Экипажу удалось благополуч
но покинуть тонущий парусник, разместившись в трех шлюпках. Имевшие мини
мальные запасы продуктов и воды, шлюпки потеряли друг друга из виду. Одна
исчезла, а на двух оставшихся умирающие от голода моряки питались трупам
и.
Я так мечтал о счастливом исходе нашей охоты! В сотый раз я проверял телео
бъективы фотоаппаратов, измерял экспонометром освещенность. Я был гото
в к охоте, но охотиться все еще было не на кого. Долгие часы снова и снова мы
всматривались в голубые воды пролива, пока далеко, почти у самого горизо
нта, я не заметил один, а потом и второй фонтан высотой метров десять. Подн
явшись на поверхность, примерно в течение десяти минут кашалот должен сд
елать около шестидесяти вдохов и выдохов. В это время из дыхательных отв
ерстий под огромным давлением вылетают струи воды.
Я страшно обрадовался. Наконец-то исполнилось давнишнее мое желание. И я
выкрикнул те слова, с которыми долгие столетия обращались к капитану кит
обойного судна матросы, обнаружившие кита:
Ц Там брызжет!
Я почувствовал себя настоящим китобоем. Будто я один из тех, кто плавал на
«Карфагенянине» или «Эссексе», «Арабелле» или «Альбатросе» или других
таких же парусниках.
Оба кита покачивались на волнах. Но уж слишком они были далеко, сфотограф
ировать их я не мог, любуясь великолепными китовыми фонтанами, угловатым
и головами и пятнами на темных телах океанских гигантов.
В наши дни кашалоты в гавайских водах Ц это лишь еще одно развлечение дл
я туристов. Уже нет тех китобоев, которые добывали себе хлеб насущный сто
ль жестоким и тяжелым путем. Давно уже Америка освещается иным способом,
а не с помощью китового жира. Так что начиная со второй половины прошлого
века китобойные парусники, подобные «Карфагенянину», стали выходить из
игры, а в 1925 году в Нью-Бедфорде закончил свое существование последний из н
их Ц «Маргарет».
Вот почему китобои больше не заходят в Лахаину, а киты продолжают посеща
ть ее все так же регулярно. Ежегодно в мае сюда съезжаются сотни любопытн
ых со всех уголков планеты. Сотни, тысячи людей прибывают в Лахаину также
для того, чтобы принять участие в самом главном местном празднике. Так ка
к это мир китобоев, то и праздник здесь, разумеется, китобойный. Называетс
я он «уэйлин спри». С помощью словаря я перевел это название как «китобой
ная кутерьма». Надо сказать, уж слишком нежное название для дикой вакхан
алии лахаинского карнавала.
Билетом для участия в «китобойной кутерьме» служат усы и борода, и, чем пы
шнее, тем лучше. Так что мужчине, у которого на лице нет растительности, на
празднике китобоев в Лахаине делать нечего. «Уэйлин спри» проводится в м
ае. Правда, усов я не ношу, но тем не менее мне хочется принять участие в это
м празднике. Я все-таки решил рискнуть и проверить, чем радует своих госте
й этот уникальный праздник, напоминающий о китобойных традициях Лахаин
ы.
Первый номер программы имел самое прямое отношение к билету: это был кон
курс на самые пышные бороду и усы. Победителем конкурса и обладателем кр
углой суммы стал тот, у кого усы и борода оказались самыми длинными и по ки
тобойной традиции самыми «дикорастущими». Проводился и такой смотр: у ко
го наиболее интересный наряд, пригодный для ловли китов. Первые места на
этой своеобразной демонстрации мод заняли люди, наряженные в лохмотья.

Во время «китобойной кутерьмы» я побывал на соревнованиях по серфингу и
регате Ц состязаниях гавайских гребцов. Я заглянул и во множество лавок
, палаток и киосков, выставивших массу китобойных сувениров Ц от деревя
нных фигурок гарпунеров и кашалотов до довольно дорогих, но популярных и
зделий из китовой кости.
Те, кто не скользил на досках по волнам или не участвовал в соревнованиях
по гребле, кто не выставлял напоказ свои усы и бороду или оборванный кито
бойный «костюм», танцевали, пели и кричали в «Пайонир Инн» или в подобных
ему заведениях, во всяком случае, все вели себя как можно развязнее и шумл
ивее. Ведь в многочисленных рассказах китобои из Лахаины представляютс
я решительными парнями, которые ни перед чем не останавливаются. Однако
ни в одном из них не удалось передать атмосферу этого удивительного горо
дка так ярко, как в кличе «Женщины или жизнь!».

«ЖЕНЩИНЫ ИЛИ ЖИЗНЬ!»

Неподалеку от «Пайонир Инн» находится исторический памятник, о котором
нельзя не упомянуть. На гавайском языке эта достопримечательность назы
вается Хале Паахао, по-английски prison Ц «тюрьма». Подобно другим зданиям Л
ахаины, построенным во времена миссионеров и китобоев, Хале Паахао соору
жено из мощных блоков кораллового известняка. Я осматриваю и этот истори
ческий памятник, заглядываю в отдельные арестантские камеры.
В наши дни в них тихо, ибо бывшая тюрьма, как и многие другие сооружения то
й эпохи, превращена в музей. Однако более ста лет назад Хале Паахао было ве
сьма полезным, совершенно необходимым учреждением для городка, в которо
м одни белые люди (миссионеры из Новой Англии) раньше всех других мест на Г
авайях стали читать проповеди о спасении души, а другие, их соотечествен
ники, китобои из Нью-Бедфорда, показали островитянам пути, ведущие прямо
в ад.
Один из жителей Лахаины писал в те времена: «Этот городок является средо
точием разврата, здесь самое выгодное дело Ц проституция и продажа алко
голя. В Лахаине голые девушки исполняют для китобоев бесстыжие танцы, а м
ужчины, у которых нет совести, поставляют китобоям своих дочерей и жен». В
се написанное соответствовало действительности. Китобойный промысел с
пособствовал экономическому процветанию Лахаины. Она стала для китобо
ев тихоокеанской столицей, но для обитателей городка так и не наступили
благословенные времена, обещанные первыми посланцами белой цивилизаци
и. Скорее наоборот: экономическое процветание способствовало тому, что о
стровитяне погрязли в страшных грехах, подвергавшихся суровому осужде
нию миссионера Болдуина и его коллег.
Из окна моего номера в «Пайонир Инн» виден лишь один парусник Ц «Карфаг
енянин», а, во времена наивысшей славы гавайских китобоев в Лахаину захо
дило более четырехсот судов в год. Абсолютный рекорд был поставлен в 1846 го
ду Ц четыреста двадцать девять судов. В те времена здесь обитало около т
рех тысяч человек, имелись восемьсот восемьдесят две гавайские хижины и
пятьдесят девять каменных или деревянных домов.
На каждом из четырехсот китобойных парусников находились парни, которы
е до появления здесь много месяцев скитались в океане. Впереди их ждали д
олгие странствия по морским дорогам. Это был сброд, принадлежащий к низш
им слоям люмпен-пролетариата. Ни один капитан более или менее приличног
о торгового судна не взял бы их себе на борт. Правда, встречались среди них
и «белые вороны». Однако исключения лишь подтверждают правила. Эти суро
вые люди, не знавшие угрызений совести и правил хорошего тона, не признав
авшие законов, здесь, на Гавайях, и вовсе руководствовались девизом: «К за
паду от Горна бога нет». К западу от мыса Горн все дозволено. Первой и част
о единственной землей к западу от этого мыса для китобоев оказывались Га
вайи Ц Лахаина, та самая Лахаина, о которой китобои грезили как о рае, пол
ном женщин удивительной красоты.
Если эти парни и мечтали о чем-то, то мечтой их были Гавайские острова. И во
все не потому, что здесь красивая природа или замечательный, мягкий клим
ат, их манили горячие объятия островитянок. Каждый моряк, когда-либо побы
вавший на архипелаге, вспоминал прекрасных девушек, которые без приглаш
ения подплывали к парусникам, не стыдясь, поднимались на них и не только н
е сопротивлялись, но и сами предлагали себя членам экипажей. Они не могли
забыть, как пели и танцевали гавайки, украшенные венками из душистых цве
тов. Такое представление о полинезийском рае долгое время соответствов
ало действительности. Однако скоро все в Лахаине переменилось. Причем ко
нец горячим объятиям островитянок, которых так жаждали китобои, положил
и их соотечественники Ц миссионеры из Новой Англии.
В 1825 году, как всегда в мае, парусники охотников на кашалотов бросили якоря
у Лахаины, но ни одна местная девушка не раскрыла своих объятий навстреч
у китобою: миссионер Ричардс, возглавлявший миссию в Лахаиналуна, сумел
убедить местных вождей и наместника острова Мауи наложить табу на связи
местных женщин с китобоями. Гавайки, естественно, подчинились запрету, з
ато резко воспротивились ему китобои.
Первыми, кому отказали в удовольствии поразвлечься с аборигенками, стал
и моряки английского парусника «Даниэл». Бесстрашные ловцы кашалотов, р
азумеется, не обратили внимания на какое-то там полинезийское табу. Они р
ешили взять силой то, в чем им было отказано по наущению миссионеров.
Их капитану Уильяму Баклу следовало бы образумить своих моряков, но у не
го самого рыльце было в пушку. Во время промысла, пока его ребята постилис
ь, он развлекался в каюте с молоденькой островитянкой Леолики, бывшей уч
еницей миссионера Ричардса, удравшей из его школы. Бакл тайно купил ее за
пятьдесят долларов для «постоянного использования» во время прошлогод
него посещения Лахаины. Теперь его ребята хотели получить такое же удово
льствие. Они вышли на улицы города, чтобы самим на вести здесь порядок. У д
верей здания миссии они настигли Ричардса и, приставив нож к его горлу, по
требовали: «Женщины или жизнь!»
Я знал из детективных романов, что грабители в похожих выражениях требую
т от своих жертв деньги, но возглас «Женщины или жизнь!» услышал впервые, и
зучая историю городка Лахаины.
Миссионер Ричардс не сдавался. Видимо, вспомнив христианских мучеников,
брошенных в римском цирке на растерзание львам, он с достоинством ответи
л морякам: «Наши жизни (он имел в виду себя и супругу) вы взять можете, но наш
их женщин Ц никогда!»
Казалось, Ричардсу действительно придется заплатить жизнью за «ущерб»,
нанесенный китобоям, но в тот момент миссию окружила толпа возбужденных
гавайцев, сторонников Ричардса. Они бросились на английских моряков с но
жами и пиками. Бунтари были рады, что им удалось унести ноги. На следующий
день «Даниэл» покинул Лахаину.
Вскоре из-за местных женщин разразился новый конфликт. Экипаж английско
го китобойного парусника «Джон Палмер» тайком пригласил к себе на борт г
руппу гавайских девушек. Наместник острова Мауи Хоапили потребовал от к
апитана Уолтера Клерка, чтобы женщины вернулись на берег. Капитан отказа
лся выполнить это требование. Тогда местные власти стали угрожать, что б
удут мстить всем, кто украл их жен и дочерей. Рассерженный Клерк воскликн
ул:
Ц Никто не смеет отказывать англичанам в женщинах!
И вслед за китобоями «Даниэла» провозгласил:
Ц Женщины или смерть!
В подтверждение того, что он серьезно относится к слову «смерть», Клерк п
риказал обстрелять Лахаину из корабельных орудий. Островитянам не оста
валось ничего иного, как капитулировать. И «Джон Палмер» вместе со своей
добычей отправился в более спокойные воды.
В память об этих драматических событиях в Лахаине хранят ядро Ц одно из
тех, которыми охотники на кашалотов бомбили миссию Ричардса. В наши дни з
десь царят тишина и покой. Из четырехсот парусников, ежегодно приплывавш
их сюда во времена гавайской китобойной лихорадки, а Лахаине остался лиш
ь один-единственный Ц «Карфагенянин», а от экипажей Ц некоторые предм
еты, выставленные в музее, да здание тюрьмы Ц заведение, без которого гор
одок обойтись не мог. История помнит также грозные слова, раздававшиеся
на улицах Лахаины: «Женщины или жизнь!»

КАЛАУПАПА Ц ПОЛУОСТРОВ ПРО
КАЖЕННЫХ

Есть на свете слово, услышав которое человек немеет от ужаса. Это слово Ц
«проказа», «лепра». Точно так же на людей наводила панику чума. Однако вре
мена этой средневековой болезни давно ушли в прошлое, оставив после себя
лишь чумовые столбы на площадях европейских городов. Проказа, к сожален
ию, встречается до сих пор. Только те, кто, как я, видел изъеденные лепрой, ск
рюченные, парализованные человеческие тела, изуродованные лица, называ
емые здесь, в тропиках, «львиной мордой», руки игроков в карты, лишенные па
льцев, ноги, обглоданные язвами, словно крысами, поймут, почему люди испыт
ывают перед этим заболеванием такой панический страх.
И все-таки я добровольно вступил в мир прокаженных, в самый знаменитый ле
прозорий, считавшийся когда-то опаснейшим из всех существующих в Океани
и, в лепрозорий на полуострове Калаупапа, столь надежно изолированный са
мой природой. Он представляет собой естественную крепость в полном смыс
ле этого слова. С южной стороны лепрозорий защищен неприступными, необыч
айно крутыми скалами высотой до тысячи метров. Стоит посмотреть вниз, ка
к начинает кружиться голова, словно игрушечный волчок. С севера, востока
и запада Калаупапа охраняем океаном. Но самая надежная защита Ц страшны
е рассказы о нечеловеческой, чудовищной болезни. Преодоление страха Ц о
дна из достойнейших человеческих черт. Чтобы узнать, Ц что такое Калауп
апа, я обязан был преодолеть страх, который, естественно, испытывают пере
д проказой, и продолжить свой путь. По узкой пустынной тропинке, на которо
й я так и не встретил ни одного прохожего, мне надо было спуститься на ровн
ый полуостровов селение, которое тоже называется Калаупапа; здесь живут
прокаженные гавайцы.
Разрешение посетить лепрозорий я получил от Отдела болезни Ганзека мед
ицинского департамента штата Гавайи, в ведомстве которого он находится.
Разумеется, я должен был дать расписку, что отправляюсь в лепрозорий по с
обственному желанию и на свой страх и риск, а также пообещать, что я буду т
ам фотографировать только строения, море и скалы, но ни в коем случае не са
мих прокаженных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31