Пусть она
продолжает рассказывать, а считать слова буду я и после каждой
пятерки буду поднимать указательный палец левой руки, чтобы она
могла вставить очередное "простите". Девочка улыбнулась и по-
благодарила меня за участие. Прошло минут пять после нашего
уговора, и я заметила, как лицо Анжелы стало постепенно нали-
ваться краской, а в голосе все заметнее звучало раздражение. На-
конец, она не выдержала: "Надоело мне без конца повторять "про-
стите"! Не хочу больше!"
"Собственно говоря, чего ты не хочешь?" - спросила я с невин-
ным видом. "Не хочу больше повторять "извините", - возмущенно
повторила Анжела. "Это твое дело, - мирно согласилась я. - При-
дется поискать другой способ помочь тебе. Видно, этот метод оказал-
ся неэффективным. Рассказывай мне дальше о своем друге".
На следующей неделе Анжела сообщила, что как только она про-
износит "извините", ее начинает одолевать смех. И вообще, она все
реже стала вставлять в речь свои извинения. "Как-то глупо это выгля-
дит", - заметила девочка.
Кто только раньше ни пытался отговорить ее от этой привычки
(родители, преподаватели, друзья), но безрезультатно. Оказалось, тре-
бовался совсем иной подход: девочке надо было предоставить воз-
можность выбора, помочь ей самой решить, как себя вести. Для этого
на первом сеансе ее внимание было сфокусировано на бессмыслен-
ности и утомительности бесконечного повтора извинений в структуре
нормальной речи.
Эриксон предупреждает о необходимости тонко чувствовать ре-
альность детского мира, который можно изменить в определенном
направлении, если этого требует явный симптом, но ни в коем случае
нельзя искажать. В качестве примера он рассказал о своей четырех-
летней дочери Кристи, которой пришлось побывать у хирурга.
"Вот видишь, было совсем не больно", - бодро заметил доктор, и
тут же получил отповедь: "Какой ты гвупый! Еще как бойно, тойко я
не показывава виду". Ребенок нуждался в понимании и одобрении, а
не в выдумке взрослого (хоть и с благими намерениями). Если врач
начинает со слов: "Тебе ни капельки не будет больно" - его ждет
провал в общении с ребенком. У детей свои представления о действи-
тельности, и их надо уважать, но дети всегда готовы пересмотреть и
изменить свои представления, если на то есть необходимость и она
доведена до ребенка умно и тонко.
В литературе достаточно примеров, подтверждающих эту мысль.
Приведем случай из практики Эриксона, когда он столкнулся с сим-
46
птомом трихотилломании (привычкой выдергивать ресницы). Он с
пониманием входит в мир больного ребенка, приняв симптом как само
собой разумеющееся, а затем находит способ изменить этот мир и
вылечить ребенка, т.е. модифицирует симптом.
"Помню, ко мне привели девочку с совершенно голыми века-
ми. Ни одной ресницы. Наверное, многие считают, что у нее не-
красивые глаза, заметил я, но, по-моему, они выглядят интересно.
Замечание девочке понравилось, и она поверила мне. Но мне и
вправду веки показались интересными, потому что я посмотрел на
них глазами ребенка.
Затем я предложил нам обоим подумать, как сделать веки еще
интереснее. Может, если с каждой стороны будет по ресничке? Пожа-
луй, можно добавить еще одну посередине, по три реснички на каж-
дом глазу, идет? Интересно, какая у них будет длина? А как они будут
расти, с одинаковой скоростью или средняя быстрее других?... Един-
ственный способ получить ответ на все эти вопросы - дать ресничкам
вырасти!"
Такой подход требует от терапевта ума и изобретательности,
но здесь можно переусердствовать и за хитросплетениями поте-
рять из виду самого ребенка и нарушить главный принцип, кото-
рый следует помнить, принимаясь за изменение его отношения к
миру: "Свою искреннюю убежденность в чем-то следует излагать
другому человеку в доступной для него форме". Эриксон не со-
мневался в том, что ребенок имеет право сосать свой палец; про-
блема поведения ребенка - это исключительно его личное дело.
Поэтому метод Эриксона сработает только в том случае, если вы
искренне уважаете ребенка и допускаете, что перед вами целостная
личность. Росси считает, что блестящий успех методики Эриксона
следует в первую очередь отнести на счет его искреннего и непод-
дельного интереса к своим клиентам.
Ребенка можно легко увлечь словесной эквилибристикой и эф-
фективной техникой. Однако дети необыкновенно проницательны и
легко улавливают разницу между притворством, чистосердечием и тем,
что можно назвать эгоцентричным умом. Каждому терапевту следует
научиться сохранять очень важное и легко нарушаемое равновесие
между техникой и философией лечения.
В ожидании грабителя
У меня самой была возможность убедиться, насколько искрен-
ность и убежденность важны для терапевта в его работе с клиен-
том. Произошло это два десятка лет тому назад, когда я была ка-
питаном медицинской службы в одном военном городке. Мы ле-
чили не только военных, но и членов их семей. Однажды ко мне
на прием пришла девочка по имени Долорес и пожаловалась на
проблемы со сном. С наступлением ночи ее охватывал страх, что в
дом проберутся грабители. Десять лет тому назад в доме действи-
тельно побывали жулики, но в то время событие никак не отрази-
лось на ее сне. Теперь же подготовка ко сну превратилась у нее в
нечто вроде ритуала. Сначала она проверяла, заперты ли парадная
дверь и черный ход, затем проверяла каждое окно, затем склады-
вала в определенном месте одежду на завтра, чтобы она была под
рукой, если ночью произойдет нечто непредвиденное.
В то время я работала под руководством психиатра. Он и раз-
работал стратегию лечения девочки, опираясь на идею "парадок-
сального намерения", как ее понимал Джей Хейли. В то время та-
кой нестандартный подход был мне незнаком, и план моего
руководителя изрядно меня насмешил. Он предложил использо-
вать для лечения сложившийся у девочки ритуал подготовки ко
сну. Перед сном она должна была проделать все, как обычно, и
лечь спать. Если в течение часа уснуть не удалось, следует выбрать-
ся из кровати и еще раз проверить все двери и окна. Если и после
этого сон не пришел, повторить еще раз, и так хоть всю ночь. В
конце концов девочка подсознательно придет к выводу: уж лучше
уснуть до истечения следующего часа, тогда не надо будет без кон-
ца повторять эту нудную процедуру.
Такой подход противоречил полученной мною в Бостоне психо-
аналитической подготовке и показался мне неуместным для лечения
данного симптома. Хотя я выполнила рекомендации своего руково-
дителя, видимо, мое подсознательное неверие передалось Долорес. Она
согласилась сделать все, как ей сказали, но при следующей встрече
призналась, что нарушила уговор. Мой руководитель пожурил меня за
отсутствие настойчивости в осуществлении разработанного плана ле-
чения. Тем самым я лишаю девочку шанса излечиться, подчеркнул
он. Он обстоятельно побеседовал со мной, объяснив, почему мне надо
поверить в этот новаторский метод лечения. Беседа помогла мне из-
бавиться от предвзятости, сняла мои сомнения в результативности
такого радикального метода.
На следующей неделе я встретилась с Долорес и на этот раз
изложила свои задания с воодушевлением и уверенностью в успе-
хе. Прошла еще неделя, и Долорес радостно сообщила мне, что
пять ночей подряд спала спокойно. Выполнив "предписания", она
тем самым разрушила сложившуюся модель бессонницы. О граби-
телях речи больше не было.
49
Гибкость при утилизации
Утилизация - это быстрая реакция терапевта на неожиданно воз-
никающую реальность. Этот прием почти не оставляет места для тра-
диционных методов лечения. Для Эриксона были характерны искрен-
нее желание и готовность оказать помощь любым способом. Если
пациент не мог прийти к нему, он сам шел к больному. Однажды к
нему обратились родители девятилетней девочки. Они были встрево-
жены ее заметным отставанием в школе и катастрофически нарастаю-
щей замкнутостью. Лечиться она отказалась. Каждый вечер в течение
почти двух месяцев Эриксон приходил к девочке домой.
Из бесед выяснилось, что она переживает из-за своей полной
неприспособленности к занятиям, требующим координации движе-
ний и физической активности. Обычные детские игры вызывали у
нее раздражение. Тогда Эриксон предложил поиграть в камешки, кто
скорее попадет в цель. После перенесенного в юности полиомиелита у
Эриксона плохо работала правая рука, поэтому он заверил девочку.
что как бы она ни старалась, хуже него ни за что не сыграет. Недели
три они увлеченно играли в камешки, и девочка научилась отлично
попадать в цель.
Следующие две недели они посвятили катанию на доске. Пос-
кольку у Эриксона была повреждена и правая нога, то он поспорил с
девочкой, что ей ни за что не прокатиться хуже него. Вызов был при-
нят, и через две недели девочка научилась кататься на доске. Потом
Эриксон попросил научить его прыгать через веревочку, хоть одна нога
и не слушается его. Через неделю девочка прыгала, как заводная.
И, наконец, настала очередь велосипеда. На этот раз Эриксон за-
явил, что он обгонит ее в два счета, потому что все знали, что он
отменный велосипедист. Девочка снова приняла вызов, заметив, что
ее успехи в других видах игр придают ей уверенности. Правда, ее сму-
щало то, что у Эриксона одна нога плохо работает. Чтобы все было
честно, она сама проследит, чтобы Эриксон вовсю работал обеими
ногами. Эриксон старался изо всех сил, но победила девочка. Хит-
рость заключалась в том, что Эриксон хорошо управлял велосипедом,
работая только одной здоровой ногой, а когда ему пришлось вертеть
педали двумя, вот тут-то он и оплошал. Но девочка знала только одно:
доктор хорошо ездит на велосипеде, он старался изо всех сил, а она
его обогнала. Этой победой и завершилась их последняя "терапевти-
ческая" встреча. В школе девочка увлеклась спортом и, конечно, стала
гораздо лучше учиться.
Здесь Эриксон продемонстрировал не только успех утилизацион-
ного подхода, но и исключительную гибкость в его применении. Он не
стал углубляться в причину проблемы или напрямую обсуждать ее: они
с девочкой никогда не говорили о занятиях в школе или о странностях в
ее поведении. Эриксон сразу понял, что ребенку не хватает физической
подготовки и она испытывает унижение от своего бессилия.
Вряд ли удалось бы решить проблему в сухой обстановке врачеб-
ного кабинета. Работа с ребенком у него дома, на его уровне была не
менее важным элементом выздоровления, чем сам процесс лечения.
Конечно, во всем должна быть мера, и никто не ожидает, что психоте-
рапевт будет в любое время суток мотаться по городу. Гибкость заклю-
чается в том, чтобы помочь больному любым, даже самым нетрадици-
онным способом, если нет возможности помочь, как принято. Я сама
убедилась в этом на следующей трогательной истории.
В розовом цвете
Приведя ко мне своего шестилетнего сынишку, мать рассказала,
что у нее еще трое детей, но Стивен "какой-то не такой". Кроме того,
у него проблемы со сном, и вообще он какой-то неуправляемый. Осо-
бенно безобразно он ведет себя в присутствии остальных детей, так
что приходиться его изолировать. Стивен совершенно равнодушен к
тому, что нравится другим ребятам, не любит кататься в детском авто-
мобиле или играть в песочнице.
Прошел почти месяц, как я начала работать со Стивеном и его
родителями, когда мне позвонила его мать и попросила связаться с
учительницей Стивена. Мать была очень довольна результатами на-
ших занятий, поскольку дома дела пошли на лад, но ей хотелось, что-
бы я помогла мальчику адаптироваться в школьной обстановке. Хотя
Стивен постепенно учился управлять собой и выражать свои реакции
словами, а не действиями, все же дети воспринимали его по-прежне-
му, т.е. не слишком дружелюбно. Видя глубокую заинтересованность,
мотивацию и сотрудничество Стивена и его родителей, я с готовностью
согласилась расширить "терапевтический фронт работ". Позвонив учи-
тельнице, я попросила разрешения побывать на занятиях и пообщать-
ся с детьми, чтобы помочь ребятам понять, что Стивен уже не такой,
каким был раньше. Учительница любезно согласилась и сказала, что
была бы рада узнать о результатах моих наблюдений в школе и услы-
шать полезные рекомендации. Получив письменное согласие родите-
лей Стивена, мы договорились о дне встречи.
Наблюдая за Стивеном на занятиях и на перемене, я отмети-
ла, как он старается показать себя с лучшей стороны. Но когда он
попытался присоединиться к играющим в школьном дворе ребя-
там, они начали смеяться над ним и дразнить: "Чудо-юдо Стивен
50
Шливен". Он пытался объяснить, что ему обидно, но дети еще гром-
че повторяли свою дразнилку.
Мое присутствие вызвало всеобщее любопытство. Ребятишки
подошли ко мне и спросили, кто я такая и почему я у них в школе. Я
с достоинством ответила, что я очень хороший друг Стивена и при-
шла специально, чтобы поиграть с ним. Это был продуманный ход,
который дал бы ребятам возможность взглянуть на Стивена по-ино-
му, как на человека, достойного дружбы. Подняв лежащий на траве
футбольный мяч, я предложила Стивену поймать его, что он с востор-
гом и сделал. Так мы стали перекидывать мяч, стоя на расстоянии
метра три друг от друга. Я глянула на школьника, стоявшего к нам
ближе остальных и по его лицу и едва заметным движениям тела по-
няла, что ему тоже хочется включиться в игру.
"Как тебя зовут?" - спросила я как бы невзначай. "Мэтью". "Хо-
чешь с нами поиграть?" "Ага!" - радостно заулыбался мальчуган.
Я бросила мяч Мэтью, он вернул его мне, я направила его Стивену
и предложила перекинуть мяч Мэтью. Вскоре к нам присоединились и
остальные ребята и мы стали единой взаимодействующей командой.
Минут через двадцать время активного отдыха закончилось, и все
вернулись в класс для "тихой минутки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19