- С утра я отправилась к Хару...
В душе страшась, как муж воспримет ее следующие слова, Рэйко старалась держаться ему под стать и не терять самообладания. Начала она с рассказа о том, как застала священника Кумасиро выбивающим из Хару признание, потом объяснила, что та только в прошлом вела себя дурно, а сейчас, по ее словам, исправилась, что ее вынуждали к сожительству с Оямой.
- Кумасиро сказал, что непричастен к убийству и может доказать это, но с Оямой они враждовали. Он куда больше годится в убийцы, чем Хару. Он даже угрожал мне. Я сочла, что Хару опасно оставаться там, и отправила ее пожить у моего отца.
- Что?!
Напускного спокойствия Сано как не бывало.
- Хару так испугалась этого Кумасиро, что хотела бежать из Дзодзё, - оправдывалась Рэйко. - Тебе бы понравилось, если бы я ее упустила? Мне было нужно пристроить свидетельницу в тихое место, и отец согласился. Что в этом плохого?
Хирата нахмурился, Мидори казалась растерянной. Сано втянул воздух и медленно выдохнул, как будто призывая на помощь все свое терпение.
- Сегодня я видел ее родителей.
Рэйко обмерла.
- О чем ты говоришь?
- О родителях Хару, - повторил Сано укоризненным тоном, - которые живут и здравствуют у себя в Кодзимати. Никакая она не сирота.
- Вот как... - Уязвленная до глубины души, Рэйко тем не менее сказала: - Положим, ты доказал, что Хару обманщица. Однако единожды солгавший может быть честен в остальном.
- Это еще не все. - Сано рассказал, как Хару противилась родительской воле, отказываясь выходить за старого купца. - Так вот, он и его слуги погибли в огне. Родители Хару, соседи и родственники погибшего уверены, что пожар устроила Хару, с тем чтобы избавиться от мужа и постылого брака. В Черном Лотосе она оказалась из-за того, что семья от нее отреклась. Даже если три жертвы из храма не на ее совести, она, боюсь, остается убийцей. И ее-то ты привела в отцовский дом!
Каждая фраза мужа убеждала Рэйко в том, что Хару не только лжива, как уверяли ее недруги, но еще и опасна. Тем не менее она попыталась использовать спорное место в рассказе Сано.
- Есть свидетели, которые могут подтвердить, что именно Хару совершила поджог? - спросила Рэйко.
- Нет, - признался Сано.
- Люди могли ошибиться на ее счет. Возможно, как раз всеобщее подозрение вынудило Хару уйти из дому и назваться сиротой. Старые домыслы так же сомнительны, как и нынешние.
Судя по лицу, Сано уже думал об этом, и намек на слабину доводов отнюдь его не порадовал.
Напряжение Рэйко спало, и страх, что она обманулась в подозреваемой и поставила отчий дом под угрозу, слегка отступил.
- Хару вполне может быть непричастна к преступлениям.
Сано нехотя кивнул, но затем произнес:
- Ее прошлое не единственная причина, по которой я допускаю ее виновность. - Он описал издевательства Хару над сиротами, передал рассказ двух девочек, видевших, как она бежала к дому за рощей накануне пожара. - Нет причин сомневаться, что она действовала по своей воле. Я почти закончил опрашивать служителей храма, и пока что она единственная, у кого были возможность и повод устроить поджог.
В то время как Рэйко пыталась одолеть смятение, Сано, предвосхищая новый выпад, снова заговорил:
- Знаю, ты скажешь, что девчонки завидовали ей и хотели навлечь на нее неприятности, как и все в Черном Лотосе. Вдобавок они тоже были у дома и могли точно так же поджечь его. Почему я им верю, а Хару - нет? Отвечу: потому, что их не застали там во время пожара. - В напряженном тоне Сано сквозило раздражение. - Я проверил: в дурных выходках они не замечены, связей с Оямой не имели. Их не считают отъявленными лгуньями и не связывают с пожарами в прошлом. Так что прекрати отметать улики против Хару.
- Хотелось бы, чтобы и ты прекратил делать это в отношении Черного Лотоса, - возразила Рэйко.
Ее напугала их перепалка, и она не видела другого способа остановиться, кроме как пойти на попятную. Будет нетрудно отречься от Хару, которая предала ее доверие и скорее всего замешана в чем-то, если не во всем. Однако сдаться означало бы оставить сектантов безнаказанными.
- Ты проверил рассказ Истинного Благочестия?
- Проверил. Никаких следов пыток, убийств, заточения, как и рытья катакомб. Я отрядил людей следить за храмом, но сомневаюсь, что они выяснят что-то сверх этого. Да и монаха с таким именем я не нашел. Похоже, его вообще не существует.
- Но я-то его видела, - возразила Рэйко в замешательстве. - Говорила с ним, и не во сне, а наяву. Куда же он подевался?
Сано развел руки.
- Зато я нашел послушницу Ясуэ. Она не только жива, но, без сомнения, счастлива в храме. И никаких братьев у нее нет.
- Она могла быть тезкой сестры Истинного Благочестия, - сказала Рэйко.
Тут Хирата откашлялся.
- Сумимасэн, прошу прощения, - произнес он. - Я сегодня опрашивал горожан в полицейском управлении, и, если им верить, Черный Лотос похищает детей, заманивает взрослых и угрожает их семьям, если те пытаются вызволить родных. Даже если человек, назвавшийся Истинным Благочестием, не монах, он вполне мог сказать правду о секте.
- Вот! - воскликнула Рэйко. - Чем не подтверждение моих мыслей?
- Слухи касательно секты к делу не относятся, - заметил Сано Хирате. - Преступления, в которых якобы замешан Черный Лотос, не снимают обвинения с Хару.
- Точно так, сёсакан-сама. - По некоторой скованности Хираты было ясно, что он остался при своем мнении, а согласился только из преданности господину. - Я просто подумал, что должен об этом упомянуть.
- Да кому какое дело? - вдруг выпалила Мидори.
Все удивленно воззрились на нее, а она так же запальчиво бросила Хирате:
- Ишь, знаток выискался!
Тот открыл рот в изумлении. Рэйко про себя усмехнулась, наблюдая новый план подруги в действии. Правда, момент оказался не самый удачный, зато Мидори добилась некоторого внимания со стороны Хираты.
Сано, впрочем, этот маленький спектакль оставил равнодушным.
- До тех пор пока у нас нет улик посерьезнее, чем россказни темных крестьян и странных исчезающих монахов, обвинять Черный Лотос в противозаконных действиях мы не имеем права.
- Улики есть, - сказала Рэйко.
Она поведала о криминальном досье доктора Мивы и настоятельницы Дзюнкецу-ин. Когда рассказ коснулся разговора с Фугатами, на лице Сано отразилось сомнение.
- Ты добралась до министра святилищ и храмов? - спросил он.
- Он согласился принять меня. Хочет, чтобы ты завтра отправился с ним в Синагаву для расследования новых жалоб на Черный Лотос. - Рэйко вытащила из-за пояса письмо и передала мужу.
Прочтя его, Сано изменился в лице и скомкал листок. Потом вскочил и зашагал взад-вперед по комнате, поглядывая на Рэйко как на умалишенную.
- Твой приход к министру может быть расценен им как оскорбление. Как ты могла рисковать моей карьерой, нашим благополучием?
Рэйко встала и подбежала к Сано. Хирата с Мидори сидя наблюдали за ними.
- Прошу, извини меня, - произнесла Рэйко, только теперь поняв, что могла скомпрометировать мужа. - Ведь министр Фугатами был рад меня видеть. Мне очень хотелось бы, чтобы ты съездил в Синагаву и сам убедился, обоснованны ли эти жалобы. Наверняка его мнение чего-нибудь да стоит.
- Министр Фугатами славится чрезмерной дотошностью, - процедил Сано ледяным тоном. - Многие в бакуфу считают его чуть ли не фанатиком за то, что он критиковал, преследовал и пытался запретить секты, которые потом оказывались совершенно безвредными. Уверен, он и сейчас поднял переполох на пустом месте.
Министр так впечатлил Рэйко, что она совершенно не усомнилась в его суждениях. Не зря ли он поверил слухам? Не зря ли она поверила ему?
- Твоими стараниями я оказался в долгу перед министром. - Сано остановился. - Теперь я не могу поехать в Синагаву - иначе буду должен и дальше поддерживать его кампанию против секты, хочу я того или нет. И отказаться тоже не могу - министр будет мной недоволен. Как видишь, положение незавидное.
В бакуфу было принято платить услугой за услугу. Рэйко знала, что Сано придется отдавать долги, чтобы не потерять уважение сослуживцев. Ей стало совестно, и она поспешила заверить мужа:
- Министр Фугатами только хочет доказать, что у него есть повод просить твоего покровительства. Он понимает, что ты можешь быть занят, потому разрешил мне поехать вместо тебя.
Сано покачал головой.
- Исключено. Это грубое нарушение приличий, а ты и так уже натворила немало.
Рэйко, впрочем, не собиралась сдаваться и упускать важную ниточку в расследовании.
- Если я не поеду, как мы узнаем правду о Черном Лотосе?
- Я могу поехать, - неуверенно вызвался Хирата.
- Нет. - В словах Сано чувствовалась решимость. - Посылать представителя все равно что ехать самому, с теми же последствиями. Кроме того, ехать вообще бессмысленно. Скоро мы получим отчет из храма от моих сыщиков.
- К тому времени будет поздно, - ответила Рэйко. Несмотря на безрезультатность поисков Истинного Благочестия, она все еще верила, что он действительно тот, кем назвался, и что его жизнь под угрозой. - Скольким еще суждено пострадать, прежде чем вы вмешаетесь?
- Если кто-то пострадал, мне нужны доказательства. Официально без них я не могу ничего предпринять. Сыщики наверняка представят их раньше, чем свидетели из толпы, так что подождем отчета.
Последнее было сказано тоном, не терпящим возражений, но Рэйко все-таки попыталась:
- Завтра я тоже осмотрю храм, после того как встречусь с первосвященником.
- Мы же договорились: тебе поручается только допрашивать Хару, - напомнил ей Сано. - Ты и так уже нарушила свое обещание. - Тут он прищурился, будто заподозрил подвох. - Кстати, как тебе удалось добиться аудиенции?
"Ответ ему вряд ли понравится", - тоскливо подумала Рэйко.
- Госпожа Кэйсо-ин согласилась сопроводить меня в храм и приказать Анраку принять меня, - сказала она.
- И за этим ты обратилась к матери сёгуна? - На лице Сано отразилось отчаяние, с каким озирают руины после землетрясения. - Как только у тебя язык повернулся? Ты же знаешь, что ее услуги даром не обходятся!
Рэйко знала даже лучше, чем он мог предположить, однако ответила:
- Думаю, дело того стоит.
Сано смотрел на нее, не в силах понять.
- Чем так важна эта девчонка, чтобы ради нее пренебрегать своей безопасностью и моей карьерой?
- Я ничем не пренебрегаю! - вскричала Рэйко.
Однако Сано во многом был прав: несмотря на искреннюю любовь к нему, в поступках она все больше отдавала предпочтение Хару. События исподволь вывели ее за рамки здравого смысла. Может, и Сано подпал под чье-то влияние?
- Пусть так, но ты так же предубежден по отношению к Хару. Позволь тебя спросить: почему тебе так важно обвинить ее без тщательного расследования? - спросила Рэйко. - Разве сёгун и совет старейшин на тебя давят?
По глазам Сано она поняла, что так оно и есть. Ее не оставляла мысль, что перед ней уже не тот идеалист и человек принципа, которого она полюбила.
- Неужели ты забудешь о правде и справедливости в угоду политике?
Глаза Сано вспыхнули яростью, и Рэйко в смятении поняла, что он воспринял вырвавшиеся у нее слова как посягательство на свою честь. Пока они с Сано стояли в оцепенении, буравя друг друга взглядами, сам воздух вокруг них сгустился, как будто в предвестии бури. Мидори с Хиратой смотрели на них в беспомощном недоумении.
- Прости... - Рэйко запнулась, осознав, что из всех ее проступков, а их за последние дни накопилось немало, этот был наихудшим. - Прости, я не хотела...
Тяжелыми размеренными шагами, в которых чувствовалось желание вернуть самообладание, Сано подошел обратно к столу и уселся за него. На его лице, точно маска, застыло выражение бесстрастной непоколебимости.
- Ты не поедешь ни в Синагаву, ни в храм Черного Лотоса. Я запрещаю. - Его голос дрогнул от подспудного гнева. - Теперь оставь меня.
Онемев от потрясения, Рэйко опрометью бросилась из комнаты. Мидори выбежала за ней. Миг - и в коридоре показался спешащий следом Хирата.
- Мидори-сан, - окликнул он, - постой! Я хочу поговорить с тобой!
- А я не хочу! - И Мидори вздернула подбородок.
* * *
Дрожа от огорчения, Рэйко вбежала в свою комнату и опустилась на пол. Почему только нельзя повернуть время вспять?
В дверь, сияя от счастья, влетела Мидори.
- Я сделала, как ты предложила, и это сработало! - воскликнула она, затем уселась рядом с Рэйко и тихо засмеялась. - Впервые за сотню лет Хирата-сан вправду заметил меня!
Но едва она взглянула на подругу попристальнее, ее восторг испарился.
- Что с тобой?
Губы Рэйко скривились в беззвучном плаче. Как она завидовала Мидори, которая явно осталась в неведении насчет того, что произошло у Сано в кабинете. Как бы ей хотелось быть юной, как она, такой же беззаботной и влюбленной!
- Сёсакан-сама был очень зол, но ты не расстраивайся - он простит, - стала утешать ее Мидори.
Рэйко при всем желании так и не смогла ей поверить.
- Что будешь делать? - спросила Мидори.
Для примирения с мужем Рэйко требовалось оставить расследование, но волей обстоятельств ей приходилось защищать Хару после всего, что говорили о ней, любыми путями.
- Завтра я еду с госпожой Кэйсо-ин на встречу с первосвященником Анраку, - ответила она. - А после отправлюсь в Синагаву.
Решение успокоило Рэйко, и она вытерла рукавом слезы.
- Но разве от этого сёсакан-сама не рассердится еще больше? - удивилась Мидори, всем своим видом выражая озабоченность.
- Боюсь, так и будет, - печально произнесла Рэйко.
Ведение следствия без ведома Сано могло навсегда отвратить его от нее. Осознание этого бросило Рэйко в дрожь. Впрочем, дело о пожаре в храме Черного Лотоса больше не сводилось к простому поиску виновных. Сано поставил на кон свою честь, поддавшись политическим настроениям. Чтобы сберечь ее, Рэйко должна будет убедить Сано стремиться к настоящему правосудию, избегая легких путей, а чтобы сохранить ему должность - уберегать от ошибки, которая смогла бы опозорить их семью.
Итак, она решила раз и навсегда выяснить правду о Хару.
- Значит, ты снова ослушаешься? - спросила Мидори.
- Не могу же я стоять и смотреть, как мой муж гибнет, а Хару осуждают, в то время как преступник разгуливает на свободе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47