Теперь она должна только дождаться, когда сработает диверсия (если она сработает), и она может бежать и делать свою страшную работу — так или иначе.
Задумавшись, Алианна не сразу услышала тихое покашливание. Она оглянулась и увидела Пакрата, вынырнувшего из теней. Обогнув Гальверона по широкой дуге, он приблизился к девушке.
— Я… я кое-что тебе принес, — сказал он. В руках Пакрат держал охапку изодранных лохмотьев. В руках Пакрат держал охапку изодранных лохмотьев. Алианна не пошевелилась, чтобы взять ее, и тогда он тряпку прямо ей в руки. — На.
Алианна сделала над собой усилие, чтобы не отшвырнуть с омерзением неприятный серый предмет. Он выглядел грязным и зачуханным, каковым, принадлежа Пакрату, несомненно, и был. Так почему же вор носится с ним, как с величайшим сокровищем?
Мне это не нужно. В любой момент может наступить момент, когда станет пора идти и встретиться с кошмарными чудовищами. Очень возможно, что я не доживу до завтра. Почему он выбрал время именно сейчас, чтобы приставать ко мне с каким-то дурацким шмотьем, вынутым из помойки?
Лицо Пакрата слегка дрогнуло.
— Давай, — подбодрил он. — Возьми это, пожалуйста. Это подарок за спасение моей жизни. Это самое ценное, что у меня есть.
— Это? — сказала Алианна прежде, чем сумела оборвать себя. — Что это такое? — поспешно добавила она, видя, как на лице его отразились боль и обида.
— Это плащ-невидимка, — гордо сообщил Пакрат.
— Но… но, Пакрат. Мне он не кажется невидимым. Я его отлично вижу, — запротестовала Алианна.
К сожалению…
— Да нет же, я не говорю, что этот плащ правда невидимый, — сказал он нетерпеливо. — Я хочу сказать, что когда надеваю его, он делает меня невидимым. Это… как бы это сказать… камуфляж, вот что это такое. — Он любовно погладил грязную тряпку. — Эта маленькая прелесть столько раз спасала меня от шлюхиных детей Мечей Божьих, что и сосчитать невозможно. — Он с неприязнью покосился на стоящего поблизости Гальверона. — Честно, Алианна, тебе стоит надеть его, если ты уходишь. Тебе нужна любая возможность, которая поможет укрыться от этих тварей.
Пакрат встряхнул плащ и развернул его для обозрения. На первый взгляд он казался серым, но на самом деле был соткан из сотен веревочек и обрывков материи разных оттенков, о результате одежда выглядела сплошным пятном какого-то невразумительного цвета, которое смущало взгляд и, казалось, уводило его прочь от реального объекта. Вдобавок множество веревочек и тряпочек были пришиты только одной стороной и свободно свисали, еще более отвлекая потенциального наблюдателя. Глядя на эту одежку, Алианна внезапно поняла, как ее спутник мог с такой легкостью раствориться в тенях. Но…
— Но, Пакрат, — сказала она мягко. — Я собираюсь идти по снегу. Все эти полосочки были бы великолепны в неосвещенной комнате или на улице, но на белом я буду видна почти так же хорошо, как в плаще Мечей Божьих.
Пакрат ухмыльнулся.
— А, — сказал он, — вот здесь ты не права… Видишь?
Он повернул плащ другой стороной, и она увидела, что с изнанки он был сделан точно так же, но из кусочков грязно-белого, бледно-голубого и бледно-зеленого и мириад оттенков легчайше серого.
Изумленная такой блестящей выдумкой, Алианна приняла у него плащ.
— Спасибо, Пакрат, — сказала она. — Это… — Она не находила слов. — Это невероятно. Сколько трудов ушло, чтобы сделать такое?
— О, это не только я, — сказал он добродушно. — Это семейная реликвия. Досталась мне от бабки, она была в свое время легендарной воровкой. Она оставила его моему отцу, а тот передал моей мамаше перед тем, как его повесили. Мать хранила эту шмотку для меня, пока я не подрос настолько, чтобы ею воспользоваться. Мы все дошивали его понемножку, чуть-чуть там, чуть-чуть здесь…
Жаль только, что никому из вас не пришло в голову хоть раз его постирать.
Алианна мысленно одернула себя. Возможно, патина копоти, жира и грязи была составной частью камуфляжа. И если крылатые хищники охотятся по запаху, этот, несомненно, смутит их.
— Лучше бы поторопиться, — мягко сказал Гальверон от двери. — У них было достаточно времени, чтобы соорудить ловушку.
— Давай скорее, — подстегнул Пакрат. — Надевай.
Алианна повиновалась.
— Я возьму его только на время, ладно? Я верну его тебе завтра.
Она протянула свой темный плащ Гальверону и обернула непрезентабельную одежку Пакрата вокруг плеч, бледной стороной вверх, поверх своего мешка. К ее удивлению, он был таким легким, что она не почувствовала никакого дополнительного веса.
— И капюшон, — напомнил Пакрат.
Алианна ощутила брезгливость при мысли о том, чтобы натянуть грязную тряпку, населенную блохами, вшами и Мириаль знает, кем еще, на волосы. Ей пришлось напомнить себе, что эго действительно хороший камуфляж. В конце концов, гнид и вшей можно вывести, а вот если ее распотрошат, то это уже навсегда. И если грязный плащ поможет этого избежать, то кто она такая, чтобы жаловаться?
Мириаль, помоги мне!
С содроганием она надвинула капюшон, уверяя себя, что это только ее воображение заставляет ее скальп начать зудеть и чесаться. Глядя в сияющее лицо Пакрата, она выдавила улыбку и еще раз поблагодарила его.
Скорее бы Алестан начинал. Чем скорее я доберусь до храма, тем скорее смогу снять проклятую штуковину.
Брат словно уловил ее мысли. Сверху донесся грохот, и камни Цитадели задрожали. Снаружи она услышала вопли хищников, какие-то капли дождем посыпались на снег. Гальверон приоткрыл дверь.
— Выбирайся во двор по возможности быстро, — прошептал он. — Удачи.
Алианна сделала глубокий вдох и быстро побежала, низко пригибаясь к земле, из двери налево. Так она могла держаться у стены, используя ее одновременно как проводника и как прикрытие. Двор с его высокими стенами был погружен во тьму, воздух был плотным и ледяным, заполненным кружащимся снегом. Ближе к Цитадели земля была засыпана влажными черными ошметками. По-видимому, взрыв Ареома зацепил по крайней мере одну жертву.
Крылатые темные тени мерещились ей там и тут, заставляя девушку холодеть и вжиматься в камень, но затем все твари, кажется, направились к крыше Цитадели. Иногда ползком, иногда двигаясь перебежками от одного укрытия к другому, предводительница Серых Призраков продолжала свой путь к краю двора. Это легкая часть пути, напомнила она себе. Обширное открытое пространство перед Храмом, заваленное останками мертвых горожан было еще впереди.
Удивительно, но Пакратов «плащ-невидимка» и в самом деле приносил пользу. Не то чтобы он заставлял ее хотеть предпринять ненужный риск, но, казалось, помогал двигаться еще более тихо и незаметно, чем обычно. Сверху, с крыши Цитадели, ветер доносил до нее крики крылатых хищников, дерущихся за еду.
Пожалуйста, пусть они едят друг друга, или по крайней мере бедного Тоселя. Пусть жертвой не окажется мой брат.
Но задумываться в этот момент об Алестане означало отвлечься от своей собственной задачи. Такое могло стоить ей жизни. Завтра. Завтра Алианна узнает, выжил ли он. Воровка заставила себя бежать дальше и думать только о себе и своем пути сквозь ночь.
Девушка достигла входа во двор Цитадели, не встретив никаких препятствий, и почувствовала, что ее надежда возрождается. Укрывшись в тени арки, она вгляделась в огромную открытую площадь перед Храмом, и у нее перехватило дыхание от ужаса.
Хищники вокруг Цитадели были сметены ловушкой, но остальные их собратья были здесь. Куда бы Алианна ни посмотрела, она видела крылатые фигуры, восседавшие подобно зловещим горгульям на кучах закоченевших тел. В узких окнах храма горели яркие фонари, по-видимому, поставленные там в попытке отпугнуть ночных тварей и не дать им приблизиться к зданию. Бледный свет рассеивался падающим снегом, но тем не менее его хватало, чтобы рассмотреть тварей, занятых жутким пиром. Сотни крылатых чудищ были повсюду. Девушка могла видеть злобные сверкающие глаза, отражающие свет фонарей алым мерцанием, когда время от времени одно из них отрывалось от еды и окидывало площадь пристальным взглядом. Похоже, крылатые монстры прекрасно видели в темноте.
Ужас ледяными пальцами стиснул сердце Алианны.
Я не смогу. Не осмелюсь. Мне придется вернуться назад.
Но когда она снова взглянула на Храм, то увидела летучих бестий, собиравшихся подле закрытых верхних окон. Если она вернется, то укрытие имеет мало шансов выстоять эту ночь. К тому же, если ее миссия обернется провалом, Гальверон может осудить ее и ее друзей как воров и выкинуть их в любой момент.
Нет, он этого не сделает!
А что ему помешает? Он всего лишь пообещал позаботиться о них, если ты доставишь взрывчатый порошок в Храм.
Но я пыталась. Это уже немало, верно?
Не будь дурой. Он проклятый Меч Божий. Никому из них нельзя верить.
В глубине души она знала, что циничный внутренний голос прав. Она обязана выполнить свою часть сделки. Это единственная возможность заставить Гальверона сдержать данное слово.
Алианна глубоко вдохнула. Ей был известен способ, дающий шанс пробраться через площадь незамеченной. Хотя при мысли об этом у нее свело желудок, другого пути воровка не видела. Она вынула кинжал из-за пояса и сунула его в ножны на запястье, откуда его легко можно было вынуть, не рискуя запутаться в плаще. Затем, надвинув капюшон прямо на лицо, она легла на живот и поползла.
Она как могла плотнее прижималась к земле, двигаясь с болезненной осторожностью, выбирая путь между нагромождениями трупов. Если вдруг ее заметят, несмотря на Пакратов плащ, девушка надеялась, что ее примут за одно из тел. Падающий и кружащийся снег прикроет все признаки ее передвижения. Остается только молиться, чтобы никто из тварей не учуяли живое мясо, несомненно, более лакомое, чем замерзшие трупы.
Необходимо было оставаться поближе к стене с ее тенями снежными завихрениями. Ползти через центр открытого пространства, сплошь занятый крылатыми хищниками, было бы самоубийством. Так что эта часть ее путешествия должна занять даже больше времени, чем она пробиралась от Цитадели до базилики. Она понимала, что каждая минута промедления увеличивает риск для людей в Храме, но это волновало ее в последнюю очередь. Если промедлить, холод станет для нее таким же смертельным врагом, как и крылатые твари: будучи вынужденной передвигаться по заснеженной земле крайне медленно, она теряла тепло е угрожающей скоростью. Через несколько минут ее начало трясти, несмотря на теплую одежду и плащ. Штаны на коленках пропитались ледяной жижей, и воровка знала, что одежда скоро протрется и уже не будет защищать от прикосновения к ледяной земле. Скоро она ощутила, что влага пропитала даже кожаные перчатки Мечей Божьих, которые она надела. Но теперь у нее не было выбора — она должна двигаться, не важно как. Алианна отчаянно пыталась подбодрить себя.
Это не может длиться вечно. Я доберусь раньше, чем сама замечу, и буду сидеть около горящего огня в сухой одежде, и они дадут мне горячий суп и завернут в одеяла, и я буду героем, спасшим Храм.
Обнадеживающие мысли. Как жаль, что их недостаточно, чтобы оградить ее от ужасов ночи. Чтобы не быть замеченной крылатыми хищниками, Алианна была вынуждена распластаться ничком, не поднимая головы, прижимаясь лицом к мертвецам, которые лежали повсюду. Их лица — там, где они еще оставались, застыли в выражении муки и ужаса. У некоторых кожа была содрана, обнажая белые кости черепов. У многих головы были раздавлены как яичная скорлупа. Алианна благодарила судьбу за то, что снег хоть немного прикрыл трупы, сотни тел были растерзаны, и землю покрывала плотная корка смерзшихся внутренностей и крови. Конечности вывернуты под неестественными углами. Оторванные, изжеванные руки и ноги с клоками плоти валялись на снегу там, где обедали крылатые хищники. Трупы носили на себе следы пиршества воронов и крыс, на месте глаз зияли черные кровавые дыры. Возможно, и к лучшему: Алианна не смогла бы выдержать взглядов стольких мертвых глаз. Ей представлялись подобные картины в Кавернах, где множество ее друзей пало под натиском крылатых тварей. Она задрожала.
Не смей! Подумаешь об этом позже, если тебе так приспичило, а сейчас не время и не место.
Алианна сделала осторожный вдох, борясь с тошнотой. Стараясь успокоить себя, она хотела задышать глубже, но не осмелилась. Несмотря на холод, воздух был наполнен вонью и смрадом гниющих трупов. Только низкая температура не дает ей сделаться еще интенсивнее.
Наконец воровка достигла угла Храма и поползла вдоль его обширного фасада. Теперь она была на половине пути к своей цели и каждый следующий ярд приближал ее к убежищу.
Этот кошмар будет преследовать меня до конца жизни.
Я буду благодарна, если эта жизнь не кончится слишком быстро.
Алианна ужом ползла вперед. Она знала, что содрала кожу на обеих коленках, но уже настолько замерзла, что слабо чувствовала боль. Чем ближе она подбиралась к цели, тем быстрее теряла терпение. Почему путь до дверей проклятого здания занимает столько времени? Зачем они сделали чертов Храм таким громадным?
Осторожно подняв голову, она быстро окинула взглядом окружающее пространство и, к своему облегчению, обнаружила, что всего в нескольких ярдах от нее. Однако девушка тут же поняла, что, рискнув осмотреться, совершила роковой промах. Она считала, что хищники постараются держаться подальше от Храма с его освещенными окнами, но ошибалась. Совсем рядом, гораздо ближе, чем она могла ожидать, один из хищников сидел на разорванном теле, выдирая из него куски плоти.
Черт!
Алианна быстро пригнулась, но было поздно. Тварь, уловив движение, повернула голову в ее сторону. Девушка замерла не осмеливаясь даже дышать, притворяясь, что она — всего лишь одно из мертвых тел.
Уходи. Ну пожалуйста, уходи. Здесь ничего нет.
Она слышала, как тварь приближается. Чудовище подкрадывалось молча, очевидно, не собираясь предупреждать своих сотоварищей, что здесь обретается что-то интересное.
Вот это правильно. Давай разберемся между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55