Стол ломился от всякой всячины: тут были и холодные цыплята, и семга, и паштеты, и всякие салаты. Все выглядело очень соблазнительно.С полными тарелками в руках мы вернулись к нашему столику, на котором уже стояло серебряное ведерко с бутылкой замороженного шампанского.Музыка смолкла и гости устремились в столовую.— Какая предусмотрительность! — заметила я. — Быть первыми! — В самом деле! Мы избежали толпы, а нас здесь уже все ждет! Он сел напротив меня. Один из слуг подошел и налил шампанское в бокалы.Криспин испытующе посмотрел на меня и поднял свой бокал.— За Фредерику! — произнес он. — За ее выход в свет! Ты довольна, что детство позади?— Думаю, да!— Что ты собираешь теперь делать?— Я не слишком много размышляла об этом!— Большинство девочек хотят поскорее выйти замуж; это, кажется, конечная цель. А ты?— Я не думала об этом!— О, ладно уж! Все девочки об этом думают!— Вероятно, вы не знаете всех девочек! Только некоторых!— Наверное, ты права. Во всяком случае, ты на пороге взрослой жизни. Твой первый бал! Он тебе понравился?— Очень.— Однако я слышу удивление в твоем голосе.— Никогда не знаешь, как все пройдет. А если бы меня никто не пригласил танцевать?— Это поставило бы тебя в неловкое положение. Готов поклясться, ты не любишь ждать, пока тебя пригласят! Tы бы сама захотела пригласить!— Любой бы захотел…— И ты бы пригласила танцевать Гастона Марчмонта?— Вот уж этого я бы никогда не сделала!— О! Я забыл, что ты не так впечатлительна, как некоторые! Ты очень проницательна, вот что!— Надеюсь… Немного…— Тебя не удивило, что я попросил оставить мне танец перед ужином? — он внимательно посмотрел на меня. — У нас с тобой в прошлом несколько необычных встреч, не так ли? Ты помнишь, как мы с тобой покупали куклу? А событие в Холмистом лесу?Я вздрогнула. Помню ли я? Этого я никогда не забуду! Я могла мысленно перенестись туда в любое мгновение! Это всегда стояло передо мной!Он протянул руку через стол и крепко сжал мои пальцы.— Прости! Я не должен был напоминать тебе об этом!— Ничего, — ответила я. — Но этого я никак не могу забыть!— Это было ужасное испытание для тебя! Но, слава Богу, я проезжал мимо!— Он умер из-за этого, — сказала я. — Я не могу забыть об этом.— Это лучшее, что могло с ним случиться. У него не были мужества посмотреть правде в глаза, когда он открыл свое истинное лицо, а между тем все время корчил из себя святошу.— Он, наверное, был в страшном отчаянии, когда пошел в конюшню и повесился…— Не думай о нем, как о мученике. Будь счастлива, что я оказался рядом. Я не испытываю сожаления!— А вы не думали, что он умер потому, что знал, как вы его презираете? Тогда в лесу, я была убеждена, что вы его убили. Вас это не волнует?— Нет. Он был трусом и лицемером, изображая из себя святого, а поступал, как грязное животное! Я могу только paдоваться, что смог помочь тебе и разоблачить его! Лучшее, что он сделал, — это то, что он избавил мир от своего гнустого присутствия — и, дорогая моя Фредерика, твое благополучие гораздо важнее его жалкой жизни! Посмотри на это с такой точки зрения, и у тебя не останется чувства жалости к этому отвратительному созданию. Мир избавлен от него; я был бы оправдан, если бы убил его, но гораздо удачнее что он сам это сделал!На его лице не было сочувствия, но я все еще не могла отрешиться от мысли, что несмотря на все это мистер Дориан хотел быть добрым,Криспин продолжал: I— Просто я не должен был снова это ворошить! Я хотел убедиться, что тебя это не тяготит! Не нужно! Жизнь иногда может быть отвратительной, и ты должна это понять. Вспоминай о приятном и выкинь все дурное из головы!Теперь он очень доброжелательно улыбался мне, и я вспомнила слова Тамарикс о том, что, если мы спасли кого-то от чего-то ужасного, мы любим их, потому что это напоминает нам, как сами добры и благородны.— Хочешь еще семги? — спросил Криспин.— Нет, спасибо!— Ладно, теперь скажи мне, что ты думаешь о мисс Флоре? Вы с ней часто беседуете, не так ли?— Немного. Но я говорила вам, что в ее словах мало смысла.— Ты думаешь, что иногда она понимает, что куклу подменили?— Кукла действительно не очень похожа на старую, правда? Теперь делают кукол в другом стиле, а та у нее была старинная…— Но она же не сказала, что это не та…— Нет, но она выглядит озадаченной… Правда, такой она бывала в последнее время.— Как будто пытается что-то вспомнить?— Скорее обратное: пытается не вспоминать…— Она пробовала что-нибудь тебе рассказать?Я колебалась, а он пристально наблюдал за мной.— Да? — выпытывал он. — Как бы пытается что-то тебе открыть?— Это картинка в детской, — сказала я, — она все время смотрит на нее и в это время что-то тихонько шепчет. Мне удалось разобрать только: «чтобы тайну никогда не раскрыли!»— Так эта картинка…— Не знаю! Полагаю, дело в ней. На память мне пришел разговор с Гастоном Марчмонтом во время танца, и я продолжила:— Должно быть, произошло что-то, лишившее ее рассудка… что-то очень драматичное. Вероятно, это имеет отношение к какой-то тайне, которая никогда не должна быть раскрыта.Криспин спокойно смотрел в тарелку, пока я говорила.— Наверное, это случилось давно, когда вы были младенцем. Это так напугало ее, что она лишилась разума. Вероятно, она была виновата и делает вид, что ничего не произошло… и хочет вернуться в более ранние дни. Поэтому она и хочет, чтобы вы для нее оставались младенцем…Он медленно произнес:— Интересная теория!— Меня, правда, смущает, что если бы что-то действительно случилось, люди бы об этом знали. Но, может быть, об этом знает только Флора! Все довольно таинственно. Один или два раза я слышала, как она упомянула Джерри Уэстлейка.— Джерри Уэстлейка?— Кажется так…— Что она о нем говорила?— Просто назвала его имя.— Поблизости живет семья Уэстлейков. Супружеская пара средних лет с дочерью, которая где-то служит. Был еще и сын, уехавший за границу. В Австралию или Новую Зеландию. Мне не слишком много известно о них.— Ну, а я лишь слышала, как она прошептала его имя один или два раза!— Полагаю, она любит тебя?— Уверена, ей нравится, когда я захожу.— Только когда мисс Люси нет дома?— У меня такое впечатление, что мисс Люси не любит посторонних. Вероятно, она считает, что они могут вывести Флору из равновесия.— Но это не удерживает тебя?— Мне нравится беседовать с Флорой, а ей — со мной. Не вижу в этом никакого вреда!— А ты от природы любопытна!— Полагаю, что так.— И ты заинтригована тайной этих сорок, тебе интерес" но знать, в чем же причина того, что лишило рассудка бедную Флору!— Я все более склоняюсь к тому, что это последствие какого-то ужасного шока. Такие вещи бывают!— А мисс Хэммонд стала сыщиком-любителем и полна решимости разгадать тайну?— Вы преувеличиваете!Криспин засмеялся.— Но в преувеличении есть доля правды?— Я полагаю, любому было бы интересно!— И особенно некоторым! — он поднял бокал. — Я желаю тебе успехов в твоих начинаниях!— Если известна причина чего-нибудь, больше шансов поставить все на свои места!— А может быть, истина настолько ужасна, что ее не надо раскрывать? Ведь в этом случае можно многое испортить?— Подозреваю, что такая возможность есть.— Мы все время говорим о других. Расскажи мне о себе. Чем ты занимаешься, когда не посещаешь Флору?— Я совсем недавно окончила школу и еще ничего для себя не решила…— Тебя впереди ждут много балов и других развлечений. Они будут тебя занимать. Кажется, для моей сестры запланировано несколько приемов, и не ошибусь, если скажу, что ты и Рэчел примете в них участие!— Да, мы всегда втроем с тех пор, как я переехала сюда.— Ты счастлива в Харперз-Грине?— Очень счастлива! Тетушка Софи удивительно хорошо относится ко мне!— Мне так жаль было услышать о твоей матушке!— Это было печально, потому что она никогда не получала от жизни удовольствия. Отец бросил нас, а она хотела вернуться в свой старый дом, но его продали. Мы поселились в маленьком доме неподалеку от старого; из наших окон мама постоянно видела их бывший особняк, и это ее убивало…— Так Харперз-Грин более счастливое место?— Мне очень повезло, что у меня есть тетушка Софи!— Твой отец…— Я не помню его. Они с мамой расстались давно.— Такое случается, — кивнул Криспин. «Вероятно, вспомнил о жене, покинувшей его», — подумала я.— Надеюсь, когда ты выйдешь замуж, то будешь счастлива, как сейчас в Роуэнзе.— Благодарю вас. Надеюсь, вы тоже будете счастливы!— Ты знаешь, что произошло. В Харперз-Грине немного тайн, кроме той, которая так привлекает тебя. Моя жена оставила меня. Вероятно, ее нельзя упрекнуть за это!В голосе Криспина звучала горечь, и я чувствовала, что надо сменить тему, но не знала, как это сделать. Мы замолчали.Наконец, я нашлась. Указывая рукой на роскошно убранный зал, я произнесла:— Сколько хлопот было, чтобы приготовить все это!— У нас очень хорошие домоправительница и дворецкий. Они имеют богатый опыт и были счастливы показать свое искусство! Она покинула меня ради другого, — продолжал он, — а потом погибла в железнодорожной катастрофе.— Это, наверное, было для вас большим ударом?— Что? Ее бегство или смерть?— И то и другое, — сказала я.Криспин не ответил.Я довольно неосторожно произнесла:— Ничего. Вы сможете найти себе другую… Я думала о леди Фионе, которая, как говорили, очень ему' подходит. Однако, как мне показалось, разговор принимал несколько необычный оборот, затруднительный для нас обоих.— О да, — сказал он. — У тебя есть кто-нибудь на примете? Мне пришлось продолжить.— Ходили слухи о леди Фионе…Криспин рассмеялся.— Ходили слухи? Мы с ней хорошие друзья. На брак никогда не было и намека. Она недавно вышла замуж за моего друга. Я был на их свадьбе.— Так это лишь сплетни?— Сплетни есть всегда. Будь в этом уверена. Если люди считают, что человеку пора остепениться, они тотчас же попытаются найти ему жену!Меня поразило облегчение, которое я испытала при этих словах.
Часы били полночь, гости расходились, вставая из-за столов.— Увы, — сказал Криспин, — этот приятный вечер подходит к концу. Спасибо, что поговорила со мной!— Я получила от этого огромное удовольствие!— И ты не жалеешь, что я настаивал, чтобы ты присоединилась ко мне?— Это была лучшая часть вечера, — честно призналась я, Он улыбнулся, встал и подвел меня к группе гостей, вставших в круг в середине танцевального зала. Оркестр заиграл старинный народный танец, а мы все стали подпевать и хлопать в ладоши.Арчи Гриндл отвез нас с, тетушкой Софи домой. Лили уже с нетерпением поджидала нас.— Горячее молоко вас ждет, — сообщила она. — А как прошел бал?— Он был очень хорош, — ответила тетушка Софи. — Горячее молоко весьма кстати. Оно поможет нам снять усталость и спокойно заснуть. Где же оно?— На кухне. Идемте. Оно уже готово!Мы сидели на кухне, пили молоко и отвечали на вопросы Лили.— Молодые люди, наверное, чуть не дрались друг с другом, чтобы потанцевать с тобой? — спросила Лили.— Это, конечно, сильно преувеличено, но партнеров у Фредди было полно! — ответила тетушка Софи. — И что ты думаешь? Ею целиком завладел хозяин дома!— Что вы говорите! — удивилась Лили.— Правда, он танцевал с ней немного, но танец перед ужином был с нашей юной леди! Он даже записался заранее, чтобы никто его не опередил! Разве не так, Фредди?— Да, все так и было!— Ну, черт меня побери! — воскликнула Лили.— За ужином он угощал ее шампанским!— Не говорите! Шампанским! Это крепкое зелье!— Могу тебе сказать, что было все очень торжественно. Я вспомнила балы в Сидер-Холле. Одно время они внушали мне ужас: я всегда боялась остаться без кавалеров, пока не сказала себе, что меня это ни капли не волнует! Если они не хотят танцевать со мной, то я с ними и подавно!— Это главное, — изрекла Лили. — Глупые молодые люди, они не понимают, наверное, что теряют! Ну, с мисс Фред вовсе не тот случай!— Конечно. О чем с тобой говорил Криспин, Фредди? Я вспомнила нашу беседу.— В основном о сестрах Лейн. Он проявляет к ним интерес и хотел знать, что я думаю о Флоре.— Он действительно очень добр к ним, — сказала тетушка Софи.Она сидела, прихлебывая молоко, и возвращалась мысленно в те дни в Сидер-Холл, когда, полагаю, партнеры устремлялись к моей матери, а не к ней. Воистину Лили права: молодые глупцы не знали, что они теряют!Я любила тетушку Софи больше, чем когда-либо. V. БЕГСТВО На следующий день после бала мы с Тамарикс были приглашены на чаепитие в Бэлл-Хаус. Каждый раз, входя в этот дом, я не уставала удивляться происшедшим в нем переменам. Создавалось впечатление, что хозяева задались целью уничтожить все следы бывшего обладателя дома. Мрачная дверь в конюшню была накрепко заперта, и, похоже, туда никто не заходил.Тамарикс оживленно рассказывала о своих победах. Она имела большой успех, и ее матушка была в восторге. Ей это напомнило былые времена, и она решила, что такие праздники надо устраивать почаще.Тамарикс шесть раз танцевала с Гастоном Марчмонтом. И как ему не стыдно после этого, как раз сегодня, уехать в Шотландию по своим наследственным делам?— Интересно, а он вернется когда-нибудь? — спросила я.Тамарикс и Рэчел обе изумленно посмотрели на меня.— Конечно, вернется! — воскликнула Тамарикс.— Должен… — подтвердила Рэчел.Во время чаепития вошел Дэниэл. Он сел рядом с Рэчел, и я спросила, понравился ли ему бал.— Думаю, он прошел очень хорошо, — осторожно ответил он. — Кажется, все остались довольны.— Бал удался на славу! — заявила Тамарикс.Вошла тетя Хильда. Взглянув на нее, я подумала, что привыкла ее видеть с глазами, полными страха, а не в нарядных платьях.Как, должно быть, мистер Арчи Гриндл отличался от мистера Дориана! Криспин прав. Не могло быть не правильным то, что приносило радость всем!Я заметила, что Тамарикс холодна с Дэниэлом. Она не могла простить ему, что на балу он больше внимания уделял Рэчел.Вскоре к нам присоединился Джек Гриндл. Он сообщил, что только что отвез Гастона на станцию и посадил его на лондонский поезд.— Он поедет прямо в Шотландию улаживать какие-то дела, — сказал он.— Он вернется, — доверительно вставила Тамарикс.— Полагаю, он очень занятой человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41