Они лежали на песке, с радостью поедая то, что приготовила для них Элфит, потом снова плавали, испытывая постоянное желание прикасаться друг к другу — кончиками пальцев, губами, и это было сильнее любых слов. Выйдя из воды, забрались в заросли ежевики и жадно поедали ягоды, и поцелуи их теперь отдавали вкусом сладкого, напоенного летним солнцем сока.
— Никогда у меня не было такого дня, — сказала Криста. Она лежала на Хоуке, накрыв его своим телом и положив голову на широкую грудь. Мягкие завитки волос щекотали ей щеку. Сердце замирало от волнения.
— Если бы у меня была золотая веревка, я поймала бы солнце и привязала его к небу, чтобы оно никогда не уходило за горизонт.
— У ночи есть своя прелесть, — тихо проговорил Хоук и представил Кристу лежащей в большой кровати и долгие ночные часы наслаждения.
Они отплыли в Хоукфорт ближе к вечеру. Начался прилив. Ветер был достаточно сильным, однако они лавировали, стараясь подольше побыть только вдвоем. Когда они наконец оказались в виду пирса, выступающего далеко в воду, факелы уже горели, а на небе появились первые звезды.
И они увидели корабль у пристани, такой, на каких плавают викинги, — с высоким изогнутым носом, но сильно потрепанный, с обвисшими и порванными парусами и покосившейся мачтой.
— Кто-то попал в беду, — заметил Хоук. — Видно, шторм, который посетил нас, наделал бед и на севере.
— Возможно… — даже не осознав, что она заговорила, Произнесла Криста. Все ее внимание было приковано к кораблю. Чем ближе они подходили к пристани, тем сильнее ее охватывало чувство беспокойства. Она уже видела этот корабль раньше. Что-то в облике головы дракона на носу, слишком большой и тяжелой, будоражило ее память. — Я не вполне уверена, но…
Она так и не договорила, потому что они уже подплыли к причалу, и Криста увидела мужчину, который стоял на пристани. Он был среднего роста, с худыми, сутулыми плечами, прилизанными волосами неопределенного цвета и бледным лицом. Одной рукой мужчина придерживал туго облегающий его плащ, а другой бешено жестикулировал перед лицом Эдварда, который, как казалось, пытался его успокоить.
Хоук выскочил на пристань и, закрепив причальный канат, попал в поле зрения незнакомца. Тот оттолкнул управляющего и ринулся вперед с видом сознания собственной значительности, не замечая пренебрежительных и насмешливых взглядов людей, собравшихся на пристани, включая и членов собственной команды.
— Так вот вы где! — вскричал незнакомец. — Вовремя, нечего сказать! Я попал в худшую бурю за все столетие, я едва не утонул, добираясь сюда, и должен выслушивать от вашего человека, что он не имеет представления о том, куда вы направились!
Хоук выслушал чужака и поднял одну бровь.
— У вас есть имя, как я полагаю?
Парень тупо уставился на него. Прежде чем он раскрыл рот, Криста выбралась из лодки и остановилась возле Хоука.
— Милорд, это мой сводный брат Свен.
Едва она это сказала, как Свен побагровел. Глаза его смотрели на Кристу с невероятной ненавистью. Он сделал шаг по направлению к сестре, но плат опутал ему ноги. Споткнувшись, он взревел:
— Ты сука! Унизила нашу семью, все испортила! Я тебя проучу…
Хоук заслонил от него девушку и одним движением оторвал Свена от земли. Он держал его за шкирку, а Свен молотил ногами по воздуху и с каждой секундой багровел все сильнее, потому что шею ему сдавливал ворот туники.
— Ты понимаешь, к кому обращаешься, кретин?
Свен смотрел на Хоука со смесью ужаса и вполне объяснимого негодования. Брыкался он все лихорадочнее.
— Я хорошо знаю, кто она такая! — проверещал он. — Это ты не знаешь!
Глава 11
— Он дурак, — сказал Хоук, растянувшись на постели в спальне у Кристы.
Он категорически отказался оставить ее одну после сцены в гавани. Лежал, заложив руки за голову, с видом вполне беззаботным, если не считать смертоносных искр в глазах. Криста находилась за ширмой и переодевалась к ужину. Она была угнетена, ее обычное жизнерадостное настроение исчезло. И вес из-за этого проклятого сводного брата. Несколько минут Хоук занимался тем, что придумывал различные способы умерщвления идиота. Впрочем, это ничего не решало, однако он почувствовал себя немного лучше.
— …Дракон называл его слизняком и тупицей и был прав, — говорил Хоук. — Его собственные люди рассказывают всем, кто пожелает их слушать, что был всего-навсего небольшой шквал, никакой страшной бури, и только глупость лорда Слизняка довела их до беды.
Об этом Хоук узнал от преданной Элфит, которая нашептала ему обо всем перед уходом, после того как принесла сюда горячую воду и медовые пышки. Эдвард женится на этой девушке, и как можно скорее, меньшего она не заслуживает.
Криста вышла из-за ширмы. Она переоделась в серовато-коричневое платье, гораздо более простое, чем те изысканные наряды, которые она надевала обычно по вечерам.
Волосы се были заплетены в две тугие косы, падающие на плечи. Хоук поморщился, увидев ее такой скованной. Она выглядела грустной, напряженной и явно испуганной. Он ругнулся про себя, но постарался принять беззаботный вид.
— Послушай, дорогая, ты ведь не. виновата, что он твой родственник. Мне тоже приходится терпеть Дору, и я последний человек, который стал бы бросать камни в того, у кого неприятная родня.
— Дело не в этом, — тихо проговорила девушка и умолкла.
Хоук встал с постели, подошел к Кристе и положил руки ей на плечи, чтобы удержать прямо перед собой, когда она попыталась отвернуться.
— Так в чем же, скажи ради Бога? Ты не хочешь, чтобы он был здесь во время нашей свадьбы? Отлично, он уберется с первым приливом. Я не могу понять, с чего ты так встревожена.
— Разве ты не слышал, как он сказал, будто знает меня, а ты нет?
— Слышал… и это тоже не имеет значения. Если только ты не сообщишь мне, что ты не леди Криста Уэстфолд. Благодарение небесам, ты вовсе не ее служанка, не так ли?
— Нет, конечно же, нет! Я Криста Уэстфолд. Но мне кажется, ты не должен просто отмахнуться от того, с чем Свен сюда явился. Он никогда ни за что не берется, если может этого избежать, но он ведь проделал весь этот нелегкий путь. Ради чего?
— Если бы он не повел себя как полоумный, я бы решил, что он прибыл пожелать нам процветания и добра. А так…
— Вот именно. После смерти отца Свен вызвал меня к себе в имение. — Криста вздрогнула при этом воспоминании. — Он недвусмысленно дал понять, что возненавидел отца за его второй брак и презирает меня. Я даже не предоставляю, что бы он предпринял, если бы ярл Скирингсшила не выбрал меня в невесты для тебя. Даже Свен не настолько глуп, чтобы противиться Вулфу, но я боюсь, что у него что-то нехорошее на уме. Он в состоянии натворить бед.
— Ты ошибаешься. Он не сможет причинить тебе зло. Хоук увидел у Кристы на глазах непролитые слезы и выругнулся про себя. Ласково, с огромной бережностью он взял в руку одну из се кос, перекинутых на грудь. Криста не противилась. Хоук медленно и очень старательно расплел сначала одну, потом другую косу и расправил пальцами золотые кудри. Когда волосы свободно рассыпались по плечам, он выбрал украшенные драгоценными камешками ленточки и протянул Кристе.
— Если можно, доставь мне удовольствие.
Она исполнила его просьбу и, поняв, чего он хочет, удалилась за ширму и надела платье, словно сотканное из солнечного света и морской пены, в котором была вечером того дня, когда раскрылась тайна се перевоплощения. Побуждение одеться как можно проще исчезло так же быстро, как и возникло. Платье матери придало ей сил, а когда она вышла из-за ширмы, выражение глаз Хоука еще сильнее приободрило ее.
Одевшись, Криста внутренне ожесточилась против того, что, как она предполагала, могло произойти. Она вошла в большой зал с высоко поднятой головой и затаенной печалью в сердце. Пронесшийся по залу шелест тотчас стих, сменившись выжидательным молчанием.
Едва Хоук и Криста заняли свои места, как из комнат для гостей появился Свен. Вместе с ним была Дора, ее худое лицо выглядело необычайно живым и возбужденным. Тут же выступал и отец Элберт, тщетно старавшийся сохранять выражение строгого благочестия. Усилие оказалось чересчур большим, и на впалых щеках у святого отца горели красные пятна.
В нарушение всех обычаев гостеприимства Хоук даже не встал, чтобы приветствовать своего «гостя». Не вышел из-за стола и Эдвард, чтобы предложить место за почетным столом и привлечь к Свену внимание слуг. С каменным лицом, скрестив на груди руки, он остался стоять за креслом хозяина Хоукфорта.
— Вы уже восстановили силы? — холодно спросил Хоук. Тон его подействовал на Свена, который застыл на месте возле почетного стола и придал своему лицу выражение долготерпения. Его голос дрожал от возмущения:
— В значительной степени, я полагаю, если учесть те испытания, какие мне довелось перенести. Сначала меня вызвали к ярлу для расспросов по поводу исчезновения вот этой, потом обнаружилось, что она явилась сюда под видом служанки. Я вижу, что вы быстро разобрались с этим, милорд, и приветствую вас, но я не в силах понять, почему она сидит на почетном месте рядом с вами.
— Потому что она моя невеста.
Хоук словно говорил с неразумным ребенком. Люди в зале пересмеивались, отдавая должное тупости его лордства. Свен продолжал гнуть свое:
— Была, Хоук из Эссекса, только была. Позор, которым она покрыла нашу семью, не допускает, чтобы она стала чьей бы то ни было невестой.
— Очевидно, когда вы отплывали к нашим берегам, забыли дома то, что заменяет вам мозги.
В Винчестере были мужчины, всесильные приближенные короля, которые дрожали, услышав подобный тон Хоука. Мужчины, достаточно разумные, чтобы распознать бушующий в нем гнев и оценить опасность. Но Свен не обладал сообразительностью. Он только передернул узкими плечами.
— Можете оскорблять меня, сколько вам угодно, это не изменит сути дела. Вам бы следовало благодарить меня за избавление, но я не жду, что вы это оцените. — Помолчав, он театральным жестом указал на Кристу и объявил: — Она подменыш.
Все как один собравшиеся в зале ахнули и привстали со своих мест, чтобы лучше видеть неизбежную, по их мнению, расправу, которая за сим последует.
С опозданием и все еще неясно представляя, что перешел границы допустимого вежливостью, Свен добавил:
— Прежде чем спорить со мной, выслушайте остальное. Ее мать была ведьмой, которая околдовала моего несчастного невежественного отца и родила ему подменыша. Он умирал от стыда, скрывая ее как только мог. Из уважения к нему мы хранили тайну. Я и вообразить не мог, что она будет замечена таким человеком, как Вулф, и что он вознамерится сделать ее достойной невестой столь знатной особы, как вы. Прослышав, что у меня есть сводная сестра, Вулф захотел встретиться с ней, а когда встретился, решил, что она предназначена вам. Я пытался отговорить его, но он единственно о чем толковал, так это о приданом. О большом приданом, какое и причитается вам… Не возражайте, не о том сейчас речь. Ничто из собственности моего отца не принадлежит ей по праву. Она ничего не заслуживает, а ее поведение в последнее время ни у кого не оставляет в том сомнений. Но не волнуйтесь, милорд, для вас будет найдена другая. Хотя, — поспешил добавить ничтожный болван, — не из моих родных сестер. Они… не распложены к браку. — Тут он посмотрел на Дору. — Леди высоких достоинств окажет честь вашему ложу и вашему имени. — Он перевел глаза на Кристу. — И выносит для вас детей человеческого рода, а не подменных созданий из моря.
— Кровь Господня! — взревел Хоук и встал во весь свой рост.
Наконец-то встревожившись, Свен попятился и укрылся за спинами Доры и отца Элберта.
— О да, вы можете проклинать меня сейчас, но придет время, и вы убедитесь в моей правоте. Посмотрите на нее. Она не леди и никогда ею не станет. Я лишаю ее собственности и больше не считаю членом нашей семьи. Нет для нее никакого приданого! Она заслуживает быть только той, кем притворялась. Служанкой… нет, рабыней!
— Придержи язык! Или ты настолько спятил, что не заботишься даже о собственной жизни? Клянусь… Рука Хоука потянулась к мечу.
— Нет! — крикнула Криста. Она удержала его руку. — Убейте его — и вы убьете надежду на мир. Если норвежский нобль умрет в вашем зале, никто другой из них не отдаст вам свою дочь или сестру.
— Я не хочу другую женщину! Этот площадной шут просто хочет заграбастать ваше приданое, не более того. Он выдумал сказку для доверчивых ребятишек и вообразил, что я ей поверю.
— Это не сказка, — оскорбился Свен. — Даже она не станет отрицать, что это чистая правда. — Он повернулся к Кристе. — А ты даже и не думай возвращаться со мной. Никогда больше нога твоя не ступит на земли моего отца. Нет, лорд, оставьте се себе или избавьтесь от нее, как хотите. Отдаю ее вам с большой радостью. Теперь вы, несомненно, захотите наказать ее за бесстыдство, как оно и должно быть. Выпоров ее, вы не зря потратите время.
— Единственно, кого я охотно бы выпорол, — это тебя, самодовольное ничтожество! Если ты дорожишь своей шкурой, убирайся с глаз долой!
Свен наконец осознал, что зашел слишком далеко. Или это Дора и священник, то и дело дергая его за рукава, натолкнули его на мысль об опасности. Они чуть ли не выволокли его из зала, откуда Свен удалился с выражением невероятной обиды по поводу того, что Хоук из Эссекса не принял его новости со скромной благодарностью. Эдварду Хоук приказал:
— Гони это ползучее подобие человека с моих берегов!
— Прилив начинается на рассвете, милорд. Это подобие человека уберется отсюда. — Управляющий деликатно помолчал, — Уберется, если удастся набрать полный состав команды для его корабля. Кажется, не многие из прибывших готовы продолжить службу у него.
— Дайте им побольше денег, чтобы служба показалась им стоящей, и цепи — пусть наденут их на него, если он станет докучать команде. Но уберите этого недоноска прочь отсюда.
Эдвард улыбнулся и поспешил уйти, чтобы выполнить приказания Хоука. А его хозяин резко опустился в кресло и посмотрел на женщину, сидящую рядом с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44