https://wodolei.ru/catalog/vanni/iz-litievogo-mramora/
В той мере, в которой «Эго» вмешивается в сексуальные взаимоотношения, половой акт становится мужской экспрессией власти над женщиной или проявлением силы. Мужчина разыгрывает спектакль, и змея сексуального падения поднимает голову так, как это случилось в раю. В нашей культуре не существует мужчины, который мог бы отделить «Эго» от сексуальных функций или отречься от своего чувства превосходства над женщиной. Другими словами, нет мужчин, избежавших воспитания.
Там, где у женщины двойной стандарт создает расхождение любви и секса, у мужчины возникает противопоставление силы и сексуальности. Сила требует контроля, а сексуальность – сдачи позиций, а значит, отдавания себя. Сила налагает обязательства; сексуальность разряжает напряжение. Сила создает неравенство, объекты и субъекты, а сексуальность – отношение равных. Если сила представляет собой функцию «Эго» и ума, то сексуальность – функцию тела. Сила приводит к «боевым» действиям, а сексуальность неразрывно связана со сдачей позиций и участием. На глубоком уровне эта диссоциация представляет собой еще один аспект того же самого невротического конфликта между любовью и сексом. Мужское «Эго», которое идентифицирует себя с сексом, интерпретируется как сила и противопоставляется требованиям любви. Этот странный поворот искажает смысл сексуальности и создает двойной подход. Мужские половые функции рассматриваются как власть над женщиной, в то время как ее сексуальная реакция интерпретируется как подчинение.
Двойной стандарт также преобладает в отношении мужчины к своей работе. Если он наниматель, он оказывается в противоречивой ситуации между естественным желанием преуспеть, насколько это возможно, и человеческим понятием о хорошем самочувствии своих служащих и клиентов. Если он служащий, мужские обязательства перед нанимателем легко могут войти в противоречие с его личными интересами. Чувствительной личности непросто примирить стремление к деньгам и силе с чувствами. Часто случается так, что одну из ценностей приносят в жертву под давлением невротических сил, вышедших из-под контроля человека. Если деньги и сила стали главной ценностью, то у человека могут развиться психопатические тенденции. Для психопата «Эго» важнее, чем «самость» (self); образ закрывает личность, которая в этом случае становится «карликовой». Когда стремление к деньгам и силе подавлено, могут возникнуть шизоидные тенденции. Кто-то может удалиться во внутренний мир созерцания и самопогружения с соответствующим ослаблением общих личностных характеристик.
Можно привести множество примеров, иллюстрирующих конфликты, спровоцированные двойным стандартом. Мужское отношение к детям отражает конфликт, появившийся в результате одного «расположения» этих ценностей. Каждый чувствительный отец испытывает затруднения в связи с необходимостью наказывать своего ребенка и дисциплинировать его, соединив в этом наказании свое влияние с заботой о ребенке. В примитивной матриархальной культуре не существовало такой проблемы. Авторитетные «внушения» в семье делал дядя ребенка со стороны матери. Настоящий отец был другом, к которому ребенок мог обратиться без страха. Но такою социальный заказ требует очень слабой дисциплинированности или тренированности, по сравнению с тем, что необходимо для воспитания ребенка в условиях современной цивилизации.
Другой пример управления посредством двойного стандарта отражается в мужской неспособности сформировать единую концепцию, которая соединила бы религиозное и научное мышление, бизнес и социальную ответственность Кто-то справляется с этими конфликтами, живя «раздельной» жизнью. Религия – для воскресных дней и церкви, а научные достижения для остальных действий. Бизнec – для того, чтобы делать деньги, а личный интерес может найти выражение в благотворительной деятельности. Двойной стандарт – это феномен культуры, который возник из-за противопоставления тела и ума, духа и материи, рассудка и инстинкта. В отличие от животных, мужское инстинктивное реагирование проконтролировано и модифицировано для того, чтобы приспособить его к социально приемлемым идеалам поведения. Но насколько силен контроль, каковы модификации и зачем они – на эти вопросы в данном случае ответить нелегко. И особенно это относится к сексуальным функциям. Какая доза морали сочетается со здоровой сексуальностью – вопрос, на который может дать ответ только само переживание.
Процесс противопоставления и разделения действий создает поляризацию усилий, которые, если синтетическая функция «Эго» нормальна, усиливает сознание. В этом процессе все функции организма выходят на верхний уровень интенсивности: удовольствие усиливается, сексуальный оргазм переживается живее, а жизнь становится радостнее. Но ведь в результате противопоставления может возникнуть и конфликт. Если конструктивного синтеза не происходит, напряжение высвободиться не может. В такой ситуации возникает болезнь, а не здоровье; неврозы и психозы, а не благополучие; несчастье, а не радость. Проблема, в самых простых словах, состоит в том, как примирить взаимоисключающие требования природы и культуры.
Проблему можно легко поставить, сформулировав ее простейшие положения, однако не так просто их затем использовать в работе. Практическое разрешение невротических затруднений требует знания целого комплекса вовлекаемых факторов. Даже когда это знание получено, его применение в специфических ситуациях, социальных или индивидуальных, зависит от ряда других проблем. Это, с определенной натяжкой, напоминает историю про медведя, который взобрался на гору, чтобы посмотреть, что находится за ней. За ней он обнаружил другую гору. Однако, неотложность решения ряда проблем, не допускающих отлагательства, удерживает нас от того, чтобы взбираться на гору. Часть нашего существа – бессознательное – подсказывает нам, что по другую сторону горы раскинулись тучные луга. И внутреннее чувство так же ценно, как холодная логика, которая позволяет различить трудности в воплощении этих предположений.
Глава 17.
Правда тела.
Крушение старой сексуальной морали, связанной с патриархальным авторитетом, привлекло внимание и мысли многих серьезных личностей. В статье «Секс в Соединенных Штатах: нравы и мораль» (журн. «Тайм», январь 1964 года) приведен обзор текущего искажения сексуальных ценностей. В статье отмечается, что исчезновение двойного стандарта сексуального поведения – явление прогрессивное, что современное общество принимает сексуальную завершенность как законное желание и что люди стали более открытыми в обсуждении сексуальных проблем. В то же время в статье говорится, что пристальное рассмотрение сексуальности лишено духовного осмысления.
Нет легкого решения данной проблемы, поскольку ее корни очень глубоко проникли в нашу культуру. В мире, который стал столь индустриализованным, стандартизованным и бесчеловечным, в мире, в котором мы живем, многие считают сексуальность единственной силой, способной соединить человека с его инстинктами, с бессознательным, с его животной природой. «Наблюдается тенденция считать секс спасением не только личности, но и общества, последней областью, свободной от индустриализации, последней границей». Но и эту область быстро осваивают коммерсанты, влекомые жаждой денег и силы. Даже эта пограничная линия может исчезнуть в так называемом научном объективизме, который понизит сексуальные функции до уровня примитивной техники. Если последняя грандиозная мистерия жизни будет переведена в формулы, человек станет автоматом, им полностью овладеет «Эго», которое лишит его всякого влечения и страсти. Во имя прогресса продуктивность займет место вдохновения, а на место спонтанности придет принужденность. Уже сегодня часто можно встретить принужденный подход к работе, игре и сексу. Единственная надежда содержится в растущей неудовлетворенности существующим образом жизни и в понимании человеком, что радость бытия, которая даст ему наивысшее удовлетворение, заключена в сексуальном оргазме, который ускользает от него.
Легко превратить оргазм в своеобразный фетиш. Вильгельма Райха обвиняли в том, что он создает из него культ, основанный на этой концепции. С таким суждением можно ознакомиться в статье, которая была опубликована в 1945 году в «Харперс Мэгэзин» и называлась «Культ секса и анархии». Поскольку я лично знал Райха и работал с ним, то решительно заявляю, что это суждение неверно. Однако к такому же мнению, сходному с тем, что было высказано в статье, склонился ряд учеников Райха. Его идеи подхватывали многие «бунтовщики», оправдывая ими свои антиобщественные чувства и изолированность от общественной жизни. Ролло Мэй уверяет, что одержимость оргазмом может привести к новой форме невроза. Я полностью согласен, что такая опасность существует. Но игнорировать значимость оргазма нельзя. Полноценный оргазм, такой, как я описал, указывает на эмоциональное здоровье, поскольку представляет собой способность человека объединять в едином отклике сознание и бессознательное, «Эго» и тело, привязанность и агрессию. Современный человек не целостен именно потому, что не способен на полноценное оргастическое переживание в половом акте. Сам по себе оргазм – это результат, а не смысл полноценной жизни.
Считать, что оргазм является некоей мистической силой, которая способна разрешить личностные проблемы, значит находиться в заблуждении. Упор на рациональном подходе к эмоциональным болезням должен основываться на рассмотрении конфликтов и дефектов, которые разрушают единство современной личности, но не по причине оргазма или оргастической потенции.
Основной конфликт существует между рациональной природой человека и его животной сущностью. Это конфликт между «Эго» и сексуальностью, в котором «Эго» означает сознание «Я» (self), знание и силу, а сексуальность – бессознательные силы, действующие в теле. Эти бессознательные силы необходимо принимать, их надо считать равными тем, что мы понимаем под «высшими» функциями ума. Знание, сила и богатство бессмысленны, если они отбирают хорошее самочувствие и благополучие общества. Но они не могут делать и то и другое, если они игнорируют утверждения телесной экспрессии и завершенности. Поэтому я уверен, что все будут согласны со мной, но многие проголосуют против, если я буду настаивать на том, что наша культура противостоит тому, что требуется телу.
Я уже указывал выше, что многие пациенты проявляют физическую жесткость и заторможенность. Некоторые из них сознавали свои физические напряжения, которые параллельны эмоциональным проблемам и структурированы ими. В их высказываниях преобладала мысль: эмоциональные затруднения – чисто психический феномен, который присутствует «где-то в голове». Популярные мыслители считают тело и ум двумя разными вещами. Если такого рода мыслям позволить присутствовать в курсе аналитической терапии, это создаст зазор между тем, что пациент изучает, и тем, как он функционирует. Это позволяет иллюзии о том, что знания заменяют чувства, продолжать существовать и вводить в заблуждение. Это помогает скрыть правду, которая состоит в том, что сексуальные функции личности являются выражением единства тела и ума.
Я показал, что сексуальные затруднения тесно связаны с физическими нарушениями, проявляющимися в виде мышечных напряжений, жесткости таза, спастичной мускулатуры ног, в затрудненном дыхании. Секс – это физическое действие, которое зависит от грациозности и координации тела, получающего удовольствие и удовлетворение. Мы наивны, если думаем, что для успешного секса необходимо только одно: партнер, согласный на секс. Это – проявление сексуальной искушенности, когда думают, что сексуальная свобода определяется образом мыслей. Свободен ли человек и наслаждается ли он сексом, если его тело не способно ритмически двигаться? Какого рода сексуальной свободы можно достичь, используя непристойный язык или идя на поводу у чувственности? Только эгоист может называть «свободой» распущенность.
Переоценка значения «Эго» и интеллекта отрицает истину телесности. Для «Эго» тело представляет собой объект контроля. «Эго» развивается, контролируя телесное функционирование. Но когда оно доходит до того, что принимает тело за машину, оно рискует потерять реальность, которую подменяет рассудок. Карл Юнг пишет об этой проблеме: «Если мы все еще находимся под влиянием старой идеи об антитезе разума и материи, существующее состояние дел становится нестерпимым противоречием; оно может даже разъединить нас с самими собой. Однако, если мы можем примириться с таинством правды о том, что дух является живым организмом, видимым внутри, а тело – внешнее проявление живого духа, и что это – две сущности, представляющие единое целое, тогда мы можем понять, почему попытка выйти за пределы обычного уровня сознания должна осуществляться через тело».
Правда тела возникает из осознания стремлений и состояния тела. Эта фраза имеет смысл только в терминах осознания. Знать правду тела – значит сознавать его движения, импульсы и сопротивление, то есть чувствовать, что в нем происходит. Если человек не чувствует напряжения, жесткости или тревожности своего тела, он отрицает правду. На бессознательном уровне отрицание проявляется как отсутствие перцепции телесного состояния. Обычно это сопровождается экспрессией противоположного состояния или чувства. Одни пациенты маскируют садистское чувство принужденной улыбкой, в результаты чего не сознают истинного положения вещей. Другие – свою ненависть, выраженную на физическом уровне холодным, тяжелым взглядом и стиснутыми зубами, скрывают под преувеличенной вежливостью и соблюдением формальностей. Правду тела можно скрыть с помощью рационализации и интеллектуализации. Пациент может рационализировать свою неспособность выразить злость, говоря, что такая реакция неприемлема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Там, где у женщины двойной стандарт создает расхождение любви и секса, у мужчины возникает противопоставление силы и сексуальности. Сила требует контроля, а сексуальность – сдачи позиций, а значит, отдавания себя. Сила налагает обязательства; сексуальность разряжает напряжение. Сила создает неравенство, объекты и субъекты, а сексуальность – отношение равных. Если сила представляет собой функцию «Эго» и ума, то сексуальность – функцию тела. Сила приводит к «боевым» действиям, а сексуальность неразрывно связана со сдачей позиций и участием. На глубоком уровне эта диссоциация представляет собой еще один аспект того же самого невротического конфликта между любовью и сексом. Мужское «Эго», которое идентифицирует себя с сексом, интерпретируется как сила и противопоставляется требованиям любви. Этот странный поворот искажает смысл сексуальности и создает двойной подход. Мужские половые функции рассматриваются как власть над женщиной, в то время как ее сексуальная реакция интерпретируется как подчинение.
Двойной стандарт также преобладает в отношении мужчины к своей работе. Если он наниматель, он оказывается в противоречивой ситуации между естественным желанием преуспеть, насколько это возможно, и человеческим понятием о хорошем самочувствии своих служащих и клиентов. Если он служащий, мужские обязательства перед нанимателем легко могут войти в противоречие с его личными интересами. Чувствительной личности непросто примирить стремление к деньгам и силе с чувствами. Часто случается так, что одну из ценностей приносят в жертву под давлением невротических сил, вышедших из-под контроля человека. Если деньги и сила стали главной ценностью, то у человека могут развиться психопатические тенденции. Для психопата «Эго» важнее, чем «самость» (self); образ закрывает личность, которая в этом случае становится «карликовой». Когда стремление к деньгам и силе подавлено, могут возникнуть шизоидные тенденции. Кто-то может удалиться во внутренний мир созерцания и самопогружения с соответствующим ослаблением общих личностных характеристик.
Можно привести множество примеров, иллюстрирующих конфликты, спровоцированные двойным стандартом. Мужское отношение к детям отражает конфликт, появившийся в результате одного «расположения» этих ценностей. Каждый чувствительный отец испытывает затруднения в связи с необходимостью наказывать своего ребенка и дисциплинировать его, соединив в этом наказании свое влияние с заботой о ребенке. В примитивной матриархальной культуре не существовало такой проблемы. Авторитетные «внушения» в семье делал дядя ребенка со стороны матери. Настоящий отец был другом, к которому ребенок мог обратиться без страха. Но такою социальный заказ требует очень слабой дисциплинированности или тренированности, по сравнению с тем, что необходимо для воспитания ребенка в условиях современной цивилизации.
Другой пример управления посредством двойного стандарта отражается в мужской неспособности сформировать единую концепцию, которая соединила бы религиозное и научное мышление, бизнес и социальную ответственность Кто-то справляется с этими конфликтами, живя «раздельной» жизнью. Религия – для воскресных дней и церкви, а научные достижения для остальных действий. Бизнec – для того, чтобы делать деньги, а личный интерес может найти выражение в благотворительной деятельности. Двойной стандарт – это феномен культуры, который возник из-за противопоставления тела и ума, духа и материи, рассудка и инстинкта. В отличие от животных, мужское инстинктивное реагирование проконтролировано и модифицировано для того, чтобы приспособить его к социально приемлемым идеалам поведения. Но насколько силен контроль, каковы модификации и зачем они – на эти вопросы в данном случае ответить нелегко. И особенно это относится к сексуальным функциям. Какая доза морали сочетается со здоровой сексуальностью – вопрос, на который может дать ответ только само переживание.
Процесс противопоставления и разделения действий создает поляризацию усилий, которые, если синтетическая функция «Эго» нормальна, усиливает сознание. В этом процессе все функции организма выходят на верхний уровень интенсивности: удовольствие усиливается, сексуальный оргазм переживается живее, а жизнь становится радостнее. Но ведь в результате противопоставления может возникнуть и конфликт. Если конструктивного синтеза не происходит, напряжение высвободиться не может. В такой ситуации возникает болезнь, а не здоровье; неврозы и психозы, а не благополучие; несчастье, а не радость. Проблема, в самых простых словах, состоит в том, как примирить взаимоисключающие требования природы и культуры.
Проблему можно легко поставить, сформулировав ее простейшие положения, однако не так просто их затем использовать в работе. Практическое разрешение невротических затруднений требует знания целого комплекса вовлекаемых факторов. Даже когда это знание получено, его применение в специфических ситуациях, социальных или индивидуальных, зависит от ряда других проблем. Это, с определенной натяжкой, напоминает историю про медведя, который взобрался на гору, чтобы посмотреть, что находится за ней. За ней он обнаружил другую гору. Однако, неотложность решения ряда проблем, не допускающих отлагательства, удерживает нас от того, чтобы взбираться на гору. Часть нашего существа – бессознательное – подсказывает нам, что по другую сторону горы раскинулись тучные луга. И внутреннее чувство так же ценно, как холодная логика, которая позволяет различить трудности в воплощении этих предположений.
Глава 17.
Правда тела.
Крушение старой сексуальной морали, связанной с патриархальным авторитетом, привлекло внимание и мысли многих серьезных личностей. В статье «Секс в Соединенных Штатах: нравы и мораль» (журн. «Тайм», январь 1964 года) приведен обзор текущего искажения сексуальных ценностей. В статье отмечается, что исчезновение двойного стандарта сексуального поведения – явление прогрессивное, что современное общество принимает сексуальную завершенность как законное желание и что люди стали более открытыми в обсуждении сексуальных проблем. В то же время в статье говорится, что пристальное рассмотрение сексуальности лишено духовного осмысления.
Нет легкого решения данной проблемы, поскольку ее корни очень глубоко проникли в нашу культуру. В мире, который стал столь индустриализованным, стандартизованным и бесчеловечным, в мире, в котором мы живем, многие считают сексуальность единственной силой, способной соединить человека с его инстинктами, с бессознательным, с его животной природой. «Наблюдается тенденция считать секс спасением не только личности, но и общества, последней областью, свободной от индустриализации, последней границей». Но и эту область быстро осваивают коммерсанты, влекомые жаждой денег и силы. Даже эта пограничная линия может исчезнуть в так называемом научном объективизме, который понизит сексуальные функции до уровня примитивной техники. Если последняя грандиозная мистерия жизни будет переведена в формулы, человек станет автоматом, им полностью овладеет «Эго», которое лишит его всякого влечения и страсти. Во имя прогресса продуктивность займет место вдохновения, а на место спонтанности придет принужденность. Уже сегодня часто можно встретить принужденный подход к работе, игре и сексу. Единственная надежда содержится в растущей неудовлетворенности существующим образом жизни и в понимании человеком, что радость бытия, которая даст ему наивысшее удовлетворение, заключена в сексуальном оргазме, который ускользает от него.
Легко превратить оргазм в своеобразный фетиш. Вильгельма Райха обвиняли в том, что он создает из него культ, основанный на этой концепции. С таким суждением можно ознакомиться в статье, которая была опубликована в 1945 году в «Харперс Мэгэзин» и называлась «Культ секса и анархии». Поскольку я лично знал Райха и работал с ним, то решительно заявляю, что это суждение неверно. Однако к такому же мнению, сходному с тем, что было высказано в статье, склонился ряд учеников Райха. Его идеи подхватывали многие «бунтовщики», оправдывая ими свои антиобщественные чувства и изолированность от общественной жизни. Ролло Мэй уверяет, что одержимость оргазмом может привести к новой форме невроза. Я полностью согласен, что такая опасность существует. Но игнорировать значимость оргазма нельзя. Полноценный оргазм, такой, как я описал, указывает на эмоциональное здоровье, поскольку представляет собой способность человека объединять в едином отклике сознание и бессознательное, «Эго» и тело, привязанность и агрессию. Современный человек не целостен именно потому, что не способен на полноценное оргастическое переживание в половом акте. Сам по себе оргазм – это результат, а не смысл полноценной жизни.
Считать, что оргазм является некоей мистической силой, которая способна разрешить личностные проблемы, значит находиться в заблуждении. Упор на рациональном подходе к эмоциональным болезням должен основываться на рассмотрении конфликтов и дефектов, которые разрушают единство современной личности, но не по причине оргазма или оргастической потенции.
Основной конфликт существует между рациональной природой человека и его животной сущностью. Это конфликт между «Эго» и сексуальностью, в котором «Эго» означает сознание «Я» (self), знание и силу, а сексуальность – бессознательные силы, действующие в теле. Эти бессознательные силы необходимо принимать, их надо считать равными тем, что мы понимаем под «высшими» функциями ума. Знание, сила и богатство бессмысленны, если они отбирают хорошее самочувствие и благополучие общества. Но они не могут делать и то и другое, если они игнорируют утверждения телесной экспрессии и завершенности. Поэтому я уверен, что все будут согласны со мной, но многие проголосуют против, если я буду настаивать на том, что наша культура противостоит тому, что требуется телу.
Я уже указывал выше, что многие пациенты проявляют физическую жесткость и заторможенность. Некоторые из них сознавали свои физические напряжения, которые параллельны эмоциональным проблемам и структурированы ими. В их высказываниях преобладала мысль: эмоциональные затруднения – чисто психический феномен, который присутствует «где-то в голове». Популярные мыслители считают тело и ум двумя разными вещами. Если такого рода мыслям позволить присутствовать в курсе аналитической терапии, это создаст зазор между тем, что пациент изучает, и тем, как он функционирует. Это позволяет иллюзии о том, что знания заменяют чувства, продолжать существовать и вводить в заблуждение. Это помогает скрыть правду, которая состоит в том, что сексуальные функции личности являются выражением единства тела и ума.
Я показал, что сексуальные затруднения тесно связаны с физическими нарушениями, проявляющимися в виде мышечных напряжений, жесткости таза, спастичной мускулатуры ног, в затрудненном дыхании. Секс – это физическое действие, которое зависит от грациозности и координации тела, получающего удовольствие и удовлетворение. Мы наивны, если думаем, что для успешного секса необходимо только одно: партнер, согласный на секс. Это – проявление сексуальной искушенности, когда думают, что сексуальная свобода определяется образом мыслей. Свободен ли человек и наслаждается ли он сексом, если его тело не способно ритмически двигаться? Какого рода сексуальной свободы можно достичь, используя непристойный язык или идя на поводу у чувственности? Только эгоист может называть «свободой» распущенность.
Переоценка значения «Эго» и интеллекта отрицает истину телесности. Для «Эго» тело представляет собой объект контроля. «Эго» развивается, контролируя телесное функционирование. Но когда оно доходит до того, что принимает тело за машину, оно рискует потерять реальность, которую подменяет рассудок. Карл Юнг пишет об этой проблеме: «Если мы все еще находимся под влиянием старой идеи об антитезе разума и материи, существующее состояние дел становится нестерпимым противоречием; оно может даже разъединить нас с самими собой. Однако, если мы можем примириться с таинством правды о том, что дух является живым организмом, видимым внутри, а тело – внешнее проявление живого духа, и что это – две сущности, представляющие единое целое, тогда мы можем понять, почему попытка выйти за пределы обычного уровня сознания должна осуществляться через тело».
Правда тела возникает из осознания стремлений и состояния тела. Эта фраза имеет смысл только в терминах осознания. Знать правду тела – значит сознавать его движения, импульсы и сопротивление, то есть чувствовать, что в нем происходит. Если человек не чувствует напряжения, жесткости или тревожности своего тела, он отрицает правду. На бессознательном уровне отрицание проявляется как отсутствие перцепции телесного состояния. Обычно это сопровождается экспрессией противоположного состояния или чувства. Одни пациенты маскируют садистское чувство принужденной улыбкой, в результаты чего не сознают истинного положения вещей. Другие – свою ненависть, выраженную на физическом уровне холодным, тяжелым взглядом и стиснутыми зубами, скрывают под преувеличенной вежливостью и соблюдением формальностей. Правду тела можно скрыть с помощью рационализации и интеллектуализации. Пациент может рационализировать свою неспособность выразить злость, говоря, что такая реакция неприемлема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54