Как я выгляжу? Ничего, Стив? Бабочка на месте?– На месте.– Тогда я готов. Как думаешь, мы можем уже идти? Уже ведь третий час, верно?– Думаю, что ты должен еще кое-что сделать до ухода, – произнес Карелла.– Да? Что?– Надеть штаны.Томми посмотрел вниз, на свои волосатые ноги.– О Боже! Хорошо, что вы здесь! Как может человек забыть то, что он делает каждый день, всю свою жизнь? О черт! – Он скинул пиджак и снял с вешалки в шкафу черные брюки. – Так что этот Соколин?– Он отсидел год в тюрьме за драку из-за своего дружка, убитого в Корее.– Да, звучит не очень обнадеживающе.– Звучит просто скверно. Могу себе представить, какие чувства он питает к тебе.Раздался стук в парадную дверь. Томми поднял голову и натянул подтяжки на плечи.– Стив, открой ты, пожалуйста. Это, наверное, Джоунзи.Карелла пошел вниз и открыл парадную дверь. Парень, который стоял перед ним, был примерно возраста Томми: лет двадцати шести или двадцати семи. Темные волосы были коротко подстрижены. Серые глаза горели от возбуждения. Он был очень красив в своем смокинге и белой рубашке с накрахмаленной грудью. Увидев, что Карелла был в такой же униформе, он протянул руку и сказал:– Привет. Тоже шафер?– Не-а. Родственник, – ответил Карелла. Он пожал протянутую руку. – Стив Карелла. Брат невесты.– Сэм Джоунз. Дружка жениха. Зови меня Джоунзи.– О'кей.– Как наш жених?– Волнуется.– А кто не волнуется? Я даже пошел прогуляться, а то думал, чокнусь.Они прошли через весь дом и вошли в спальню. – Все в порядке, Томми?– Все прекрасно. Я чуть не ушел без штанов, что ты на это скажешь?– Нормально в твоем положении, – успокоил его Джоунзи.– У тебя грязь на коленях, – сказал Томми, глядя на брюки своего шафера.– Что? – Джоунзи проследил его взгляд. – О, черт, я так и знал! Я споткнулся на ступеньке, когда выходил. Проклятие! – Он начал энергично счищать грязь щеткой.– Кольцо с тобой?– Угу.– Проверь.– Оно у меня.– Все равно проверь.Джоунзи перестал чистить брюки и сунул указательный палец в карман жилета:– Здесь. Готово к подаче. Джордано от Джоунза.– Джоунзи был у нас в команде подающим, – объяснил Томми, – а я принимал. Я уже, кажется, говорил вам об этом?– Джордано от Джоунза, – снова повторил Джоунзи. – Он чертовски здорово брал подачи.– Это ты здорово подавал, – сказал Томми, застегивая молнию на брюках. – Ну вот. Теперь пиджак. Туфли на мне? – Он посмотрел на ноги.– Он всегда был такой, перед каждой игрой, – сказал Джоунзи с улыбкой. – Я знаю этого типа с трех лет. Вы можете в это поверить?– Нас вместе водили гулять в парк, – объяснил Томми. – Он не попал в Корею из-за того, что у него выпадение мениска. А то мы бы и там были вместе.– Такого свинтуса еще свет не видел, – сказал Джоунзи, ткнув пальцем в Томми. – Даже не знаю, за что я его люблю.– Те-те-те, – сказал Томми. – У нас взаимные завещания. Ты не знал об этом, Стив?– Что ты имеешь в виду?– Мы их оформили, когда я вернулся из армии. Составлял сын Бирнбаума, а свидетелями были Бирнбаум и его жена. Помнишь, Джоунзи?– Разумеется. Но теперь тебе свое лучше изменить. Через несколько часов ты станешь женатым человеком.– Да, верно, – ответил Томми.– Что ты имеешь в виду под взаимными завещаниями? – повторил свой вопрос Карелла.– Наши завещания, они одинаковые. В случае моей смерти Джоунзи получает все, что у меня есть, а в случае его смерти я получаю все, что у него есть.Джоунзи пожал плечами.– Теперь тебе придется это изменить, – снова повторил он.– Ну конечно, я так и сделаю. Когда мы вернемся из свадебного путешествия. Но я никогда не жалел, что мы их составили, а ты?– Нет, сэр!– Бирнбаум решил, что мы оба чокнулись, помнишь? Он еще спрашивал, почему два таких молодых человека составляют завещания. А его жена – мир ее праху – все цокала языком, когда их подписывала. А что, кстати, сталось с его сыном – юристом?– Он уехал на запад, в Денвер или еще куда-то. У него там богатая практика.– Бедняга Бирнбаум. Никого в целом городе. – Томми встал навытяжку, приготовившись к осмотру. – Штаны на мне, бабочка завязана, туфли начищены. Теперь все в порядке?– Ты прекрасен, – улыбнулся Джоунзи.– Тогда пошли. Тьфу ты, сигареты. – Он взял пачку с туалетного столика. – Кольцо у тебя?– У меня.– Проверь еще раз.Джоунзи проверил еще раз.– Все еще на месте.– О'кей, пошли. Который час?– Двадцать минут третьего, – сказал Карелла.– Нормально. Мы приедем чуть раньше, но это ничего. Пошли.Они вышли из дома. Томми закрыл дверь на замок и повернул налево к подъездной аллее, обсаженной высокими тополями, которые стеной отделяли его участок от соседнего дома. Они приблизились к машине с торжественностью похоронной процессии.– Где водитель? – спросил Томми.– Я сказал ему, что он может сходить выпить кофе, – сказал Джоунзи.– Он должен был уже вернуться.– Вот он, – заметил Клинг.Они наблюдали, как водитель неторопливо идет им навстречу. Это был низенького роста мужчина в черной форменной одежде и фуражке, которые носили водители из Бюро проката автомашин.– Готовы ехать? – спросил он.– Мы-то готовы, – сказал Томми. – А вы где были?– Ходил тут недалеко выпить кофе. – Водитель взглянул на него с обидой. – Ваш приятель сказал, что можно.– Ладно-ладно, поехали, – оборвал Томми, Они сели в лимузин, и шофер начал выезжать задним ходом со двора.– Остановитесь на минуту. Что это?! – вдруг воскликнул Томми.Водитель обернулся:– Что именно?– Вон там, на дорожке. Откуда мы только что отъехали.– Я ничего не вижу.– Джоунзи, кольцо у тебя?Джоунзи пощупал карман.– Да, у меня.– Тьфу-ты, ну ладно. Мне показалось, что-то блестит на бетоне. Ну ладно, тогда поехали. Поехали.Дав снова задний ход, водитель вывел машину из ворот и развернулся.– Расслабься, Томми, – сказал Джоунзи.– Черт подери, я и сам хотел бы этого.Лимузин медленно ехал по улице, окаймленной с двух сторон деревьями.Солнце сияло, как желток, в голубой скорлупе неба. День был прекрасен.– Вы что, не можете ехать быстрее? – нетерпеливо спросил Томми.– У нас еще уйма времени, – невозмутимо ответил водитель.Он остановился у перекрестка на вершине крутого холма, терпеливо ожидая, когда загорится зеленый свет.– Внизу сверните налево, – предупредил Томми. – Церковь с левой стороны.– Я знаю.– О черт, – вдруг сказал Джоунзи.– Что такое?– Сигареты! Я забыл сигареты.– У меня есть, – сказал Томми.– Мне понадобятся свои. – Он открыл дверцу машины. – Пойду куплю в лавочке. Поезжайте без меня, а то ты совсем изойдешь в ожидании. Я спущусь пешком. – Джоунзи захлопнул дверцу и направился к тротуару.– Смотри не потеряйся, – в отчаянии заорал ему вслед Томми.– Не беспокойся, не потеряюсь. – Он скрылся в лавочке на углу.– Зеленый, – сказал Томми. – Поезжайте.Водитель включил передачу и повел машину на спуск. Длинный и крутой холм прорезала сверху вниз всего одна улица. Почти отвесно она врезалась далеко внизу в поперечную, которая с правой стороны кончалась тупиком и была отгорожена каменным парапетом от скалистого, в зазубринах утеса. Для предупреждения аварий парапет был раскрашен в черные и желтые полосы, а в самом центре его, как еще одна мера предосторожности, была поставлена мигалка с крупной надписью: «ТУПИК». С тех пор как в этом месте начали добывать гравий, от чего и образовались скалистый утес и крутой обрыв, всего один автомобилист прошиб насквозь парапет и перелетел через скалу. Он убился насмерть. И хотя выяснилось, что он был в нетрезвом состоянии, этого случая было достаточно, чтобы появились и желто-черные полосы, и мигалка.По мере того как лимузин спускался вниз к основанию холма и раскрашенному каменному парапету, он все больше и больше набирал скорость.– Там внизу крутой поворот, – предупредил Томми. – Будьте осторожны.– Мистер, я кручу баранку уже двадцать лет, – ответил водитель. И я еще ни разу не опоздал ни на одну свадьбу и не попал ни в одну аварию.– Да, но там очень крутой обрыв. Один человек здесь убился.– Я все это знаю. Не волнуйтесь, я вас доставлю целехоньким. Вот когда поживете с женой пятнадцать лет, как я прожил, вы, может, еще пожалеете, что не попали в аварию в день свадьбы.Машина стремительно неслась к повороту у подножия холма, где с равномерными паузами вспыхивала надпись: «ТУПИК». Сжав руль обеими руками, водитель резко повернул его влево.Раздался оглушительный треск, и автомобиль сильно тряхнуло. Но машина налево не повернула.Лицо водителя исказилось в ужасе:– Боже праведный, она не слушается руля! Глава 5 Прохожие, оказавшиеся в это время на улице, видели только автомобиль, который почему-то лишился управления: его передние колеса вихляли в разные стороны, а сам он несся на огромной скорости в направлении каменного парапета и зияющего за ним обрыва.Пассажиры же, сидевшие внутри, пришли в полную растерянность, поняв, что водитель по неизвестной причине ничего не может поделать с летящей в пропасть машиной. Каким-то последним, отчаянным усилием он крутанул руль вправо, затем влево, тут же автоматически нажав на тормоз. Автомобиль с резким визгом развернуло и отнесло к тротуару, задние колеса перескочили через обочину, и его юзом потащило к парапету.– Держитесь, – крикнул Карелла, и мужчины сжались в преддверии удара. К их удивлению, удар оказался значительно слабее, чем они ожидали.Удивление еще более возросло, когда они поняли, что что-то им помешало врезаться в парапет с полного хода. Но когда они увидели, что это что-то оказалось фонарным столбом, они потеряли дар речи от изумления.Машина отскочила рикошетом от негнувшегося стального столба, описала еще одну невероятную дугу, пролетела вперед и опустилась, наконец, на передние колеса, остановившись как вкопанная, когда тормоза намертво пригвоздили ее к земле. Мужчины в автомобиле молчали. Первым заговорил водитель.Он произнес лишь:– Ну и ну!Один за другим они вылезли наружу. Кроме Клинга, который ударился головой о крышу, никто не пострадал. Самой машине повезло меньше. Весь ее правый бок в том месте, где она врезалась в столб, был смят в лепешку. На тротуаре постепенно росла толпа. Сквозь нее уже прокладывал себе дорогу полицейский. Водитель «кадиллака» начал объяснять ему, что произошло.Карелла подошел к стальному фонарному столбу и дружески похлопал его рукой.– Нам всем нужно встать на четвереньки и поцеловать малыша, – сказал он. – Если бы не он... – Он бросил взгляд вниз за парапет и вытер лоб.– Что, черт возьми, произошло? Ты понял? – спросил Клинг.– Не знаю, – сказал Карелла. – Пойдем.Вдвоем они подошли к водителю и патрульному, сидевшим на корточках перед машиной и, не вмешиваясь, стали наблюдать за ними.– Точно, – сказал наконец водитель. – Так оно и есть.– Да, – подтвердил полицейский. – Ваше счастье, что вы врезались в столб. Один тут вообще убился насмерть, не слыхали об этом?– Что отказало? – спросил Карелла.– Рулевой механизм, – ответил водитель. – Тот конец поперечной тяги, что справа, лопнул. Из-за этого я и не мог справиться с машиной.– Лопнул!.. Тут, похоже, кое-что посерьезнее, – задумчиво произнес патрульный.– Что именно? – спросил Карелла.– Похоже, что кто-то поработал здесь ножовкой! * * * В три часа тридцать минут Томми Джордано и его шафер вышли из ризницы церкви Святого Сердца и прошли к алтарю. Громким шепотом Томми (уже в который раз!) спросил: «Кольцо с тобой?» Джоунзи успокоил его кивком головы.Тут же у дальнего входа в церковь показалась в сопровождении своего отца Анджела Карелла, ослепительно красивая в своем подвенечном одеянии. Ее прелестное лицо под прозрачной вуалью, казалось, застыло от страха.По одну сторону от прохода, вместе с другими родственниками невесты, сели Стив и Тедди Карелла. Рядом примостился Берт Клинг. По другую сторону, с родственниками жениха, расположились Коттон Хейз и Кристин Максуэлл. Полились звуки органа, заполнившие все огромное пространство каменной церкви до самого купола. Фотограф, который успел уже щелкнуть Анджелу, когда она выходила из машины, и еще раз, когда она поднималась по ступенькам, и еще раз, когда она ступила в проход, теперь с ловкостью гнома юрко пробирался вперед, стараясь успеть запечатлеть тот момент, когда она подойдет к алтарю. У Томми непроизвольно дернулись руки.Заплакала Луиза Карелла. Тедди погладила свекровь по руке, но тут же сама потянулась за носовым платком и высморкалась, чтобы спрятать увлажнившиеся глаза.– Как она красива, – прошептала Луиза.Тедди, которая почти ничего не видела из-за слез, кивнула. Радостные всхлипывания, восхищенные «охи» и «ахи», возвестившие о царственном шествии невесты к алтарю, слились с торжественной музыкой. Сверкали вспышки магния, фотограф деловито щелкал затвором фотоаппарата. Тони Карелла, согнув в локте руку, о которую опиралась дрожащая рука его дочери, двигался по проходу со всем величием владыки, идущего на коронацию, уверенный в том, что подергивание его левого века не заметно никому из сидящих на скамейках.На самом краю первой скамьи рядом со своей женой сидел Стив Карелла и задумчиво покусывал губы. «Кто-то подпилил конец тяги, – думал он. – Это уже не идиотская шутка с пауком. Это кое-что посерьезнее». Анджела поднялась по ступенькам к алтарю. Томми улыбнулся ей, она улыбнулась ему в ответ и опустила глаза под бледной вуалью. «И тот, кто подпилил, прекрасно был осведомлен и об отвесном спуске, и о крутом повороте. Тот, кто это сделал, по всей видимости, пилил с таким расчетом, чтобы тяга лопнула в тот момент, когда водитель попытается резко повернуть».Тони Карелла передал дочь своему без пяти минут сыну. Рука об руку чета застыла перед священником. В церкви наступила тишина, подобающая торжественности момента.«Томми заметил на дорожке в тот момент, когда мы отъезжали, что-то блестящее, – размышлял Карелла. – По-видимому, это были металлические опилки. Поперечная тяга довольно тонкая, с ножовкой с ней можно было справиться за десять минут. А Сэм Джоунз отсутствовал полчаса. И у Сэма Джоунза была на коленях брюк грязь. И не кто иной, как Сэм Джоунз, дал водителю лимузина разрешение отлучиться попить кофе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20