Нас так редко здесь посещают, и уж вовсе никто не проявлял интереса к истории Эмблинг-Кросс. А теперь, прошу вас, – учтиво повторила она, – присядьте. У вас утомленный вид, а сегодня необычайно жарко. Вы приехали одна?
Сэйбл кивнула и устроилась в кресле, указанном Бриджит.
– Я оставила экипаж на дороге.
– Неужели вы шли сюда пешком! – воскликнула Бриджит.
– Я не была уверена, что меня примут, и решила, что так будет лучше. Мне не хотелось показаться нахальной, – сказала Сэйбл, отдававшая себе отчет в том, что неприлично являться в гости без приглашения, в особенности если вас не знают.
– Пожалуй, дедушка мог бы так подумать, – согласилась Бриджит, – но сейчас его нет. Мы с Раймондом одни. Ах, Бетти, благодарю вас! – добавила она, когда в комнату с подносом в руках вошла женщина в белом фартуке и накрахмаленной шапочке. Сэйбл наблюдала, как Бриджит грациозными движениями разливала чай, и, благодарно кивнув, взяла чашку. – Что привело вас в Эмблинг-Кросс? – спросила Бриджит, откидываясь на подушки. Она с любопытством рассматривала Сэйбл поверх очков. Какая прелестная молодая женщина, думала она про себя, и тем не менее у нее ужасно озабоченный вид. – Так вы сказали, что хотите о чем-то меня спросить?
Сэйбл кивнула, довольная, что, по-видимому, ее появление не очень удивило Бриджит Блер.
– Мне почти нечего сказать, – продолжала Бриджит. – Мы с Раймондом живем здесь чуть больше полугода. Отец умер в прошлом году, и нам больше некуда было ехать. Дедушка был настолько добр, что взял нас к себе.
Задумчивое выражение лица придало ей какую-то особую миловидность, когда она заговорила о своем отце, и Сэйбл почувствовала, что ее влечет к этой мягкой, любящей книги молодой женщине и ее сорванцу братцу. Было очевидно, что этот мрачный старый дом совсем не то, что им нужно! Она старалась не сравнивать чопорную атмосферу, царившую в Эмблинг-Кросс, с атмосферой сердечности и радости Нортхэда. Это было бы несправедливо по отношению к Бриджит и Раймонду Блер, и, кроме того, мысль о родных лишь ослабляла ее решимость.
– В действительности я интересуюсь не историей этого дома, – продолжала Сэйбл, помешивая ложечкой чай. – Меня интересует человек, который был здесь хозяином до того, как ваш дедушка купил его. Имя этого человека – сэр Морган Кэри. Вам не приходилось слышать о нем?
В серых глазах Бриджит мелькнули живые искорки.
– Приходилось. Хотя он уже давно не живет здесь, о нем до сих пор ходит много разговоров. Не думаю, что мне доводилось о ком-либо еще слышать столько самых разных пересудов. И если даже поверить половине из сказанного, то получается, что это весьма необычный человек.
Как это похоже на Моргана – заслужить репутацию неординарного человека, подумала про себя Сэйбл, просветлев от нежности. Но что сказать Бриджит Блер о причинах, которые привели ее сюда? Ведь она даже не представилась!
– Я хотела бы узнать, – сказала она, прокашлявшись и набравшись решимости, – не оставил ли сэр Морган вашему дедушке своего нового адреса, когда продал Эмблинг-Кросс? Понимаете, мне нужно разыскать его, а я не имею представления, с чего начать.
Сэйбл еще не закончила вопроса, как Бриджит покачала головой.
– К сожалению, тут я не смогу вам помочь. Продажа дома оформлялась через поверенного, когда сэр Морган был в плавании. Думаю, что даже дедушка не знает, где его можно найти. Вы могли бы…
– Бриджит! Бриджит, девушка, где ты?
– О, не может быть! – прошептала Бриджит и побледнела, когда услышала раздраженный окрик из коридора. – Это дедушка! Он так рано вернулся! – И, отставив чашку, она извинилась перед Сэйбл. – К сожалению, вам придется уйти. Он ужасно строг касательно гостей и, вероятно, нагрубит вам, если увидит здесь.
– Тогда, может быть, вы проводите меня? – попросила Сэйбл, чувствуя себя крайне неловко из-за того, что у симпатичной молодой женщины по ее вине могут возникнуть неприятности.
– Я провожу вас черным ходом, – сказала Бриджит, облегченно вздохнув, поскольку гостья не стала расспрашивать ее об эксцентричном поведении дедушки. Временами ей было стыдно за него, но она никогда не жаловалась, понимая, на какую жертву он пошел, взяв к себе двух нежеланных детей.
Но было уже поздно. Когда Бриджит пошла к двери, она с шумом распахнулась и на пороге появился сутулый старик с лохматой седой шевелюрой. У него округлились глаза, когда он увидел бледное лицо внучки и испуганную девушку рядом с ней.
– Что все это значит? – не веря своим глазам, потребовал ответа Бентон Блер. – Стоило мне отлучиться всего на полдня, и что я вижу? Пока меня не было, ты тайком принимала у себя гостью! Миссис Феррис встретила меня у парадной двери и сказала об этом, но я отказывался верить своим ушам. Ведь тебе известно мое отношение к этому вопросу, девушка!
– Простите!.. – побелевшими губами заговорила Бриджит. Но Сэйбл прервала ее, выйдя из себя и негодуя по поводу дикого поведения старика. Как он может так жестоко третировать свою внучку, свою кровь и плоть?
– Прошу вас, не вините ее, мистер Блер, – сказала она, смело вскинув подбородок, хотя безумный взгляд деда Бриджит был поистине устрашающим. – Я приехала без предварительного уведомления, и ваша внучка любезно впустила меня. Мне нужно задать лишь несколько вопросов о бывшем владельце Эмблинг-Кросс.
Ноздри Бентона Блера раздулись, а щеки залил румянец.
– Тем хуже! – рявкнул он. – Я не потерплю, чтобы пронырливые девицы являлись в мой дом, пачкали его и задавали наглые вопросы! Боюсь, вам придется сейчас же покинуть этот дом!
– Дедушка, пожалуйста! – взмолилась Бриджит.
– А с тобой я разберусь потом, беспардонная особа! – набросился он на внучку. – Я знал, что совершу ошибку, взяв тебя и твоего невоспитанного братца!
И, обращаясь к Сэйбл, которая смотрела на старика широко раскрытыми глазами, думая про себя, что он действительно сумасшедший, он жестко произнес:
– Я сказал: убирайтесь! Сию же минуту! Впервые в жизни испытывая такое унижение, Сэйбл с горящими щеками бегом помчалась по коридору, а затем вниз по ступенькам, оставив перчатки и шляпку. Ей хотелось лишь одного – поскорее убраться из этого мрачного старого дома и от этого безумца, нынешнего его владельца.
Экипаж, слава Богу, еще ждал ее в конце дорожки. Лошади в своих упряжках лениво отгоняли мух, размахивая хвостами. Возница, расположившийся в тени, при виде девушки вскочил на ноги.
– Вы готовы ехать, мисс? – спросил он, не проявляя никакого любопытства, почему это она запыхалась от бега и где ее шляпка.
– Да, пожалуйста, готова, – поспешно проговорила Сэйбл, мечтая поскорее убраться подальше от этого места.
– Мисс! Подождите секундочку!
Она обернулась, услышав голос Раймонда, который во всю прыть бежал следом за ней.
– Бриджит просила меня передать вам, как она сожалеет о случившемся, – выдохнул он.
– Какой ужасный человек ваш дед! – взорвалась Сэйбл.
По веснушчатому лицу мальчика прошла тень.
– Бриджит говорит, что он не всегда был таким. Ему всегда приходилось бедствовать, а несколько лет назад его постиг новый улар – скончалась бабушка. После этого он стал нелюдимым. Иногда он бывает неплохим, – добавил он так, словно пытался убелить самого себя в правдивости сказанного.
– Пожалуйста, передайте сестре, что я ужасно сожалею, – подавленно сказала Сэйбл. – Ведь он не накажет ее, правда? – со страхом добавила она.
Раймонд пожал плечами, словно наказание было обычным явлением в их жизни.
– Возможно, отберет у нее на недельку или на пару недель книги. Но не в этом дело, – поспешил он сказать, когда Сэйбл ахнула. – Главное, вот что – она советует вам поехать к семье Хауэлл в Гламорган.
Складка прорезала лоб девушки.
– Гламорган? А где это?
– Кажется, она сказала, что в Южном Уэльсе. Люди, работавшие у сэра Моргана, были родом оттуда, и поэтому там должны знать, где он находится теперь. Бриджит сказала…
– Мистер Раймонд! Вам немедленно следует вернуться домой!
Это был мужской голос, и, обернувшись, Сэйбл на другом конце дорожки увидела слугу, который кричал, сложив рупором ладони.
– Ну вот, теперь придется на целую неделю расстаться с крикетом! – вздохнул Раймонд.
У Сэйбл упало сердце. Сколько же бед причинил ее приезд! Как ей хотелось бы искупить свою вину! Но что она могла сделать теперь! И когда экипаж тронулся, она дала себе зарок, что когда-нибудь поможет Бриджит и Раймонду бежать из этого ада, в который превратилась их жизнь в Эмблинг-Кросс.
Но скоро ее мысли поглотили собственные заботы. Вряд ли она может поехать в Уэльс, говорила себе девушка, когда экипаж катился обратно, в сторону деревушки Эмблер. Было жарко и пыльно, но Сэйбл, откинув голову на изношенную кожаную спинку сиденья, не замечала ничего. Она думала о том, что сказал ей Раймонд. Как же поступить теперь? Дорога в Уэльс и обратно не займет много времени, и у нее, конечно, хватит денег на поездку, но следует ли это делать? Стоит ли заставлять родителей беспокоиться? Кроме того, ей не очень по душе была мысль о поездке без провожатых по диким, гористым краям в поисках людей, о которых она ничего не знала. Ее пробрала дрожь, когда она подумала о том, что будет, если Хауэллы из Гламоргана окажутся такими же сумасшедшими, как Беитон Блер.
«И все же нужно ехать», – прошептала она наконец, прежде чем поняла, что решилась.
Если она сейчас вернется в Нортхэд, то ей так или иначе придется рассказать родителям правду о Моргане и о себе, а это невозможно. Нет, нельзя возвращаться, пока она не решит свои проблемы, даже если предстоит поездка в Уэльс.
Слезы затуманили глаза девушки, но она решительно вытерла их. «Что же я натворила!» – думала Сэйбл, стыдясь того, сколько горя принесет тем, кого любит больше жизни. Но в ней все сильнее крепла решимость не успокаиваться, пока она не заставит Моргана Кэри заплатить за безрассудство.
Глава 16
Сергей Вилюйский сидел на палубе, упираясь длинными ногами в ящик, аккуратно прислоненный к стенке большой каюты «Вызова». Поскольку глаза его были прикрыты, казалось, что он дремлет, пригревшись на августовском солнышке. Однако Сергей бодрствовал и размышлял не только о том, что его рана, кажется, быстро заживает, но и о свободе, к которой он только теперь начал привыкать, и о том, что же делать дальше.
«Вызов» бросил якорь в порту Гавра – паруса были аккуратно свернуты, а голые мачты и снасти парили высоко над головой. На корабле почти никого не оставалось, и на палубах царило фантастическое безмолвие, нарушаемое плачущими криками чаек и постукиванием передней шкаторины о нок-рею где-то вверху. Внизу, на пристани, царила тишина: люди от полуденной жары бежали в городские пивные и бары, двери которых всегда были распахнуты для гостей. Лето выдалось особенно жаркое, и мало кто осмеливался высунуть нос на улицу в это время дня. В небе над Ла-Маншем громыхал гром, обещавший дождь, но Сергей даже не поднял головы, не веря, что это возможно.
– Простите, мистер Сергей, вы не проголодались? Я собирался приготовить салат из холодной курятины для мистера Хэйса и подумал, что, возможно, вы тоже захотите перекусить.
Сергей приоткрыл один глаз и улыбнулся. С того дня, как он поднялся с постели, за ним старательно ухаживал не только доктор Аарон Пирсон, но и Грейсон, полный решимости подкормить больного самыми заманчивыми блюдами, каких Сергей давно не едал.
– Салат из курятины меня очень устроит, – отозвался он, зная наперед, что камердинер будет упрашивать его до тех пор, пока он не согласится. – И бутылку вина. Почему бы вам не исследовать буфет? Может, у вашего хитрого хозяина, кроме кларета, который мне изрядно надоел, найдется и кое-что покрепче?
– Обязательно, сэр. – Грейсон на минуту замешкался, и Сергей, снова было закрывший глаза, обернулся:
– У вас что-то еще, Грейсон?
– Нет, сэр! – поспешно сказал стюард, но затем, словно решившись, неуверенно признался: – Да, пожалуй, еще кое-что.
Сергей подложил под голову здоровую руку и снисходительно посмотрел на него. Ему импонировал этот человек, несмотря на явную его ограниченность, да он и не мог не восхищаться им за то, что стюард столько лет терпит ужасный характер своего хозяина.
– Так в чем же дело?
– Речь о сэре Моргане. Я хотел спросить: может быть, вам что-то известно о том, когда он собирался вернуться из Парижа? Мы здесь торчим почти неделю, и сдается мне, с ним могло что-то случиться.
Сергей только хмыкнул. Его светлые глаза весело сощурились.
– Уж о вашем-то капитане я бы никогда не стал волноваться, Грейсон. – Задумчиво почесав бороду, он добавил: – Мне кажется, что неделя – не такой большой срок, учитывая сложность его миссии. Мне жаль, что я не мог поехать вместе с ним, – мрачно проговорил он: отказ Моргана взять его с собой бередил ему душу. Сергей вынужден был согласиться, что изнурительная поездка из Гавра в Париж пока ему не под силу, однако он продолжал ворчать, ведь сведения, за которыми отправился Морган, имели жизненно важное значение для них обоих.
Грейсон перевел взгляд на крыши городских зданий. На его всегда спокойном лице проступило выражение беспокойства и нерешительности. Прежде он никогда не совал нос в личные дела своего хозяина, не имел никакого права делать это и теперь, однако его очень беспокоило совершенно непредсказуемое поведение Моргана в последнее время. Из-за малейшей оплошности на головы несчастных членов команды обрушивалась суровая кара, да и самому Грейсону не раз доставалось от разъяренного капитана, изрыгавшего на него хулу.
– О чем вы думаете, Грейсон? – наконец не выдержал Сергей. «У бедняги нервы никуда не годятся, – подумал он про себя, – нужно его как-то успокоить».
Верный стюард глубоко вздохнул:
– Эх, мистер Сергей, с тех пор как нас покинула леди Сэйбл, все изменилось к худшему! Как было славно, когда она была здесь, и, клянусь, в ее присутствии капитан был совсем другим человеком!
Сергей покрутил головой. Он слышал то же самое от всех членов команды, кто доверялся ему. Действительно, Морган в последнее время был не в настроении, и из разговоров с матросами можно было заключить, что только леди Сэйбл могла укрощать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55