Неужели во всем графстве Уэйн не найдется никого, кто приютил бы ее?Наступила ночь, и Китти спряталась среди мусорных баков в каком-то переулке, сжавшись в комочек. Мимо проходили подвыпившие солдаты, смеясь и громко распевая песни. Она понимала, что, если кто-нибудь из них попытается изнасиловать ее, ей не от кого будет ждать помощи. Придется прятаться, пока не станет светло и не так опасно. Зря она не приняла предложения доктора Холта и не поселилась у него в доме. Но если Тревис вернется и нигде не сможет ее найти? Она не знала, как дать ему знать о себе. Боже праведный, что же делать? Желудок у нее сводило от голода, а денег на еду не было вообще.Недалеко от нее открылась дверь, и она пригнулась еще ниже. До нее донеслись чьи-то шаркающие шаги, направлявшиеся в ее сторону. Китти вся съежилась от страха, боясь даже дышать, ведь малейший звук мог ее выдать. Какой-то человек прошел так близко от нее, что его брюки коснулись ее руки. Нагнувшись, он приподнял крышку одного из деревянных баков и что-то бросил туда. Затем крышка снова вернулась на место, и Китти перевела дух.Она почувствовала запах еды. Мусор! Он выбросил остатки еды с кухни в бак, и, что бы там ни было, ей нужно наполнить желудок, нужно поесть. Она уже не могла воротить нос при виде червей, надо есть, чтобы поддерживать силы. В первую очередь приходилось думать о будущем ребенке.Китти вороватым движением протянула руку и сняла крышку с бака. Отвратительный запах ударил в нос, но она рассудила, что сверток, который выбросил мужчина, еще не успел запачкаться. Она вытащила его, закрыла мусорный бак и снова вернулась в свое укрытие в темноте.Она не имела представления, что именно подносила дрожащими пальцами к губам. Крошечные куски, которые ей с трудом удавалось удерживать, оказались скользкими и холодными. Но скоро она поняла, что ей повезло. Брюква, жаренная на сале. Она с жадностью проглотила все до последнего кусочка. В свертке Китти обнаружила еще рыбные объедки и, увидев их, почувствовала дурноту.Отшвырнув сверток подальше, она схватилась за живот и стала раскачиваться в стороны, пытаясь подавить позывы к рвоте. Жирная брюква оказалась непосильным испытанием для ее пустого желудка, а запах тухлой рыбы только ухудшил дело. К горлу подступила тошнота, и она затаила дыхание, снова услышав приближавшиеся шаги.– Мы можем пройти так, – нарушил ее уединение чей-то грубый, хриплый мужской голос – Черт возьми, я никому не позволю вышвыривать меня из салуна через парадную дверь и запрещать появляться там снова.– И я тоже, – донесся до Китти раздраженный голос его собеседника. – Этот сукин сын бармен не имеет никакого права выталкивать меня и говорить, будто я уже слишком много выпил. Будь я проклят, если не проберусь туда и не размозжу бутылку об его дурацкую башку!Они находились совсем рядом с ней, и Китти задержала дыхание, так что едва не лишилась чувств. Внезапно она громко икнула.– Кто там? – раздался дребезжащий голос. – Том, я слышал, как тут кто-то спьяну рыгнул. Может быть, у этого парня найдется бутылка и нам не придется ломиться через заднюю дверь.– Верно. Он тут где-то рядом, в этом закоулке. Эй, приятель, куда ты подевался? Нам нужен только глоток спиртного. Не поделишься с нами, а?– Лучше вылезай, старый идиот, а не то заберем у тебя всю бутылку, а заодно снесем голову просто так, ради удовольствия. Отзовись!Китти охватила дрожь. Ей оставалось лишь выскочить из своего укрытия и броситься бежать по улице. Но ей не повезло – она угодила в ловушку. Через силу поднявшись, она вскрикнула, попав в объятия одного из солдат, и едва не задохнулась, почувствовав на своем лице кислый запах виски.– Ба, да это женщина! Том, что скажешь? Ну и находка! Даже лучше, чем бутылка доброго вина.– И какова она собой? – осведомился другой с сомнением в голосе.Китти закричала еще громче, ощутив, как мясистая рука зажала ей рот, а другая стала щупать грудь.– По-моему, сгодится. Давай-ка уложим ее на землю, раздвинем ноги и посмотрим, что нам досталось. Не важно, какое у нее лицо. Набросим на нее флаг янки и совершим месть.Его спутник расхохотался, и оба принялись стаскивать с нее муслиновую юбку. Китти пыталась сопротивляться, боясь не только за себя, но и за будущего младенца. Но мерзкая ладонь сжала рот с такой силой, что ей трудно было вздохнуть.Она пошарила в грязи вокруг себя, нащупала какую-то бутылку и изо всех сил опустила ее на голову нападавшему. Стекло со звоном разбилось, обидчик вскрикнул от боли и отпустил ладонь. Она ударила коленом в пах другому мужчине. Послышался отчаянный вопль. Шатаясь, Китти поднялась на ноги и бросилась бежать прочь из переулка, оставив двух пьяниц жалобно стонать в темноте.Какое-то время она стояла в тусклом свете фонарей салуна, задаваясь вопросом, к кому обратиться, где найти безопасное укрытие. Вероятно, придется вернуться в госпиталь и упросить доктора Малпасса приютить ее хотя бы на одну ночь. Днем, при свете солнца, ей станет ясно, что делать дальше. Теперь же со всех сторон ее подстерегала опасность.– Эй, кого я вижу!Вся дрожа, она обернулась направо, откуда доносился голос. Трое мужчин только что вышли нетвердой походкой из дверей салуна и оценивающе смотрели на нее. Один из них, высокий, худой, носил потрепанный мундир армии конфедератов. При виде ее он усмехнулся, обнажив пожелтевшие зубы. Другой был без рубашки, в одних рабочих штанах, босиком. Ноздри у него раздувались, словно у борова, и он с вожделением глядел на нее. У третьего, того, кто заговорил первым, приземистого, плотного, со шрамом, рассекавшим щеку, на месте правой руки висел обрубок.– Я тебя не забыл, – ухмыльнулся однорукий. – Ты помогала отрезать мою руку.– Мне… мне очень жаль, – запинаясь, выговорила Китти, проведя ладонью по лбу. – Там было так много раненых… Видите ли, я была медсестрой, работала в госпиталях…– Да уж, вижу. – Он сошел со ступенек крыльца перед парадным входом в салун. – Я умолял этих идиотов-докторов дать мне спокойно умереть. Но нет, они твердили, что я должен жить. Ради чего? Чтобы вернуться в эту вонючую дыру и умереть от голода? Какой прок от человека с одной рукой? И ты все время была рядом, с улыбочкой на смазливом личике, и несла всякую чушь вроде того, что Бог решил распорядиться моей судьбой по-иному и тому подобное. Это ты помогла им отнять у меня руку. Я чуть не сошел с ума от боли, но хорошо помню, что ты стояла поблизости.– Берт, ты ведь, кажется, говорил, будто руку тебе отнял доктор-янки, прежде чем тебя отправили в тюрьму, – вступил в разговор человек в порванном сером мундире. – Если эта бабенка была там, то как она попала сюда?– Ах, куда только делись мои утонченные южные манеры? – Берт отвесил ей насмешливый поклон, смахнув оставшейся рукой шляпу с головы. – Я ведь так и не представил вам эту юную леди. Перед вами мисс Китти Райт, приспешница янки и любовница одного из них – некоего кавалериста, отчаянного рубаки по фамилии Колтрейн.– Я слышал о нем, – не без уважения отозвался человек в рабочих штанах. – Помнится, солдаты говорили, что Колтрейн, ради того чтобы расправиться с мятежниками, способен спуститься в ад и броситься хоть на самого сатану, если только тот встанет у него на пути. И этот сукин сын был ее любовником?– Ну да, – хихикнул Берт. – Именно он убил Натана Коллинза. Я сам не знал этого человека, но, судя по тем слухам, которые до меня доходили, он был одним из лучших офицеров армии южан, а янки, приятель этой потаскушки, прикончил его собственными руками только потому, что Коллинз имел несчастье быть в свое время ее женихом.Человек в рабочих штанах выплюнул кусок жевательного табака на мостовую.– Кусок дерьма, да и только! Что она здесь делает?– Ну, я полагаю, ищет мужчину на место своего янки. – Берт приблизился к Китти, она поспешно отступила назад, едва не упав. – Как думаете, сможем ли мы трое заменить одного-единственного янки и доставить удовольствие юной леди?– Нет! Умоляю вас, не надо!Китти повернулась и устремилась бегом в темноту. Мужчины последовали за ней по пятам. Она понимала, что произойдет, если они настигнут ее, – затащат в ближайший переулок и изнасилуют. Возможно, она лишится ребенка. Им ничего не стоит даже убить ее. И как бы громко она ни кричала, любой, кто услышит, притворится глухим и немым, как только поймет, что на помощь зовет Китти Райт.Она промчалась мимо нескольких строений с темными окнами. Не будь мужчины навеселе, они бы без труда догнали ее, но они нетвердо держались на ногах, и это давало ей некоторое преимущество перед ними.Заметив тусклый свет фонаря, пробивавшийся через щели ставен, Китти остановилась. Может, в доме кто-то есть и слышит крики женщины, попавшей в беду? Если бы только ей поскорее открыли, тогда она успеет ворваться в дом раньше, чем они узнают ее и выставят вон.– На помощь! Умоляю! – Вне себя от ужаса она принялась стучать кулаками по двери. – Помогите! Пожалуйста!– Ага, попалась!Она почувствовала, как чья-то рука схватила ее за юбку и потянула с силой назад. Она бы упала с деревянного крыльца, если бы мерзавцы не схватили ее за талию, увлекая прочь от двери.– Ба, да мы отлично позабавимся! – От них исходил запах виски. – Помните, я первый!Китти отчаянно брыкалась, лягалась, вздымая клубы пыли. Вдруг дверь небольшого строения открылась, и оттуда вышел человек, державший над головой фонарь. Китти сразу не заметила, что в руках у него было ружье.– Что здесь происходит? Что вы делаете? Оставьте ее в покое!Он говорил тоном человека, привыкшего к беспрекословному повиновению. Ее мучители тотчас ослабили хватку, а Берт быстро заговорил:– Вы нас неправильно поняли, мистер Макрей. Это же Китти Райт. Весь город знает, что она дрянь.Китти вздрогнула, когда воздух потряс выстрел.– Я же сказал вам: оставьте ее в покое! Уберите от нее руки! Какое вы имеете право так обращаться с женщиной? А ну, вон отсюда!Ладонь, сжимавшая ей рот, дернулась в сторону, и Китти рухнула прямо в грязь. Мужчины словно растворились в темноте. Несколько человек появились как будто ниоткуда, привлеченные звуком ружейной стрельбы. Вся дрожа, совершенно обессиленная после двух столкновений, Китти покорно позволила своему спасителю поднять ее на ноги и увести прочь с улицы. При свете фонаря она увидела пару горящих глаз, смотревших на нее из-под густых бровей. У незнакомца были резкие, чеканные черты лица и глубокая ямочка на подбородке. В темных волосах были заметны седые нити, а аккуратно подстриженные усы придавали ему аристократический облик. Ясно, что человек, смилостивившийся над ней, не принадлежал к отбросам общества.Однако, несмотря на ее признательность к незнакомцу, в груди Китти возник необъяснимый страх. В этом человеке было нечто пугающее. Он излучал власть и грубую мужскую силу, хотя рука его, помогавшая ей подниматься по ступенькам, была нежной.– С вами все в порядке, мисс? – осведомился он, игнорируя обращенные на него взоры. – Отправить кого-нибудь из моих людей за доктором?– Нет-нет, они не обидели меня, только напугали до смерти. – Китти позволила ему провести ее в дом и закрыть дверь.Ей были неприятны гневные лица и глаза, с любопытством уставившиеся на нее. Вряд ли один из этих людей сделал бы для нее то, что сделал этот незнакомец. Почему же он внушает ей страх?Она попыталась объяснить, как благодарна ему за помощь:– У меня много врагов в этом городе. Я только что лишилась работы, мне некуда пойти, и… – Китти вдруг осеклась, поняв, как близка к истерике. – Простите меня. Я вовсе не хотела докучать вам жалобами. Мои заботы вам неинтересны. Вы и так спасли меня. А сейчас мне пора идти.Он налил бренди в две рюмки и, передав одну из них Китти, произнес с улыбкой:– Куда идти, милая леди? Вы сами только что сказали, что пойти вам некуда. Доктор Малпасс поступил крайне дурно, уволив вас из-за того прискорбного случая сегодня в госпитале. Насколько я могу судить, он просто следовал распоряжениям, но думаю, голос сердца должен был взять в нем верх над обязанностями офицера.Китти ошеломленно уставилась на него.– Откуда… откуда вы знаете, сэр? – Она отпила небольшой глоток бренди, не замечая, что оно обожгло ей горло, саднившее от криков. – Я ведь даже не назвала вам своего имени.Снова улыбнувшись, он взглянул сверху вниз на свою рюмку, вертя ее в пальцах и любуясь янтарным цветом жидкости. Китти обратила внимание на то, что он был изысканно одет. Верхняя пуговица рубашки расстегнута, открывая взору мускулистую грудь, покрытую темными вьющимися волосами, кожаные ботинки начищены до блеска, на руке – перстень с крупным бриллиантом. Этот человек явно обладал немалым состоянием.– Ваше имя – Китти Райт, и вы родились и выросли здесь, в графстве Уэйн. – Он говорил, будто вспоминая на ходу. – Во время войны помогали обеим сторонам, работая в госпиталях. Вы были обручены с одним из офицеров армии конфедератов, уроженцем графства Уэйн по имени Натан Коллинз. Кроме того, были любовницей, подругой, или как вам угодно это называть, некоего кавалерийского офицера-северянина, Тревиса Колтрейна. Во время битвы при Бентонвилле Коллинз и Колтрейн сошлись в поединке, и Коллинз был убит. До меня доходили разные слухи о том, как именно это случилось, но большинство сходится на том, что Колтрейн забил вашего бывшего жениха до смерти. Вы прибыли в Голдсборо вместе с армией Шермана и затем вернулись к работе в местном госпитале. Несколько дней спустя Колтрейн покинул город и до сих пор не вернулся. Сейчас вы носите под сердцем его ребенка. Жители Голдсборо и всего графства Уэйн презирают вас, и для вас небезопасно оставаться среди них, пока шрамы от войны еще не зарубцевались.Китти закашлялась, едва не поперхнувшись бренди.– Откуда вы столько знаете обо мне, если мы раньше никогда не встречались? Я даже не знаю, как вас зовут.– Кори Макрей, родом из Нью-Йорка, к вашим услугам. – Он отвесил ей преувеличенно-вежливый поклон. – Я знаю все обо всех в этом графстве. Считаю своей прямой обязанностью как можно больше узнать о людях, среди которых живу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58