– Теперь само собой остается почерк, и тут много всякой муры, о которой тебе знать не обязательно, если только ты не предъявишь нам образчик для сравнения. Есть только одна вещь, которую тебе знать следует.– Какая же?– Тот, кто это прислал, просил нас сличить почерк с подписью некоего Мартина Соколина, на которого у нас имеется дело в нашем розыскном бюро. Мы это сделали. И одно можно сказать наверняка.– Что же?– То, что Мартин Соколин этого любовного послания не писал. * * * Все трое детективов стояли, склонившись над телом Джозефа Бирнбаума.На их лицах не было ни боли, ни ужаса, ни печали. С бесстрастным выражением они взирали на смерть, и все, что они при этом чувствовали, было наглухо скрыто под масками, которые они привычно надевали на себя в таких случаях.Карелла первый опустился на колени.– Стреляли в спину, – сказал он. – Пуля, по-видимому, прошла сквозь сердце. Смерть наступила мгновенно.– Я тоже так думаю, – кивнул головой Хейз.– А как получилось, что мы не слышали выстрела? – спросил Клинг.– Все время хлопают пробки от шампанского. А от дома до этого места расстояние порядочное. И когда прозвучал выстрел, по-видимому, решили, что это выстрелила очередная пробка. Будь добр, поищи вокруг, Берт. Может, найдешь стреляную гильзу.Клинг двинулся к кустам, внимательно шаря взглядом в траве. Карелла повернулся к Джоунзи. Тот стоял рядом с Кристин с мертвенно-бледным лицом.Было видно, что он пытается сдерживать себя, но его руки, опущенные вдоль тела, заметно дрожали.– Перестань трястись, – резко сказал Карелла. – Ты можешь помочь нам, но в таком состоянии от тебя мало проку.– Я... я... я ничего не могу поделать, – промямлил Джоунзн. – Я... я чувствую, я сейчас свалюсь. Поэтому... я послал за вами Кристин.– Только ли поэтому? – поинтересовался Хейз.– Я... я знал, что сам не справлюсь.– Может, это и к лучшему, – заметил Карелла. – Если бы ты сам выскочил перед гостями, ты бы уже нарушил все застолье, это как пить дать!..– А что это вас вообще занесло сюда? – спросил Хейз, бросив гневный взгляд на Кристин.– Мы прогуливались, – ответил Джоунзи.– Почему именно здесь?– А почему бы и нет?– Отвечай на мой вопрос, черт побери! – заорал Хейз. – Вон там лежит мертвый человек, и тело его нашел ты, и я хотел бы знать, какого черта ты оказался здесь? Что это, совпадение?– Да.– Странное совпадение!..– Почему? Я просто гулял с Кристин и...– Коттон, мы только...– До тебя дойдет очередь, Кристин, – отрезал Хейз. – Джоунз, почему ты выбрал именно эту тропу для прогулки? Чтобы рядом с тобой был свидетель, когда ты обнаружишь тело?– Что-о?– То, что ты слышал!– Эт-то... Это аб... это абсурд!– Так ли? Тогда зачем же ты сюда забрался?– Чтобы поцеловать Кристин, – выпалил Джоунзи.– Ну и как, тебе это удалось? – спросил Хейз ядовито.– Коттон...– Не лезь, Кристин. Ты поцеловал ее?– Какое это имеет отношение к Бирнбауму? Какое вообще твое дело, поцеловал я ее или?..– Когда ты увидел тело? – перебил Карелла, недовольный тем, что Хейз превращает полицейский допрос в сугубо личную свару.– Мы стояли здесь, – объяснил Джоунз. – И я случайно увидел его.– Вы стояли просто так? – спросил Карелла.– Я... я собирался поцеловать Кристин.– Продолжай, – сказал Карелла, заметив, как кулаки Хейза невольно сжались.– Я увидел тело, – продолжал Джоунзи. – И я... я закричал. И тут я узнал Бирнбаума.– Куда ведет эта дорожка? – оборвал его Хейз.– К дому Бирнбаума. На соседнем участке.Из кустов, с треском раздвигая ветки, вышел Клинг.– Вот она, Стив, – он протянул Карелле латунную гильзу. Тот посмотрел на нее. Сбоку стояло клеймо «357 МАGNUМ», на тыльной стороне в кружочке было вытиснено: «РЕТЕRS МАGNUM 357». Во всяком случае, теперь можно было с уверенностью утверждать, что убийца использовал либо кольт, либо Смит и Вессон Магнум.– Магнум, – сказал Карелла. – Внушительная игрушка.– Не обязательно, – ответил Хейз. – «Смит и Вессон» выпускает Магнум с коротким стволом, три с половиной дюйма.– В любом случае эта гильза выводит из игры нашего приятеля Мартино, с его Айвер Джонсоном. 22.– Угу. Что будем делать дальше, Стив?– Сообщим в главное управление, наверное. При том, что нас тут трое детективов, я думаю, можно не звонить в местный участок. Или все же позвонить?– Думаю, что стоит.– Боже, мне смерть как не хочется расстраивать свадебное веселье. – Он сделал паузу. – Я думаю, что и сам Бирнбаум этого не захотел бы.– Может быть, нам и не придется.– Как ты это себе представляешь?– Это место довольно хорошо защищено кустами. Может быть, мы сумеем провести фотографов и медицинских экспертов с соседней улицы через двор Бирнбаума. Как ты думаешь?– Не знаю, – задумчиво ответил Карелла.– Какой это участок?– Сто двенадцатый, по-моему.– Знаешь там кого-нибудь?– Нет. А ты?– Нет.– Тогда почему ты думаешь, что они пойдут нам навстречу?– Профессиональная любезность. Какого черта, спрос не убыток. Женишься-то все-таки не каждый день.Карелла кивнул и посмотрел на бездыханное тело Джозефа Бирнбаума.– Умираешь тоже не каждый день, – добавил он. – Джоунзи, пойдем назад в дом. И вы тоже, мисс Максуэлл. Я бы хотел задать вам обоим несколько вопросов. Берт, ты пойдешь с нами и позвонишь в сто двенадцатый участок. Коттон, останься, пожалуйста, с телом, хорошо?Он предполагал, что Хейз лучше, чем Клинг, владеет искусством дипломатии, необходимой для разговора с людьми из сто двенадцатого участка. Но в то же время ему совсем не хотелось, чтобы этот ревнивец орал на Джоунзи и Кристин, когда он будет их допрашивать.Если Хейз и оценил тактику Кареллы, он ничем не показал этого. Он просто кивнул головой и отошел к распростертому телу Бирнбаума, в то время как остальные направились назад к лому.Хейз слышал вдалеке звуки оркестра, взрывы смеха и приглушенное расстоянием хлопанье бутылок шампанского. Вблизи, в густой растительности, оглушительно пели мириады насекомых. Он смахнул с носа мошку и закурил сигарету. Тропинка, как он заметил, резко изгибалась всего в нескольких футах от того места, где лежал Бирнбаум. От нечего делать Хейз прошелся до поворота и с удивлением обнаружил, что деревья вдруг расступились и он вышел на открытую лужайку позади дома Бирнбаума. Он поднял голову вверх.В открытом чердачном окне что-то блеснуло. Он присмотрелся внимательнее. Что-то снова шевельнулось в окне, затем проем опустел и больше, сколько он ни всматривался, ничего разглядеть не удавалось. Но Хейз был уверен, что секунду назад он видел в окне мужчину с ружьем. * * * Когда Кристин Максуэлл вошла в спальню на первом этаже, там за туалетным столиком сидела блондинка в красном шелковом платье. Карелла сказал Кристин, что хочет допросить Джоунзи одного и что скоро он пригласит ее.Она тут же спустилась вниз в поисках дамской комнаты. Она чувствовала себя ужасно, и ей хотелось умыть лицо и подкрасить губы.Как бы то ни было, при виде блондинки в красном шелковом платье у нее еще более ухудшилось настроение. Когда Кристин подошла к туалетному столику и положила на него свою маленькую синюю сумочку, блондинка как раз поправляла чулок, и перед взором Кристин предстала великолепно изогнутая нога, которая могла бы украсить любую будуарную сцену из голливудского фильма.Стоя рядом с этой пышной девицей в облегающем красном платье с глубоким вырезом, Кристин Максуэлл вдруг почувствовала себя тощей и неуклюжей. Она знала, что это нелепо. Она давно убедилась, что ее появление всегда вызывает два-три восхищенных присвиста у отирающихся на любом углу города бездельников. Но блондинка, которая сейчас разглаживала на вытянутой ноге чулок, была так необыкновенно хороша, так царственно величественна, что Кристин неожиданно пришло в голову, что все эти годы она водила себя и своих поклонников за нос. Блондинка наклонилась, застегивая резинку, от чего у нее заколыхались плечи и грудь. Кристин в восхищении не могла оторвать глаз от этой ликующей плоти.– Ты что-то немного побледнела, милочка, – заметила блондинка.– Что? Ах, да. Наверное.– Сходи выпей немного виски. Сразу щеки зарумянятся.Грациозно выпрямившись, она посмотрела на себя в зеркало, заправила выбившуюся прядь волос на место и затем сказала:– Ну все, уступаю место. А мне надо сходить пи-пи.Она прошла в ванную комнату, закрыв за собой дверь на замок.Кристин открыла сумочку, достала расческу и начала расчесывать волосы. Вид у нее действительно был бледный. Стоит, пожалуй, умыться. Боже, этот несчастный, лежащий на тропе.Дверь ванной комнаты открылась.– Что ж, пока, дорогуша, – сказала блондинка. Она подошла к туалетному столику, схватила сумочку и вылетела из комнаты.Она явно не заметила, что сумочка, которую она взяла, принадлежала Кристин. Не заметила этой ошибки в своем возбужденном состоянии и сама Кристин. * * * Мужчина, скрывавшийся на чердаке пустого дома Бирнбаума, заметил, как Хейз посмотрел вверх на окно, за которым он стоял, и затем посмотрел на него еще раз. Он быстро юркнул вниз под подоконник."Он видел меня, – подумал он. – Он видел ружье. Что теперь будет?Проклятие, она же знает, что никого не должна подпускать к дому! Куда она, черт подери, запропастилась? Почему она не делает того, что ей положено?"Прислушиваясь, он ждал. Он слышал равномерные тяжелые шаги, приближавшиеся к дому. Осторожно он прополз на четвереньках влево от окна и выпрямился, отступая в глубь комнаты. На том месте, где он стоял, заметить его с улицы было невозможно, но ему самому хорошо была видна лужайка и... так оно и есть, этот человек уже почти пересек ее и явно собирался войти в дом.«Что мне делать?»Он снова прислушался. Человек обогнул дом. был слышен хруст гравия на дорожке. Затем скрипнули ступени на веранде. Шаги прогремели и стихли перед входной дверью. Стука не последовало. Чуть слышно скрипнув петлями, дверь осторожно отворилась. Тишина. Снайпер ждал. Он вновь услышал звук шагов.Осторожно и тихо человек проследовал через пустую прихожую к лестнице на чердак и стал подниматься по ней, замирая на каждой ступени. Каждый новый скрип говорил о том, что незваный гость приближался. Снайпер перешел от окна к двери и остановился перед ней. Быстрым движением он перехватил винтовку за ствол.Осторожные шаги слышались теперь в коридоре за дверью. Он затаил дыхание и стал ждать.Круглая дверная ручка повернулась почти незаметно. Снайпер занес ружье над плечом для удара, как бейсбольную биту. Сжимая пистолет, Коттон Хоуэ ударом ноги распахнул дверь на чердак, и в тот же миг, описав в воздухе стремительную расплывчатую дугу, окованный приклад ружья ударил его по лицу и он без сознания рухнул на пол. Глава 10 Кислый запах все еще продолжал висеть в воздухе маленькой комнаты, расположенной через улицу от фотоателье Джоди Льюиса. Доналд Пуллен открыл дверь своим ключом и тут же присвистнул:– Фью! Чем это воняет?– Пороховыми газами, – сразу же ответил Мейер.Запах был знаком ему не меньше, чем запах его жены, но, конечно, далеко не настолько приятен.– Боб, здесь стреляли.– Угу, – промычал Боб и немедленно принялся шарить вокруг взглядом в поисках стреляной гильзы.Мейер подошел к окну.– Отличный вид на фотоателье! – Неожиданно он нагнулся:– Вот она, Боб. – Он подобрал полый латунный цилиндр.– А вот и еще, – сказал О'Брайен, нагибаясь в свою очередь.– Одно и то же оружие, – констатировал Мейер. – Ружье.– Кто-то в этой комнате стрелял из ружья? – недоверчиво спросил Пуллен.– Похоже на то, – ответил Мейер.– Но зачем? Зачем кому-то понадобилось стрелять из ружья в такой маленькой комнатке, как эта?– Вероятнее всего для того, чтобы попасть в кого-то, кто будет входить или выходить из фотоателье на той стороне улицы. Вы ведь говорили, что мисс Блейк специально просила квартиру напротив фотоателье, не так ли?– Ну конечно же! Абсолютно точно! – воскликнул Пуллен. – Это просто поразительное умозаключение.– Элементарное, – снисходительно произнес Мейер, и Боб О'Брайен едва удержался, чтобы не расхохотаться. – Давай осмотрим все, Боб. Ружье, как мне кажется, – это не совсем тот вид оружия, который выбрала бы женщина. Как ты думаешь?– Я никогда не думаю по воскресеньям, – срезал его О'Брайен, но тем не менее начал осматривать комнату.Жилье имело вид временного пристанища. Справа, у голой стены, стояла железная кровать, рядом с ней находился ночной столик, на котором возвышались таз и кувшин с водой. В левом углу комнаты позади обшарпанного кресла виднелся торшер. В стене напротив окна был встроенный шкаф для одежды, задернутый занавеской. Дверь рядом с ним вела в крошечную ванную. О'Брайен вошел туда и открыл аптечку. Она была пуста. Он отдернул занавеску, прикрывавшую стенной шкаф: на вешалках ничего не висело.– Кто бы тут ни жил, вещами он явно не обременял себя, – заметил О'Брайен.– Есть какие-нибудь признаки пребывания женщины? – поинтересовался Мейер. – Салфетки со следами помады? Заколки? Длинные волоски?– Вообще никаких намеков на пребывание человека, – ответил О'Брайсн. – Хотя постой минуту, кое-что есть. – Он взял в руки с ночного столика пепельницу. – Окурок сигары. Знаешь каких-нибудь дам, которые курят сигары?– Энн Бакстер и Гермиону Гинголд, – ответил Мейер. – Думаешь, они и из ружья стреляют?– Может быть. Но большинство актрис по воскресеньям заняты. И потом, я не настолько везуч, чтобы напасть на дело, в которое замешаны знаменитости.– А у меня проходила по делу одна знаменитость, – сказал Мейер. Певица. Досадно только, что я тогда уже был женат.– Почему?– Ну... – Мейер красноречиво передернул плечами.– Просто обалденное зрелище, ребята, наблюдать, как вы работаете, – встрял Пуллен.– Да уж, наша работа куда интереснее, чем ее показывают по телевизору, – начал О'Брайен. – Большинство людей думают, что полицейские – это обычные служащие, которые ходят в свои пропахшие плесенью офисы и печатают там доклады в трех экземплярах под копирку. И еще мною работают ногами. Словом, обычные парни, понимаете? У которых есть жена и семья. Такие же парни, как все, мистер Пуллен.– Да-да, – сказал Пуллен.– Так вот. Все это влияние телевидения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20