Но он будет там только неделю. К тому времени, когда она договорится через агента о квартире для себя и миссис Мэллоу, неделя пройдет. Она и не собирается ехать раньше чем через неделю. И вовсе не потому, что к этому времени может вернуться Дэмлер. Пусть остается у графини, сколько ему вздумается. Ей нет до этого никакого дела.
Вопрос о поездке был предложен на обсуждение семейного совета. Пруденс боялась только, что Кларенс откажется гонять лошадей из-за их прихоти. Оказалось, что предложение восстановило добрую репутацию Пруденс в глазах дяди. Подействовала, вероятно, новость которую Пруденс не преминула сообщить.
– Сегодня я встретила мистера Севилью дядя, – начала она издалека.
– Севилью? Неужели? Отлично. Надеюсь, что тебе удалось вернуть его расположение. Он опять начнет ухаживать за тобой. Испанский титул – мелочь, когда люди понимают друг друга. Итак, Севилья опять у твоих ног. Очень рад, очень рад.
– Он едет в Бат, – добавила она. – Очень хвалит этот курорт. Я бы и сама не прочь съездить. Воды могут быть тебе полезны, мама.
Миссис Мэллоу была счастлива, что дочь начинает отвлекаться от несбыточной мечты о лорде Дэмлере и решила посвятить немного времени развлечениям и отдыху на модном курорте, что ей тоже может оказаться весьма полезным. Как раз то, что ей нужно. Даже лучше, если Пруденс примет предложение мистера Севильи. Она не питает иллюзий получить при этом титул, но может рассчитывать на обеспеченную жизнь.
– Так ты едешь в Бат с Севильей? – тараторил Кларенс, сочиняя сюжет, способный доставить удовольствие миссис Херринг.
– Не с мистером Севильей, дядя. Он уезжает завтра, а я поеду позднее.
– Тогда тебе понадобится экипаж. Хорошо, что кучер привел его в порядок. Наймем еще пару лошадей и отправим вас с шиком. Мне не хотелось бы, чтобы Севилья считал нас скрягами.
– Но я еду в Бат не для того, чтобы проводить время с мистером Севильей, – еще раз напомнила Пруденс. – Это не его идея, а моя собственная.
– Ха, вы опять хитрите, миледи. Недаром вы носите свое имя. Очень разумно последовать за ним на курорт. Но все равно не думаю, что он будет очень удивлен, увидев тебя там, и тем более не будет огорчен.
Кларенса трудно было убедить, что не Севилья едет в Бат за Пруденс, а наоборот, несмотря на то, что выезжает он на неделю раньше.
Поездка в Бат на месячный отдых была бы солидным предприятием для любой семьи. Для семьи Мэллоу она была вдвойне хлопотна, если учесть, что за те несколько лет, что они находились в доме мистера Элмтри, они практически не выезжали, если не считать посещения Друзей в Кенте, занявшего две недели. Пришлось несколько раз наведаться в посредническую контору, чтобы договориться о том, где им лучше остановиться, нужно ли везти с собой постельное белье и посуду, какую прислугу захватить и нужна ли вообще своя прислуга и многое другое. Недели едва хватило, чтобы привести в порядок все дела. Но наконец долгожданный день наступил.
До отъезда Пруденс хотелось узнать, когда все же Дэмлер думает вернуться в Лондон, и сообщить кому-либо из его знакомых, которых он непременно навестит по приезде, где будет находиться она сама. Девушка не питала надежды, что лорд Дэмлер предпримет поездку в Бат ради удовольствия повидать ее, ей просто казалось целесообразным оставить свои координаты на случай, если маркиз окажется поблизости. Леди Мелвин была сразу исключена из списка – они не были в столь близких отношениях, и поступок Пруденс мог быть неправильно истолкован. Более подходящим человеком ей казался Маррей, их издатель. Пруденс решила сказать ему об отъезде. У него могли быть известия от Дэмлера. Накануне отъезда она отправилась в издательство, но, увы, о планах Дэмлера на возращение там ничего не знали.
Не знал этого и сам Дэмлер. Он явился в Файнфилдз в мирном расположении духа, довольный, что вырвался из сутолоки большого города, готовый к серьезной работе над пьесой. Первые два дня прошли великолепно. Шилла с готовностью согласилась расстаться со своим факиром, даже была почти счастлива избавиться от него. Дэмлер знал, что его уединение в Файнфилдз вызовет пересуды, но его отношения с леди Малверн носили совсем Другой характер, чем считалось в свете. По соседству с имением у графини был иной претендент на ее нежные чувства, из не очень известных людей, но ей льстило, что она может создать у окружающих иллюзию, что свое внимание она дарит более знаменитому кавалеру. Дэмлеру же нравилось вводить свет в заблуждение и предоставлять им судачить, что заблагорассудится. Это спасало от неуместного интереса других навязчивых женщин.
Дэмлер встречался с графиней только за столом и еще полчаса после трапезы выполнял установленный ритуал, делая вид, что флиртует с хозяйкой дома, чтобы не обижать ее щепетильного супруга, считавшего, что к чарам его жены ни один джентльмен не может оставаться равнодушным. Он ревниво следил, чтобы поклонники леди Малверн оказывали ей надлежащие знаки внимания, и был крайне придирчив и требователен. Мистера Варли, их соседа, обладателя ее сердца в данный момент, графиня тщательно скрывала, зная, что лорд Малверн не одобрит ее выбора.
Утро Дэмлер посвящал работе, днем он выезжал верхом или охотился в лесу, ибо по натуре был человеком деятельным и не мог просиживать, согнувшись над рукописью, целыми днями. Вечером он снова брался за работу. Однако на третий день после удачного начала что-то произошло. Шилла, избавившись от факира, вдруг заупрямилась и наотрез отказалась возвращаться и к принцу, и к Могулу. Дэмлер попытался употребить власть, попробовал силой вернуть ее сначала к принцу, потом к Могулу, но не смог заставить ее сказать ни одного умного слова. Он понял, что ее угрюмое неприветливое лицо с оскалом вместо улыбки не понравится публике в театре на Друри-Лейн. Дэмлеру захотелось, чтобы рядом оказалась мисс Мэллоу, она бы непременно помогла ему. В Шилле было много от Пруденс, он теперь понимал это. Как повела бы себя мисс Мэллоу в подобных обстоятельствах? Она отвергла лицемера доктора, совсем как Шилла. Маркиз подумал, повлиял ли этот инцидент на Ашингтона. Вполне вероятно. Сознание поражения противника очень стимулировало Дэмлера к работе.
Сидя за письменным столом в стиле Людовика XVI в кабинете лорда Малверна, любезно предоставленного в его пользование, Дэмлер думал о мисс Мэллоу больше, чем о пьесе. Да, Шилла очень многое позаимствовала у молодой писательницы – ее острый язык, неискушенный ум и невинный взгляд на мир, слишком изощренный для ее понимания… Хотя Пруденс скорее умрет, чем согласится с этим. Он вспоминал их частые разговоры. Бесполезно обманывать себя – Шилла не кто иной, как Пруденс. Значит, нужно дать ей возможность действовать так, как действовала бы Пруденс на ее месте, и посмотреть, что получится. Героиня мисс Мэллоу – несомненно сама писательница в ином обличье – не стала бы в самой середине сюжета довольствоваться тем, что отвергает одного возлюбленного за другим, не имея лучшей замены. Нужно ввести еще один персонаж, который устроил бы Шиллу-Пруденс. Он поймал себя на том, что на ум упорно приходил, только один вариант – это должен быть он сам под видом лорда Малверна. Но почему он? Почему не кто-нибудь другой должен появиться в третьем акте в качестве избавителя? Понравится ли это Пруденс? «Патиенс не одобрила бы». «Одной внешности недостаточно». «Красивое лицо», «ровные зубы» и «свисающий на лоб черный локон» оказались для нее неубедительными, она подыскивала себе более достойного спутника жизни.
Дэмлер посмотрел на себя в большое зеркало в золоченой раме, висевшее напротив. Первое, что бросилось ему в глаза, был черный локон, свисавший на лоб. «Модный вертопрах» – так она охарактеризовала Героя Номер Один. К десятой главе он был заменен на другого. Номер Один одевался у Вестона, черный сюртук всегда отлично облегал его плечи. Белый шелковый шарф сверкал чистотой и был завязан причудливым узлом. Даже сидя в кабинете за работой, он был аккуратно причесан. Как часто, когда он заставал Пру за работой в ее аскетичном маленьком кабинете, он замечал, что волосы ее не уложены, а пальцы вымазаны чернилами. «Какой же ты лопоухий осел, – сказал он себе. – Демонстрировал перед ней своих шлюх и называл ее разумницей?» Теперь Дэмлер уже не думал о Шилле, только о Пруденс и о себе самом. Мысли приходили невеселые. Наверное, мисс Мэллоу составила ужасное мнение о нем, он только и делал, что вызывал ее отвращение. Теперь уже трудно иску-пить содеянное. Женщины, уговоры принять предложение Севильи, притащил в дом Ашингтона, и вся эта скандальная история на вечере. Как это ему не пришло тогда в голову, в тот вечер, когда он готов был убить доктора что он любит Пруденс? Он начал понимать это во время их последней встречи, в ее кабинете Тогда вел себя как последний идиот – скулил вымогал сочувствие, разыгрывая добродетель назывался сиротой. Какой нечистоплотный способ завоевать расположение! Но ее не проведешь! «Я тоже не предавалась запретным радостям прошлой ночью, но не требую за это благодарности».
Итак, щеголь, ты влюблен в умницу-благоразумницу и как последний простак сделал все чтобы она тебя презирала. Пока не поздно постарайся исправить положение. Поразмыслив, Дэмлер ввел в пьесу Малверна, Уиллсу понравится. Появление Малверна на сцене поднимет интерес публики. Но нужно будет проследить, чтобы на роль подобрали подходящего актера. Дэмлер окунулся в работу, на этот раз успешно, но временами находили невеселые раздумья и сомнения, не имевшие отношения к пьесе. Он отложил возвращение в Лондон, рассчитывая закончить пьесу и по возвращении предаться «сердечным делам».
Когда пошла вторая неделя его пребывания в Файнфилдз, Дэмлер получил сообщение от агента о том, что тот подобрал подходящий особняк для его подопечных незамужних мамаш. Маркиз прервал на несколько дней работу и поехал на место, неподалеку от его поместья, где находился дом. Он также заехал в Лонгборн-эбби, чтобы отдать распоряжения по наведению порядка в имении. Ему не хотелось, чтобы Пруденс и миссис Мэллоу застали дом в беспорядке, когда приедут. В том, что Пруденс примет его предложение, Дэмлер не сомневался. Но пришло письмо от Хетти и расстроило все его планы.
ГЛАВА 15
Письмо, датированное несколькими днями раньше, прибыло утром. Хетти, как обычно, забыла вовремя отослать послание, понадеявшись на добрых волшебников. Имя Пруденс, упомянутое несколько раз, привлекло внимание Дэмлера, он перечитал страницы второй и третий раз и убедился, что понял все правильно. Да и не было большой неожиданности в том, что предложение Севильи не предполагало брака, что Кларенс все поставил с ног на голову и преувеличил. Но в то, что Пруденс все время знала о характере «намерений» мистера Севильи, в это поверить было невозможно. Остальная часть сообщения повергла его в ужас. Если она решилась ответить согласием на предложение Севильи, то вина лежит целиком на нем, Дэмлере, он толкнул Пруденс на это решение. Какую глупость она может выкинуть? Хетти называла это так: «бросается в его объятия». На Пруденс не похоже и вообще неприятно звучит. Нельзя было представить Пруденс в такой недостойной роли. Когда Ашингтон затронул ее профессиональную гордость, она превратилась в сварливую женщину. Что за чушь он сказал ей тогда? А, что он скорее согласится видеть ее в роли любовницы Севильи, чем жены Ашингтона. Неужели она послушается? Но нет, она искренне считала, что Севилья хочет на ней жениться.
Дэмлер прочел письмо в четвертый раз. Если Севилья ехал в Бат с chere amie, то на какое-то время Пруденс в безопасности. Но маркиз понимал, что спокойно работать в Файнфилдз ему уже не удастся. Он приказал лакею быстро собрать вещи, наспех извинился перед Малвернами и отбыл в Лондон. Приехав засветло, он поспешил к Хетте.
– Что за сумасшедшее письмо ты написала, тетушка? – спросил он, входя в дом.
Хетти уже успела забыть о письме и не понимала, что он имеет в виду.
– Об епископе Майкле?
– Нет, о Пруденс Мэллоу.
– А! Мисс Мэллоу и Севилье? Ты не находишь, что это ужасно, просто скандал! Как смело и решительно с ее стороны. Я просто без ума от этой невинной распутницы. Ей нужен богатый любовник, и я помогу ей найти его.
Реакция Дэмлера испугала Хетти. Он вскочил со стула и, казалось, готов был растерзать ее.
– Она не распутница! Это невинный ягненок, если Севилья причинил ей вред, я убью его!
– Дэмлер! Что за чушь ты несешь? Он и не думал предлагать ей свое имя, она прекрасно это знает. Делала вид, что не понимает, чтобы вызвать твою ревность, и нужно сказать, что ей это прекрасно удалось.
– Она ничего не подозревает! Неужели он разносит это по городу?
– Боже упаси! Боится, как огня, что может дойти до баронессы. Думаю, что от него никто ничего не узнает. Но если бы ты видел, как она извивалась перед ним на Бонд-стрит на прошлой неделе, ты бы не был так уверен в ее невинности. Расточала комплименты, обещала прийти проводить его на маневры Клуба Четырех Коней, – да и сделала недвусмысленный намек, что поехала бы с ним в Бат, насколько можно было позволить себе подобный намек в моем присутствии.
Дэмлер сжал кулаки и едва не заскрежетал зубами.
– Во всем виноват я. Он поехал в Бат?
– Полагаю, что так. С того дня больше его не видела, мисс Мэллоу тоже не встречала, кстати. Мне кажется, что между вами не просто дружеские отношения, но вы в этом не признаетесь. Все ее вопросы и просьба передать, что она не одобряет графиню… А как получилось, что ты обещал ей быть пай-мальчиком? С чего бы это?
– Лучше скажи, почему ты пыталась доказать ей, что я не пай-мальчик? Уверен, что ты доказывала, что я ни строчки не написал у Малвернов. Она подумает, что у меня роман с леди Малверн.
– Это думают все, кому известно, что ты поехал в Файнфилдз. А разве у тебя нет с ней романа?
– Нет. Легкий флирт, и то потому, что Малверн требует его от гостей мужского пола Я действительно работал, Хет.
– Дэмлер, уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя роман с мисс Мэллоу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31