Человек, как и корабль, которым он командовал, вышел из сражения абсолютно невредимым. Сухощавый, черноволосый, ростом шесть футов корсар смотрел вниз на перемещения своей команды, и в его глазах горел такой же огонь, как тот, что недавно бушевал вокруг него. Сверху по пояс мужчина был голым, его грудь пересекали лишь сдвоенные кожаные ремни, на каждом из которых висело по три револьвера, а на широком ремне вокруг талии красовались набор кинжалов и пара длинных стальных абордажных сабель. Не было сомнений, что он капитан: на его окрики немедленно следовали ответы; из всех точек корабля к нему стекался поток посыльных, сообщавших об успехах и ждавших дальнейших распоряжений.
– Гаррет Шо, – пробормотал Адриан с благоговением и в то же время не веря своим глазам.
– Кто?
– Гаррет Шо. Старший капитан Дункана Фарроу и командир «Ястреба».
– Но... Ведь считалось, что его взяли в плен вместе с Фарроу, разве не так? – Мэтью повернулся и посмотрел на пирата, который, судя по всему, был в полном здравии. – Почему ты уверен, что это он?
– Татуировки, – ответил Адриан, и Мэтт взглянул на мускулистые руки корсара, от локтя до кисти украшенные извивающимися шипящими змеями, выглядевшими столь натурально, что казалось, они ползут. – У Эверара Фарроу был кабан, у Дункана – пара скрещенных мечей, а у Гаррета Шо – змеи. Из-за них в определенных кругах его стали именовать Коброй.
– Боже правый, как он разыскал нас?
– Не сомневаюсь, его вел инстинкт убийцы, – мрачно усмехнулся Адриан.
– Что ты задумал? – воскликнул Мэтт, обнаружив, что лейтенант собирается встать на ноги. – Куда ты собрался?
– Я хочу поговорить с этим негодяем, – ответил Адриан.
– Ты сошел с ума? Он убьет тебя, как только увидит.
Адриан отбросил руки доктора и неуверенно поднялся, опираясь на остатки сломанного поручня. Его грудь тяжело поднялась, чтобы удержать наполнивший легкие воздух, и чернота снова окутала Адриана. Его движение было замечено почти мгновенно, и взгляд блестящих голубых глаз, который Адриан недавно видел вместе со стремительно несущимся на него кинжалом, впился в него, пригвоздив к месту.
Ухмыльнувшись, Шо отрывисто отдал короткий приказ, и через мгновение два дюжих корсара больно заломили Адриану руки за спину и толкнули его вперед.
– Значит, вы остались в живых, янки? – Шо был изумлен. – Ваш череп, так же как и мой, уже раз двенадцать мог разлететься вдребезги. – Он сложил на груди крепкие руки. – Судя по вашему виду, вы, наверное, офицер?
– Первый лейтенант Адриан Баллантайн, с военного корабля «Орел», принадлежащего Соединенным Штатам, – прохрипел Адриан.
Корсар некоторое время разглядывал его, а потом заявил:
– Я слышал о вас. И о вашем корабле. Меня предупредили, что вам нельзя давать ни малейшего преимущества, и, разумеется, не может быть и речи о каком-либо учтивом вызове. И все же... – он снова помолчал, и вдруг белые зубы обнажились в улыбке, – я вовсе не ожидал от вас содействия.
Он имел в виду губительное изменение курса, из-за которого «Орла» приливом отнесло к земле, и, что еще более унизительно, полную неподготовленность американцев к сражению.
– Мой корабль... – начал Адриан, молча проглотив насмешку.
– Великолепное судно. Очень жаль, что нам пришлось проделать в нем столько дыр. Вам следовало лечь в дрейф, когда «Ястреб» в первый раз предложил это.
– «Ястреб»? Но я полагал... – прищурившись, сквозь пелену дождя взглянул на высокую грот-мачту и вымпел с разъяренным красным львом.
– Вы приняли нас за «Дикого гуся»? Да, мы идем под его флагом. – В голосе Гаррета Шо появилась угроза. – И мы будем продолжать ходить под ним, пока не отомстим за смерть наших товарищей.
– Фарроу? – выдохнул Баллантайн, стараясь не потерять сознания, когда волна головокружения заставила его покачнуться.
– Он попал в ловушку, от которой пованивало вероломством янки – вероломством, в масштабы которого мы не верили, пока не оказались на Змеином острове.
Шо устремил взгляд мимо плеча Адриана, туда, где из разбитого люка «Орла» выводили на палубу цепочку оспобежденных пленников. Несмотря на град ударов, которые заключенные получили, пока были заперты внизу во время сражения, на изможденных лицах светились улыбки. Люди смеялись и выкрикивали приветствия своим товарищам-корсарам, которые ожидали их на палубе «Ястреба» с полными кружками рома и кусками свежего мяса и сыра.
– Мне трудно пришлось, когда я убеждал своих канониров не стрелять по корпусу вашего игрушечного кораблика, чтобы не сжечь его, – равнодушно сообщил Шо. – Я сказал им, что будет намного приятнее видеть, как он, словно собачонка на привязи, придет в арабский порт, будет продан паше Караманли и выставлен напоказ как трофей. Вы и ваши люди будете хорошо смотреться в цепях и набедренных повязках, мистер первый лейтенант Проклятый Баллантайн.
– Мы никогда не будем рабами! – огрызнулся Адриан. – В этом можете быть уверены.
– Я ни в чем не уверен в этом мире, янки, – рассмеялся Шо, – кроме того, что все люди смертны. Поэтому мы постараемся оказать вам положенное гостеприимство.
– У нас есть раненые.
– Ваши раненые будут переправлены на борт «Ястреба». У нас есть цирюльник, который умеет обращаться с занозами и повязками, и когда он закончит с нашими парнями – если сможет долго оставаться трезвым, – тогда он займется вашими. А что касается остальных...
– Остальных? – Баллантайн с трудом перевел дыхание, громкий шум в ушах заглушал голоса вокруг. – Сколько их? Где они?
– У вас примерно полторы сотни тех, кто еще способен тащить веревку. Мы найдем им хорошее применение – они будут поддерживать на плаву этот неповоротливый корабль, пока мы не приведем его в порт.
Сто пятьдесят человек! Вместе с теми примерно тридцатью тяжело раненными – сто восемьдесят человек из двухсот семидесяти! У Адриана опустились плечи, к горлу подступила тошнота.
– А капитан? – тихо спросил он. – Где капитан Дженнингс? Я требую, чтобы меня отвели к нему.
– Вы ничего не можете требовать, янки.
Внезапно дождь, падавший на лицо Адриана, показался ему горячим и липким. Адриан вздрогнул и почувствовал, как чьи-то руки крепче сжали его локти.
– Дэви! – громко крикнул корсар.
– Да! – последовал ответ откуда-то сверху. – Иду! Через мгновение один из корсаров Шо перепрыгнул через кучу мусора и, подойдя легким шагом к капитану, остановился. Он был невысок, широкоплеч, с устрашающей внешностью; его кудрявая каштановая борода была отделена от рыжеватых вьющихся волос только бриллиантами глубоко посаженных голубых глаз. До шести футов ему не хватало целых одиннадцати дюймов, но то, что он проигрывал в росте, восполнялось внушительной мускулатурой.
– Незачем было кричать, я стоял прямо позади вас.
– Дэви, буксировочные лини закреплены? – не обращая внимания на дерзость, спросил Шо.
– Да, закреплены, и он готов как нельзя лучше. Мы перенесли к нему на борт дополнительные помпы, но паразит, кажется, заглатывает воду быстрее, чем мы можем ее откачать. Сомневаюсь, выдержит ли он переход.
– Выдержит. Лейтенант здесь любезно предложил задницы своей команды, чтобы заткнуть дыры.
– Лейтенант ничего подобного не предлагал, – огрызнулся Баллантайн.
– Так предложит, – злобно улыбнулся Шо.
Он сделал знак Дэви Донну, который, ухмыльнувшись, спрыгнул на нижнюю палубу, подошел к первому попавшемуся ему на глаза американскому пленному и рывком поставил раненого на ноги, как будто это был мешок с зерном. Толчок в спину между лопаток заставил мужчину, спотыкаясь, направиться к трапу. Стоя наверху и не сводя глаз с лица Баллантайна, Шо неторопливо вытащил из кобуры один из своих револьверов и, не прицеливаясь, выстрелил.
Адриан бросился вперед в тот момент, когда понял намерение корсара, но опоздал. Моряка выстрелом отбросило назад, и он с ужасом и неверием смотрел, как спереди на его рубашке расплывается большое темно-красное пятно; в оставшиеся несколько секунд жизни он успел поднять к лейтенанту недоуменный взгляд. Адриан не успел сделать и полшага, как его остановил сокрушительный, словно это была кувалда, удар в живот, нанесенный одним из охранников, от которых он попытался вырваться.
Шо убрал пистолет в кобуру и хладнокровно наблюдал за тем, как Баллантайн старался не упасть на палубу.
– Дэви, переправьте раненых янки на «Ястреб». Разместите их на виду у здоровых козлов, которых мы оставим здесь, и при первом же проявлении упрямства сбрасывайте самого слабого за борт. После каждого приказа, которому эти собаки не захотят подчиниться, сбрасывайте следующего.
– Мерзавец, – злобно прошептал Адриан, прижав руки к животу и стараясь преодолеть боль. – Вам это доставляет огромное наслаждение, да?
– Видеть американский корабль пресмыкающимся у моих ног? А кто бы отказался от такого?
– Единственное, что я хочу знать, – Адриан с трудом выпрямился, – это как вам удалось спастись, когда поймали Фарроу?
– Для дополнительного стимула, – медленно произнес Шо, – мы проследим, чтобы ваша жизнь была первой платой. Ваши люди, кажется, восхищаются вами. Половина янки, которых мы захватили, остались в живых лишь потому, что безрассудно исполняли смелые приказы, которые вы отдавали. Посмотрим, будут ли они также усердно работать на вас теперь.
Тошнота в желудке Баллантайна стала нестерпимой, ее горький вкус поднялся до самого горла. Адриан мечтал, чтобы у него хватило сил броситься на Шо и голыми руками вырвать бесчеловечное сердце пирата.
Шо прочел это желание в глазах лейтенанта и расхохотался.
– Проклятие! Дэви, убери этого негодяя с моих глаз, пока я не поддался соблазну прикончить его на месте. Подбери для него хорошенькую пару браслетов и проследи, чтобы ему предоставили лучшее место на вантах.
Дэви Данн кивнул двум мужчинам, державшим Баллантайна, и они грубо поволокли его к одному из настилов, которые были переброшены с «Ястреба» на «Орел». Краем глаза Адриан увидел, что Мэтью, пробравшись вдоль раненых, которые молча стояли и наблюдали за происходящим, собрался выкрикнуть свое требование капитану Шо, но два мощных пирата толкнули доктора так, что он покатился по палубе.
Адриан зарычал и, рывком освободившись из рук охранников, резко развернулся и нанес удар в испуганное лицо одного из них. Второй охранник потянулся к плечам Адриана, но его руки скользнули по мокрой рубашке, и он, потеряв равновесие, полетел головой вниз в бурлящий водоворот между двумя кораблями.
Адриана по инерции развернуло, и он оказался перед Дэви Данном, представлявшим собой главную опасность. Хотя пират с перекошенным лицом был не выше подмышки Баллантайна, кремневый мушкет, который он нацелил в его сердце, делал его значительно выше ростом.
– Ваша жизнь не стоит и крошки мушиного помета, если хотите знать, янки, – равнодушно пробурчал он. – Но это вам дорого обойдется.
Горящие глаза Адриана оценивали возможные варианты, но выхода не было. Донн стоял на расстоянии четырех шагов, и Адриан понимал, что погибнет, не успев сделать и шагу.
Косматая голова слегка шевельнулась, угол рта разочарованно опустился, Донн набрал полный рот воздуха и выпустил его сквозь зубы.
– Знаете, я бы с удовольствием скормил вас акулам и покончил со всем этим. А теперь вперед! И если я увижу, что вы не так пошевелили пальцем, вы целый месяц будете мочиться кровью.
Адриан, пошатываясь, пошел по доске, а когда оказался на борту «Ястреба», три корсара схватили его, связали и грубо толкнули на корму. Из раны у него над глазом текла кровь и, смешиваясь с дождем, окрашивала промокшую рубашку в розовый цвет. На запястья ему надели холодные железные наручники и, подтащив к линю, заставили поднять обе руки, чтобы прикрепить цепь к тросу.
Его место на вантах обеспечивало ему беспрепятственный обзор всего «Орла». Ужас от развернувшейся перед ним страшной картины немного рассеялся, когда Баллантайн увидел сгрудившихся на корме измученных моряков, оставшихся в живых. В отличие от раненых у них на лицах еще сохранилось вызывающее выражение. Сержант Раунтри вскочил на ноги, увидев, как обошлись с их лейтенантом. Одна сторона его встревоженного молодого лица была черной от синяков, синяя куртка с белыми поперечными полосками была разорвана и испачкана кровью, но он, похоже, не получил ни одного ранения. Фолуорт ни жив ни мертв стоял у ограждения палубы с бледным от страха лицом, и, казалось, каждый взмах ресниц он делал с таким расчетом, чтобы сохранить силы. Рядом с сержантом Раунтри возвышался Ангус Макдональд, доблестный морской капрал, его лицо было таким же мрачным, а руки предусмотрительно удерживали молодого матроса от совершения глупого поступка.
Лотус, Крук, Прескотт... Беглый затуманенный взгляд Адриана отметил трех двадцатилетних гардемаринов, но капитана не было...
Лодыжки Адриана привязали к тросу, на запястьях туго закрепили цепи; он собрал все силы, чтобы не закричать от боли, и слушал, как корсары презрительно фыркали и смеялись над ним, предоставляя его порывистому ветру и дождю. Шум в его ушах стал громче и заглушил гул и свист, раздававшиеся на борту обоих кораблей. Адриан закрыл глаза при виде своих людей, которых погнали на работы, и стиснул зубы, сдерживая непреодолимое желание закричать от отчаяния и боли.
С палубы «Орла» Гаррет Шо задумчиво смотрел на прикованного к тросу лейтенанта. Он понимал – перед ним опасный противник. Даже сейчас в серых глазах этого человека, ослабевшего от ранений и сломленного поражением, горело непоколебимое обещание отомстить. Баллантайн был умен и не боялся смерти. Это самое опасное сочетание качеств – сочетание, к которому Шо за многие годы научился относиться с уважением. Как только лейтенант почувствует себя бесполезным, так сразу и закончится его несчастная жизнь.
Шо наблюдал за Дэви Данном, возвращавшимся по доскам на «Орел». Донн был человеком Фарроу, его лучшим другом, его главным командором. На него можно было положиться в том, что американский фрегат будет снова пригоден для плавания и его команда отлично сработается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68