И вот посмотри, — я задираю футболку Calvin Klein, — я купил себе успокаивающие бусы!— С ума сойти, мой мальчик, — стонет Рид, хлопая в ладоши.Глядя прямо в камеру, я говорю:— Я ходил к Раду и к Паскуале Маноккия — это, между прочим, личный тренер Мадонны, зайка, — и заявляю, что как тренер знаменитостей Рид, несомненно, звезда первой величины.— Я одержим бицепсами, трицепсами, сгибающими мышцами предплечья, — робко признается Рид. — Мускулистая рука для меня — как фетиш.— Я вынослив как лошадь, но у меня низкий уровень сахара в крови, и мне срочно нужен «Jolly Rancher». Марка леденцов.

— После следующий песни, — говорит Рид, продолжая хлопать в ладоши, — я обещаю дать тебе «PowerBar». Шоколадный батончик с протеиновыми и минеральными добавками для спортсменов.

Внезапно из динамиков начинает громыхать «Come Together» в исполнении Primal Scream.— О Боже! — ужасаюсь я. — Эта песня длится восемь минут и четыре секунды!— Откуда вы это знаете? — спрашивает девушка из «Details».— Чем лучше выглядишь, тем больше видишь, — пыхчу я. — Это мой девиз, подруга.Мой пейджер начинает пищать, и я проверяю его: Джей Ди из клуба.— Рид, зайка, дай-ка мне мою мобилу! — Я выпускаю из рук рычаги и набираю номер, улыбаясь в камеру. — Эй, Лиза, прошу тебя, только без рук!Последняя реплика побуждает Рида еще больше поднять скорость, хотя я думал, что это невозможно и что тренажер не имеет режима быстрее десятки.— Слушай, а я сегодня на банкет приглашен? — спрашивает Рид. — Что-то я не видел моего имени в списке приглашенных.— Да что ты, ты — за столиком №78 вместе с Лоракс и Поли Шорами, — отзываюсь я. — Джей Ди, это я — говори!— Только прошу тебя, Виктор, не кипятись, — говорит устало Джей Ди. — Мы — то есть я, Пейтон и Бо — забили для тебя встречу с диджеем X.— С кем?— С диджеем X. Ты встречаешься с ним сегодня в пять в «Fashion Cafй», — говорит Джей Ди. — Он хочет работать на сегодняшней вечеринке.— Я на тренажере, зайка, — говорю я, стараясь не пыхтеть. — Где? В «Fashion Cafй»?— Виктор, диджей X — самый модный диджей в городе, — говорит Джей Ди. — Представь себе, какая это для нас реклама. Ты должен встретиться с ним лично. Валяй — ты с этим справишься.— Я знаю, знаю, но, может быть, возьмем его сразу? — говорю я. — Предложи ему столько, сколько он попросит.— Он хочет сначала встретиться с тобой лично.— О Боже мой!— Ему нужны гарантии.— Пошлите ему пакетик сладкого попкорна. Или какой-нибудь успокоитель в виде сосательных таблеток. Пообещай ему, что ты отсосешь у него по первому разряду. Сумеешь?— Виктор! — в отчаянии восклицает Джей Ди. — Он откажется, если ты не встретишься с ним лично. Он нам очень нужен. Ну сходи же ты.— Я не собираюсь выслушивать распоряжения от субъекта, который до сих пор говорит «ложить»! — ору я в ответ. — Заткнись!— «Fashion Cafй», — говорит Джей Ди. — Пять часов. Я проверил твой распорядок дня. Ты свободен в пять.— Джей Ди, я на пути к превращению в бесстрастное божество, — стону я. — Я хочу сказать, неужели это такая уж гребаная наглость с моей стороны попросить тебя…— В пять в «Fashion Cafй». До встречи, Виктор, — говорит Джей Ди и бросает трубку.— Джей Ди! Не смей бросать трубку, когда разговариваешь со мной. Я тебе говорю: не смей ! — Я бросаю трубку сам и машинально объявляю: — Меня внезапно охватило желание залезть на стенку.— По-моему, ты с ним всю жизнь живешь, приятель, — печально комментирует Рид.— Ты отказался сниматься в рекламе Reebok и теперь считаешь себя крутым?После того как съемочная группа снимает, как я делаю добрую тысячу разгибаний, я перехожу на тренажер Treadwall — симулятор скалолазания, на котором ты остаешься на одном месте во время восхождения. Я замечаю, что репортерша из «Details» стоит, прислонившись к стене и спрятав свой блокнот под пилотный выпуск нового журнала, который называется «Bubble». В зале так холодно, что мне кажется, что я карабкаюсь по леднику.— Господи, — ною я, заметив обложку журнала, — круто, слов нет. Мнение Люка Перри о гребаном Курте Расселе. Только этого нам и не хватало.— Что это вы так переживаете? — спрашивает она безразлично. — Нервничаете насчет сегодняшнего вечера?— Помнишь, что однажды Соня сказала Алисе? — говорю я загадочно. — Эй, Мэтт, не сдавайся!— Вам и на самом деле так это нравится? — переспрашивает репортерша.— А что плохого в том, чтобы выглядеть хорошо?Она задумчиво размышляет вслух:— А если это достигается за счет чего-то другого? Я ни на что не намекаю, я просто строю гипотезы. Только не обижайтесь.— Я уже забыл, о чем был вопрос.— Что, если это достигается за счет чего-то другого?— Чего чего-то другого?— Все ясно.На ее лице появляется выражение, которое, как я надеялся, не должно было на нем появиться.— Эй, зайка, мы здесь все повязаны, — ворчу я, отряхивая ладони, испачканные мелом. — Да, сейчас вот я все это брошу и пойду кормить бездомных. Сейчас я все это брошу и отправлюсь учить орангутангов языку жестов. Буду ездить на велосипеде по сельской местности с блокнотом под мышкой. Или чем еще я должен заняться? Способствовать улучшению межрасовых отношений в этой стране? Баллотироваться на пост президента? Читай по губам мой ответ: я тебя умоляю ! 24 К тому времени когда я приезжаю в «Industria» на сегодняшнюю фотосессию, я полностью прихожу к убеждению, что за мной следят, но, оглядываясь назад, я не вижу у себя за спиной никого, кроме курьеров на велосипедах, которые спешат, зажав под мышкой портфолио моделей, адресованные «Click», «Next» или «Elite», и тогда, чтобы стряхнуть с себя паранойю, я ныряю в «Braque», чтобы промочить горло не слишком пенистым латте без кофеина со снятым молоком, и я иду через длинную галерею пустых белых комнат, в то время как у меня на пейджере попискивает послание от Элисон. Парни — нас девять и некоторые уже надели купальные костюмы — пока слоняются без дела. Никитас, Дэвид Боулз, Рик Дин, новичок по прозвищу Скутер, пара парней, которых я не знаю как зовут, включая официанта из «Jour et Nuit» «День и ночь» (франц.).

— красавчика с ямайской прической, за которым по пятам следует съемочная группа программы «Fashion File», близняшек, работающих в клубе «Twins» в Верхнем Ист-Сайде, плюс какой-то парень из Европы, который телом вышел лучше всех, но имеет при этом абсолютно ослиную морду. Все парни выглядят более или менее одинаково: смазливое лицо (за единственным исключением), хорошее тело, ухоженные волосы, скульптурные губы, остросовременные или какие вам там понадобятся.Ожидая своей очереди на выщипывание бровей, я роюсь в стойке с компакт-дисками и убиваю время за трепом с девушкой, которая ест брокколи с рисом, в то время как ей делают педикюр, но единственное выражение, которое ей известно, это «Иди ты!», и вообще повсюду стоит расслабленная и совсем не рабочая атмосфера, которая не становится другой даже в тот момент, когда Стэнфорд Блэч вручает мне пластинку жевательной резинки «Wrigley's doublemint». Прическа «а-ля Цезарь» снова вошла в моду, и чуб — это снова круто, что приводит в бешенство Бинго, Вельветина и фотографа Дидье, так что на свет божий извлекается море баночек с гелем «PhytoPlage», в то время как на проигрывателе играет какая-то оперная музыка, а несколько парней, чтобы усугубить эффект, принимаются пить шампанское, просматривать свои гороскопы в «Post» или играть в «кошкину люльку» с нитью для чистки зубов. Ронни Дэвис, бывший организатор вечеринок у Мадонны, какой-то тип из Dolce & Gabbana, Гаррен (стилист, который работал на последних показах Марка Джейкобса и Анны Суй) и Сэнди Гэллин болтаются по студии без дела, глазеют на нас, как будто мы выставлены на продажу или что-то в этом роде, хотя — если посмотреть правде в глаза — так оно и есть. Снимаем три комплекта: бермуды, шорты и плавки. Модели снимаются на синем фоне: позже вместо него японские техники подставят вид пляжа, чтобы все подумали, что мы и на самом деле были на этом пляже, «Может, даже где-нибудь в Майами», — обещает Дидье. На бицепсы, грудь и бедра наклеиваются фальшивые татуировки. Жутко холодно.Бинго втирает гель в мой скальп, увлажняет мои волосы, расчесывает их, в то время как Дидье похаживает рядом, изучая мой пресс и чресла и посасывая успокоительную таблетку. Несколько ошеломленный Скутер — он еще только готовится сдавать на аттестат зрелости — сидит рядом со мной на высокой табуретке, и оба мы смотрим в гигантские овальные зеркала.— Мне так не хватает бакенбард — нужно удлинить лицо, — стонет Бинго.— Забудь о естественности, Бинго, — говорит Дидье. — Главное — это смелость и новизна.— Что, больше уже никто не пользуется шампунем? — возмущается Вельветин. — Боже мой!— Мне нужен жесткий стиль, Бинго. Я хочу больше злобы. Сдерживаемый гнев. Я хочу подчеркнуть в этом мальчике его агрессивную природу.— Агрессивную? — переспрашивает Бинго. — Да он работает шеф-поваром по пасте в «Dean & Deluca».— Я хочу, чтобы он выглядел как очень агрессивный шеф-повар по пасте.— Дидье, в этом мальчике агрессивности не больше, чем в детеныше морской коровы.— О Боже, Бинго, ты такой педант, — вздыхает Вельветин.— Если я не ошибаюсь, мне бросили вызов? — переспрашивает Дидье, делая шаг в его сторону. — Надеюсь, что нет, потому что это мне быстро надоедает.— Вельветин, — кричит Бинго, — ты небрежно работаешь со Скутером.— Знаешь, Бинго, ты начинаешь действовать мне на нервы.— Мне нужен экстрим, — бормочет Дидье. — Мне нужны Red Hot Chili Peppers. Мне нужна энергия.— А мне нужен толстый плотный косяк, — бормочет Скутер.— Мне нужны блеск и сексуальность, — говорит Дидье.— Сейчас мы тебе это обеспечим, зайка.— Я весь киплю от возбуждения, — задумчиво бормочет Дидье. — Но где у этих ребят бакенбарды? Я же просил бакенбарды! Бинго! Бинго, куда ты запропастился?— Только не надо вот так вот в лоб, хорошо, Дидье? — ласково спрашивает Вельветин. — Не надо вот этого пламенного закоса под Короля Мамбо, договорились?Мы стоим перед большим синим полотнищем. Одни делают упражнения для бицепсов с гантелями, другие лежат на полу и отжимаются. Дидье нужны сигары, и он раздает сигары всем присутствующим, затем Дидье нужен глицерин, потому что парни в «бермудах» должны плакать, ведь им грустно, и они курят сигары перед большим синим полотнищем, которое изображает пляж.— Нам грустно, потому что мы курим сигары ? — спрашиваю я. — Или потому что все это так похоже на «Пляж»?— Грустно, потому что вы все идиоты, но дошло это до вас только сейчас на пляже, — туманно отвечает Дидье, стоя с «поляроидом» на изготовку.Скутер смотрит на свою сигару с недоумением.— Делай с ней то, что ты делал, чтобы попасть на эту работу, — объясняю я. — Соси!Скутер бледнеет:— А… как ты догадался?— Дэвид, сними никотиновый пластырь, — командует Дидье из-за камеры.— Моя подружка увидит это и решит, что я — голубой, — стонет Скутер.— Ты все еще с Фелицией? — спрашивает его Рик.— Нет, с одной девушкой, с которой я познакомился в туалете возле вестибюля гостиницы «Principe di Savoia», — решительно заявляет Скутер. — Я заблудился, а она была так похожа на Сандру Баллок. По крайней мере так все говорят.— А как ее зовут? — спрашивает Дэвид.— Шу Шу.— А дальше как?— Фамилии я не знаю.— А как ты потерял работу у Кельвина? — спрашивает Никитас.— Он на меня взбеленился, — объясняет Скутер. — Я сделал короткую стрижку, но дело, впрочем, гораздо сложнее.Воцаряется продолжительное молчание, все кивают головами, съемочная группа «Fashion File» вьется поблизости.— Поверь мне, — говорю я, поднимая руки в воздух. — Мне доводилось не один раз сцепиться с Кельвином. — Я несколько раз напрягаю бицепсы. — Не один раз. — Тем не менее он до сих пор дает тебе билеты на лучшие места на показах, — говорит Дэвид, любуясь своими икроножными мышцами.— Это из-за того, что Хлое у него работает, — встревает Рик.— Я не ходил на показ Кэлвина Кляйна, — говорю я тихо, а затем ору: — Не ходил я на показ гребаного Кельвина Кляйна!— Есть фотография, на которой ты там. Ее напечатали в «WWD», солнышко, — говорит Рик. — Ты с Дэвидом и Стивеном. Во втором ряду.— Пусть мне покажут это фото, и я докажу вам, что вы ошиблись, — заявляю я, потирая свой бицепс и дрожа от холода. — Какой там, в жопу, второй ряд?Один из близнецов читает сегодняшний номер «WWD»; он осторожно вручает его мне. Я хватаю его и нахожу фото со вчерашнего показа. Фотография не очень четкая: на ней Стивен Дорф, Дэвид Салль и я — все в трикотажных рубашках в духе пятидесятых и темных очках — сидим с каменными лицами на своих местах. Наши имена напечатаны жирным шрифтом под фото, а рядом с моим, словно необходимое разъяснение, написано: «Мальчик Дня». Немедленно на столе появляется бутылка шампанского.— Так в чем дело, Виктор? — спрашивает Дэвид. — А то я чего-то не понимаю. Ты был или не был на показе? Это ты или не ты на фотографии? Минутку, сейчас угадаю — ах да, это Джейсон Гедрик!— Может, кто-нибудь лучше спросит меня, как идут дела с клубом? — спрашиваю я, швыряя газету в ее владельца, охваченный внезапным приступом негодования.— Эээ, так как идут дела с клубом? — спрашивает второй близнец.— Я хочу танцевать рок-н-ролл каждый вечер и ходить на вечеринки каждый день. Строчка из песни группы Kiss «I Wanna Rock and Roll All Night».

— Почему меня не пригласили на открытие? — спрашивает Рик.— Я-хо-чу-тан-це-вать-рок-н-ролл-каж-дый-ве-чер-и-хо-дить-на-ве-че-рин-ки-каж-дый-день! — скандирую я, выхватывая газету из рук у близнеца, и вновь принимаюсь изучать фото. — Наверное, это ошибка. Наверное, это снимки с другого показа. Наверное, это на самом деле Джейсон Гедрик.— На каких других показах ты был на этой неделе? — спрашивает кто-то.— Ни на каких… — еле слышно бормочу я.— Тогда кончай ходить вокруг да около и скажи нам все как есть, идет? — говорит Дэвид, похлопывая меня по спине. — А Джейсон Гедрик, кстати, в Риме. Он снимается там в продолжении «Летних любовников». Въехал, зайка?— Главное — быть здесь и сейчас, зайка.— Такой ответ меня не устраивает, — говорит Никитас, продолжая разминать мышцы.— Мне абсолютно до лампочки, какую информацию твой мозг в состоянии усвоить, — парирую я.— Кстати, как у вас дела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13