Чуть сам не влипши. Похоже, ты учел мой совет.
– Я там остался, – сказал Леоф. – Но кое-кто помог мне сбежать.
– Верно, какая-нибудь из юных леди, а?
Леоф улыбнулся.
– Мне нужна помощь, Гильмер.
– Только попроси.
– Это непростое дело, и очень опасное. Позволь, я тебе все объясню, прежде чем ты согласишься.
Он подозвал Мери и рассказал обо всем, что произошло, включая разговор, который они подслушали.
– По-твоему, кто это был? – спросил Гильмер. – Окромя прайфека. Те, другие два?
– Понятия не имею.
– Один из них – принц Роберт, – сказала Мери.
Гильмер удивленно посмотрел на нее.
– Принц Роберт умер, малышка.
– Это был он, – настаивала на своем Мери.
Гильмер тихонько присвистнул.
– Худо дело. – Он хлопнул себя по коленям. – Ты правильно поступил. Там тебе делать нечего. Они сами во всем разберутся. Но прайфек… да, иногда с ними и такое бывает.
– Я не могу допустить, чтобы с Мери что-нибудь случилось, – сказал Леоф.
– Знамо дело, – ответил Гильмер и погладил девочку по голове. – Мне вот плевать, пусть хоть сам фратекс Призмо заявится из своей з'Ирбины, я не позволю им убивать маленьких девочек. Оставайтесь здесь, а когда шум поутихнет, решим, как поступить.
– Гильмер, я хочу, чтобы ты сберег Мери. Но я собираюсь вернуться.
Гильмер погрозил ему пальцем.
– Ты спятил, приятель, – сообщил он. – Думаешь, сможешь одинешенек помешать заговору? Или что кто-нибудь тебе за это спасибо скажет? Ты был на том празднике почетным гостем. Даже если королева одержит победу, тебя она будет считать предателем. Послушайся совета, сынок, не суйся туда.
– Не могу. Королеву нужно предупредить. – Леоф расправил плечи. – И кроме того, я должен закончить заказ и сыграть концерт.


Часть IV
Указующие знаки
2223 год эверона, месяц декмен

Понто, пятый способ, призывает святого Диуво, святого Фленца, святого Тунора, святого Рустера. Он порождает страстную новую любовь, шумные праздники, вино, льющееся рекой. И пробуждает восторг, головокружительную радость и похоть.
Сесто, шестой способ, призывает святую Эррен, святую Анну, святую Фьендсев, святую Эдлейн. Он порождает боль, с которой мы не хотим расставаться, тихую грусть, возникающую после плотской любви, безответную страсть. И пробуждает любовную печаль.
Из «Кодекса гармонии» Элгина Видселя

Глава 1
Дружба

Энни провела расческой по пропитанным морской солью волосам, наблюдая за чайками, которые дрались на узкой полоске песка за право обладания остатками рыбы и какими-то еще в прошлом живыми существами. Не только птиц интересовали отбросы на берегу. Несколько десятков человек – в основном дети – тоже занимались поисками сокровищ, выброшенных морем.
Чуть в стороне на леса была поднята разбитая «Делла Пучиа», а дальше виднелась кучка белых домиков галлеанской деревни Дувра.
Вспомнить шторм в подробностях Энни не могла, как ни старалась. Грохот озверевшего грома, треск ломающихся снастей, огромные волны – все слилось в один долгий кошмар. Он оставил их дрейфующими по воле волн и уже начинающими тонуть, с единственным импровизированным парусом, но, по счастью, недалеко от берега. Они плыли вдоль него целый день, прежде чем обнаружили маленькую деревеньку и место, где можно бросить якорь.
С моря дул холодный ветер, разогнавший тучи, и единственным напоминанием о минувшем шторме был разбитый корабль.
Расческа застряла в волосах, и Энни сердито выдернула ее. Она отчаянно мечтала о теплой ванне, но в деревне не было постоялого двора, только крошечная таверна. Кроме того, у них почти закончились деньги. И Казио сейчас занимался тем, что пытался на остаток купить лошадей и припасы в дорогу. Капитан Малконио сказал, что корабль снова сможет выйти в море не раньше чем через неделю, а Энни не собиралась так долго ждать.
Судя по тому, что говорили жители деревни – насколько люди Малконио сумели их понять, – Дуврэ находился в десяти лигах от Палдха. Они в любом случае намеревались добираться до Эслена посуху и потому решили не задерживаться.
Тяжело вздохнув, Энни поднялась на ноги и зашагала в сторону деревни, чтобы убедиться, что Казио занимается делом, а не любезничает где-нибудь с Острой. Краткий миг одиночества оказался весьма приятным, но теперь пришла пора отправляться в путь.
Разумеется, она нашла Казио вместе с з'Акатто, Малконио и Острой в таверне, набитой местными жителями. Здесь было тесно и дымно и отвратительно пахло сушеной треской, развешанной повсюду. Длинные столы были отполированы за долгие годы использования, а пол и стены оштукатурены слоем какого-то вещества, производимого из морских ракушек.
Малконио рассказывал о чудесном городе Шаван, а сморщенный крошечный старик, изо рта которого торчало всего три или четыре целых зуба, переводил на галлеанский. Дети в красно-коричневых шерстяных куртках и женщины, чьи волосы скрывались под черными шарфами, с интересом слушали, лишь изредка прерывая его смехом или собственными замечаниями. Когда Энни вошла, они оглянулись на нее, но тут же снова повернулись к Малконио.
Энни уперла руки в бока и попыталась встретиться глазами с Казио, но тот либо не заметил ее, либо нарочно не обращал внимания. Он беседовал с Острой, которая пила вино из общей с ним кружки.
З'Акатто сидел, положив голову на стол.
Энни нетерпеливо пробралась сквозь толпу и похлопала Казио по плечу, чтобы привлечь его внимание.
– Да, каснара? – спросил он и посмотрел на нее.
Остра отвернулась, делая вид, что ее заинтересовал рассказ Малконио.
– Я думала, ты занимаешься покупкой лошадей и припасов.
– Именно этим я и занимаюсь, – кивнув, сообщил ей Казио и показал на приземистого мужчину средних лет с обожженным солнцем лицом и необычными зелеными глазами. – Познакомься с Тангейлом МейпГованом. Мы обсуждаем сделку.
Мужчина – явно выпивший столько, что почти ничего не соображал, – улыбнулся Энни.
– Хинне аллан, – заметил он и почесал живот.
– А ты не мог бы поспешить? – спросила Энни, не обращая внимания на мерзкого типа за столом.
– Похоже, они здесь ничего не делают в спешке, – пояснил Казио. – Мне нравятся эти люди, правда.
– Казио!
– Кроме того, у нас недостаточно денег.
– Однако на вино тебе денег хватило.
Казио сделал большой глоток из своей кружки.
– Нет, – ответил он, – нам платят вином за наши истории.
– Хорошо, сколько денег нам нужно? – сердито спросила Энни.
Казио поставил кружку на стол.
– Он хочет в два раза больше, чем у нас есть, за осла и еду на четыре дня.
– Осла?
– Здесь ни у кого нет лошадей, но даже найдись они, мы бы не смогли их себе позволить.
– Ради одного осла, по-моему, бессмысленно и стараться, – заявила Энни. – Купи провизию.
– Если ты хочешь нести ее на себе, – заметил Казио, – я могу уладить это прямо сейчас.
– Нужно будет – понесу. Мы не можем здесь больше торчать.
Кто-то легко коснулся ее волос, она вскрикнула от неожиданности и обнаружила, что Тангейл поигрывает их прядями.
– Немедленно прекратите, – сказала она и оттолкнула его руку.
– Ол паннэ? – спросил тот.
Казио посмотрел на переводчика, но тот был занят историей Малконио.
– Она не продается, – ответил Казио и покачал головой.
Это было уже слишком.
– Продается? – вскричала Энни.
Малконио замолчал на полуслове, и за столом раздался смех.
– Нэ, нэ, – поспешно проговорил Тангейл. – Се венне се панне?
– Что он сказал? – потребовала ответа Энни.
Переводчик заулыбался, демонстрируя всем свой беззубый рот.
– Он хочет знать, сколько стоят ваши волосы.
– Мои волосы?
– Се венне се? – спросил он у Тангейла.
– Тэ, – ответил тот.
– Да, – сказал переводчик. – Ваши волосы. Сколько?
Краска залила лицо Энни.
– Ее волосы не… – начал было Казио, но она положила руку ему на плечо.
– Осел и провизия на девять дней, – сообщила она.
– Нет, Энни, – резко повернувшись к ней, вскричала Остра.
– Это всего лишь волосы, Остра, – ответила Энни и, кивнув переводчику, добавила: – Скажите ему.
Несмотря на храбрые речи, ей с трудом удалось взять себя в руки и не расплакаться, пока под радостные крики посетителей таверны, которые вели себя так, словно оказались на цирковом представлении, ей срезали волосы. Энни все же сумела сдержать слезы и далее справиться с почти необоримым желанием провести рукой по торчащей в разные стороны короткой щетине, оставшейся у нее на голове.
– Вот, – сказала она, встала со стула и бросилась на улицу. Там она немного поплакала – не из-за волос, а из-за пережитого унижения.
Услышав шаги у себя за спиной, она проговорила, не оборачиваясь:
– Оставьте меня.
– Я подумал, что вам это пригодится.
Обернувшись, Энни с удивлением увидела Малконио, держащего в руках черный шарф, какие носили жительницы деревни.
– Знаете, – сказал он, – вы могли попросить денег у меня. Все равно мне придется продать здесь часть товаров, чтобы починить корабль. Казио слишком горд, но вы могли попросить.
Энни покачала головой.
– Я не могу ничего у вас просить, капитан. Из-за меня погибли несколько человек из вашей команды и разбился ваш корабль. Я и так вам слишком много должна.
– В каком-то смысле это так, – не стал спорить Малконио. – Но моряки умирают, а корабли разбиваются. Спорить с судьбой и жалеть о том, что ты совершил, – пустая трата времени и сил. Лучше учиться на своих ошибках и идти дальше. Я не держу на вас зла, Энни. Я взял вас на свой корабль, потому что меня попросил брат, и, несмотря на то что я говорил раньше, я прекрасно знаю, чего следует ожидать от Казио и переделок, в которые он постоянно попадает. Представляете, как трудно ему было обратиться ко мне за помощью? Но он заставил себя, и это кое-что говорит о вас. А то, что вам удалось увезти его из Теро Мефио, говорит еще больше. Тот Казио, которого я знал, никогда ничего не делал для других людей, он всегда думал только о себе. Если он стал лучше, разве я могу вести себя иначе?
Энни вымученно улыбнулась.
– А ведь вы его любите, правда?
Малконио улыбнулся в ответ.
– Он же мой брат.
Он протянул ей шарф, и Энни его взяла.
– Спасибо, – сказала она. – Когда-нибудь я смогу расплатиться с вами за вашу доброту.
– Единственное, о чем я прошу, это присмотреть за моим братишкой, – проговорил Малконио.
– Я сделаю все, что смогу.
Малконио еще раз улыбнулся, но улыбка тут же исчезла, когда он поднял глаза и взглянул за спину Энни.
А вот и они, – вздохнув, сказал он. – Мне следовало знать, что они не потонут.
Энни проследила за его взглядом. На горизонте, где встречались небо с морем, она увидела паруса.
– О нет, – прошептала она.
– Они плывут не сюда, – через некоторое время сообщил Малконио. – Наверное, ищут порт побольше. Видите, они потеряли одну мачту.
Энни ничего такого не видела, однако все равно кивнула. Малконио оказался прав – корабль двигался не в сторону земли, а вдоль берега.
– Если они увидят наш корабль… – начала она, но Малконио покачал головой.
– С такого расстояния вряд ли. «Делла Пучиа» сейчас на суше да еще и без мачт. Но даже если бы они и заметили наш корабль, они не смогли бы сюда добраться через рифы, которые мы прошли. У них слишком большая осадка. – Он повернулся к Энни. – Однако на вашем месте я бы не стал терять время и двинулся в путь. Если они видели «Пучию», они отправят людей на ваши поиски, как только найдут подходящую гавань, чтобы причалить. Может быть, у вас много времени, а может, всего один день.
– А что, если они заявятся сюда? – спросила Энни. – Они же убьют вас.
– Нет, – ответил Малконио. – Мне не суждено умереть на суше. Соберите своих спутников и уходите отсюда. До заката солнца осталось еще несколько часов.
Казио нашел брата около его корабля. Малконио нахмурился, увидев его.
– Ты еще здесь? Разве Энни не сказала тебе, что мы видели корабль?
– Сказала, – ответил Казио. – Я только…
Он неожиданно замолчал, не зная, что сказать.
– Прощаться – дурная примета, – проворчал Малконио. – Как будто ты не надеешься снова встретиться. А я еще с тобой увижусь, верно, братишка?
Казио почувствовал во рту привкус горечи.
– Мне очень жаль, что так случилось с твоим кораблем, – сказал он.
– Ну, мы поговорим об этом, когда ты разбогатеешь, – усмехнулся Малконио. – А пока это моя забота. В конце концов, это же мой корабль.
– Ты надо мной потешаешься, – сказал Казио.
– Нет, – ответил Малконио. – Нисколько. У тебя есть свое предназначение, братишка. Я чувствую это. Твое собственное – не мое, не нашего отца и даже не наших уважаемых предков. Твое. И я рад, что кто-то наконец заставил тебя заняться его поисками. А когда ты его найдешь, надеюсь, ты придешь в мой дом в Туранате и все мне расскажешь.
– Хотел бы я его увидеть, – проговорил Казио.
– Давай не теряй зря время, – улыбнувшись, сказал Малконио. – Аздей, до новой встречи.
Казио пожал брату руку и медленно побрел по берегу к тому месту, где ждали его спутники.
Из Дуврэ вела только одна дорога, больше похожая на узкую тропинку. Казио шагал впереди и вел в поводу осла. Он оглянулся на корабль брата всего один раз, прежде чем они скрылись среди деревьев за деревней. Он увидел крошечную фигурку Малконио, который работал вместе со своими людьми.
А затем взгляд Казио вернулся к дороге впереди.
Вскоре лес уступил место пшеничным полям. Вдалеке виднелись разрозненные домики – и ни одной деревни, даже такой, как Дуврэ. Когда спустились сумерки, Казио развел костер под яблоней, такой старой, что ее нижние ветви лежали на земле.
Энни почти ничего не говорила с той самой минуты, как рассталась с волосами. Казио никогда раньше не видел женщин без волос, и ему не особенно нравилось это зрелище. Стало лучше, когда она накинула на голову шарф.
Пару раз он пытался с ней заговорить, но она отвечала односложно.
Остра тоже помалкивала, и Казио догадался, что девушки на корабле из-за чего-то поссорились и еще не помирились. Ему было интересно, не из-за него ли они поругались. Остра с радостью принимала его знаки внимания, и если Энни ревновала, не показывая этого ему, она вполне могла отыграться на подруге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66