Предложение было заманчивое — наказать отступников и при этом остаться в стороне.— Но это же наши товарищи.!. — не очень уверенно напомнил кто-то.— Тем более! — жестко ответил товарищ Павел. — Отпуская с миром предателей, мы порождаем новые предательства. Безнаказанность развращает. Остановить вырожденцев может только страх! Пострадают несколько — задумаются все!— Но ведь далеко не каждый из них враг. Кто-то заблуждается.— Лес рубят — щепки летят! — напомнил товарищ Павел известное изречение одного из партийных вождей. — Ставлю вопрос на голосование. Кто за предложенные меры?Все потянули руки вверх.— Принято единогласно.— Я возражаю! — категорически против высказался товарищ Андрей. — Ему нельзя давать в руки оружие. Он перестреляет своих. Или перестреляет пол Парижа!— Это верно, — загалдели все.— А никто ему не собирается давать оружие, — успокоил товарищей по партии Павел.— Что же он, голыми руками? — удивился кто-то.— Нет, просто работу будет исполнять не он. Но думать все будут на него.— Зачем такие сложности? — спросил товарищ Семен.— Затем, что его участие в акции не вызовет сомнений. Он известный специалист по этой части, да и здесь успел отличиться. Он идеальный кандидат.— А если они не поверят?— Просто так, может, и не поверят, а уликам поверят. Если это не сделает он и теперь, это все равно придется делать после, но уже нам.Этот довод был решающий. Кандидатура Иванова позволяла надежно спрятать концы в воду. Слишком одиозной была его фигура... А тут еще убитый полицейский... Теперь власти поверят во все что угодно, даже в то, что это именно он развязал Вторую мировую войну.Иванова упускать было нельзя! Когда еще в Париж занесет киллера с таким послужным списком...— Я — за, — поднял руку товарищ Семен.— Я — тоже...Решение было принято единогласно. И фактически было принято единолично. Товарищем Павлом.Да бог с ними, с предателями, размышлял он про себя. Не в них дело! Чистка всколыхнет ряды. Преданных — сплотит, сомневающихся — укрепит, отступников — напугает. Партия только тогда партия, когда способна себя защищать. Когда умеет не только болтать, но и карать! А если нет — то это кружок кройки и шитья. Объединение по интересам...Компартии нужна новая, молодая кровь! Нужна драка! Партия, оставшись без живого дела, разлагается и умирает, как человек, лишенный движения.А эти... С этими пора расставаться. Состарились его товарищи по партии. Разжирели на капиталистических харчах. Размякли. Живому делу предпочитают заседания, голосования и президиумы. Привыкли тихо жить на проценты с капиталов... Еще немного, и партия окончательно захиреет, сползет на социал-демократические позиции. Или того хуже — выродится в интернат для престарелых.Нужно все ломать... Искать новые формы... Новых людей...А эти все, эти спеклись. Этих можно в расчет не брать... Глава 21 Убийство пяти неизвестных мужчин и полицейского в самом центре Парижа имело широкий резонанс в прессе и умах обывателей.— Кошмар... Пять трупов!.. Что творится!.. Куда мы идем!.. — судачили в уличных кафешках горожане.— Помяните мое слово — это боши!— Почему боши?— Потому что все беды от них...На первых полосах газет были опубликованы фотографии с места происшествия. В полноцветных изданиях в фотографиях доминировал красный цвет. Его было так много, что страницы казались липкими на ощупь.— Неужели Париж становится новым Чикаго? — восторженно вопрошали журналисты. — Пять трупов и один полицейский! Это на один труп больше, чем два месяца назад в Лионе и на два больше, чем две недели назад в Марселе! Это новый рекорд года!..Пьер Эжени с раздражением отбросил газету.Ну все, теперь покоя не будет...Зазуммерил телефон. Пьер поднял трубку.— Да, — сказал он. — Нет, вы ошиблись, это не полиция. Это кафешантан.И бросил трубку радиотелефона на базу.— Репортеры? — поинтересовался напарник.Пьер кивнул.Телефон зазвонил снова.— Да.— Мы бы хотели у вас узнать подробности убийства...Пьер вдавил кнопку отбоя в трубку. И стал быстро собираться.— Разбирайся с ними сам, — кивнул он на телефон. — Я к патологоанатомам.И выходя, услышал, как напарник отвечает на очередной звонок.— Нет месье, это давно уже не номер полиции. Это частный номер. Но вы обязательно познакомитесь с полицией, если еще раз сюда позвоните...У патологоанатомов на столах тоже лежали газеты, с перегнутых страниц которых на серый казенный потолок полицейского участка пялились мертвыми глазами филеры Юрия Антоновича.— Ты насчет них? — показали анатомы глазами на газеты.Вообще-то нет, вообще-то Пьер пришел сюда спрятаться от назойливых репортеров.— Ну конечно! — ответил он.— Тогда пошли...Трупы лежали в холодильнике, каждый в своем боксе. Патологоанатом стал выдвигать полки, как каталожные ящики.— Значит, дело обстоит так... Потерпевший под номером...Сдернул с большого пальца ноги покойника пластиковую бирку, прочитал.— ...под номером один скончался от пулевых ранений в голову, грудь и брюшную полость...Что в голову, грудь и живот, было очевидно еще там, на месте. Первым номером был труп, который нашли возле калитки и который был буквально изрешечен пулями.— ...почти все выстрелы были произведены с расстояния один-два метра... То есть практически в упор.— ...из оружия тридцать восьмого калибра...— Из какого оружия? — спросил Пьер.— Если судить по характеру ранений, то, скорее всего, из пистолетов. Из трех пистолетов...То есть убийц было как минимум трое. Вначале они пристрелили того мужика у калитки, потом четверых во дворе... — быстро прикинул Пьер.— Труп номер два. Пулевое ранение в голову...— Труп номер три... Пулевое ранение в голову...— Номер четыре... Пулевое ранение в голову...— Что, у всех в голову? — удивился Пьер.— У всех, — подтвердил патологоанатом. — Пули попали сюда, сюда и сюда, — ткнул указательным пальцем себе в голову. — Других ран не было.— А пуль много было? — спросил Пьер.— По одной. По одной пуле сюда, сюда и сюда, — вновь показал эксперт.Оправдывались худшие подозрения Пьера.— То есть вы хотите сказать, что стрелял один человек?— Ничего я не хочу сказать. Я хочу сказать то, что сказал, — что эти пятеро умерли от огнестрельных ранений в голову. А кто стрелял, в кого стрелял и зачем стрелял — это вам разбираться...— Где пули?— Переданы на баллистическую экспертизу...В лаборатории баллистики Пьеру продемонстрировали деформированные, со смятыми и расплющенными носиками пули, извлеченные из тел жертв.— Эти пули отстреляны из разного оружия, — отложил баллист пули, доставшиеся телохранителю Иванова. — А эти — из второго, третьего, четвертого, пятого и шестого трупа, выпущены из одного пистолета. Вот из этого, — показал эксперт пистолет, найденный вблизи места преступления.— Вы уверены? — на всякий случай переспросил Пьер.— Характерная деформация пуль, специфический накол капсюля, царапины на гильзах... Сомнений быть не может.Первоначальная версия насчет нескольких стрелков рассыпалась окончательно. Стрелков было не трое и не четверо, стрелок был один, причем очень хороший стрелок, раз четырьмя выстрелами продырявил четыре головы.Эксперты, отвечавшие за отпечатки пальцев, сообщили:— На оружии обнаружено около двадцати полных и фрагментарных отпечатков, принадлежащих трем лицам. Эти, — показали они, — оставила женщина, которая сдала пистолет в полицию. Эти — ее сын, который пистолет нашел.— А эти? — спросил Пьер.— Эти принадлежат третьему лицу. Получается, убийце...— По картотекам проверили? — спросил, мало надеясь на успех, Пьер.— Проверили. По национальной они не проходили... Что и следовало ожидать.— А вот по линии Интерпола засветились. Пьер встрепенулся.— Кому?.. Кому они принадлежат?!— Какому-то русскому с трудной фамилией. И...ван...ов, — прочитал эксперт. — Его немецкая и швейцарская полиции разыскивают...Пьер Эжени запросил в Интерполе информацию по Иванову и позвонил в Германию и Швейцарию.— Кто у вас расследует дело номер...В Германии дело расследовал старший следователь полицейского управления города Франкфурта-на-Майне Карл Бреви.Пьер набрал названный ему номер.— Французская полиция, — представился Пьер Эжени. — Вам известна фамилия И-ван-ов?— Как? — переспросил Карл Бреви.— Ив-ан-нов, — повторил Пьер.— Иванов? — радостно закричал в трубку Бреви. — Иванов?! Еще бы неизвестна! Это же известный киллер из России. Сколько человек он у вас отправил на тот свет?— Почему человек, а не человека? — удивился Пьер.— Потому что он по одному не убивает. Такая его отличительная особенность — убивать сразу по нескольку жертв.— Зачем по нескольку?— Ну откуда мне знать? — возмутился Карл Бреви. — Может, он запланировал убить определенное количество человек и для быстроты считает парами и тройками.— Пятерками. У нас пятерками, — вздохнул Пьер...Убийца был установлен. Убийца был установлен в рекордные сроки. Но это не радовало. Потому что взять киллера, который убивает тройками и пятерками, наверное, будет очень не просто...— Я могу вам чем-нибудь помочь? — участливо спросил Карл Бреви.— Вряд ли. Французская полиция имеет достаточно сил...В трубке что-то неясно и многозначительно хмыкнуло.— Впрочем, нет... Может быть... Советом. Я хочу понять, что он будет делать дальше?— То же, что делал раньше, — без запинки ответил Карл Бреви. — Убивать. Я думаю, в самом скором времени он обозначит себя. Обозначит жертвами...Может, и так, подумал Пьер. Не дай бог, если так!..А все из-за той дурацкой подмены... Глава 22 За последнюю неделю это была уже третья конспиративная квартира.— На улицу — ни шагу. К двери не подходить. Жалюзи не поднимать. Ходить только в тапочках, сильно не топать! — проводил очередной инструктаж товарищ Артем.— Почему не топать? — икренне удивился Иванов.— Он еще спрашивает! — всплеснул руками товарищ Артем. — Это после того, что было... Что вы тут наворотили!— Ничего я не воротил, — вяло возразил Иван Иванович.Но ему на ногу встала Маргарита.— Ну да, для вас это, может быть, и ничего, может быть, пустяк, только французская полиция так не считает.Товарищ Артем еще раз обошел квартиру, проверяя, хорошо ли закрыты жалюзи, и шагнул к входной двери.Навстречу ему с расставленных вдоль стены табуреток разом встали молодые партийцы.— Смотрите у меня! — погрозил им пальцем товарищ Артем. — Чтобы не расслабляться, в карты не играть, телевизор не смотреть, спать, есть, отправлять естественные надобности по очереди... В общем, не терять революционной бдительности.— Есть! — шепотом ответили молодцы.Товарищ Артем ушел.Молодые партийцы проверили оружие и бесшумно рассредоточились по квартире, заняв наиболее выгодные с точки зрения возможной драки позиции. По двое сели в противоположных углах комнат, по одному в коридоре и на кухне.— Чего их столько нагнали? — недовольно ворчал Иван Иванович. — В туалет без очереди не сходить!— Тебя, дурака, охранять, — ответила Маргарита.— От кого?— Мало ли от кого...Товарищ Артем спустился во двор, сел в машину и поехал на доклад к старшим товарищам.— Ну, что там у тебя?— Все в порядке.— Не сбежит?— Исключено. Все выходы перекрыты. Охрана дежурит круглосуточно. Входная дверь открывается только снаружи, ключей ни у кого в квартире нет.— А если он применит силу?..— Пусть попробует. У него и оружия-то нет — я на всякий случай даже столовые ножи с вилками изъял.— А если вдруг?..— “Если вдруг” — то я приказал с ним не чикаться, приказал открывать огонь на поражение.— Ну, гляди... Под твою ответственность.— Я ответственности не боюсь...Ответственности товарищ Артем не боялся, потому что предпринял все возможные меры, чтобы не дать Иванову сбежать. Лично сам в каждую щель сунулся, каждый шпингалет подергал и каждого человека проинструктировал. Раньше он, наверное, мог дать слабину. Но только не теперь! После того как Иванов пятью выстрелами завалил пятерых вооруженных противников, шутки кончились. Он показал, на что способен, и его стали воспринимать всерьез. Более чем всерьез!— Можно задать вопрос?— Говори.— Как долго мне придется охранять Иванова?— Ровно столько, сколько нужно. Вплоть до особого распоряжения...Иванов был снова заперт, как в сейфе, ключи от которого были у одного человека, были у товарища Артема!.. Глава 23 — Переходим к следующему делу. Зашелестели переворачиваемые страницы.— Арапов Дмитрий Анатольевич. Партийный стаж с тысяча девятьсот семидесятого года. Кандидат в члены Центрального Комитета...Особая, чрезвычайная и полномочная комиссия ЦК заседала уже третий час. Комиссия обсуждала кандидатуры отщепенцев.— Закончил с отличием высшую партийную школу, награжден орденом “Дружбы народов”, женат, двое детей... Два года назад отошел от движения и морально разложился. Опубликовал в так называемой демократической прессе ряд статей оппозиционного толка, осуждающих линию партии. Задолженность по партвзносам составляет двадцать восемь месяцев... Ну что скажете, товарищи?— Достоин осуждения.— Публичного осуждения.— И исключения из рядов Коммунистической партии.По очереди высказались члены комиссии.— Голосуем... Принято единогласно.Дело Арапова легло в стопку справа.— Горохов Юрий Семенович. Партстаж с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Работник центрального аппарата ЦК КПСС. Год назад самовольно покинул движение, украв крупную сумму из партийной кассы и продав оформленную на него конспиративную квартиру. Занял крайне реакционную позицию по отношению к движению. Сотрудничает с партиями правого толка. Ведет активную антикоммунистическую пропаганду. Недавно спустил с лестницы одного из наших товарищей, который пытался убедить его вернуть принадлежащие партии деньги, сломав ему три ребра...— Ну это, товарищи, уже хулиганство!— И предательство!— Такое прощать нельзя!— Голосуем... Единогласно.Дело Горохова Юрия Семеновича легло в стопку слева.— Махматмурадов Мурат Шамович. Партстаж с тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Член Центрального комитета Коммунистической партии Республики Туркмения...Те папки, что справа, направлялись в дисциплинарную комиссию ЦК, состоящую на две трети из представителей особой и чрезвычайной комиссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40