Внезапно, заметив телефон, я резко причалил к поребрику.
– Ты чего? – спросил Слава.
– Надо позвонить. – Меня осенила мысль. Вытаскивая из внутреннего кармана записную книжку, я подошел к таксофону и всунул в щель кредитную карту. Набрал номер Чачелова. Через три гудка трубку сняли.
– Алло, – послышался голос Пухлого.
– Вова? – обрадовался я. – Это Илья. Узнал?
– Яволь, – откликнулся Пухлый. – Давно выбрался?
– Утром. А ты?
– Только что ввалился, – голос Пухлого был усталым. – Диму на себе тащил. Запарился, пока его кз леса вынес.
– Как он? Он в больнице?
– У себя, в санчасти. Нормально. Жить будет. Короче, нас тут к следователю всех вызывают.
У меня упало сердце. Только этого мне не хватало: следака, копающего по факту ранения коллеги. Тут можно такого нарыть, таких трофеев, что чертям тошно станет… Один рукопашный бой в окопах на вышку тянет, не говоря уж о прочих любопытных подробностях.
– Нет уж, хуюшки, – сказал я. – К следаку я не пойду.
– Придется сходить, – буркнул Пухлый. – Да все нормально. Мы с Димоном договорились, чисто по жизни, что отдыхали у меня на даче, пошли гулять в лес, а там какие-то отморозки трофейные в войну играли. Вот и зацепило.
– На хорошую версию не тянет, – сказал я. – Ну да ладно. А кто еще пойдет? Крейзи? Так он сразу расколется, дурачок. Он, кстати, живой?
– В порядке. Дома сидит, трубку не берет. Мы с ним Димона и тащили, один бы я не управился.
– Не застрелил его Рыжий, – с облегчением вздохнул я. Приятно было услышать, что старые друзья живы.
– Нормально все. А Рыжему я ебало набью, когда встречу, – пообещал Пухлый. – Его сейчас дома нет, я ему звонил. Жена говорит, что еще не приехал. Наверное, по лесу бегает, нас ищет.
– Или гансовские останки, – добавил я, подумав. – Он же у немцев вроде проводника – Дерсу Узала. Вот, наверное, и помогает жмуриков собирать, свое жалованье отрабатывает.
– Дима поклялся его посадить, – хмурым тоном, словно нехотя, сообщил Вова. – Пока волок его по лесу, он все про это бормотал, словно в бреду.
– А вообще, как у Димона со здоровьем? – осторожно поинтересовался я.
– Откуда я знаю? Поясница разворочена, кишки вроде бы целы. Если б у него внутреннее кровотечение было, мы бы живым его до больницы не довезли.
– Понятно, – сказал я. – А Боря с вами был?
– Нет, – ответил Пухлый. – Убежал куда-то. А может, Рыжий его отловил, не знаю.
– Понял, – ко всем остальным несчастьям прибавилась еще и тревога за Борю. – Ладно, я тебе позвоню.
– Рыжего увидишь, сразу звони, – предупредил Чачелов. – Я с казаками подъеду, если что, чисто по жизни, разберемся.
– О'кей, – при упоминании о реликтах царской эпохи меня малость передернуло. – На дачу пока не езди. Я оттуда машину забирал и на немцев нарвался. Они там что-то типа базы устроили. Подробности, как ты понимаешь, не по телефону.
– Догадываюсь, – сказал Вован. – Ну, покедова. Не медля, я позвонил Боре.
– Слушаю, – услышал я его флегматичный голос.
– Это Илья. Ты что, спишь?
– Есть маленько. Устал я, да и башка болит. – Компаньону все было нипочем, даже удар прикладом по голове.
– Давно приехал?
– На первой электричке. Я к железной дороге вышел. А ты?
– А я на машине, правда, чуть попозже, – в лесу ночевал. Кстати, видел там гмоха.
– Гмоха??? – переспросил Боря. – И что он делал?
– Явился сопроводить одного потомственного «черного следопыта» на Поля Бесконечных Трофеев, – и я рассказал то, о чем не решился поведать Пухлому – он бы поднял меня на смех.
– Ты говорил, что это к чему-то худому, – напомнил Боря.
Существа из другого мира, чуждые, как сказки эскимосов, не могли, естественно, предвещать ничего хорошего.
– А что у нас может быть хуже того, что есть? – с философской отстраненностью рассудил я. – Ты дома-то не боишься торчать?
– Что мне сделается?
– Служителей цепей и дубинок не стремаешься?
– Не-а. Они ко мне уже приходили. Мама их встретила в тот день, когда… Ну, перед походом, в общем. Ничего. Поговорила с опером. Сказала, что ничего подозрительного не видела, так как сама недавно пришла с работы.
– То есть мусора проводили опрос населения.
– Больше они не появлялись. Так что я, кажется, вне подозрений. А вот про тебя они спрашивали. Про твою квартиру. Кто там живет да что из себя представляет.
– И что мама сказала?
– Правду. Что не знает, потому что редко тебя видит и вообще только здоровается.
– Трупов в моей квартире не находили?
– Нет, трупов не было, я специально уточнял, – Боря вдруг понизил голос. – Трупов не было. До приезда ментов все позабирали. Сосед наш, профессор, говорит, что во дворе было полно людей в черном, а потом только милиция прибыла. Мне кажется, у «братьев» все очень круто замазано.
Мы некоторое время помолчали. В окошечке телефона-автомата мелькали цифирки сокращающегося кредита.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил я.
– Продавай, – сказал Боря. Кажется, удар по чайнику вправил ему мозги.
– Они на мне, – сказал я, – и продавать их пока повременю.
– Зря, – сказал Боря. – Ты же видишь, что из-за них творится.
– Вижу, – ответил я, – и поэтому не спешу.
– А на что ты надеешься?
Я только улыбнулся, глядя в стену перед собой. Я не знал, на что я надеюсь, но почему-то был уверен, что Доспехи «светлым братьям» отдавать ни в коем случае не следует. Так я ему и сказал.
– Напрасно, – ответил Боря. – Будет совсем не фирменно. Ва-абще не фирменно.
– Пусть будет что будет, – я лишь посмеялся внутри. – Как, кстати, Эрик себя чувствует?
– Он дома уже, я ему звонил. А как там наши?
– Все нормально, – ответил я. – Дима в больнице, Пухлый с Крейзи его дотащили, а древолаз засадный пока еще в лесу. Его жене звонили, она говорит, что не вернулся. Бороздит, наверное, просторы Синявы.
– Я его шлепну, – твердо сказал Боря. – Найду и завалю из ручника.
– Не гони коней, – осадил его я. – Выстройтесь в очередь, болезные вы мои. Пухлый ему собирается морду набить, Дима – посадить. Рыжего на всех на вас не хватит. Твой ручник, между прочим, «светлые братья» забрали. Они у тещи сделали обыск. Кстати, о птичках. Тебя могут к следаку дернуть по поводу Диминого ранения. Общепринятая версия такова, что мы впятером гуляли по лесу, нарвались на каких-то беспределыциков в маскхалатах, и Диме всадили пулю в жопу. Акима и прочих ни в коем случае не упоминать. Их с нами не было. Их вообще не было. Будут спрашивать – иди в отказ.
– Точно, надо было в Новгородскую сматывать, – закручинился Боря. – Я, наверное, так и сделаю. Соберу удочки и уйду партизанить, только меня и видели.
– Каждый человек – кузнец своего счастья. – Практика показывала, что наша совместная деятельность с компаньоном-курганником приводит к катастрофическим результатам. Можно было только приветствовать его инициативу. – Отдыхай на девственном лоне природы до первых холодов. К тому времени, может быть, все уляжется. Ну, ладно, у меня уже кредит кончается, закругляюсь.
Единицы и впрямь вовсю стремились к нулю. Впрочем, нужно было их совсем немного. Полистав записную книжку, я набрал заветный номер.
– Аллоу, – проворковал маслозадый ебун, – Конн слушает.
– Здравствуйте, Альфред Карлович, – постаравшись вложить в приветствие максимум любезности, произнес я. – Это Потехин беспокоит.
– Очень приятно слышать, – медвяным голосом ответствовал пидор.
– Помните, мы договаривались насчет реставрации статуэтки Девы Марии? Я бы хотел ее к вам сейчас подвезти, если вы, конечно, позволите.
– Ах, да-да, припоминаю. Отчего же, привозите, посмотрим, что можно сделать. Вы когда примерно будете?
– Через час, – дал я время бой-френду собраться. Я добрый.
– Хорошо. Через час буду вас ждать, – многообещающим тоном заявил дядюшка Альф.
Очень хорошо.
Не потрудившись извлечь обнулившуюся карту из телефонной щели, я вернулся в машину. Слава сидел, по-собачьи выжидающе глядя на дорогу.
– Прекрасно, – сообщил я. – Ребята живы, а наш любимец ждет, безумной страстию сгорая.
– Чем же ты его так увлек? – криво ухмыльнулся Слава.
– Ты не поверишь – Девой Марией.
– У-у!
Последний раз я имел дело с деревянными храмовыми статуэтками после третьего курса, когда кладоискательская деятельность занесла меня в Вологодскую область. Любят на севере России всяческие фигурки. Не знаю, к какому веку относились обнаруженные в полуразвалившейся церквушке облупившиеся святые, но переть на горбу тридцать километров до станции тяжеленного апостола с меня величиною охоты было мало. Так они и остались гнить – забытые шедевры древних мастеров.
Впрочем, выдуманный статуй сейчас значил для меня куда больше, ибо открывал доступ к источнику информации. В том, что источник будет фонтанировать, я нисколько не сомневался. Слава мастер проводить форсированные допросы.
До обиталища ебуна на улице Раков а мы добрались как раз к условленному сроку. Час пик еще не закончился, и пришлось немало проторчать в пробках.
– Как ты думаешь, – спросил я дружбана, – дядюшка Альф поджидает нас один или с молодчиками?
– А какая нам разница? – мечтательно сказал Слава, мацая сталь АКМа. – Возьмем, даже если он не один.
– Только без жертв и разрушений, – попросил я, превосходно зная штурмовую натуру корефана. – Ну-у… без крайней на то необходимости.
– Посмотрим, – молвил Слава, и мы вышли. Прежде чем позвонить, я сунул руку за спину и расстегнул предохранительный ремешок на ножнах. Меч под своей тяжестью приемисто скользнул в ладонь. Маслозадый ебун открывать не спешил. Давал возможность «светлым братьям» притыриться или просто чуял, что ничего приятного его не ждет. «За открывшейся дверью пустота, это значит, что кто-то пришел за тобой». Пока что не товарищи в габардиновых макинтошах. Хотя мы со Славой для Конна мало чем их лучше. Товарищи отвезут дядюшку Альфа в комнату без окон, а мы… А что сделаем мы? Додумать я не успел. В глазке мелькнуло пятнышко света, защелкали замочные механизмы, и дверь отворилась.
– Здравствуйте, Альфред Карлович, – бесцеремонно шагнул я через порог, – надеюсь, вы один?
Меч перегородил своим заточенным телом выход Конну на лестницу, Слава быстро прошнырнул в комнату. Автомат в его лапе не оставлял сомнений относительно цели нашего визита.
Из комнаты донеслось недовольное ворчание Рольфа.
– Нормалек, – сообщил корефан, появляясь в прихожей.
– Замечательно. – Я закрыл дверь. До этого момента путь к отступлению оставался свободным. Конн спокойно смотрел на меня. Казалось, он не удивлен вторжением. – Может быть, пригласите нас присесть? – спросил я.
– Прошу вас, – указал ухоженной рукой Альфред Карлович. Из его рта вкусно пахло.
Мы прошли в гостиную и уселись в кресла. Меч я положил на колени.
– Ко мне, Рольф, – мягко приказал Конн. – Сидеть. – Он старательно избегал резких движений.
– Как я понял, статуэтку мы реставрировать не будем. Вы прибыли с другими целями, Илья Игоревич?
– Вот именно. – Выдержка герра Конна мне определенно импонировала. – Сейчас у нас с вами будет реставрация картины моего представления о «Светлом братстве», а если потребуется, то и реставрация вашей памяти.
– Я вам всего не смогу рассказать, – предупредил реставратор, – поскольку сам многого не знаю. Мой допуск к секретам организации достаточно ограничен.
– Это легко исправить с помощью зонта, – корефан рыкнул так, что у Рольфа уши встали торчком.
– Как-как? – взлетели брови дядюшки Альфа.
– Если забить его тебе в жопу, пидор вонючий! – Слава явно вознамерился деморализовать допрашиваемого.
– Илья Игоревич, – с оттенком брезгливости произнес Конн, – прошу вас, уймите свою гориллу.
По сути, он был прав, горячиться не стоило, но теперь и у меня имелись некоторые возражения.
– Господин, которого вы изволите так обзывать, является моим лучшим другом.
– Я согласен разговаривать, но без перехода на личности.
– Хорошо, – хлопнул я ладонями по мечу, а затем и вовсе положил его на стол, – постараемся обходиться без взаимных оскорблений.
– Мне известно, что вы вступили в конфликт с Братством. – Клинок на столе был лучшим тому доказательством. За ним стояла смерть меченосца, иначе как бы мы его получили?
– То, что вы беседуете со мной тет-а-тет, – сильное свидетельство в вашу пользу.
– Меня уполномочили поговорить с вами. Дать ответ на ваши вопросы в пределах моей компетенции. Поверьте, это не так много, но и не очень мало. И прежде всего постараться убедить вас продать Обществу Доспехи.
Вместо ответа я расстегнул куртку. Это было очень убедительно. Конн слегка наклонил голову.
– О-о, – только и сказал он.
– Мне очень не понравилась ваша организация, – сообщил я. – Но коли уж нам приходится столь тесно общаться, я бы хотел узнать о ней побольше.
– У вас могло сложиться весьма превратное впечатление о ней, – рассудительно заметил Альфред Карлович. – А между тем «Светлое братство» к вам очень хорошо относилось, Илья Игоревич. С вами налаживали контакт и даже пытались предложить руководящую должность.
– ? – Я даже не сразу сообразил. – Стаценко?!
– Именно он. Остап Прохорович, – подтвердил дядюшка Альф. – Возможно, следовало сказать об этом сразу, но не получилось.
– Стечение обстоятельств, – пробормотал я.
– Вы уехали на раскопки и до начала хм-хм… конфликта не встречались с Остапом Прохоровичем. А мы не знали, что за Эриком стоите вы. Очень жаль.
– В самом деле, нехорошо получилось. – Разговор принимал совершенно другой оборот. Конн был прирожденный вербовщик, недаром его держали на собеседовании с новичками.
– Меня просили передать, Илья Игоревич, – доверительно сказал герр Конн, – что «Светлое братство» на вас не в обиде. В случае вашего согласия Организация готова принять меры по улаживанию ваших проблем с милицией. Не примите за угрозу, но в уголовном розыске вами очень интересуются.
– Братство имеет столь сильное влияние?
– Для этой цели – вполне достаточное, – усмехнулся Конн, и я вспомнил про общество «Справедливость». В самом деле, если профашистская организация, которую разрабатывает РУОП, спокойно рассылает по городу вооруженных боевиков, то крепкая волосатая лапа у них наверняка имеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45