. В конце концов, я знаю его очень хорошо и убеждена, что он влюблен в Нору. Как будет чудесно, если они поженятся.
Но на приеме об этом и речи не было. Нора объявила только, что окончательно решила вернуться в Австралию.
Белла потерялась. Наверное, спряталась, чтобы родить котят, но мы понятия не имели, где. Люси сказала, что кошки всегда так делают. Я была обеспокоена, так как Белла могла страшно проголодаться. Но Люси объяснила, что кошка сама придет, когда захочет есть.
Она появилась через день, и стало ясно, что она окотилась.
— Мы должны пойти за ней, — предложила Люси, — тогда и узнаем, где котята.
Как это ни удивительно, но Белла привела нас к башне. Работы здесь сейчас приостановили, потому что не могли найти какое-то особое дерево. Дверь, ведущая в башню, была открыта, и Белла поднялась наверх. Там рабочие оставили кусок мешковины, на котором лежали четыре самых очаровательных котенка, каких мне когда-либо доводилось видеть. Они были рыжевато-коричневые, как и их мама. Я была очарована этими крошечными слепыми существами и тронута преданностью Беллы. Она мурлыкала, пока я восхищалась котятами, но никому не давала прикоснуться к ним.
— Лучше оставить их здесь, — сказала Люси. — Ей не понравится, если мы их перенесем. Она же старается спрятать их.
— Я присмотрю за ними, — сказала я. — И сама буду приносить Белле еду.
Я сразу же поспешила к Hope, чтобы рассказать ей о котятах, о том, где мы их нашли. Она пообещала заехать посмотреть их через день или два.
Каждый день я поднималась по винтовой лестнице и часто вспоминала о том, как испугалась здесь однажды. Сейчас страх полностью исчез. Да и то, что Белла спрятала там котят, успокоило меня. У меня вошло в привычку около одиннадцати, часов утра подниматься на башню с кувшинчиком сливок и едой для Беллы, которая уже ждала меня.
Однажды утром, когда я собиралась наверх, приехала Нора.
— Посмотреть котят? — спросила я.
— И тебя тоже, — ответила она. Нора стала более приветливой с того дня, когда я рассказала ей о котятах.
— Я иду кормить их. Пойдем со мной. У меня, действительно, был ангел-хранитель. Я бы погибла, если бы Нора не оказалась рядом. Я поставила блюдце на каменные перила, как обычно, пока наливала молоко. Так не нужно было наклоняться. Нора стояла немного позади меня, и когда я уже наливала молоко, раздался внезапный грохот. Нора вцепилась в мою юбку. Парапет, на который я обычно ставила блюдце, внезапно обвалился. Я даже не успела понять, что произошло, так как Нора рванула меня назад с такой силой, что мы обе упали.
Она первая поднялась на ноги, ее лицо было мертвенно-бледным.
— Минта! С тобой все в порядке?
Я не была в этом уверена. Я была слишком ошеломлена и не могла ни о чем думать — только об этом внезапном обвале, о том, как меня бросило вперед… Вниз с башни Уайтледиз, как монахиня давным-давно.
— Идиоты, — кричала Нора. — Они должны были предупредить нас. Здесь же опасно! Она встала на колени возле меня.
— Минта?..
Я знала, что она думает о моем ребенке. Я почувствовала, что ребенок шевелится, и вздохнула с облегчением — он был жив.
— Я позову на помощь, — продолжала Нора. — Оставайся здесь и не двигайся.
Когда она ушла, я немного приподнялась. Белла вылизывала котят, не подозревая о трагедии, которая только что могла произойти. Я содрогнулась и стала ждать, когда мой ребенок снова даст знать, что еще жив. Я боялась шевельнуться, чтобы не причинить ему вреда. Время, казалось, тянулось бесконечно. Наконец, появилась Нора, а вместе с ней и Люси, которая выглядела очень озабоченной.
— Минта! — она присела около меня. — Это ужасно. Их убить мало, этих рабочих.
— Как мы спустим ее по ступеням? — спросила Нора.
— Не стоит этого делать, — возразила Люси, — пока Минту не осмотрит доктор Хантер.
— Эта башня… Она чем-то пугает меня, — сказала я.
— Чем? — поинтересовалась Люси.
— В ней… какое-то зло.
— Ты рассуждаешь, как слуги, — едко сказала Люси, ненавидевшая, как она выражалась, » глупые фантазии «.
Разумная, как всегда, Люси принесла подушку и одеяла. Они с Норой оставались со мной, пока не пришел доктор Хантер.
Он заставил меня встать.
— Кости целы, — установил он. Потом неодобрительно посмотрел на обвалившуюся балюстраду. — Как это случилось?
— Они стучали здесь неделями, — пояснила Люси. — Надо было предвидеть, что нечто подобное может произойти. Камни здесь такие древние… В любом случае котят перенесем вниз. Кошка будет недовольна, но ей придется примириться с этим. Я пошлю Эванса забрать их и поместить где-нибудь на конюшне.
— Идите в свою комнату, — обратился ко мне доктор Хантер, — и полежите несколько дней, чтобы убедиться, все ли в порядке.
— Я прослежу за этим, — твердо сказала Люси.
Итак, все закончилось благополучно, но Люси заставила меня улечься в постель. Ей не стоило беспокоиться. Я и сама собиралась последовать советам доктора, заботясь о своем ребенке. А через два дня мне приснился сон: будто я в башне и внезапно меня охватил ужас, который я уже однажды испытала. Я осмотрелась, но ничего не увидела, хотя чувствовала: что-то безликое, жуткое готовится сбросить меня вниз.
Я проснулась и несколько секунд не могла прийти в себя, — мне казалось, что я еще в башне. Только потом поняла, что лежу в своей теплой, удобной постели. Я была одна. Стирлинг теперь спал в другой комнате, уверив меня, что так будет лучше для ребенка.
Я вспомнила, как в страхе поднималась по ступеням и в тот, первый, раз, какой кошмар испытала только что во сне. Тогда внизу появилась Мод. А если бы нет… Вот они, беременные женщины! Только и думают, как защитить свое нерожденное дитя, боятся, что кто-то хочет убить его. Но зачем? С какой целью?
Я посмеялась над своими страхами. Первый случай — плод чистейшего воображения; второй мог произойти со всяким.
Кто и за что мог причинить мне зло?
Но, оказывается, причина была.
Траур закончился, и Стирлинг собирался устроить прием, шикарный прием, раз нам не удалось повеселиться, как ему хотелось, на Рождество.
Я знала: он расстроен тем, что Нора уезжала от нас, и всячески старалась угодить ему. На вечер были приглашены музыканты, которые должны были сидеть на галерее. А поскольку ею давно не пользовались, я с двумя горничными пошла посмотреть, все ли там в порядке. И когда позже я обнаружила, что потеряла гранат из маминой броши, то решила, что это случилось именно там. Скрытая тяжелыми красными занавесями, отделявшими галерею от зала, я ползала на четвереньках, пытаясь отыскать камень. Внезапно кто-то вошел. Я хотела было встать, но услышала голос Стирлинга:
— Нора! Она ответила:
— Я пришла навестить Минту. Я встала, но они не видели меня и прежде, чем я успела окликнуть их, Стирлинг сказал:
— Я хочу поговорить с тобой. Нора. Я больше так не могу.
Она сердито ответила:
— Может быть, следовало подумать об этом прежде, чем жениться на Уайтледиз?
Я должна была окликнуть их, но в таком случае не смогла бы узнать что-то чрезвычайно важное для себя. Я решила подслушать и опустилась на колени, чтобы меня не заметили.
— О, Боже, — проговорил Стирлинг, и я с трудом узнала голос мужа — он никогда не разговаривал так со мной, — если бы я мог все вернуть.
Она усмехнулась.
— А что потом? Неужели ты понял бы, как чудовищно жениться только для того, чтобы свести старые счеты?
Я положила руку на сердце. Оно стучало так громко. Я не могла окликнуть их. Я должна была выяснить все до конца.
— Нора, — повторил он. — Ах, Нора, я не в силах так жить дальше. А ты грозишься уехать. Как ты можешь? Это бессердечно!
— Бессердечно! — Она жестко рассмеялась. — Бессердечно… Так поступил ты, когда женился. Как ты думаешь, каково мне было тогда?
— Ты знаешь, что это должно было случиться.
— Должно! — В ее голосе звучало презрение. — Как будто ты был обязан…
— Ты же знаешь, почему…
— Линкс умер, — сказала она. — Месть должна была умереть вместе с ним. Мне пора вернуться в Австралию. Это единственный выход. Ты выбрал женитьбу. Теперь ты должен исполнять свои обязанности.
— Нора, не уезжай. Я не переживу этого.
— А если я останусь?
— Должен же быть выход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37