От одной мысли об этом у меня все поджилки затряслись.Когда мы с ней расстались, она явно была убеждена, что я провел время с женщиной. Трудность заключалась в том, чтобы убедить Вестал, что она ошиблась. А как я мог это сделать, не предъявив ей несуществующего сержанта Джима Лэшера?К тому времени, когда я оделся и позавтракал на балконе, мне удалось найти выход.Я позвонил Вестал в ее комнату.— В чем дело?В голосе прозвучали гнев и раздражение.— Это я, Чед, Вестал. Могу я поговорить с тобой?— Нет! Нам больше не о чем разговаривать.— Мне очень стыдно, Вестал, и я хочу исповедоваться. Я надеялся, что сумею пробудить ее любопытство, и я оказался прав.— Что это значит? — резко спросила она.— Я не могу изливать душу по телефону. Можно, я приду к тебе?Я постарался, чтобы мой голос был возможно более смиренным. Хорошо, что она не видела выражения моего лица при этом. Когда она высокомерно сказала: «Очень хорошо. Приходи через полчаса», — я еле удержался, чтобы не прыснуть от смеха.«Глупая кикимора! Брыкайся, брыкайся, дни твои сочтены!»Ровно в одиннадцать тридцать я постучал в ее дверь.Вестал сидела перед трюмо в желтом халате, притворяясь, что укладывает волосы.Я приблизился и стал рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу.— Извини, Вестал, — начал я, — я даже не знаю, сможешь ли ты простить меня. Я хочу тебе во всем признаться: да, вчера вечером я в самом деле был с женщиной, и мне безумно стыдно.Я прекрасно понимал, что она панически боялась услышать это. Ее лицо сначала стало пунцовым, потом побелело. Она подозревала, что я был с женщиной, но мое честное признание сразило ее наповал.— О, Чед, — пролепетала она.Она позабыла о гневе и о ревности. Она больше всего на свете боялась потерять меня.— Извини, Вестал, но я обещаю, что больше это не повторится, — отбарабанивал я заученную за завтраком речь. — Мы с Джимом немного перебрали. Ему до смерти захотелось пойти в бордель, и он уговорил меня.— В бордель?Как я и ожидал, на ее лице отразилась нескрываемое облегчение.— Да. Не знаю, сумеешь ли когда-нибудь простить меня за такое свинство, но я был пьян и плохо соображал…— О, Чед! Как ты меня напугал. Я думала, что ты влюбился! О, Чед!Она разрыдалась. Я обнял ее. Горючие слезы полились на мое плечо, когда она, прижавшись ко мне своей безобразной мордочкой, гладила меня худыми пальцами по волосам.— О, Чед, родной мой, конечно, я прощаю тебя. Прости, что думала о тебе так дурно. Прости меня. Все оказалось даже проще, чем я думал. Глава 13 Четыре дня спустя я сидел в кабинете и просматривал перед уходом утреннюю газету, когда вошла Ева со свежей почтой.С непроницаемым выражением лица она положила письма передо мной на стол.Потом выразительно постучала пальцем по кипе писем, многозначительно посмотрела на меня и ушла, прикрыв за собой дверь.Я быстро перебрал руками всю кучу и нашел вложенную записку:"Она только что договорилась с миссис Хеннесси. В пятницу, 28-го, в 9.30 вечера они встречаются со скрипачом Стовенским».У меня оборвалось сердце.Миссис Хеннесси была ближайшей подругой Вестал; толстая гусыня, трещавшая как сорока и не позволяющая никому вставить ни слова. Даже Вестал за глаза обзывала ее пустобрехом, но с удовольствием с ней общалась, так как Хеннесси знала все местные слухи, а Вестал была на редкость падка до досужих сплетен.За последнюю неделю Вестал мне уши прожужжала про этого Стовенского. По мне, так он был просто длинноволосый выскочка, в Литл-Идене же публика просто с ума посходила после нескольких концертов, и местная знать наперебой зазывала его в гости. И вот как-то вышло, что миссис Хеннесси успела опередить Вестал, и знаменитость согласилась пожаловать к ней.У меня было ровно три дня на подготовку!Признаться, в первый миг мне стало немного не по себе. Пока мы обсуждали с Евой наш план, это был просто план, не вызывавший у меня никаких угрызений совести. Теперь же, когда замысел грозил вот-вот обернуться реальностью, я призадумался.Одна ошибка — и мне конец.Я поджег записку Евы, раскурил с ее помощью сигарету и растер пепел. Потом сунул остальные конверты в карман и спустился по лестнице к поджидавшей меня машине.Мимо прошла Ева, направлявшаяся к беседкам.— Четверг, в два часа дня, в пляжном коттедже, — тихо произнес я.Она едва заметно кивнула в знак того, что слышала и поняла.Трудностей было хоть отбавляй.Репетировать по ночам мы не могли. Я снова спал с Вестал.Поэтому мы уговорились поработать над планом в выходной день Евы.В конторе я надиктовывал на магнитофон заготовленные заранее письма. После каждого письма я отмечал время, чтобы Ева точно знала, когда ожидать столь важных для нас моих слов, обращенных к Блейкстоуну.Прослушивать запись я опасался, поскольку мисс Гудчайлд могла неожиданно войти и застать меня врасплох, но я чувствовал, что вышло как надо.Время меня подгоняло. Но ни трудности, ни подстерегавшие нас опасности уже не могли меня остановить.Вестал уже сказала мне, что приглашена на встречу со Стовенским в доме миссис Хеннесси. Она хотела, чтобы мы поехали туда вдвоем, но я отказался под предлогом деловой встречи с Блейкстоуном. Вестал, я думаю, и не ожидала, что я соглашусь поехать с ней, но, поскольку я к тому же оставался дома, а не собирался проводить время с какой-то дамочкой, она ничуть не возражала.В четверг утром я отправился в контору и перед самым перерывом на ленч позвонил Райану Блейкстоуну.— Ты можешь завтра вечером приехать ко мне в Клифсайд, Райан? — спросил я — Мне надо обсудить с тобой ряд деловых вопросов, и я хотел бы показать тебе дом.— Хорошо, приеду.— Я готовлю Вестал сюрприз, так что не приезжай раньше времени. Если она узнает, что мы с тобой что-то затеваем, но не отцепится, пока не вытянет из меня в чем дело. Так что приезжай в девять пятнадцать — О'кей.Я повесил трубку и перезвонил мисс Гудчайлд — Я не вернусь после ленча, — предупредил я. — Хочу поразмяться и сыграть в гольф.В Литл-Идене было шесть гольф-клубов, так что, вздумай Вестал позвонить и справиться, где я, маловероятно, чтобы она стала проверять все клубы.После ленча я покатил прямо в пляжный коттедж.Пляжный коттедж Вестал располагался в чрезвычайно уединенном месте: вокруг на три мили не было ни одного строения. Вестал навещала его крайне редко, предпочитая плавать в своем бассейне. Вокруг коттеджа было предостаточно укромных мест, где я мог спрятать машину.Я отомкнул дверь коттеджа, вошел и распахнул все окна.Пять минут спустя подъехала Ева.Магнитофон стоял передо мной на столе там же, где стоит сейчас.Занятно, но, когда Ева вошла в комнату, у меня не возникло ни малейшего желания обнять или поцеловать ее.Мы посмотрели друг на друга. Ее глаза блестели за стеклами очков, а лицо было бледным.— Надо торопиться, Ева. Время поджимает.Она выложила на стол длинную проволочную трубку.— Не знаю, устроит ли тебя такая рука. Я сделала ее ночью.— Молодчина. Мне было некогда ею заняться. Я снял пиджак и примерил трубку. Чуть-чуть повозившись, я укрепил ее в рукаве и пристроил пиджак в одном из кресел, так что «рука» покоилась на подлокотнике.Мы с Евой отошли назад, чтобы посмотреть на свое творение сзади. Вышло идеально: мужская рука совершенно естественно лежала на подлокотнике кресла.— Прекрасно, — одобрил я. — Я еще прикручу к рукаву проволочку с петлей на конце, мы укрепим в ней сигарету, которая будет дымить, и ни у Харджиса, ни у Блейкстоуна не возникнет никаких сомнений, что это я.— Ты уже надиктовал письма, Чед?— Да, сейчас ты их прослушаешь. Давай сперва прорепетируем. Помоги мне поставить стол перед креслом.Мы установили стол там, где я хотел, немного развернули кресло, потом я включил магнитофон и мы отступили к двери полюбоваться на свою работу.Эффект был сногсшибательный.Рука на подлокотнике, табачный дым и голос создавали полную иллюзию присутствия третьего лица.Примерно посередине записи мой голос внезапно перестал диктовать. После небольшой паузы он вдруг отчетливо произнес уже более громко: «Извини, что заставляю тебя ждать, Райан. Я уже заканчиваю».Мы переглянулись. Ева побелела, и ее трясло. Она взяла меня за руку. Я попытался ухмыльнуться, но ничего не вышло. Мы стояли бок о бок, пока запись не закончилась.— Сработало, — выдохнул я, отключив магнитофон. — И сработает еще раз, Ева, если ты ничего не напутаешь. Мы будем слушать до тех пор, пока ты не выучишь весь текст наизусть. — Я вытащил из кармана копии надиктованных писем. — Главное, ты должна точно знать, когда я обращусь к Блейкстоуну. В этой реплике ключ к успеху. Малейшая неточность, и мы пропали.Мы приступили к работе.Через два часа Ева знала запись наизусть.— Отлично, давай теперь порепетируем, — сказал я. — Кресло — это дверь в кабинет. Ты включай магнитофон. А я буду Харджисом.Мы репетировали, репетировали и репетировали. Я остался доволен, когда уже сгустились сумерки. Моя задумка сработала. Это было бесспорно. Если все пройдет нормально, я был убежден: и Харджис, и Блейкстоун поклянутся, что я не выходил из кабинета.Единственным слабым звеном была Ева. Стоит ей немного растеряться, и нам конец. Если что-то в ее поведении заставит Харджиса или Блейкстоуна заподозрить нечто неладное, наше алиби рассыплется как карточный домик. Я привлек ее к себе.— Ну как, у тебя хватит мужества выдержать это испытание, Ева?Она прижалась ко мне. Вид у нее был измученный.— Да, Чед.— Наши жизни в твоих руках. Ты это понимаешь? Она кивнула, и ее начала бить мелкая дрожь.— Не передумаешь? Еще не поздно отказаться от нашей затеи. До завтра еще далеко.— Нет. Мы это сделаем.— Хорошо. Мне пора возвращаться. Она уехала играть в бридж, но я хочу вернуться раньше, чем она. Ты еще порепетируешь?— Не сейчас. Я… я не хочу оставаться здесь одна, Чед. Я еще порепетирую в своей комнате.— О'кей. Тогда поехали. * * * На следующий день, в пятницу 28 сентября я вернулся из конторы в самом начале шестого.Вестал дома не было. Я успел припрятать в ящике стола комбинезон, который прихватил из гаража. Меняя колесо, я мог изрядно перепачкаться, а перед Блейкстоуном должен был выглядеть безукоризненно.Поднявшись в свою комнату, я позвонил Еве.— Да?— Я вернулся. Где она?— Уехала в кино. Вернется в шесть.— Я сейчас зайду к тебе.— Лучше не надо.— Я должен.Повесив трубку, я открыл дверь и убедился, что коридор пуст. Потом быстро прошагал к комнате Евы и вошел.Ева сидела на кровати. Рядом на столике стоял магнитофон. Выглядела Ева бледнее обычного и казалась напуганной.— Боже всемогущий! Ты словно призрак увидела!— Я возьму себя в руки.— Да уж, пожалуйста, — проворчал я. — Если я не буду в тебе уверен, то все отменяется. Ты разве не понимаешь, что все зависит от тебя, Ева?Она кивнула.— Я знаю. Не волнуйся. Когда настанет время, со мной все будет в порядке Обещаю тебе.Я закурил сигарету и принялся мерить шагами комнату.— Ты отвела машину на место?— Да, сразу после ленча. Она в десяти ярдах от знака «снизить скорость», за тем огромным кустом.— Отлично — Я подошел к окну и посмотрел на сгущавшиеся тучи. — Возможно, пойдет дождь.— Да.— Не хотелось бы. Представляешь, что будет, если мне придется менять колесо под дождем? Она содрогнулась.— И все же дождь тебя не отпугнет?— Меня не отпугнет даже землетрясение.— А если останутся следы?— У дороги слишком твердое покрытие. Можешь не волноваться на этот счет. — Вдруг я вспомнил про Джо. У меня было столько забот, что Джо совершенно вылетел из головы. — Мы ведь забыли про Джо!— С ним все в порядке, — успокоила Ева. — Я подлила снадобье ему в чай.— Прекрасно. Когда оно сработает?— В любую минуту.Я взглянул на циферблат наручных часов. Время близилось к шести.— Отнеси магнитофон в мой кабинет. Я уже все там подготовил. А я спущусь в сад и подожду Вестал. Еще три с половиной часа, и мы оба освободимся, Ева — Да Она даже не посмотрела на меня — Я пошел Я хотел напоследок приласкать ее, но ее отчужденность остановила меня.— Уверена, что справишься, Ева?— Разве ты мне не доверяешь?— Конечно, доверяю. Просто пока еще не поздно остановиться. А скоро будет поздно.— Ты уже передумал?Я подумал о миллионах. И еще о том, что мы с Евой поженимся.— Нет.— И я не передумала.— Я пошел вниз. * * * Машина Вестал подкатила к гаражу в самом начале седьмого. Вестал любила сама управлять своим «роллсом» и доверяла Джо садиться за руль лишь в тех случаях, когда отправлялась за покупками.Мы с ней вместе поднялись по ступенькам на террасу. Над нашими головами угрожающе нависли темные тучи.Мне не верилось, что через каких-то три часа я убью ее. Это казалось немыслимым.Вестал весело болтала, поглядывая на меня с радостной улыбкой на вытянутом безобразном лице. Глаза ее светились от любви ко мне.— Ты выглядишь таким усталым, мой милый. Пожалуй, нам надо съездить куда-нибудь, чтобы ты отдохнул.— Со мной все в порядке, — сухо ответил я. — Не беспокойся обо мне. Да и уезжать мне никуда не хочется.— Мы это еще обсудим. Посидишь со мной, пока я переодеваюсь?— У меня много работы. Я поднимусь немного позже. Я должен подготовить кое-какие бумаги к приходу Блейкстоуна.Вестал надулась.— Ты слишком много работаешь, милый Чед. На террасе она закинула костлявые руки мне на шею и поцеловала меня.К моему горлу подступила тошнота, но мне удалось сохранить прежнее выражение, так что Вестал ничего не заметила.Я уединился в своем кабинете и запер дверь. Магнитофон уже стоял на столе. Кресло было на месте — спинкой к двери. Настольная лампа и лампа у окна горели. Как раз такое освещение нам и требовалось — не слишком яркое и не утомляющее глаз.Я подошел к окну, раздвинул шторы, открыл окно и выглянул наружу. Внизу на выложенной плитами дорожке даже в случае дождя никаких следов не останется.Выдвинув ящик стола, я проверил, на месте ли комбинезон и перчатки. Под ними я припрятал мешочек, туго набитый песком. Я вытащил его и попробовал на руке.Взмахнув мешочком над головой, я вдруг почувствовал, что к горлу подступает комок, и поспешно убрал мешочек в ящик и запер на ключ.Все было готово.Оставалось дождаться девяти часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24