У Кортни в голове все смешалось. Что он говорит? О чем он говорит? Морской Волк – предатель? Нет! Нет, это невозможно! Адриан назвал ей кодовое имя – Меч-рыба, а не Морской Волк! Не Дункан! Дункан Фарроу никогда не предал бы своих людей. Это ложь! Коварный ход, чтобы притупить ее бдительность.
– Что? Вы что-то сказали, моя дорогая?
– Вы тот, кого Гаррет называл Англичанином, верно?
– Так же сообразительна, как и очаровательна.
– Тогда вы должны знать о предательстве все, – процедила она сквозь зубы.
– Конечно, знаю, – снова усмехнулся голос. – Я знаю о вероломстве и о коварстве. Я знаю о жадности. Я знаю о мщении.
– Тогда вы должны знать и то, что Адриан убьет вас, когда разыщет.
Голос снова приблизился и зашептал ей в ухо:
– Если доблестному лейтенанту Баллантайну придется встать перед выбором, убить меня или спасти вас, – что он сделает? И ваш отец – вы думаете, он заплатит большие деньги, чтобы добыть вам свободу? Так много вариантов, так много захватывающих комбинаций! И я еще не сказал о Гаррете! Ваш любовник лишил его корабля, руки и мечты сколотить состояние. Он ждет не дождется, когда убьет Баллантайна. А вы, моя дорогая? Кто вас спасет, если вас обменяют на свободу одного человека – вашего отца или вашего любовника? Они оба играли вашей жизнью, они оба использовали вас. Боже мой! – Голос зазвенел от возбуждения. – Я сам не мог бы придумать лучшей развязки... независимо от того, кто будет жить и кто умрет!
Адриан опустился на колени возле окровавленного тела и бесцеремонно перевернул его на спину. Дэви Донн оценил отсутствие заботы с его стороны таким крепким словцом, что Адриан мгновенно узнал этого человека.
– Неужели вы, янки, никогда не мочитесь? – прохрипел Донн. – Я два часа прождал в туалете в конце коридора и, на свое несчастье, до смерти напугал двух черных служанок и коридорного.
– Откуда вы взялись? Что с вашим плечом? Рори, ради Бога, помоги мне втащить его в комнату, пока в отеле не поднялась тревога.
С помощью Рори Адриан поставил корсара на ноги и отвел к ближайшему стулу. Дебора, все еще прижимая руки к губам и глядя на мужчин круглыми от изумления глазами, обошла их стороной и плотно закрыла дверь.
– О Боже, Боже, Боже, – проворчал Дэви, остановив взгляд на пустой бутылке из-под виски, стоявшей рядом с ним на столе. – Может быть, там, откуда это появилось, осталось еще немного?
– После того как вы ответите на несколько вопросов.
– На сухую глотку? Вы на редкость жестокий человек. Совсем не из тех, за кого Дункан хотел бы выдать замуж свою дочь.
Адриан стиснул зубы и кивнул Рори, чтобы брат достал из буфета еще одну бутылку. Младший Баллантайн, удивленный наглостью корсара, все-таки принес бутылку и до краёв наполнил три бокала.
– Итак? – потребовал ответа Адриан после того, как первый бокал был осушен до дна.
– Итак, у меня есть для вас новости, янки. Плохие.
– Я слушаю.
– Как и половина этого чертова города, – огрызнулся Донн, сверля взглядом Рори и Дебору.
– Они знают все, что произошло в последние несколько месяцев. Я предпочитаю, чтобы они слышали то, что вы собираетесь сказать. Если только... – Он взглянул на Дебору, но она, покачав головой, осталась стоять у двери.
– Неразумно, но это ваш выбор, янки. – Из-под густых рыжих ресниц на Адриана уставились маленькие прищуренные голубые глазки. – Они захватили ее. Ее, дока и мальчонку.
– Кортни? – Адриан побледнел.
– Да, Корт. Я увидел их вчера на пристани, когда «Сириус» бросил якорь. Подождал, чтобы посмотреть, кто их так интересует, прежде чем обнаружить себя, и догадался, что они ждут вас, потому что вы сожгли его корабль.
– Гаррет Шо?
– И его шлюха, – кивнул Донн. – Наглые без предела, они стояли там, но я уверен, никто не знал, кто они такие. Они рассчитывали просто прийти посмотреть, а вместо этого увидели привидение. Не могу сказать, что не понимаю их. Я тоже был уверен, что Корт мертва, пока не увидел ее на корабле. Как бы то ни было, они увидели, что она убегает от вас, и будь я проклят, если не пустились за ней вдогонку. Я, естественно, последовал за ними. Петлял по всяким извилистым закоулкам, пока не вычислил, что Корт свернула за угол, а потом увидел, как она, едва держась на ногах, входит в дешевый отель.
Адриан ничего не сказал, ни один мускул не дрогнул на его лице, и он даже не моргнул, когда Дебора, отойдя от двери, сочувственно взяла его за руку.
– Шо со своей шлюхой минут десять простояли– на улице, обсуждая, что делать, и в конце концов он ушел, а она осталась наблюдать за входом в отель. Еще минут так через двадцать он вернулся с фургоном, выглядевшим не слишком приятно. Я дал им пять минут и затем вошел вслед за ними. И вот тогда-то я и заработал себе этот булавочный укол. – Он с отвращением показал на свое плечо. Пуля, очевидно, раздробила кость, и плечо было неестественно вывернуто в сторону. Рукав его рубашки и кожаный жилет были пропитаны кровью, которая сейчас почти засохла и стала коричневой. – Я влетел в номер, и первое, что увидел, – это Корт и Шо, сражающихся за револьвер. Двое других – док и мальчик – лежали на полу. Я тогда не разглядел, были они живыми или мертвыми. Миранду я вообще не заметил. – Он замолчал и покрутил головой. – Болван, болван! Мне даже в голову это не пришло, так я спешил! Она вышла из-за двери и – бац! Я и свалился.
Чем дальше рассказывал Донн, тем более напряженным, бледным и замкнутым становилось лицо Адриана, но он не перебивал Дэви.
– Она была готова убить меня прямо на месте – наверное, она решила, что с нее достаточно привидений за один день, – но Шо остановил ее. Он приказал мне отнести записки.
– Записки?
– Да. Две записки. Одну Дункану с приглашением на встречу: сегодня в полночь на складе на окраине города. Он должен принести деньги. Много денег.
– Фарроу жив? Он в Норфолке?
– Великолепное место для привидений, правда, янки? – Со странным блеском в светло-голубых глазах Дэви посмотрел на Адриана. – Неплохо бы спутать их планы в отношении Дункана.
– Планы?
– Вы с Корт, должно быть, каждую ночь вели разговоры в ее каюте. А они вас подслушивали. – Донн скривился. – Планы! Деньги Дункана! Шлюха разоделась и заявилась в контору поверенного, пытаясь выдать себя за Корт. Она произнесла нужные слова, правильно назвала имена, но когда у нее не оказалось медальона, который она должна была показать, он сказал ей, что дело не стоит гусиного дерьма и если она понимает, что для нее хорошо, ей следует делать оттуда ноги. Это было неделю назад, так что с тех пор пара воров, должно быть, над этим размышляют. Теперь они захватили Корт и, видимо, считают, что это сработает лучше, чем любой медальон. Проклятие! Я и за десять лет не говорил столько, как сейчас. Горло прямо горит от сухости.
– Как вы все это узнали?
– Виделся с Дунканом, – буркнул он и протянул пустой бокал Рори, который быстро наполнил его.
– Вы виделись с ним?
– Вы что, глухой? – Донн поморщился. – Или выдумаете, что я пришел к вам, не встретившись сперва с капитаном?
Дебора, до этого не произнесшая ни звука, выпустила руку Адриана и шагнула вперед.
– А Мэтью... с ним все в порядке?
– Как? – Донн, прищурившись, посмотрел на нее. – А, да, насколько я мог видеть. Во всяком случае, он пошевелился. У мальчика сломана нога, а Корт была без сознания, когда Шо уносил ее.
– Вы сказали, у вас две записки. – На щеке Адриана задергалась мышца.
– Да. Одна для Дункана, одна для вас. По-видимому, кто-то хочет и вас тоже пригласить на вечеринку. Он называет себя Англичанином.
– Англичанин. – Адриан сжал кулаки. – Он здесь?
– Настоящий бал-маскарад, верно? – С легкой усмешкой Дэви поднес к губам бокал с виски, и Адриан отвернулся.
– Сколько они хотят получить от Фарроу? – Подойдя к окну, Адриан смотрел на искрящуюся воду залива. – У него достаточно денег, чтобы удовлетворить их требования?
– Не знаю, если учесть, что они потребовали все... Вы предлагаете добавить к деньгам свою разукрашенную саблю и золотые галуны?
Обернувшись, Адриан посмотрел на него убийственным взглядом, но Донн продолжал как ни в чем не бывало:
– Я думаю, они охотятся совсем не за деньгами. А если это так, они не знают точно, насколько велико это «все», поэтому Дункан считает, что, возможно, у него есть некоторое преимущество. Он может пойти на небольшую сделку.
– Что за преимущество?
– Неосмотрительно, парень, – ехидно ухмыльнулся Донн. – Неосмотрительно жениться на девушке, ничего не зная ни о ней, ни о ее дедушке.
– Де Вильер? Какое отношение он имеет ко всему этому?
– Очень большое, учитывая, кем он был.
– Кем он был помимо того, что был французским дворянином?
– Он был личным казначеем Луи! Короля Людовика то есть. И говоря «личным», я имею в виду действительно личным.
– Продолжайте, – потребовал Адриан.
Донн снова замялся и посмотрел на Дебору и Рори.
– Я не из тех людей, которые любят повторять, – резко бросил Адриан. – И я быстро теряю терпение.
Несколько секунд Данн смотрел на него, а потом пожал плечами:
– Пропади все пропадом, ведь к утру мы все, возможно, будем мертвы. Все началось с неприятностей еще в Париже в восемьдесят девятом. Луи был в панике, когда пала Бастилия, и он отдал свои сокровища де Вильеру для сохранности. Настал кровавый сентябрь, короля арестовали, чернь колотила во все двери, размахивая факелами, и точила ножи гильотин. Старый Гастон понимал, что его дочь – единственная из них, кто имел хоть какой-то шанс спастись, поэтому он отдал ей два большущих сундука и приказал спрятать их как можно надежнее ради короля своей страны. Она таскала с собой эти проклятые сундуки четыре года, как мы однажды подсчитали. Когда Дункан удосужился открыть их – ожидая, что они набиты нарядами для маленькой Корт, – он увидел бриллианты размером с большой палец, рубины как кулаки, золотые цепи, короны и кольца, застегивающиеся на запястьях, как ремешки! Должен сказать, он чуть не задохнулся от собственной желчи. Адриан был ошеломлен.
– Я слышал рассказы о несметных сокровищах, исчезнувших в первые дни господства террора, но был уверен, что это просто легенда.
– Так же думал и комитет, захвативший власть. Робеспьер не хотел признавать, что его граждане похитили сокровища, и так как все списки были сожжены, никто точно не знал, сколько чего было в самом начале. А Дункан не собирался высовываться, тем более после всего, что эти мерзавцы сделали с его женой. Но он понимал, что нельзя держать сундуки ни на «Гусе», ни на острове, и поэтому привез их сюда. С тех пор он просто увеличивал свое «имущество», надеясь в один прекрасный день передать все это Корт, чтобы компенсировать ей тяжелые годы.
– И вы говорите, что Шо ничего об этом не знает? Почему вы так уверены?
– Никто, кроме четырех человек, никогда не видел, что было в тех сундуках, не считая Дункана и его жены. Из всех, кто знал о них, в живых остались только я и Дункан, но даже я не знаю, где он их прячет. Я никогда не хотел этого знать и никогда не спрашивал.
Адриан рассеянно похлопал себя по карману в поисках сигары. Во всем этом не было никакого смысла. Зачем Дункану Фарроу сидеть на состоянии из невостребованных драгоценностей и на втором состоянии – в золоте, – накопленном за годы его дерзких нападений, – и все же продать свой корабль и своих товарищей за несколько жалких тысяч долларов, подвергаясь немыслимому риску? И Кортни – она была слишком умна, чтобы привязанность к отцу могла ее ослепить. Их собственные отношения служили тому подтверждением.
– Много людей знают о Морском Волке? – резко спросил Адриан.
– Как? Морской Волк? Откуда, черт...
– Этим именем пользовался Фарроу, когда посылал письма жене, разве нет?
– Да, но...
– Этим же именем пользовался кто-то, кто продавал Фарроу американцам. Если это Шо, в чем, очевидно, убеждены и вы с Кортни и во что я только теперь начинаю верить, тогда она мертва независимо от того, за сколько Дункан попытается купить ей свободу. То же можно сказать о Мэтью и мальчике и вообще о любом, кто станет Гаррету поперек дороги.
– Вы оптимистичный негодяй, а?
– Нам с Фарроу нужно о многом поговорить, прежде чем что-то делать, – сказал Адриан, не отреагировав на его сарказм. – Как я могу войти с ним в контакт?
– Всего лишь подойти к двери, янки. Он дожидается в коридоре моего решения – довериться вам или убить вас.
Вода продолжала капать не переставая. Кортни даже начала представлять себе, как это происходит: трещина в потолке, медленно набухающая капля воды все увеличивается и увеличивается, затем отрывается, как тяжелый шар, и вызывает небольшой взрыв на поверхности крошечной лужи, образовавшейся на полу. Лужи. Капли. Вода. Кортни хотелось пить, и ей было холодно. Она не знала, сколько часов просидела одна и был сейчас день или ночь. Холод пробирал Кортни до костей, и ее сотрясала дрожь. Если не считать капанья воды, вокруг стояла абсолютная тишина, и только ее собственное слабое дыхание и равномерные удары сердца присоединялись к монотонному звуку падающих капель!
Голос ушел и пока не возвращался. Он сыграл свою роль, вселив сомнения и страх в ее душу, а потом предоставил ей возможность поразмышлять, а им – испытать ее самообладание. Разумеется, Кортни не поверила ни слову его лжи, тем более о Морском Волке. Кто-то, очевидно, воспользовался этим именем, надеясь бросить подозрения на Дункана.
Но кто? Никто не знал этого имени. Никому не были известны подробности ее побега из Франции. Знали только Эверар, Сигрем, Дэви и Дункан – и только они могли знать о Морском Волке. Эверара и Сигрема нет в живых...
«Сигрем! Он говорил, что я должна найти Морского Волка. Испуская последнее дыхание, он приказал мне найти Морского Волка! Найти Морского Волка! Это был приказ – или предостережение? Нет, не предостережение! Он сказал, что Дункана предали, а не Дункан предал. Что еще он сказал? Какие именно слова он говорил? Думай, думай, думай, – велела себе Кортни. Кап... кап... кап... – Найди его. Предупреди его. Эверар знал. Нужно только время, чтобы приложить лицо к имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68