От его прикосновения по ее телу прошел трепет.Джейн вздрогнула, но заставила себя не убирать руку. Что же это такое? Он ее едва коснулся, а она уже вообразила, что между ними опять искра пробежала. Она подняла глаза — он за ней наблюдал.— И я был прав: лучше, чтобы он был у тебя.— Это взятка?— Скорее зарок. Обещаю дать тебе прочитать свиток из этого пенала. Но при условии, что ты дашь мне время отыскать сундук и стереть Грозака с лица земли.— Только этот свиток? Тревор фыркнул:— Ненасытная! Нет, я дам тебе прочесть их все. Но этот был самый интересный. Наверняка получишь такое же удовольствие, как и я.Джейн в волнении рассматривала камень.— Почему? Чем он так интересен?— Его написала Цира. Джейн подняла глаза: — Что?— Этот свиток написан рукой Циры. Остальные — Пресебием и писцами. Но этот определенно писала она сама.— Господи… — прошептала Джейн.— Я многого не прошу, — произнес Тревор. — Лишь каплю твоего времени. Позволь мне взять на себя заботу о твоей безопасности. Тебе нужен Грозак? Ты его получишь. Ты хочешь прочесть свитки? Ты их увидишь. Для тебя это беспроигрышная ситуация.Ее решимость была поколеблена и с каждым сказанным им словом рушилась все стремительнее. Надо не думать о нем, собраться с мыслями. Джейн чувствовала, как опять подпадает под его чары.«Лишь каплю времени». Он не говорил о безоговорочном подчинении, не требовал обещаний.«Беспроигрышная ситуация». Джейн не знала, прав он или нет, но внезапно поняла, что хочет это выяснить.Она откинулась к спинке кресла.— Два дня. Даю тебе два дня, Тревор.
Отовсюду летят камни. Боль. Кровь/ Сквозь пелену боли мелькнула мысль: она не даст похоронить себя в этих катакомбах! Они уже недалеко от выхода на поверхность. Ее не остановить. Еще мгновение — и она опять… — Беги! — раздался голос Антония. Он выругался, схватил Циру за руку и утянул в проход. — Потом будешь отдыхать. «Отдыхать? — с обидой подумала она. — Остановиться, когда истекаешь кровью и темнеет в глазах, — это он называет отдыхать?!» От злости кровь быстрее побежала по жилам, онемевшие ноги ожили. Она побежала. Со всех сторон на них сыпались камни. Жарко. Нечем дышать. Душная ночь. Во мраке Антоний держит ее за руку. Мрак? Нет, он, кажется, рассеивается. А там, впереди, свет? Сердце бешено забилось, Цира ускорила бег. Следуя за ней, Антоний прокричал: — Я говорил, что выведу тебя отсюда? Не смотри на него! — Да, если я не вздумаю отдыхать, — обиженно бросила она. — Я бы так и так выбралась. — Осмелюсь заметить, сейчас не до экспериментов, — возразил Антоний. — Признайся: ты правильно сделала, что доверилась мне. Они уже близко к свету. Почти в безопасности — если можно быть в безопасности, когда наступает конец света. — Я тебе не доверилась. Просто понимаю, что ты не меньше моего хочешь отсюда выбраться. Предать меня ты и сейчас можешь. Раньше же предавал. — Это была моя ошибка. Я был голоден, беден и… — Честолюбив. — Да, честолюбив. А ты разве нет? Скажешь, ты не рыла землю и не ела камни, чтобы выбраться из грязи и завоевать себе место под солнцем ? — Мне не платили за предательство. Мы собирались уехать и начать жизнь вместе, — с ожесточением напомнила она. — А ты меня бросил! — Ладно тебе! Ну, бросил. Юлий предложил мне выбор: я уезжаю из Геркуланума, и мне за это платят — или остаюсь с тобой и получаю нож: в спину. Я выбрал деньги. — Он крепче сжал ее руку. — Но я вернулся! — Потому что захотел еще больше денег. Ты захотел заполучить сундук золота, который мне подарил Юлий. Или куш, который Юлий пообещал тебе за мою голову. — Мне была нужна ты, — сказал Антоний. — Ради тебя я был готов на многое закрыть глаза, готов лгать и рисковать шкурой. — Ради меня и золота. — Да. Но я бы согласился на тебя и без золота. — Он поморщился. — О боги! Что за признание! Не думал, что когда-нибудь скажу эти слова. Она взглянула на него. Даже в этой мгле он был божественно красив. Идеальные черты лица, восхитительное тело. Самый знаменитый актер в Геркулануме. О нем мечтала каждая женщина в городе. Циру же с самого начала привлекали его ум и безрассудство. Ей всегда удавалось командовать своими возлюбленными. Всеми, но не Антонием. Наверное, опасность придавала их отношениям большую остроту. Но сейчас он был серьезен, а его слова были искренни. Не слушать его! Он уже предавал. Значит, может предать опять. — Я заберу тебя отсюда, — сказал он. — А если Юлий попытается меня остановить, я его убью. Если ты не хочешь брать золото, я тоже готов от него отказаться. — Он бросил на нее злой взгляд. — Только ты тогда будешь дурой, а я — дураком вдвойне, если скажу, что оно для меня ничего не значит. Оно для нас обоих значит очень многое. Свободу, возможность… В конце прохода, против света, кто-то стоял. — Что ? — Он нахмурился и проследил за ее взглядом. И окаменел. — Юлий? — Ты знал, что он там. Ты специально меня к нему привел! Будь ты проклят! Ярость. Разочарование. Бессилие. Ярость? Пускай. Только не бессилие! Какая же она дура! Почти поверила ему, а ведь не в первый раз! Когда она только поумнеет ? — Проклинаю тебя! — Она дернулась и схватилась за рукоять его кинжала. — Не позволю вам, мерзавцам, сделать это со мной. — Джейн, очнись! Надо вырваться из рук Антония, промчаться мимо Юлия и выбраться на свет. — Джейн! Джейн! — Ее кто-то тряс за плечо. — Открой глаза.— Юлий… Веки с трудом поднялись. Тревор.— Я думал, Цира перестала тебе сниться, — угрюмо проворчал он. — Ты металась и кричала.Взгляд рассеянно скользил по салону самолета. Она пыталась проснуться. Все правильно. Тревор. Майк погиб, и сейчас они с Тревором летят в Шотландию. Она покрутила головой, стряхивая сон. Что сказал Тревор? Что-то про Циру… Она выпрямилась.— Я уже четыре с лишним года, как не вижу снов про Циру.— Редко, да метко. Сегодня это был какой-то ужастик. Ты напугана до смерти.— Ничего я не напугана! — Напугана и сердита была Цира. Потому что думала, что ее предали. Черт побери, все не так! Сон-то ее, и все вызванные им эмоции тоже принадлежат ей, а не какой-то давно умершей актрисе. — Как ты узнал, что мне снилась Цира? Я называла ее имя?— Нет, ты называла имя Юлий. А поскольку Юлий Пресебий в той истории был главным злодеем, я понял, что твой сон — о Цире.— Логично. — Она вздохнула полной грудью. — По-моему, нет ничего удивительного, что она мне приснилась. Твой рассказ о свитках и спрятанном ею золоте снова все всколыхнул и вызвал из забвения.— Вряд ли это можно назвать забвением, — холодно заметил Тревор. — Судя по тому, что ты неоднократно выезжала на раскопки, ты о ней никогда не забывала. — Он поднялся. — Принесу тебе чашечку кофе. По-моему, тебе не помешает.«Это точно», — подумала Джейн, провожая его взглядом. Сон о Цире, как всегда, выглядел очень живо и натурально, и она никак не могла вернуться к реальности. Наоборот, ей отчаянно хотелось вернуться в свой сон и досмотреть его до конца.Безумие! Возьми себя в руки. Это же только сон!— Черный, да? — Рядом стоял Тревор с двумя чашками кофе в руках. — Давненько я тебе кофе не делал!Зато он помнил, как она обычно держит в руке чашку. У него вообще память отменная. Как сказала Ева, он талантлив во всем, а коэффициент интеллекта у него намного выше среднего — отсюда и память.— Да, черный. — Она сделала глоток. — Сколько нам еще лететь?— Час с небольшим.— Не думала, что я так долго спала.— Ты устала. У тебя был тяжелый день. — Тревор снова устроился в соседнем кресле. — Жаль, что тебе не приснилось что-нибудь приятное. Ведь про Циру сны приятными не бывают, да?— Не сказала бы. Ты, помнится, говорил, что, когда впервые прочел свитки, она тебе тоже снилась, причем эти сны как раз были сладкими до неприличия.Он рассмеялся.— И что с того? Я же мужчина! Чего ты ждала?— Чего ждала? Немного уважения к женщине, которая сделала все возможное, чтобы система ее не сломила.— Я ее уважаю. Но эти свитки, написанные о ней Юлием, вполне могут затмить Камасутру. Прочтешь — сама увидишь. — Он поднес чашку к губам. — Ты мне так и не рассказала свои сны.— Я рассказывала.— Очень мало. Цира в пещере или в подземном ходе, там жарко, она задыхается. Это происходит в ночь извержения?— Наверное. Во всяком случае, похоже на то. — Джейн заглянула в свою чашку. — Если бы эти сны были результатом чего-то прочитанного, тогда в них наверняка фигурировало бы извержение. Ведь для той эпохи это было самое значимое событие.— А ни в каких исторических трудах и других источниках упоминаний о Цире ты не встречала?— Но это не означает, что таких упоминаний нет. Я с раннего детства читала запоем. Могла попасться какая-нибудь фраза. Засела у меня в подсознании, а потом…— Да я не спорю. В жизни столько бывает загадочных совпадений, что я уже ничему не удивляюсь. Твое объяснение ничем не хуже других.Она поняла, что оправдывается. А оправдываться перед Тревором ей совсем не нужно.— Если у тебя есть объяснение получше — ничего не имею против. Я четыре года ищу что-нибудь логичное, и все без толку. Потому я и хочу эти свитки прочесть. Может, они освежат мою память.— Может быть. — Он улыбнулся. — А может, тебя просто разбирает любопытство. Перед отъездом из Геркуланума ты, помнится, сказала, что хочешь выяснить, не погибла ли Цира во время извержения.— Из свитков этого не узнаешь, — заметила Джейн.— Зато они могут направить тебя в нужную сторону. Джейн взглянула на него.— Правда?— Через несколько дней сама убедишься.— Я тебя задушу! Если выяснится, что ты водишь меня за нос, я такое сделаю, что ты пожалеешь, что родился.— Я бы не посмел. Ты же меня насквозь видишь! — Тревор встал. — Пойду-ка я подменю ненадолго Бреннера. А ты пока от меня отдохни.— Ага, а заодно и от моих вопросов, да?— Ну, вопросы ты сможешь и потом задать — Он сделал паузу и посмотрел на нее сверху вниз. — Джейн, я не пытаюсь использовать тебя втемную. Просто у меня куча забот, и думать о том, не случилось ли с тобой чего за тридевять земель, мне сейчас совсем некстати.— Поэтому ты выдаешь информацию по капле. Чтобы подогревать мое любопытство и вести туда, куда надо тебе.— Цель оправдывает средства.— Что ж, тогда выдай мне еще одну каплю. Почему мы летим в Шотландию, а не назад в Геркуланум?— Бреннер наверняка объяснил тебе, что в данный момент в Италии мне лучше не показываться.— Да, потому что ты велел ему мне это так преподнести. Не верю, что, если бы Грозак сел тебе на хвост, была бы какая-то разница. Для тебя главное — прилив адреналина. Поэтому ты никак и не станешь законопослушным гражданином.— Верно, но большинство окружающих, увы, настроены иначе. Приходится принимать это во внимание и вести себя ответственно.— Ответственно?— Когда дело касается чего-то важного, я умею быть ответственным. — Он встретил ее взгляд. — Поэтому и за тобой приехал. Ты для меня много значишь.Каждое слово, каждая интонация, каждое его выражение дышало чувственностью. И на эту чувственность откликалось ее тело. Стали горячими ладони, отвердела грудь, даже пульс участился. Джейн была раздосадована. Не надо отводить взгляд! Черт бы его побрал! Знает ведь, что творит. Заранее ждет ее реакции. Не обращать на него внимания, смотреть в упор.— А когда ты начал дело в Шотландии, то за кого нес ответственность? За Бартлета? Меня-то тогда на горизонте вообще не было!Тревор долгим взглядом изучал ее сердитое лицо, потом улыбнулся.— Тебе известно, что ты единственная в своем роде? Господи, как я по тебе соскучился!По ее телу пробежала теплая волна. Остановить это безобразие! Безумие какое-то. Их разделяет почти полметра, а она как будто чувствует его прикосновение.— За Бартлета? — повторила она.— И за Марио.— Кто это — Марио?— Марио Донато, еще один безобидный наблюдатель, который тоже время от времени выполняет некоторые мои поручения.— Если он работает на тебя, значит, он не такой уж безобидный.— Все относительно. Он переводчик, заканчивающий работу над свитками. Когда Дюпуа продал меня с потрохами Грозаку, пришлось искать другого специалиста.— Удивляюсь, как тебе удалось вернуть свитки.— Я приглядывал за Дюпуа. Я человек недоверчивый. При первых же признаках его контактов с третьей стороной я забрал у него свитки.Джейн заглянула ему в лицо.— Он тебя продал. А ты ему чем отплатил?— Ничем. Я его пальцем не тронул. — Он вздернул подбородок. — Ты мне не веришь?— С какой стати мне тебе верить? Я помню, сколько сил и времени ты угробил на поиски того маньяка, который за мной охотился. Ты бы не оставил безнаказанным того, кто тебя предал!— Совершенно верно. — Тревор помолчал. — Я подкинул Грозаку улики, подтверждающие, что Дюпуа и его продал. Я подумал, что наказание должно соответствовать преступлению. Насколько мне известно, Грозак крайне расстроился и долго и со смаком расчленял сукина сына.Выражение его лица заставило Джейн содрогнуться. Равнодушное, пренебрежительное, а за этим пренебрежением — жестокость.— Зачем ты задаешь вопросы, если не хочешь знать ответы? — Он прочел ее мысли. — Я ведь буду отвечать как есть. По возможности, конечно, не нарушая конфиденциальности. Но я буду стараться не врать тебе. Из уст такой личности, как я, это, пожалуй, смелое заявление, но от моей правды тебе может сделаться не по себе. — Тревор повернулся и двинулся к кабине. — Тем хуже для тебя. Вот и страдай.— «Макбет» какой-то, — проворчала Джейн, когда машина подъехала к внушительному каменному замку на прибрежном утесе. — Мрачный, угрюмый…— Зато водопровод и канализация современные, — сказал Бартлет. — Ради ежедневного душа с мрачным видом можно и примириться.— Вот именно, — подхватил Тревор. — Можно долго рассуждать о достоинствах современного бойлера. Но я не за это выбрал замок Макдафа.— А за что? — поинтересовалась Джейн.— По ряду причин. Это любопытный объект. Построен Ангусом Макдафом в 1350 году, у этого рода захватывающая история. К несчастью, не так давно для них настали трудные времена, и они начали сдавать замок в аренду. Уединенный, хорошо защищенный со всех сторон, ездить туда-сюда можно незаметно для посторонних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44