Не зная имени, довольно трудно…
— Я могу вам его описать, — перебил ее Демьен. — Он примерно моего роста.
— Это уже что-то, — улыбнулась женщина. — Ваш рост намного выше обыкновенного.
Демьен улыбнулся в ответ — женщина явно обладала чувством юмора, и это облегчало беседу.
— У него черные волосы. В тот единственный раз, когда я его видел, волосы были очень длинными. Ему, должно быть, уже за сорок, но выглядит он моложе, лет на тридцать восемь-тридцать девять.
Женщина усмехнулась:
— Ваше описание подходит ко многим мужчинам в округе, даже к моему мужу. Хоть что-то выделяет его? Запоминается? К примеру, шрам.
Демьен покачал головой:
— У меня не было возможности взглянуть на него поближе. Есть у него, правда, одно примечательное качество — наружность грозная, на слабонервного человека производит сильное впечатление. Если уж совсем откровенно, так он похож на преступника.
— Господи, да вы уверены, что хотите увидеть его снова? — спросила она.
— Я, собственно, ищу его дочь, Женщина кивнула задумчиво.
— А как насчет лошади? Чем она необычна?
— Это великолепное животное. Ему бы можно дать кличку Безупречный, но Кейси называла его Стариной Сэмом.
Женщина выпрямилась.
— Кейси? Мне казалось, вы говорили, что не знаете имени.
Демьен слегка приободрился и начал объяснять:
— Я и не знаю. Я называл ее Кейси, потому что она подписывалась инициалами «Кей» и «Си», вероятно, заимствованными с клейма лошади, но вообще-то я об этом не расспрашивал. Сама себя она называла Малышом. Вы, случайно, не знаете, о ком я говорю, мэм?
— Возможно. А почему вы ее разыскиваете? С какой целью?
— Это дело личное…
— Тогда я вряд ли могу вам помочь, — отрезала женщина, явно собираясь захлопнуть перед Демьеном дверь.
— Подождите! — попросил он. — Она выслеживала преступников за вознаграждение, когда я ее встретил. Я предложил ей заняться поисками убийцы моего отца. Она согласилась. И нашла убийцу. Я повез его в Нью-Йорк, чтобы отдать в руки правосудия, но он сбежал.
— Значит, вы разыскиваете ее, чтобы нанять снова? — спросила женщина резким тоном.
Демьен решил, что это не ее дело, и ограничился коротким и неопределенным ответом:
— Примерно так.
— И только за этим вы сюда приехали? Демьена начала раздражать ее настойчивость.
— Зачем же еще?
Сдвинув брови, она предложила:
— Думаю, мой муж мог бы потолковать с вами. Войдите. Демьен вошел. Она поспешно удалилась, бросив:
— Подождите.
Демьену оставалось только подчиниться, но поведение женщины сбило его с толку. В глазах у нее зажглись янтарные огоньки. Это случилось, когда он назвал имя Кейси. Может быть, это и в самом деле ее имя? Женщина, кажется, знает, кто она. Ее «возможно» прозвучало скорее как «да, знаю».
Демьен застыл в полной неподвижности. Янтарные глаза?
"Ваше описание подходит ко многим мужчинам в округе, даже к моему мужу».
Надежда вспыхнула в сердце Демьена с новой силой. Неужели он нашел-таки дом Кейси? А женщина, у которой в гневе глаза загораются так же, как у Кейси, должно быть, ее мать. А муж этой женщины…
Удар по плечу заставил Демьена повернуться. Да, перед ним стоял отец Кейси, и кулак был занесен для удара. Демьен не помнил, что случилось дальше, — из глаз у него посыпались искры.
Глава 48

— Я начинаю думать, что напрасно рассказала тебе о любви Кейси к этому человеку, — говорила Кортни мужу, пока они стояли над распростертым на полу длинным телом. Из носа у Демьена текла струйка крови.
— Разумеется, ты должна была мне рассказать, — возразил Чендос, с удовлетворенным видом растирая костяшки пальцев.
— Вот как? — Кортни в сомнении поджала губы. — Ну а сколько пришлось отговаривать тебя от поездки за ним прямо в Нью-Йорк? А теперь этот глупец сам является к нашим дверям. Это все равно что добровольно отдать себя тебе на расправу.
Чендос поднял брови:
— Тогда зачем ты мне сказала, что он здесь? Отправила бы его своей дорогой, и я бы ни о чем не знал. Кортни внимательно посмотрела на мужа.
— В тот миг мне вдруг захотелось, чтобы ты поучил его уму-разуму. Но только на миг, — повторила она.
— Значит, он чем-то задел тебя? Кортни снова сжала губы.
— Он, видите ли, явился сюда, чтобы снова нанять Кейси, Можешь ты этому поверить? Не говоря уж о том, что девочке пришлось бы работать на него, так еще и страдать от боли сердечной, глядя на него каждый день. Но разве он это понимает? Нет, он эгоист, бесчувственный человек…
Чендос легонько прижал палец к ее губам, чтобы за ставить умолкнуть.
— Мне нравится, когда ты сердишься, Кискины Глазки, но сейчас для этого нет причины. Ведь ты твердила мне, будто он и не подозревает, что Кейси в него влюбилась. Разве она не призналась в этом в разговоре с тобой? Разве можно винить его в чем-то худом?
— Пожалуй, так, — согласилась Кортни, но тотчас же сощурила глаза, обращенные на мужа. — Тогда почему ты сразу ударил его, как вошел, если считаешь ни в чем не виноватым?
— По той простой причине, что он причинил страдания моей дочери. Назови это отцовской прерогативой, если хочешь.
На этот раз Кортни вздернула брови:
— А как насчет материнских прерогатив?
— Твоя прерогатива — подстрекать меня, ведь ты знала, что я на него накинусь, — со смехом сказал Чендос. Кортни виновато покраснела.
— Может, хватит обсуждать причины нашей общей неприязни к этому молодому человеку? Лучше решим, как отнестись к этому неожиданному и нежелательному визиту. Я бы предпочла, чтобы Кейси даже не знала о его приезде. Она ночует то здесь, то в Бар-Эм и как раз сегодня приедет домой. Время уже довольно позднее, она может появиться в любую минуту.
— Я позову двух работников, — сказал Чендос, — мы уложим его в фургон и отвезем в город. Кортни задумалась.
— Нет, — возразила она, — так не годится.
— Почему?
— Он показался мне довольно настойчивым. И проделал весь этот путь, чтобы нанять Кейси. Думаю, он не отвяжется, пока она сама не скажет ему, что не станет больше на него работать.
— Ты уверена, что не станет?
— Не вполне, но зачем ей это? Раньше она хотела заработать побольше денег, чтобы доказать тебе свою правоту. Теперь ей ничего не надо доказывать. Она управляет ранчо Бар-Эм и делает это отменно.
— Отличный резон для мужчины, но как насчет влюбленной женщины?
Кортни проговорила почти со стоном:
— Ты, конечно, прав. Если ей придется его принять, это может повлиять на ее решение. Она согласится только ради того, чтобы подольше быть возле него. Или потому, что ему нужна помощь, а она его любит. Захочет выручить его по одной этой причине. И мы попытаемся уговорить ее, чтобы она не спешила принимать решение.
— Ты не предлагаешь, чтобы я отделался от него раз и навсегда?
— Не будь смешным! — вспыхнула Кортни, но увидела, что он просто поддразнивает ее, и ограничилась негодующим взглядом. — Вероятно, надо поговорить с ним и убедить не приезжать сюда больше. Ты можешь это сделать, если сам отвезешь его в город. А если он не согласится, скажи ему, что ее вообще здесь нет, что она уехала, ну не знаю куда… в Европу, что ли. Да, в Европу — это достаточно далеко, чтобы он понял, что надо искать помощников в другом месте.
— Не хотел бы я вступать в переговоры — не дай Бог, стукну еще раз.
— Тогда я…
— Только не ты, — твердо отрезал Чендос, потом со вздохом произнес:
— Ладно, отвезу его в город. — Он наклонился, взвалил Демьена себе на плечо и добавил со стоном:
— Черт побери, его вес вполне вяжется с ростом.
— Чендос?
— Что? — отозвался он уже по дороге к двери.
— Не смей говорить ему о чувстве Кейси. Он обернулся:
— А почему нет?
— Она не сочла нужным сказать ему сама, а он такой дурной, вообразит невесть что.
— Я так считаю, он это знал и внимания не обращал, хоть ты и пытаешься убедить меня в другом.
— Так вот почему ты ударил его, даже не поздоровавшись?
Чендос хмыкнул. Кортни продолжала твердить свое:
— Так или иначе, но я не думаю, что ей хочется, чтобы он знал. Я бы, во всяком случае, такого не захотела.
Чендос кивнул, спустился по ступенькам крыльца и перекинул Демьена через седло лошади животом вниз. Разобрав поводья, оглянулся.
— До ужина вернусь, — сказал он жене. — А ты проверь-ка, не осталось ли на полу пятен крови от его сломанного носа.
— Ты считаешь, что сломал ему нос?
— Да уж постарался. Иначе с чего бы парень такой комплекции сразу рухнул.
— Чепуха. Просто я вышла замуж за необыкновенного мужчину. И теперь еще раз в этом убедилась.
Чендос, ведя в поводу коня Демьена, двинулся в конюшню за своей лошадью. Он шел и улыбался, но удовольствия от слов Кортни хватило ненадолго: Кортни задала ему нелегкую задачу.
Впрочем, решать задачу пришлось довольно скоро. Примерно через милю Демьен начал что-то бормотать — видно, очнулся. Чендос остановил лошадей, чтобы Демьен мог сползти с седла без дополнительных травм. Проделал он это с трудом и теперь стоял посреди дороги, толком ничего еще не соображая.
Наконец он узнал Чендоса и первым делом спросил:
— Могу я узнать, куда вы меня везете?
— Обратно в город, — ответил Чендос. — На ранчо Кей-Си вы — нежеланный гость.
— Вы не могли выразить это словами? — проворчал Демьен, осторожно ощупывая нос.
— Сломан?
— Кажется, нет.
— У вас низкий болевой порог? Вопрос сопровождался достаточно едкой ухмылкой. Демьен насупился и резко ответил:
— Нельзя подготовиться к защите, если бьют исподтишка и к тому же неожиданно.
— Какого же приема вы ожидали от родителей девушки, которую едва не убили? — передернув плечами, сказал Чендос.
Демьен вздрогнул, удивленный тем, что Кейси рассказала родителям такие подробности, и сказал в свою защиту:
— Она же выслеживала преступников и делала это очень умело. Это ведь ее профессия…
— Вовсе не профессия, а временное занятие.
— Не важно, — возразил Демьен. — Она идеально подходит для такой работы и взялась за нее.
— Вы воображаете, что она снова за нее возьмется? Настало время все объяснить, и Демьен заговорил:
— Человек, которого Кейси помогла мне поймать, сбежал. У меня есть детективы, которые его ищут, но они преуспели не более, чем раньше. Кейси гораздо удачливее.
— Кейси набиралась ума-разума, вот и все.
— Это ее настоящее имя?
— Вы даже имени ее не знали? — нахмурился Чендос, недовольный переменой темы.
— Почему это вас удивляет? Она не сообщила о себе почти ничего. Прошло немало времени, прежде чем я узнал, что она — женщина.
— И каким образом вы это установили? Вопрос был задан таким суровым тоном, что Демьен сразу понял, о чем подумал Чендос. Чувствуя себя повинным во всех грехах, Демьен решил ограничиться частичной правдой.
— Она мне сама об этом сказала, — объяснил он, — когда я предложил ей для солидности отпустить бороду. Я в ту пору принимал ее за юношу.
Какое-то особенное выражение появилось на лице у Чендоса, и если бы Демьен знал его получше, то понял бы, что отец Кейси готов расхохотаться. Но Демьен его не знал и заметил лишь, что обычно грозное лицо отца Кейси на миг смягчилось. Впрочем, отец Кейси выглядел сейчас совсем иначе, нежели в Форт-Уэрте. Чисто выбрит, волосы подстрижены покороче, хоть и недостаточно коротко по городским меркам, — Вы вполне успеете на следующий поезд, мистер Ратледж. Поезжайте туда, откуда приехали. Кейси больше не занимается слежкой.
— Но ведь это особый случай, она включилась в это дело основательно, — возразил Демьен. — Кроме того, я хотел бы услышать от нее самой…
— Забудьте об этом, — оборвал Чендос. — И выслушайте мой совет. Не заставляйте меня повторять его дважды. Держитесь подальше от моей дочери.
Демьен хотел было протестовать, однако, сообразив, что кругом ни одной живой души, а Чендос держит руку чуть ли не на рукоятке своего «кольта», счел за лучшее воздержаться. Отец Кейси не собирался рассуждать об аргументах Демьена, они его не занимали. По правде сказать, Демьен полагал, что Чендос вполне может использовать выстрел как финальную точку в споре.
Он кивнул в знак прощания и сел в седло.
— Это было… не слишком большое удовольствие, — сухо проговорил он.
Чендос потер костяшки пальцев и согласился:
— Вот и я так думаю.
Глава 49

Кейси застала отца сидящим верхом на лошади у ограды маленького кладбища. Сама она впервые после возвращения решила сходить на могилу Флетчера. Удивилась, встретив здесь отца. Кроме этого клочка земли, осененного тенью единственного огромного дуба, поблизости не было ничего, что могло бы привлечь Чендоса. На кладбище покоились только обитатели ранчо Бар-Эм, и, кроме Флетчера, здесь не был похоронен ни один из знакомых Чендоса.
Кейси остановила коня рядом с отцовским, но ничего не сказала, ожидая, когда он сам обратит на нее внимание. Не мог же он ее не заметить! Но он продолжал хмуро глядеть на место упокоения Флетчера. Наконец Кейси спешилась и, держа букетик скромных полевых цветов, по пути сюда собранных на пастбище, отворила невысокую калитку. Могла бы просто перешагнуть, но не захотела. Взглянув снизу вверх на отца, Кейси сказала:
— Знаешь, сюда как-то хорошо приходить. Не думаю, что он выходит посидеть на скамеечке и погрозить кому-нибудь пальцем.
Она произнесла эти слова беззаботным тоном, чтобы вызвать у отца улыбку, но ответ его был совершенно серьезным:
— А мог бы.
Кейси потрясло мучительное чувство вины, прозвучавшее всего в трех словах. Она не знала, что сказать. Для нее не было тайной, что Флетчер считал сына невиноватым и вину за их разрыв принимал на себя. Но открыть это отцу, который замыкался при любом упоминании о Флетчере…
Она ничего не сказала и, подойдя к могиле, опустилась на колени и разбросала цветы. А через несколько минут увидела, что тень отца упала на камень — он остановился позади Кейси.
— На днях я осознал то, чем не могу гордиться. Кейси притихла при этих словах. Исповедь? Здесь, так сказать, в присутствии Флетчера? Может, ей лучше уйти? Отец приехал сюда по особой причине и решил не откладывать признание только потому, что он здесь не один.
Кейси встала, но ласковая рука отца, удерживая ее, легла на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34