С одной стороны ее омывал теплый южный океан, а с другой вздымалась стена Завесы. Эти сухие пустынные земли были средоточием бесплодных земель и бесконечных гряд обсидиановых скал. Сухой, раскаленный воздух дрожал от жары. Под яростным солнцем лежали неисчислимые лиги ослепительного серебряного песка. Здесь не было воды. Дождь шел лишь два раза в год, и это вполне устраивало обитателей Зальтайглы. Драконы редко пили, и если им надобилась вода, они брали ее из океана. В пустыне никто не жил. Здесь не встречалось ни зверей, ни растений.
Такая местность, с обилием солнечного света, была идеальна для драконов, которые питались, принимая энергию через мембраны на крыльях. Их провидцы хранили расовую память драконьего народа, переходящую из поколения в поколение. Потому-то драконы занимали привилегированное положение населения Мириаля: как и народ магов, они хранили я недоступные другим расам. В частности, они были осведомлены, что за пределами Завесы есть другие земли, где живут самые разные существа.
За их королевством лежали Огненные Земли: вулканические горы, населенные фениксами и саламандрами — духами огня обитающими в раскаленной лаве. Но в отличие от этих рас драконы не общались ни с кем, кроме изредка забредавших сюда чародеев. Обыкновенно только крайняя необходимость или несчастливая судьба могла загнать представителей иных рас в эти суровые края.
Зальтайгла была редконаселенна. Многие из драконов предпочитали уединенно жить в пустыне, но большинство из них обитало в Альтеве — единственном городе, что был эхом прежних творений. Из всех рас Мириаля только драконы помнили о своем происхождении. Давным-давно и далеко-далеко — в ином мире! — колыбелью их расы была пустыня, состоящая из пыли мириад переливчатых драгоценных камней. Их невыносимо яркое сияние слепило глаза, и никто, кроме драконов, не мог бы сохранить зрение, взглянув на них. В центре пустыни одинокий пик вздымался к небесам, подобно исполинской башне. А возле ее подножия раскинулся дивный город, выстроенный из огромных драгоценных камней. В расовой памяти, хранимой Провидцами, он навечно остался местом магического искусства, суеверного страха и удивительных легенд. Сердце их цивилизации. Диаммара…
Как они попали из своего родного мира в это новое, странное место — оставалось загадкой. Кто-то или что-то похитило память драконов, оставив на этом месте пустоту, неизвестность и болезненное ощущение потери… Драконы утратили свои магические силы и вскоре ими начали овладевать сомнения. Они лишились воспоминаний, но вот каких? Что если память об ином мире была ложной? Что, если они сами выдумали для себя иллюзию? И так, из года в год живя с этими страхами и неуверенностью, их цивилизация утратила былое величие и начала чахнуть и угасать.
Впрочем, некоторые из драконов не желали поддаваться унынию. Они сохранили свою веру в иной мир, в славное прошлое и былые умения своего народа. Их возглавляли Кайама, тогдашняя Провидица, и Фирдон — мудрец и искусный мастер. Драконы решили восстановить чудесный город своих предков. Ибо кто тогда осмелится усомниться в их происхождении?
Всевозможные трудности поджидали Кайаму, Фирдона и их последователей. Картины Диаммары были четки в памяти Провидицы, но нынешние условия не позволяли воспроизвести город таким, каков он должен был быть. Пустыня, где они обитали ныне, состояла из песка, а не из драгоценной пыли. Здесь не было огромной горы, у подножия которой они могли бы выстроить свой дом. В этом мире драконий народ не обладал магическими силами, необходимыми для создания города; не было здесь и массивных драгоценных камней. Все, чем они располагали, — мастерство и гений художников да бессчетные мили песка… Но песок можно было превратить в стекло…
На западной границе Зальтайглы длинный горный хребет протянулся с севера на юг. На востоке пустыня перетекала в холмы, а на западной стороне их королевство ограничивала Завеса. Посередине высокий хребет обсидиановых скал поднимался из бесплодных песков. Здесь Кайама, Фирдон и их сподвижники возвели новую столицу — эхо древнего сна, призрак, воплощенный в стекле. Бледное подобие Диаммары — города драгоценных камней, истинного дома их расы…
Город Альтева был истинным чудом, его улицы разбегались, подобно мерцающей паутине. На пересечении нитей вздымались великолепные строения, сверкающие многоцветными гранями кристаллов. Большую часть времени драконы проводили снаружи, впитывая солнечный свет, который был их пищей, но было место в самом центре города, где обязательно кто-то присутствовал. Купол Света… Его надстраивали и украшали бесчисленные поколения обитателей Альтевы. То был обширный комплекс строений — лабиринт комнат, двориков и широких, подходящих для размеров драконов, коридоров.
Роскошь и вычурность интерьеров говорили о том, что все это было скорее выстроено ради самого факта творения, нежели для практических целей.
Драконы жили уединенно и независимо. Они мало нуждались в руководстве и верховной власти. Но их Астаран — правящий совет — обеспечивал стабильность и упорядоченность жизни и занимался связями с внешним миром. Вдобавок в случае угрозы для целой расы — буде такое случится — драконы обращались к Астари, мудрым. Впрочем, на протяжении веков роль правящего совета оставалась исключительно церемониальной, и его членов редко тревожили. До последнего времени.
Поскольку память Провидцев передавалась из поколения в поколение, драконы воспринимали время совсем иначе, нежели прочие расы. Если для иных народов время виделось длинной дорогой из прошлого в будущее, то для драконов оно было скорее пестрым гобеленом с повторяющимся рисунком. Всякий раз, возвращаясь, детали его чуть изменялись. Время казалось им горным серпантином, откуда открывались одни и те же виды, но перспектива оказывалась иной всякий раз, когда тропа поднималась немного выше.
Трое членов совета воплощали этот порядок, символизируя собой прошлое, настоящее и будущее. Астар Прошлого обращался к урокам истории и накопленному опыту расы. Астар Будущего предполагал, как именно то или иное решение, принятое сегодня, может повлиять на драконов в грядущие времена. Астар Настоящего занимался повседневными делами и принимал непосредственные решения, учитывая расчеты двоих других. Обычно эта система работала отменно, однако сейчас Астаран оказался перед лицом одной из величайших бед, какие когда-либо происходили с драконьим народом.
Астари собрались в Зале Высокого Совета, выстроенном из кристаллов цвета янтаря. Они переливались, меняя свои оттенки от холодного серебристого лунного света до теплого мягкого мерцания. Светлые, радостные тона отнюдь не соответствовали настроению трех драконов. Они только что получили послание из Гендиваля, узнав о потере своего Провидца Этона.
Как и Аморн, драконы полагали, что никакие мысленные послания не должны быть перехвачены последователями Кергорна. Поэтому вместо мысленной речи они использовали алсеом — артефакт, оставшийся от таинственных и могучих создателей Мириаля. То была сфера из прозрачного камня чуть больше человеческой головы, чья поверхность переливалась радужными цветами. Каждый алсеом активировался произнесением определенного пароля, который хранился в тайне и передавался из поколения в поколения вместе с самим артефактом. Шпион драконов в Гендивале использовал алсеом, передавая слова и картины идентичному камню в Альтеве. Таким образом члены Астарана могли быстро и незаметно узнать, что происходит на секретных совещаниях Тайного Совета.
Сейчас трое Астари стояли вокруг алсеома в ужасающей тишине. Смерть Этона была трагедией, какую нельзя описать словами… Ксиара, Астар Прошлого, первой пришла в себя. Она чаще и больше других общалась с Этоном и была против того, чтобы отсылать его из Зальтайглы, но остальные вынудили ее согласиться. Ксиара расправила свои огромные прозрачные крылья. Ее подобные двум драгоценным камням глаза сверкнули печалью и гневом.
— Вот! — сказала она горько. — Точно так, как я и предсказывала. Разве не предупреждала я вас снова и снова, что именно это и произойдет, если вы отправите бедного Этона в проклятый Тайный Совет?
Таленг, Астар Будущего, издал низкий горловой рык.
— Да, — глумливо отозвался он. — И я припоминаю, что ты была слишком увлечена предсказаниями бед и несчастий, чтобы предложить другой план.
Чандраканан, Астар Настоящего и — следовательно — лидер совета, призвал к порядку своих рассерженных коллег.
— Ругань не поможет, — резко бросил он. Вновь повернувшись к алсеому, он обратился к их информатору. — Если несчастье случилось несколько дней назад, то отчего я узнаю об этом только сейчас и от тебя? Почему архимаг не сообщил мне немедленно?
Бесстрастное лицо шпиона выросло в размерах в кристальной сфере, когда он поближе придвинулся к алсеому.
— Кергорн очень напуган. Поскольку мир продолжает разрушаться, Тайный Совет все сильнее давит на него, требуя использовать сокрытые знания Создателей. Но архимаг не желает даже слышать об этом, и потому его подчиненные ропщут все громче. Полагаю, Кергорн знал, как вы отреагируете на смерть Этона, и решил скрыть от вас свой провал до тех пор, пока не разберется с проблемой у себя на заднем дворе. Вдобавок это затронуло его больше, чем может показаться. Архимаг отправил собственную напарницу — старшую чародейку Тиришри — расследовать гибель Провидца, и та исчезла при невыясненных обстоятельствах. Выходит, кто-то знает, как можно уничтожить духа воздуха.
— Что ?!! — взорвался Чандраканан. — Да будет ли конец твоим черным вестям?!
Прочие присоединились к нему с горестными восклицаниями. Сила, способная убить фею, вызывала немалые опасения. Более того: Шри часто бывала в землях драконов и пользовалась здесь уважением и любовью.
— Что ж, — продолжал Астар, — горе Кергорна во многом оправдывает его, но не до конца. Раз он послал Тиришри расследовать смерть Этона, значит, она еще не погибла к тому времени, когда Кергорн об этом узнал. Так почему же известие о потере Провидца нас миновало? Мы можем рассматривать его молчание как нелояльность…
— Архимаг объявил, что дожидается Вельдан и Казарла — чародеев, которые сопровождали Этона, дабы по возвращении они объяснили, что произошло.
— Слабая отговорка, — пробормотала Ксиара.
— Ну и?.. — подстегнул Таленг. Глаза шпиона блеснули.
— Они вернулись сегодня рано поутру — с наистраннейшей историей. Они говорят, что в миг смерти Этон ухитрился переместить себя в тело стоявшего рядом человека. Я не хочу тешить вас надеждами, но может статься, что память драконьего народа еще не сгинула безвозвратно…
Повисла тишина. Астари пытались осознать ошеломляющую новость. Они переглянулись, и на этот раз в их глазах светилась надежда. Чандраканан заговорил первым.
— Но если это правда, почему Кергорн по-прежнему молчит? Мы, драконы, на протяжении нескончаемых веков были друзьями Тайного Совета. Почему же архимаг готов рискнуть разрушить этот союз?
— В самом деле, — добавил Таленг, — он не может не понимать, как важны эти сведения для нашего народа.
— Кергорн отказывается верить своим чародеям, — ответил шпион. — Человек не может — или не хочет — позволить Этону поговорить с чародеями. Архимаг полагает, что Вельдан и Казарл просто выдумали эту историю, чтобы смягчить свою вину. Пока человек не согласится сотрудничать, у них не будет доказательств…
— Кто этот человек? — перебила Ксиара.
— Хороший вопрос, но ответ вам не понравится. Это Заваль, низложенный иерарх Каллисиоры. Известен Тайному Совету как религиозный фанатик, находящийся во власти косности и суеверий. Неудивительно, что он не позволяет Провидцу общаться с нами. Ну, все это при условии, если Казарл и Вельдан не лгут…
Чандарканан наклонился вперед.
— А ты? — мягко сказал он. — Что ты думаешь об этом?
— Я думаю, что Кергорн поступает глупо, с ходу отметая подобную возможность. Думаю, что он ведет себя иррационально, поскольку его разум затуманен гневом, горем и отчаянием. Но когда он немного остынет, может быть, завтра, я думаю, он досконально во всем разберется. — Шпион помедлил. — И еще я думаю, что если вы хотите получить назад вашего Провидца или хотя бы его память, нужно действовать быстро. Мы должны успеть раньше, чем архимаг сделает свой ход. Знания Этона будут полезны для Тайного Совета, даже если они заключены в человеческое тело, и Кергорн наверняка захочет использовать их. Не забывайте также, что есть и иные — те чародеи, кто более не поддерживает архимага. Они же могут найти применение памяти Провидца, и мы должны их опередить. Еще одно: если верить Вельдан, этот человек крайне неуравновешен, и продолжительное присутствие инородного сознания в его мозгу может ввергнуть его в безумие. Что если он сбежит? Что, если он причинит себе вред или вообще покончит с собой? Я советую поторопиться, если вы желаете вернуть его себе. Иначе его бесценная память может быть для вас потеряна…
Чандраканан глубоко вздохнул и оглядел остальных. Таленг коротко кивнул. Мнение Ксиары недвусмысленно читалось в ее блестящих глазах.
— Что ж, хорошо, — проговорил глава Астарана. — Да будет так. Можешь ли ты взять это на себя, не рискуя пошатнуть свои позиции в Тайном Совете?
— Могу. Я начну действовать немедленно и сообщу вам, как только человек окажется в наших руках. Не беспокойся, Ксиара. Через несколько дней вы получите Этона — или хотя бы его память — назад в целости и сохранности.
После этого алсеом потемнел, и лицо Скривы — верховной чародейки альвов — исчезло…
Скрива была абсолютно права, предполагая, что в эту ночь в Гендивале имели место и другие планы. В доме Вельдан и Казарла чародеи планировали побег.
— Ты готова? — прошептала Вельдан Аили. Трактирщица кивнула.
— Выходите, когда берег будет чист, — тихо сказала она. Аили выглядела спокойной, но лицо ее было бледным, и чародейке стало стыдно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55