Уселись все вместе, на длинных скамейках, за большим, не знавшим скатерти столом.
Шу выбрал место в дальнем углу у окна. Отсюда было хорошо видно и улицу, и трактирщика. Первым он усадил Льешо, потом сел сам, показав Льинг на место рядом с собой, у стены. Адар и Карина сели напротив, а с краю пристроился музыкант, поставив на скамейку рядом с собой сумку с флейтами.
Тощий трактирщик вытер руки о какую-то грязную тряпку, взяв ее с собой в качестве полотенца, и подошел к гостям. Вблизи было хорошо заметно, что углы его рта опущены так низко, что почти касаются подбородка, – очевидно, обиженное, недовольное выражение стало для него совершенно обычным.
– Чем могу служить, господин? – обратился он к императору, слегка поклонившись и окинув гостя внимательным, изучающим взглядом.
Опыт сразу подсказал ему, что потребуется скромно одетому негоцианту из Гуинмера.
Император положил на стол потрепанный кошелек.
– Принесите и мне, и моим попутчикам все, что у вас сегодня есть.
Увидев тощий старый кошелек, трактирщик едва сдержал презрительную усмешку, однако велел крутившейся возле очага перемазанной сажей девчонке принести посетителям тарелки. Льешо так хотелось надеяться, что где-нибудь в глубине харчевни, за толстой дверью, скрывается настоящая кухня со свежеиспеченным хлебом и только что зажаренной птицей. Впрочем, с таким кошельком, который положил на стол Шу, им не узнать, так ли это… Девчонка принялась разливать по тарелкам неприглядное серое варево из котла, а трактирщик тем временем снова обратил внимание на гостей.
– Если нам здесь понравится, – заговорил Шу, – то мы останемся на ночь.
– Постараемся все устроить, – с кривой усмешкой заверил хозяин. – Наверху сдается комната. Кровать там вполне устойчивая и очень широкая, господину будет где расположиться. Вместе с той компанией, которая придется ему по вкусу.
Льешо усомнился, что кто-нибудь, кроме них, решится здесь ночевать. Оплата за комнату с кроватью производилась за каждый проведенный там час, так что о состоянии постельного белья лучше было и не задумываться. Зачем-то взглянув на открытые стропила крыши, трактирщик счел нужным пояснить:
– Наш юноша так хорош и искусен, что поэты слагают в его честь оды, а наша девушка – истинная находка, почти совсем свежая. Работала служанкой в богатом доме, в городе, обладает прекрасными манерами и воспитанием. Ее уволили потому, что она отказалась делать бесплатно то, за что здесь получает неплохую мзду. Так что потеря правителя – ваша находка, милостивый государь.
Значит, служанка из дворца правителя. Это многое объясняет: может быть, потому они здесь и остановились. Льешо уже знал о широкой сети императорских шпионов, так что открытие его вовсе не поразило. Однако, проследив за взглядом трактирщика, он все-таки удивился. Сидевшие поодаль мужчина и женщина давно перешагнули эпоху рассвета и явно не соответствовали описанию. Зато единственной их одеждой служили просторные распахнутые халаты и деревянные туфли на толстых высоких каблуках.
Льешо уже не раз приходилось видеть обнаженных женщин на Жемчужном острове, где рабыни именно в таком виде добывали жемчуг. Да и Льинг, рядом с которой проходила его жизнь, тоже нередко оказывалась раздетой. Скромность не позволяла юноше воспринимать картину фривольно – женщины всегда были лишь товарищами. Однако сейчас все выглядело совсем иначе. Девица заметила взгляд Льешо и ткнула партнера в бок, явно отпуская какую-то скабрезную шуточку. Потом, вызывающе глядя прямо в глаза юноше, распахнула халат еще шире и исполнила короткий непристойный танец. Несмотря на расстояние, Льешо остро ощутил тепло и запах ее тела и покраснел. Мужчина же, ухмыльнувшись и подмигнув, лизнул живот танцовщицы, а потом послал воздушный поцелуй.
– За скромную плату все ваши слуги смогут устроиться на ночлег здесь, внизу, после того, как мои работники уйдут домой.
С трудом вернувшись к действительности, Льешо заметил, что трактирщик задумчиво переводит взгляд с Шу на Карину. Адар тут же обнял девушку, и хозяин переключился на трех молодых фибов в военной форме. Снова грязно ухмыльнувшись, он прокомментировал:
– Может быть, впрочем, господин предпочитает, чтобы постель его согрели совсем молодые тела?
Император старательно выдерживал условия роли. Он беззаботно взглянул на предлагаемые его вниманию радости.
– После ужина пришлите ко мне эту парочку. Возможно, она сможет кое-чему научить моих птенцов.
Значит, не только женщина, но и мужчина шпионит в пользу императора. Судя по всему, хозяин не подозревал о том, какого именно свойства разговоры могут состояться в комнате на втором этаже. Подозвав девчонку-служанку, он объявил:
– Моя работница проветрит комнату, добрый господин.
– Хорошо. Мы устали и рано отправимся отдыхать.
Для пущей убедительности Шу провел пальцем по лицу Льешо. Случалось, что они разыгрывали комедию и раньше, но сейчас, судя по всему, требовалась какая-то особенная реакция. Поэтому юноша вздрогнул и резко дернул головой, изобразив в глазах страх.
– Ну-ну, хороший мальчик!
Император снисходительно улыбнулся и погладил Льешо по голове. Судя по всему, роль была исполнена убедительно.
Трактирщик никак не комментировал произошедшую сцену. В провинции Гуинмер строго соблюдались религиозные правила. Однако нищета диктовала свои законы; бедность постоялых дворов на окраинах, да и сама эта гостиница на задворках города показывали, что Дарнэг смирился с продажностью, лицемерно спрятав ее подальше от глаз. Хозяин таверны решил, что проницательно распознал пороки своего постояльца.
Адар знал императора совсем недавно и вдобавок вовсе не разделял «светских» манер трактирщика. Он не мог ни принять подобной игры, ни тем более поверить ей. Резко выпрямившись, Адар напряженно вглядывался в происходящее, ничем, впрочем, не выражая своих эмоций. Стремление защитить брата столкнулось в его душе с той осторожностью, которой научила жизнь в рабстве. На Жемчужном острове мог выжить лишь самый сдержанный и осмотрительный из невольников. Сейчас условия были совершенно иными – Адар не был рабом. А потому Льешо затаил дыхание, испугавшись, что брат не потерпит ни малейших посягательств на его личную безопасность – будь то со стороны императора или даже самого лукавого бога. К счастью, Адар всегда очень тонко воспринимал окружающую ситуацию, так что напряжение Льешо странным образом его успокоило, одновременно заставив быть более осторожным и осмотрительным. А именно таким Льешо и хотел видеть старшего брата.
Шу, разумеется, не мог оставить негодование врачевателя, да и руку на плече Карины, без внимания. Он лениво проговорил, словно скучая в своей пресыщенности, и слова его ничуть не удивили трактирщика:
– Если хочешь, можешь взять ее себе. Я вовсе не жадный похотливый хозяин. От тебя я жду лишь услуг целителя – умения восстановить силы и здоровье, когда они оказываются на исходе. – Ухмыльнувшись, он пояснил, что именно имеет в виду: – Иногда бывает довольно сложно не сломать те игрушки, с которыми любишь развлекаться.
На самом деле Шу в этот момент думал о погибших, оставшихся на многочисленных бранных полях. Льешо оказался проницательным юношей – он понял мысли императора и подумал, что правда порою куда тяжелее лжи и притворства.
Собачьи Уши, воспользовавшись замешательством Адара и наступившей короткой паузой, успел положить маленькую ручку на грудь Льинг и подмигнул:
– Какой милый солдатик! Хочешь увидеть мой клинок?
Льинг ответила ледяной улыбкой и вытащила из ножен длинный фибский нож.
– Желаешь сравнить? – коротко поинтересовалась она, сияя ослепительно белыми зубами.
На лезвии оказалась капля крови, и девушка вытерла ее о плечо назойливого ухажера. Музыкант тотчас убрал руку. Льинг спрятала клинок в ножны, а внимательно наблюдавший за происходящим трактирщик понимающе подмигнул.
Льешо все еще волновался за Адара. Когда дело касалось благополучия брата, принц-лекарь терял обычное благоразумие и неуместной защитой мог разрушить пока неведомый хитрый план императора. Однако к Адару постепенно возвращалось обычное самообладание. Возможно, он понял, что ситуация имеет иные, неведомые ему измерения, а возможно, просто решил не торопить события. В данный момент, во всяком случае, все закончилось благополучно. Шу улыбнулся целителю так, словно только что чрезвычайно удачно разыграл его.
Льешо же прикрыл глаза, желая лишь одного – чтобы неожиданные соперники не вступили в схватку до того, как император доберется до дворца правителя.
– Ну вот, теперь, когда неурядицы улажены, я готов воспринимать любую информацию.
Шу снова обратил внимание на хозяина гостиницы. Конечно, скоро шпионы доложат ему все подробности происходящих в Гуинмерс событий, но и пропустить случай услышать мнение подданных он тоже не хотел.
– Что именно вы желаете узнать?
Трактирщик с сомнением взглянул на лежащий на столе кошелек.
Шу пожал плечами с видом человека, предпочитающего не говорить лишних слов, и высыпал содержимое кошелька на стол. Взгляд трактирщика моментально изменился: действительно, высыпавшиеся монеты говорили сами за себя. Это было чистое золото – ценность клиента моментально подскочила в десятки раз, а все подозрения хозяина тут же отступили.
– За последнюю пару недель незнакомцы здесь останавливались? – поинтересовался Шу.
– Кроме вас? – Хозяин гостиницы сравнил стоимость своих секретов с лежащим на столе золотом и продолжил: – Кто именно вас интересует?
– Все, кто может нанести вред странствующему купцу.
Шу взмахнул рукой, словно показывая, что это понятно и без объяснений, и одна из золотых монет перекочевала из его пальцев в ладонь трактирщика.
– Слишком много гарнов. – Хозяин гостиницы произнес это так, словно силой вырвал слова из собственного горла. – Да и ташеки шныряют повсюду, причем явно чего-то боятся, оглядываются при каждом скрипе половицы.
– Замышляют неприятности?
Шу не столько спрашивал, сколько утверждал. Трактирщик глубоко вздохнул и почесал затылок.
– Скорее всего, – согласился он и попробовал монетку на зуб, чтобы убедиться в ее подлинности.
Наблюдавший за происходящим Льешо подумал, что монета куда более подлинна, чем трактирщик может себе представить. Больше того, она только что явилась с монетного двора того самого императора, который, переодевшись купцом, преспокойно сидит сейчас здесь.
– Самое надежное сейчас – сидеть тихо и не высовываться. Могу поспорить, что обязательно заварится смута – сухой сезон в этом году наступает рано, а гарны что-то слишком активно перемещаются.
Трактирщик сделал шаг назад и нервно оглянулся. Однако в руке его словно сама собой оказалась вторая монета. А Льешо тем временем обнаружил, что потерял аппетит – тем более что перед ним стояла далеко не жареная индейка.
Сладко, словно кот, потянувшись, Шу одной рукой обнял Льешо, а другой – Льинг.
– Джун-Ан – служанка ее сиятельства, – прошептал он в самое ухо Льешо и склонил голову, подав женщине знак; та тотчас же отошла в тень галереи.
Льешо решил проверить собственные шпионские способности и совсем не удивился, обнаружив, что в его жизнь вмешалась сама смертная богиня войны Сьен Ма.
– Признайтесь, это Сьен Ма распорядилась отослать Бор-ка-мара вместе с его людьми и встретиться с вашими шпионами именно здесь, в этом притоне? – уточнил он, стараясь говорить как можно тише, чтобы никто, кроме императора, не услышал его слова.
Тем не менее окружающие услышали в его голосе вызов.
Шу схватил парня за волосы и потряс – предупреждение оказалось в равной степени и настоящим, и разыгранным специально для маленькой, но внимательной аудитории.
– Как ты думаешь, сколько внимания привлечет к себе в подобном заведении отряд опытных солдат? Запомни то, что я сейчас тебе скажу. Куда безопаснее играть роль маленького человека с большими пороками, чем предстать во всем величии власти, богатства и обязанностей. – Еще разок, для острастки, встряхнув голову Льешо, Шу отпустил его, не преминув добавить: – Мы сможем уехать отсюда тотчас же, как я получу донесение Джун-Ан.
– Если наше время еще не кончилось.
Хмиши и мастер Ден уже давно должны были бы вернуться. Льешо становилось по-настоящему страшно. Грядут неприятности.
Шу тем временем тянул его за руку, словно ничего и не слыша:
– Сейчас мы с тобой отправимся в ту самую комнату наверху и…
В этот миг входная дверь широко открылась, и послышался голос:
– Говорят, здесь остановились фибы…
– Балар!
С широкой улыбкой Адар вскочил со своего места и изо всех сил сжал вошедшего в объятиях. Сил оказалось столько, что висевшая за его спиной трехструнная лютня жалобно зазвенела.
Однако времени на приветствия не осталось. Кто-то из сидящих за столом громко вскрикнул, и в то же мгновение через черный ход в трактир ворвалась целая толпа гарнов. Через пару секунд враги валом повалили и через входную дверь. Третья группа проникла через окна второго этажа и сейчас же присоединилась к атаке, кубарем скатываясь вниз по лестнице и спрыгивая с галереи. Сидевшие на галерее шпионы ее сиятельства скрылись из виду, и лишь капающая кровь красноречиво поведала об их судьбе. Льешо вытащил меч и принялся отчаянно обороняться, стремясь пробиться к стоящим в самом центре схватки безоружным братьям.
Балар размахивал лютней словно молотом. Таким способом ему удалось сбить с ног напавшего на него гарна, однако гриф инструмента не выдержал и раскололся пополам. Балар бросил ставший бесполезным инструмент и принял воинственную позу, которую Льешо сразу узнал. Мастер Ден давно, еще в цирке гладиаторов господина Чинши, продемонстрировал ему все необходимые движения. Казалось даже, что это было в прошлой жизни. Мастер Яке доказал, что некоторые позы Льешо знал с раннего детства, но Балар, при всей своей аристократичности и мягкости, к грациозности танцора добавил непреклонность бойца, долгое время изучавшего Путь Богини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67