Лакан, отождествив
бессознательное со структурой языка, и заявил, что "работа сно-
видений следует законам означающего" (206, с. 116). Он утвер-
ждал, что означающее и означаемое образуют отдельные ряды,
"изначально разделенные барьером, сопротивляющимся обозначе-
нию" (207, с. 149). Тем самым Лакан фактически раскрепостил
означающее, освободив его от зависимости от означаемого, и ввел
в употребление понятие "скользящего", или "плавающего озна-
чающего".
18
ГЛАВА I

Критика "трансцендентального означаемого" у Дерриды
Но, собственно, наиболее
авторитетное среди постструкту-
ралистов теоретическое обоснова-
ние этой критики традиционной
концепции знака дал Ж. Дерри-
да. Он предпринял попытку оп-
ровергнуть эпистемологическое
обоснование, на котором покоил
ся классический структурализм, а именно невозможность разде-
ления означаемого ряда от ряда означающего в функционирова-
нии знака. Детально разработанная аргументация Дерриды на-
правлена не столько на выявление ненадежности любого способа
знакового обозначения, сколько на то, что обозначается, -- на
мир вещей и законы, им управляющие. С точки зрения француз-
ского ученого, все эти законы, якобы отражающие лишь желание
человека во всем увидеть некую "Истину", на самом деле не что
иное, как "Трансцендентальное Означаемое" -- порождение
"западной логоцентрической традиции", стремящейся во всем
найти порядок и смысл, во всем отыскать первопричину (или, как
чаще выражается Деррида, навязать смысл и упорядоченность
всему, на что направлена мысль человека).
В частности, вся восходящая к гуманистам традиция работы
с текстом выглядит в глазах Дерриды как порочная практика
насильственного овладения текстом, рассмотрения его как некой
замкнутой в себе ценности, практика, вызванная ностальгией по
утерянным первоисточникам и жаждой обретения истинного
смысла. Понять текст для них означало "овладеть" им,
"присвоить" его, подчинив его смысловым стереотипам, господ-
ствовавшим в их сознании.

Центр как "феноменологический голос"
Здесь на первый план вы-
ходит вторая важная сторона
деятельности Дерриды -- его
критика самого принципа
"структурности структуры", в
основе которого и лежит понятие
"центра" структуры как некоего организующего ее начала, --
того, что управляет структурой, организует ее, в то время, как
оно само избегает структурности. Для Дерриды этот центр -- не
объективное свойство структуры, а фикция, постулированная на-
блюдателем, результат его "силы желания" или "ницшеанской
воли к власти"; в конкретном же случае толкования текста --
следствие навязывания ему читателем собственного смысла.
19
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
В некоторых своих работах Деррида рассматривает этот "центр"
как "сознание", "cogito", или "феноменологический голос". Само
интерпретирующее "я" вместе с тем понимается им как своеоб-
разный текст, составленный из культурных систем и норм своего
времени1.
Эта критика структуры -- самая показательная сторона док-
тонны постструктурализма. Наиболее последовательно она прово-
дилась в теориях деконструкции Дерриды и его американских
последователей, "текстуальной продуктивности" Ю. Кристевой,
"шизофренического дискурса" и "ризомы" Ж. Делеза и
Ф. Гваттари, "текстового анализа" Р. Барта и т. д. В том же
направлении развивалась мысль и второго после Дерриды по сво-
ему влиянию теоретика постструктурализма М. Фуко. В значи-
тельной степени он явился продолжателем той "разоблачительной
критики", начатой еще теоретиками Франкфуртской школы
Т. В. Адорно, М. Хоркхаймером и В. Беньямином, главная цель
которой -- критика всех феноменов общественного сознания как
сознания буржуазного -- состояла в том, чтобы выявить сущно-
стный, хотя и неявный иррационализм претендующих на безус-
ловную рациональность философских построений и доказательств
здравого смысла, лежащих в основе легитимации -- самооправ-
дания западной культуры по-
следних столетий.

"Историческое бессознательное" Фуко
Так, основная цель исследо-
ваний Фуко -- выявление
"исторического бессознательного"
различных эпох начиная с Воз-
рождения и по XX в. включительно. Исходя из концепций язы-
кового характера мышления и сводя деятельность людей к
"дискурсивным практикам", Фуко постулирует для каждой кон-
кретной исторической эпохи существование специфической эпи-
стемы -- "проблемного поля", достигнутого к данному времени
уровня культурного знания, образующегося из дискурсов различ-
ных научных дисциплин.
При всей разнородности этих дискурсов, обусловленной спе-
цифическими задачами разных форм познания, в своей совокуп-
ности они образуют, по утверждению Фуко, более или менее
единую систему знаний -- эпистему. В свою очередь, она реали-
зуется в речевой практике современников как строго определен-
ный языковой код -- свод предписаний и запретов. Эта языко-
____________________________
1Более подробно о теориях Ж. Дерриды см.: Ильин И. П. Постструктура-
лизм. Деконструктивиэм. Постмодернизм. -- М.:Интрада. 1996. С. 10-50.
20
ГЛАВА I
вая норма якобы бессознательно предопределяет языковое пове-
дение, а следовательно, и мышление отдельных индивидов.
Господству этого культурного бессознательного Фуко проти-
вопоставляет деятельность "социально отверженных": безумцев,
больных, преступников и, естественно, в первую очередь, худож-
ников и мыслителей. С этим связана и мечта Фуко об идеальном
интеллектуале, который, являясь аутсайдером по отношению к
современной ему эпистеме, осуществляет ее деконструкцию, ука-
зывая на слабые места -- на изъяны общепринятой аргумента-
ции, призванной укрепить власть господствующих авторитетов и
традиций.
Самым существенным в учении Фуко, как об этом свиде-
тельствует практика постструктурализма, явилось его положение о
необходимости критики "логики власти и господства" во всех ее
проявлениях. Именно это является наиболее привлекательным
тезисом его доктрины, превратившимся в своего рода негативный
императив, затронувший сознание широких кругов современной
западной интеллигенции. При этом дисперсность, дискретность,
противоречивость, повсеместность и обязательность проявления
власти в понимании Фуко придают ей налет мистической ауры,
не всегда уловимой и осознаваемой, но тем не менее активно дей-
ствующей надличной силы.
Разработанная Фуко методика анализа общественного соз-
нания, концепция "децентрированного субъекта", трактовка
"воли-к-знанию" как "воли-к-власти", интерес к маргинальным
явлениям цивилизации, иррационалистическое толкование истори-
ческого прогресса -- все это было взято на вооружение левыми
деконструктивистами и постмо-
дернистами 2.

Сознание как текст
Рассматривая мир только
через призму его осознания, т. е.
исключительно как идеологиче-
ский феномен культуры и, даже более узко, как феномен пись-
менной культуры, постструктуралисты готовы уподобить самосоз-
нание личности некой сумме текстов в той массе текстов различ-
ного характера, которая, по их мнению, и составляет мир культу-
ры. Поскольку, как не устает повторять Деррида, "ничего не
существует вне текста", то и любой индивид в таком случае не-
избежно находится внутри текста, т. е. в рамках определенного
исторического сознания, что якобы и определяет границы интер-
__________________________________
2Более подробно о Фуко -- там же, с. 51-94.
21
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
претативного своеволия критика. Весь мир в конечном счете вос-
принимается Дерридой как бесконечный, безграничный текст.
Панъязыковая и пантекстуальная позиция постструктурали-
стов, редуцирующих сознание человека до письменного текста, а
заодно и рассматривающих как текст (или интертекст) литерату-
ру, культуру, общество и историю, обуславливала их постоянную
критику суверенной субъективности личности и порождала много-
численные концепции о "смерти субъекта", через которого
"говорит язык" (М. Фуко), "смерти автора" (Р. Барт), а в ко-
нечном счете и "смерти читателя" с его "текстом-сознанием",
растворенном в всеобщем интертексте культурной традиции.
Практические аспекты критики теории художественной ком-
муникации более детально были разработаны в концепциях де-
конструктивистов и постмодернистов, их критика коммуникатив-
ности в основном сводилась к выявлению трудности или просто
невозможности адекватно понять и интерпретировать текст. Есте-
ственно, что предметом их анализов становились в первую оче-
редь произведения тех поэтов и писателей (Рембо, Лотреамон,
Роб-Грийе, Джойс), у которых смысловая неясность, двусмыс-
ленность, многозначность интерпретации выступали на передний
план. С этим связано и ключевое для деконструктивизма понятие
смысловой "неразрешимости" как одного из принципов организа-
ции текста, введенное Дерридой.
Постструктурализм в целом можно определить как общеме-
тодологическую основу, на базе которой деконструктависты и
постмодернисты выстраивали свои концепции, отличающиеся фак-
тически лишь сменой исследовательских приоритетов, иными
идейно-эстетическими ориентациями и более практическим харак-
тером анализа, нацеленного прежде всего на изучение литерату-
ры.

Постмодернизм как маргинализм
В определенном смысле и
постструктурализм, и постмодер-
низм могут быть охарактеризова-
ны как проявления феномена
маргинализма -- специфического
фактора именно модернистско-современного модуса мышления,
скорее даже самоощущения, творческой интеллигенции XX в.
Здесь очень важно в каждом конкретном историческом случае
суметь по возможности правильно оценить удельный вес этого
явления в общей системе координат своего времени. Ибо если
понимать под маргинальностью лишь только философский аспект
проблемы ("общее название ряда направлений, развивающихся
22
ГЛАВА I
вне и в противовес доминирующим в ту или иную эпоху правилам
рациональности, представленным в господствующей философской
традиции, часто антисоциальных или асоциальных") (37, с. 170),
то она существовала всегда в истории человечества. Так, Рыклин
в качестве одного из первых маргиналистов в философии называ-
ет Антисфена -- основателя кинизма.
Однако меня интересует не столько собственно философская
традиция маргинальности, сколько та позиция нравственного про-
теста и неприятия окружающего мира, та позиция всеобщей кон-
тестации, которая стала отличительной чертой именно модернист-
ского художника, в свою очередь получившая специфическую
трактовку в постмодернизме. Начиная с постструктурализма
маргинальность превратилась в уже осознанную и теоретическую
рефлексию, приобретя статус центральной идеи -- выразительни-
цы духа своего времени. Причем следует иметь в виду, что мар-
гинализм как сознательная установка на периферийность по от-
ношению к обществу в целом, в том числе и к его морали, всегда
порождала пристальный интерес и к "пограничной нравственно-
сти". Феномен де Сада был заново переосмыслен в структурали-
стской и постструктуралистской мысли, получив своеобразное
теоретическое оправдание. Проблема, разумеется, не исчерпыва-
ется лишь имморализмом, ее суть в том, что Томас Манн устами
Сетгембрини определил как placet experiri -- жажду экспери-
мента, искус любопытства и познания, часто любой ценой и в
любой ранее считавшейся запретной, табуированной области.
Постструктуралистско-деконструктивистский комплекс пред-
ставлений в основном сложился на пересечении взаимодействий
французской и англо-американской (вернее, наверно, было бы
сказать, англоязычной) литературоведческой мысли, чем в значи-
тельной степени и определяется выбор имен тех его представите-
лей, концепции которых анализируются в данной работе. Постмо-
дернизм с самого начала был гораздо более интернациональным
по своей природе явлением, в нем сразу о себе заявили и гол-
ландские, и немецкие исследователи и теоретики.
Говоря о постструктурализме и деконструктивизме в целом,
мы вынуждены отметить один парадоксальный факт: хотя и сам
постструктурализм, и первые версии деконструктивистского при-
менения его концепций для нужд критики возникли на француз-
ской почве, тем не менее именно в США и частично Англии
была разработана та относительно доступная модель критического
анализа, которая и сделала деконструктивизм самым модным и
влиятельным критическим направлением в течение последних два-
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
25
дцати лет. Разумеется, необходимо сразу оговориться, что то, что
можно было бы назвать "литературоведческим постструктурализ-
мом" -- как наиболее обобщенным названием для всех его де-
конструктивистских изводов, -- никогда не исчерпывал собой
всего разнообразия направлений и школ в современной западной
критике. Можно, конечно, спорить, в какой мере он олицетворял
собой господствующую тенденцию в гуманитарной науке Запада.
Тем не менее есть все основания утверждать, что как раз в об-
ласти теории его концепции оказывали и, судя по всему, продол-
жают оказывать наиболее сильное воздействие.
Многосторонность и разнообразие анализируемых в работе
проблем с неизбежными экскурсами в самые различные области
знания делает проблематичной саму возможность дать хоть в
какой-то степени детальный обзор критической литературы, вы-
шедшей в России по данному кругу вопросов. Для этого надо
было просто написать еще одну книгу. К тому же в данной рабо-
те сознательно не затрагивается весь тот огромный пласт публи-
цистики, появившийся в основном в виде журнальных публикаций
последних лет, по проблеме постмодернизма, поскольку, как пра-
вило, в нем обсуждается так или иначе вопрос о русском постмо-
дернизме, что выходит за пределы тематики нашего исследования.
Если говорить о западных ученых, на труды которых мне
постоянно приходится ссылаться, то и они сами в той же мере
являлись предметом анализа, как и критикуемые ими теоретики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39