— Не скажу, что мне это не нравится. — Казалось, она удовлетворилась его ответом.
— Но ты не слишком это одобряешь.
— Разумеется, нет.
— Больше я никогда в жизни этого не сделаю. Моя мать откажется от меня, если узнает, но сейчас я во Франции и делаю то же, что и все другие французские леди. Кроме того, Мадлен сказала, что этот грим всего лишь подчеркнет мои лучшие черты.
— Да? Так и сказала? — Джонатан взял рукой завиток ее волос и пропустил его между пальцев. — Наверное, она не догадывается, что твои лучшие черты всегда скрыты от дневного света.
Ее глаза сузились, и она с упреком покачала головой.
— Джонатан…
— Я очень разозлился, когда ты оставила меня, — тихо проговорил он. — И мне было больно.
Натали сразу напряглась, как только разговор стал серьезным. Она опустила глаза, поэтому могла видеть только его камзол.
— Я очень сожалею о своих словах, — призналась она дрожащим голосом. — Я просто не владела собой.
Джонатану хотелось прижать Натали к себе, и он стиснул бокал с такой силой, что его пальцы побелели.
— Я тоже поддался своим эмоциям, — признался Джонатан. — Нам обоим было нелегко.
Натали смотрела на Джонатана, не совсем доверяя ему и не совсем понимая, что именно он имел в виду.
Он прошептал слегка хриплым и нежным голосом:
— Скажи мне, что ты чувствуешь на самом деле, и я прощу тебя.
Пронзительный взрыв хохота нарушил спокойствие в зале. Вслед за ним раздались какие-то крики.
Натали резко повернула голову, пытаясь увидеть, что происходит.
— Это ведь не обычный вечер? Да, Джонатан?
— Да, — ответил он со вздохом. — И тебе не стоило бы здесь находиться. Эти джентльмены, вероятно…
Его слова несколько раздосадовали девушку, и она нервно застучала пальцами по краю бокала.
— Не стоит постоянно оберегать меня от всяких вероятностей.
Молодой человек не знал, как следует понимать ее слова. Ему вдруг показалось, что в голосе Натали он услышал скрытый намек. Но она по-прежнему смотрела в зал и разглядывала гостей. Джонатан не мог видеть ее глаз, поэтому не совсем был уверен в том, какой смысл она вложила в эту фразу.
— Но, может быть, мне это доставляет удовольствие, — возразил он.
Натали ответила не сразу. Глубоко вздохнув, она взглянула ему в лицо.
— Мадлен полагает, если я скажу тебе, что ты самый лучший любовник на свете, то ты сразу же простишь меня. Этот прием всегда безотказно действует на мужчин.
Джонатан снова сделал большой глоток виски, чтобы скрыть свое замешательство.
— В самом деле? Мне даже страшно спросить, чему она еще научила тебя.
— Думаю, лучше тебе этого и не знать, — торжественно объявила Натали, поднесла бокал шампанского к своим губам и тоже сделала глоток, а затем решительно добавила — Я и в самом деле считаю, что ты замечательный любовник.
От этих слов у него потеплело в груди.
— Ты прощена. — И, хитро улыбнувшись, он добавил. — Но ведь тебе не с чем сравнить, моя дорогая Натали.
Девушка не обратила ни малейшего внимания на его слова и сделала еще глоток шампанского, затем облизнула свои подкрашенные губы и продолжила:
— Я приняла одно решение относительно нас.
— Я очень внимательно слушаю, сделай милость, просвети меня.
Она закрыла глаза и тихо прошептала:
— Я решила стать твоей любовницей…
— Что?
Натали протянула руку и положила ее Джонатану на грудь.
— Я хочу просыпаться в твоем городском доме и надевать шелковый халат по утрам, а затем пить кофе с тобой на кухне.
Ее глаза по-прежнему оставались закрытыми, а выражение лица — бесстрастным, поэтому молодой человек не мог решить, серьезно она говорит или шутит. От удивления он просто потерял дар речи.
Затем ее ресницы поднялись вверх, и Натали посмотрела сквозь них на Джонатана. Выражение ее лица сделалось озорным и одновременно радостным.
— Но я отказываюсь носить халат, оставшийся от твоей прежней любовницы. Надеюсь, ты еще не успел забыть ее? Такое высокое симпатичное существо с длинными темными волосами. Как же ее звали?
Джонатан крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться. Весь этот переполненный душный зал, жаркие политические дебаты — все вдруг отступило на задний план и сделалось тусклым и не важным. Джонатан перестал замечать вообще что-либо, стоя рядом с Натали.
— Что-то не припоминаю, — нахмурив брови, прошептал он.
Она наклонила голову набок и слегка ухмыльнулась:
— Что ж, умный ответ.
— Я тоже так думаю.
Девушка снова улыбнулась. Джонатан взял ее за локоть и ближе притянул к себе, ее юбка плотно прилегла к его ногам.
— А теперь хочешь я расскажу тебе, что именно мне запомнилось тем утром? — задумчиво спросил он, ощущая тепло ее тела сквозь юбку.
Ее брови удивленно приподнялись вверх.
— Думаю, ничто не могло задеть твое самолюбие больше, чем разговор двух женщин о тебе на кухне за чашкой кофе.
— Ничего подобного. Такое случается со мной каждую неделю, — поправил он девушку, театрально вздохнув.
— Не сомневаюсь.
Джонатан стал нежно водить пальцами по ее локтю.
— Чаще всего я вспоминаю твое персиковое платье с глубоким вырезом, подчеркивающим твою великолепную грудь. Еще я помню, как ты глупо порезалась о саблю. Какой ты была милой, восхитительной, как умоляюще смотрела на меня и просила, чтобы я сделал нечто совершенно лишенное здравого смысла — увез тебя во Францию. Но больше всего мне запомнился момент, когда моя собака уткнулась носом между твоих стройных бедер. Тогда я очень испугался, но с огромным удовольствием поменялся бы с Колючкой местами.
Ее щеки покрылись нежным румянцем, а губы превратились в тонкую полоску.
— Ты невозможен.
— А ты очень красивая, — хрипло прошептал Джонатан. Натали смутилась и провела рукой по лбу, а затем отрицательно покачала головой:
— Мадлен красивая, а у меня много веснушек и такие непослушные волосы, что то и дело выбиваются из прически.
Джонатан удержался от шутливого ответа, потому что ему вдруг пришла в голову неожиданная мысль. Сейчас молодой человек неожиданно получил возможность кое-что объяснить девушке, и он постарается этим воспользоваться. Ей пора понять одну простую, но важную вещь.
Пытаясь успокоиться, Джонатан снова сделал глоток виски, затем, поставив бокал на стол, внимательно посмотрел Натали в глаза и постарался более ясно сформулировать свою мысль.
— Натали, я считаю Мадлен самой красивой женщиной, какую я когда-либо встречал в своей жизни.
Его признание явно смутило и огорчило Натали. Затем, не дав ей время что-либо возразить, Джонатан снова заговорил, придавая каждому слову особенное значение:
— И ты права, она не такая, как ты. Она экзотическая и недосягаемая. Ты же как раз, наоборот, близкая и дающая наслаждение. Она из тех, кому мужчины всю жизнь посвящают стихи. Ты же принадлежишь к тем женщинам, которых мужчины хотят обнимать и ласкать. Она царственная и элегантная. Ты забавная и непосредственная. Ты та женщина, которую я хотел бы видеть в своей постели, чтобы заниматься любовью и получать удовольствие. А из нее я бы сделал чучело и посадил в своем кабинете, чтобы любоваться во время работы.
Девушка весело рассмеялась, и Джонатан удовлетворенно посмотрел ей в глаза.
— Ты из тех женщин, которые потеют.
Она чуть не задохнулась от приступа смеха и возмущения.
— Я не потею. Лошади потеют.
Его рука скользнула от ее локтя к ладони. Натали не стала возражать, когда Джонатан слегка сжал ее пальцы.
— Я просто имею в виду, что ты настоящая, — объяснил он, чувствуя, что начинает волноваться. — Мадлен — кукла. Когда она смотрит на меня, я вижу перед собой удивительную красоту, которую можно сравнить разве что с бесценной картиной. На нее просто приятно смотреть. Твой взгляд заставляет меня почувствовать разгорающийся в груди огонь и желание доставить тебе радость и удовольствие.
Его голос стал тихим, а взгляд напряженным.
— Когда ты смотришь на меня своими удивительными глазами, в которых написано, что ты хочешь меня, мое сердце начинает бешено биться, и единственное мое желание — обнять тебя и целовать, прижимать к своему телу, утешать, когда тебе плохо, и радоваться вместе с тобой, когда тебе хорошо.
Натали вдруг почувствовала какую-то неловкость и попыталась освободить свою руку. Но Джонатан не выпустил ее. Крики вокруг них становился все громче, воздух в комнате пропитался дымом от сигарет, после изрядной доли ликера мужчины стали вести себя весьма непринужденно и шумно. Дом графа Арля являлся не слишком подходящим местом, чтобы вести политические споры, но учитывая необычность цели, которая привела сюда всех этих людей, их поведение выглядело вполне уместным. Натали поняла, что должно было сейчас произойти.
Наклонившись, Джонатан аккуратно взял у нее из руки бокал с шампанским и поставил его рядом на стол.
— Мадлен — чудесная женщина, — прошептал он. — Но ты самое главное в моей жизни. Ты понимаешь это?
Натали задрожала от волнения. Джонатана в этот момент захлестнула волна нежности.
— Ты все, что мне нужно. Ты красавица, и ты принадлежишь мне. К ней я не испытываю ничего, а ты даешь мне все, что только может женщина дать мужчине. Меня не волнует Мадлен или какая-либо другая красивая женщина, потому что я люблю тебя.
Натали потрясли его слова, она вся дрожала, ее глаза сделались огромными.
Джонатан внутренне успокоился, удостоверившись, что девушка наконец поняла его. Она ничего не сказала в ответ, но ее лицо просияло от счастья. Молодой человек почувствовал, как у него потеплело в груди. Но самое главное — теперь он знал, Натали верит ему.
Мягко улыбнувшись, Джонатан провел пальцами по ее щеке.
— Я понял, что люблю тебя, еще два дня назад, когда мы сидели в саду. И думаю, ты догадывалась, что бы я почувствовал, если б ты отказалась заняться со мной любовью. Со мной никогда такого не было. Я и не подозревал, что такое чудо могло упасть мне в руки.
Натали заморгала глазами и отвернулась, а Джонатан продолжал с нежностью смотреть на нее.
Вдруг на его лице появилась озорная улыбка.
— Точнее сказать, я и не подозревал, что такое чудо могло забраться ко мне на колени.
Губы Натали задрожали и сложились в грустную полуулыбку, а на глаза навернулись слезы.
Джонатан изо всех сил старался сдержать свои чувства, внезапно нахлынувшие на него такой сильной волной. Затем он наклонился и прикоснулся своим лбом к ее.
— Если ты сейчас заплачешь, дорогая Натали, то твоя так тщательно наложенная краска потечет ручьем по щекам. Она мягко засмеялась и положила свою ладонь ему на грудь.
Джонатан осторожно смахнул слезу с ее щеки, борясь с желанием обнять Натали. Как ему хотелось бы сейчас оказаться с ней где-нибудь далеко-далеко отсюда, снова в той маленькой французской гостинице, в розовом саду, и говорить ей о своей любви.
Он нежно поцеловал ее бровь, затем провел губами по ее рту и щеке, вдыхая цветочный аромат, исходящий от кожи. Молодой человек почувствовал, как ее пальцы слегка сжали его руку, и у него потеплело в груди.
— Я знаю, ты тоже любишь меня, Натали, — тихо шепнул он ей на ухо. — Ты уже давно меня любишь.
Она сердито покачала головой.
— Тсс… — Джонатан понимал, девушка стала возражать только потому, что смущена. Он дотронулся до ее щеки и нежно провел губами по виску Натали. — Все равно я знаю, что это так. Доверяй мне, дорогая.
— Джонатан…
В ее голосе послышалась такая боль, что у него мгновенно все сжалось внутри. Бросив взгляд в сторону, молодой человек увидел, что к ним приближается Мадлен в сопровождении графа Арля и нескольких других джентльменов, лица которых выражали явное намерение вступить в схватку.
— Кажется, нашу милую беседу собираются грубо прервать, — вздохнув, прошептал Джонатан, затем поцеловал Натали в щеку и выпрямился. — Мы всегда выбирали не самое удачное время для нашего общения. — Он взял Натали за подбородок и посмотрел ей в глаза. — Что бы сейчас здесь ни произошло, помни, ты должна доверять мне. Играй свою роль и не сердись на меня.
У девушки уже не оставалось времени, чтобы ответить на его последнее замечание. К тому же она просто была не в состоянии говорить, ее била мелкая дрожь. В этот момент Натали ощутила необыкновенную близость с Джонатаном, и на ее глаза навернулись слезы. Она не ожидала услышать от него столько нежных слов, но самое главное — она верила ему, потому что отчаянно хотела этого. Его улыбка, ласки, бархатный голос, в котором слышались страсть и желание, пробудили в ней целую бурю эмоций. Но Натали понимала и то, что Джонатан чувствует то же самое.
Потом молодой человек сделал шаг влево, слегка загородив девушку от приближающейся компании. Она знала, что сегодняшний вечер обещал стать в высшей степени напряженным и беспокойным. Появившись на балу в изумрудах, Натали намеренно собиралась вызвать такой ураган, так как очень хотела удивить Джонатана. Теперь ей придется доводить дело до его логичного завершения. Что ж, ее появление в колье в доме графа действительно произвело на молодого человека неизгладимое впечатление. Он был просто потрясен, и это доставило Натали необыкновенное удовольствие.
Джонатан быстро дотронулся до ее щеки губами, стараясь таким образом немного приободрить. Но Натали все равно чувствовала себя совершенно беззащитной в присутствии графа Арля и других заговорщиков, пытавшихся, продав изумруды и получив огромные деньги, с их помощью изменить ход истории. И эти самые изумруды были надеты сейчас на ней. Натали надеялась, что Джонатан обязательно что-нибудь придумает и поможет ей выйти из столь затруднительного положения, ведь после его столь несвоевременного объяснения в любви она с трудом могла воспринимать происходящее. Натали хотела ударить Джонатана, хотела плакать, хотела обнять его и никогда не выпускать из своих объятий. Но вместо этого она выпрямилась и, вытерев щеки белой перчаткой, приготовилась к бою. Больше всего она боялась, что с ее век потечет краска, но этого, к счастью, не произошло.
Но вот наконец процессия приблизилась к Натали и Джонатану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41