Вот так всегда, наворотят дел, потом другим расхлебывать.
– Ида Ивановна! – я спластилинила на лице немой укор. – Но девочка чем виновата? Ей всего пять лет! Неужели из-за глупости матери надо обречь ребенка на страдания и лишения? Вы ведь знаете, как живут цыгане…
– Невозможно, – тихим жестким голосом ответила фея железной дороги. – Такие сведения выдаются только по специальному разрешению.
Ида Ивановна выжидающе сложила руки и уставилась на меня красными от гипертонии, немигающими глазами.
– Так бы сразу и сказали, – пробурчала я и полезла за кошельком. – Вот.
Ида Ивановна выгнула губы подковой, глядя на три зеленые бумажки.
– Дамочка, ваша клиентка хотя бы представляет, на какой должностной риск мне придется пойти из-за ее глупости? – тихо проговорила начальница.
– Нет, не представляет, – ответила я, вытаскивая из кошелька еще три бумажки. – Может быть, такой?
– Почти, – кивнула Ида Ивановна и показала мне два пальца.
Добавив еще двести долларов, я получила разрешение на спецдопуск к железнодорожным анналам.
– Дата, номер поезда и маршрут, – спросила услужливая дама, сразу перейдя на деловитый, уверенный тон и повернувшись к компьютеру. Бумажки она предусмотрительно заперла в ящике стола.
– Восемнадцатое сентября, номер поезда не знаю, маршрут «Москва-Чебоксары-Йошкар-Ола», – четко ответила я. – Меня интересуют две пассажирки, бравшие билеты на этот поезд. Фамилия одной – Жемчужная, второй – Агалаева. Надо выяснить, кто ехал с ними в одном купе.
Толстые, морщинистые пальцы, унизанные допотопными ювелирными изделиями, быстро нажимали клавиши.
– Четверо пассажиров, – произнесла Ида Ивановна через некоторое время. – Записывайте. Роза Жемчужная, паспорт серия IV-АК, № 567392, Жанна Агалаева, паспорт серия V-АИ, № 459835, Олег Корсаков, паспорт IV-AK, № 986243, Ольга Колесникова, паспорт VI-AH, № 924343.
– Есть, – радостно прошептала я. – Спасибо!
– Пожалуйста, – с чувством выполненного долга вздохнула Ида Ивановна.

ДЕНЬГИ В КАССЫ, ТАЙНЫ В МАССЫ

Я неслась к машине, как на пожар. Николай Иванович даже отпрянул назад, когда я грохнулась на водительское место.
– Ну что? – спросил он, откладывая каталог «Квартиры и дачи».
– Они все подстроили! – заорала я. – Им все было известно с самого начала!
– Что подстроили? – не понял Николай Иванович. – Ты что узнала?
– Угадай, кто был попутчиками Жемчужной и Агалаевой на том поезде?! – заорала я.
– Ну? Не томи! – сердито крикнул Николай Иванович.
– Ольга Колесникова и Олег Корсаков!
Младший детектив Яретенко задумался, почесал затылок, вытер лысину, тяжело вздохнул и спросил:
– И что теперь?
Я поглядела на часы. Самолет Ефрема Жемчужного и Розы только что взмыл в небо и взял курс на солнечную Испанию. Потребовать их ареста на испанской границе только на основании того, что они ехали в одном купе с Корсаковым и Колесниковой, невозможно. Мало ли как они там оказались? Гораздо сильнее меня занимал сейчас другой вопрос.
– Коля, а ты хорошо рассмотрел тело, которое нашли в лесу?
– Да, такое не забывается, – фыркнул помощник, – мне оно потом еще дня два в кошмарных снах являлось!
– Ты уверен, что вы нашли цыганку? – спросила я.
– Уверен, а что? – не понял Николай Иванович.
– Возможно, это тело Ольги Колесниковой!
Младший детектив Яретенко насупился.
– Да ну, Сашка, тебе втемяшилось в голову, вот ты и притягиваешь за уши все к одному и тому же. Надули, надули… Подумаешь, ехали в одном и том же купе. Мало ли! Может быть, это Агалаева их вызвала…
– Коля, – я в изумлении повернулась к своему помощнику. – Ты гений! У тебя где-нибудь кассеты есть с изображением распрекрасной семейки Жемчужных?
– Наконец-то оценила. Кассеты есть, в офисе остались. С автографом, между прочим! А тебе зачем?
– Щас все поймешь, – пообещала я, залихватски выруливая на проспект. – Значит, так: в офис за кассетами, а потом – домой к милейшим Корсаковым!
– На фига?! – с расстановкой поинтересовался Николай Иванович.
– Я в этом деле разберусь до конца, и ты меня не остановишь!
– Ладно, прекрасно! – хлопнул ладонями по своим коленям младший детектив Яретенко. – Прощай, агентство! Сначала нас с тобой спросят, на каком, собственно, основании мы скрыли факт убийства, потом заинтересуются нелегальными записями, поисками тела в лесу… Давай, валяй!
– Коля, на это они и рассчитывали, – принялась терпеливо объяснять я. – Что мы с тобой, получив деньги и опасаясь возврата лицензии, никуда обращаться не будем, ясно? Они с самого начала все знали, а нас для чего-то использовали! И я, черт побери, докопаюсь, для чего именно!
– И что, тебе от этого лучше жить станет? – кисло поинтересовался помощник. – Все кого-нибудь для чего-нибудь используют! Это, Сан Саныч, закон цивилизованной жизни, ничего не попишешь. Тебе за услуги заплатили? Конфиденциальность ты в объявлении обещаешь? Особо деликатные семейные дела без лишнего шума расследуешь? Ну и какого рожна тебе эта справедливость?! Подумаешь, использовали!
– Поехали, – упрямо повторила я и, не дав помощнику возможности возразить, утопила газ в пол.
В офисе нас поджидала расстроенная Людочка.
– Люда, мы ненадолго! – крикнула я, пробегая в свой кабинет.
– Угу, – всхлипнула детектив-администратор.
– Что случилось? – нахмурился Николай Иванович, глядя на кучу носовых платков перед Людочкой.
Из сбивчивых объяснений, доносившихся из приемной, я поняла: некий Крис, гражданин Норвегии, переметнулся к другой российской невесте.
– Представляете! – голос Людочки перерос в рыдания. – Она ему сказала, будто я в этом году ездила еще к турку! А я просто так ездила! По путевке отдыхать! Эта же ему все выставила так, будто я, – детектив-администратор смачно высморкалась, – использую брачные предлоги для того, чтобы заграницу посмотреть!
– И он поверил? – хором возмутились мы.
Детектив-администратор немного успокоилась и, как обычно, застрекотала.
– Анекдот про ложку знаете? Звонит Абрам Изе и говорит: «Изя, я слышал, ты пригласил к себе в гости Хейфецов? Так я тебе хочу сказать, что вчера они были в гостях у нас. И пропала серебряная ложка!» Изя спрашивает: «Таки правда пропала?!» Абрам отвечает: «Ну, ложку-то мы потом нашли, но впечатление, знаешь ли, осталось…» Так что не имеет значения, поверил Крисик или нет, но мысли у него всякие все равно появились.
И Людочка опять зарыдала.
– Да плюнь ты на этого буржуя недорезанного! – посоветовал ей Николай Иванович. – Мы тебе и здесь подыщем какого-нибудь гарного хлопца! А?
– Подыщите, – всхлипнула Людочка.
– Вот тебе, Коля, очередной заказ, – съязвила я. – Поиски гарных хлопцев тоже можно считать особо деликатным семейным делом. Неси кассеты! А то мы к Корсаковым и до часа ночи не доберемся.
Николай Иванович, ворча что-то, убежал в свой кабинет и вернулся с кучей пленок.
– Вот! – гордо протянул он их мне. – Да в семидесятые годы у меня бы эти записи с руками оторвали! Сам в «Октябрьском» чуть не в драке покупал!
– Вот мудак! – взревела я, глядя на кассеты.
Младший детектив Яретенко оторопел.
– Ты, Сан Саныч, говори да не заговаривайся, – процедил он сквозь зубы.
– Ох, – я махнула рукой, – Коля, это не про тебя! Смотри, как этот кумир пятидесятых тебе автограф поставил! Ни одного лица не видно!
– И правда, – помощник Яретенко расстроился. – Как я же теперь докажу, что это автограф Жемчужного?
– Ты лучше подумай, где мы теперь их семейную фотографию возьмем, – проворчала я, откидываясь назад в кресле. – Где есть сам Ефрем и все его дочки?
– Придумал! – завопил Николай Иванович. – В «Октябрьском»! Я по телевизору передачу видел, они у себя все афиши по штуке хранят, с автографами и вроде даже музей хотят открыть!
– Угу, – кивнула я, – и как мы убедим их поискать для нас афишу Ефрема Жемчужного?
– Не боись, – выставил вперед пухлые ладошки младший детектив Яретенко, – у меня там давние интимные связи.
– А-а, – я глянула на Николая Ивановича исподлобья. – Тогда волноваться не о чем…
Будем надеяться, что эти «связи» еще не вышли на пенсию и не схватили синдром Паркинсона.
Возле дома Корсаковых творилось подозрительное оживление. Ворота распахнуты настежь. Двор полон машин, причем таких, каких я в своем дворе видеть бы не хотела, – милиция, «скорая», пожарная и синий автобус, именуемый коротко и ясно – «труповозка».
Исполненные самых дурных предчувствий, мы направились в холл.
– Это она! Убийца! Убийца! – раздался оглушительный крик.
Раскинув руки, к нам неслась Регина Васильевна. Растрепанные волосы и черные разводы потекшей туши придавали ей сходство с гарпией. Двое мужчин подхватили ее под локти и потащили обратно в гостиную. Оттуда доносился крепкий запах валокордина. Из кухни неслышно появилась заплаканная Алена.
– Александра Александровна? Вы разве не уехали вместе с Ольгой и Олегом? – изумилась она.
– Нет, – я отрицательно мотнула головой. – А куда они отбыли?
– Отдыхать куда-то, – пожала плечами кухарка. – Сегодня, часов в девять.
Мы с Николаем Ивановичем переглянулись. Жемчужные были у нас около двух и определенно без Корсакова. Интересно, куда он делся? Я шагнула было в гостиную.
– Предъявите документы! – потребовал властный мужской голос. – Следователь Ямпольский, областной уголовный розыск!
Честно говоря, следователь Ямпольский скорее походил на шофера. Морщинистое лицо, дряблая кожа с огромными порами, неаккуратный крупный нос и седые волосы. Но главное – запах. Бензин, табак, пот вперемешку с дешевым дезодорантом.
– Ворошилова Александра Александровна, частный детектив, – спокойно ответила я, предъявляя удостоверение.
– Яретенко Николай Иванович, тоже частный детектив, – вторил мне помощник, демонстрируя корочки.
Алена за моей спиной тихо охнула.
– Ольга Колесникова нанимала меня для выяснения кое-каких обстоятельств, – пояснила я следователю причину нашего визита.
– Колесникова с мужем уехали сегодня утром, – Ямпольский подозрительно на меня уставился.
– Это не мешает мне пока выполнять ее поручения, – я тоже воззрилась на следователя.
Несколько секунд мы, как собаки, буравили друг друга глазами, выясняя, кто сильнее. Я победила. Следователь отвел глаза.
– Стойте здесь, – приказал он и исчез за дверью.
– Что здесь случилось?! – крикнула я ему вслед, но безуспешно.
– Значит, вы частный детектив? – осторожно спросила Алена.
– Да.
– И все это время что-то здесь вынюхивали? – лицо доброй женщины исказила гримаса презрения.
– Я хотела помочь, – только и нашлась я, что ответить.
– Ох! – кухарка залилась слезами. – Здесь такое было! После того как молодые уехали, Регина в такую истерику впала! С Владиленой ругалась до потери сознания! Какой-то ключ у той требовала, угрожала, что в милицию побежит! А потом… Владилена наверх пошла, ванную принимать. Прием ей сегодня какой-то надо было снимать… Час нет, два нет… Регина Васильевна забеспокоилась, поднялась наверх, в ванную постучала… А дверь… А там… Ох, не могу!
– Что там, Алена? – спросила я, задержав дыхание.
– Владилена Васильевна лежит! Мертвая… – последнее слово кухарка произнесла шепотом. – Регина-то сразу в обморок! Мы забегали! «Скорую», милицию!
Я посмотрела на Николая Ивановича.
– Что, убедился? Или будешь по-прежнему утверждать, что не наше с тобой это дело? Что нам за поиски заплатили, и все?
Тот развел руками.
– Ну, кто ж знал…
Сверху спустился Ямпольский.
– Я так понимаю, вы жили здесь под видом тетки Ольги Корсаковой последние две недели? – спросил он у меня.
– Да.
– Тогда мне придется задать вам пару вопросов, – следователь, приложил палец к губам, – даже, пожалуй, не пару, а гораздо больше. Идемте! Покажу, что случилось.
Мы поднялись наверх. В помещении размером с гостиную в блочном доме размещались ванна-джакузи, угловая, средних размеров душевая кабина и две раковины в ряд. На тот случай, если двум гостям приспичит чистить зубы одновременно. Рядом с джакузи на корточках сидел человек в полупрозрачных резиновых перчатках и бесстрастным голосом наговаривал на цифровой диктофон список улик.
– Фен «Philips professional», – говорил эксперт, упаковывая бытовой прибор в пластиковый пакет, – номер двадцать два. Предположительно, жертва держала его в руках. Предварительный осмотр показал, что смерть жертвы наступила от удара электрическим током.
– Зачем ей мог понадобиться мощный фен, да еще и в ванне? – пробормотала я себе под нос, вспомнив прическу Владилены: коротенький полусантиметровый ежик!
– Регина Васильевна Корсакова показала, что фен принадлежит Ольге Анатольевне Колесниковой, – многозначительно заявил Ямпольский, сунув руки в карманы брюк.
– И что? Его мог взять кто угодно, – парировала я. – Кстати, а где, интересно, сам Олег Викторович Корсаков?
– Отбыл на отдых в десять утра, еще до всех этих событий. Сейчас пытаемся дозвониться, но безуспешно.
Ямпольский внезапно хохотнул, закатил глаза, сложил руки на груди и громко хрюкнул. Из внутреннего кармана его куртки торчало горлышко квадратной бутылочки коньяка «Дагвино» – пять звезд. Алкоголик небось, подумала я. Хотя странно – десять минут назад был абсолютно трезвый! Положим, что за это время он раздобыл коньяк и весь его выпил… Однако, чтобы в такую зюзю нажраться, бутылочки коньяка маловато. Если только болезненное пристрастие не достигло предпоследней стадии. Тогда и ста граммов достаточно. Допив огненную влагу до капли, Ямпольский осторожно нагнулся, чтобы поставить бутылку на пол, и едва удержался на ногах. Я брезгливо отступила на шаг. Терпеть не могу пьяных.
– Пр-р-ройдемте! – Ямпольский взмахнул руками и рухнул без чувств на пороге ванной.
– Все, отключился, – бесстрастно констатировал эксперт. – Не обращайте внимания, с ним в последнее время частенько такое случается. Ребята подберут, положат до утра в кабинете отсыпаться.
Я растерянно огляделась по сторонам. Рассеянный взгляд упал на ванну. Представив, что в ней совсем недавно лежало мертвое тело, я поежилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27