Поверь, если бы я нашел способ запереть тебя в каком-нибудь монастыре, пока все это не кончится, я бы так и сделал.— В монастыре?— Ну, это я образно выразился. Если ты еще не заметила, к тебе у меня отношение особенно ревностное.— Я не собираюсь сидеть взаперти! — Девушка подняла глаза. — И не допущу, чтобы с Евой или Джо случилось то же, что с отцом Марио!— Первое, что я сделал, когда стало ясно, что тебе может грозить опасность, это велел Венаблу обеспечить обоим круглосуточное прикрытие.— Но ты же о ЦРУ невысокого мнения!— Я пригрозил, если с ними что-то случится, оставить ЦРУ без информации. Как я уже говорил, Грозак парень нервный.— Я все равно должна их предупредить!— Как знаешь. Джейн задумалась:— А как они собираются это исполнить? Какие конкретно объекты подвергнутся нападению?— Не знаю. Мне и с этой-то информацией, считай, повезло. Сомневаюсь, что все детали известны кому-либо, кроме Грозака. — Он взял у нее телефон. — Если ты не будешь звонить Венаблу, дай это сделаю я. Не хочу, чтобы Бреннеру в Люцерне помешали его люди.— Бреннер сказал, ты знаешь, кто убийца.— Ральф Викман. Но Бреннер думает, что Том Рендл. Я, конечно, могу ошибаться, но вряд ли. Бреннер порыщет, может, разузнает, что тот намерен делать дальше.— И есть надежда?— Очень слабая. Но попытка не пытка. Если Викман работает на Грозака, за ним нужен глаз да глаз.Джейн внутренне содрогнулась:— Страшный человек, да?— Да. Но не более страшный, чем его работодатель. — Тревор порылся в ящике стола и достал две фотографии. Одну выложил перед Джейн. — Грозак. — На снимке был мужчина сорока с чем-то лет, внешне — ничего примечательного. — Если бы Грозаку пришлось действовать самому, он бы ни секунды не колебался. Еще получил бы от этого удовольствие. — Он передал ей вторую фотографию. — Томас Рейли. — Этот был старше, за пятьдесят, и с почти аристократическими чертами лица — узкая кость, прямой нос, красиво вылепленные губы. В каком-то смысле на фоне Рейли лицо Грозака казалось абсолютно невыразительным. Тревер вынул мобильный телефон. — Будешь говорить с Венаблом?Джейн поднялась:— С какой стати?— Чтобы проверить, не наврал ли я тебе.— Ты мне не наврал.— Откуда ты знаешь? Она улыбнулась:— Оттуда, что ты обещал говорить мне только правду.— Господи, кажется, лед наконец тронулся.— И если бы ты решил одурачить Венабла, тебе бы это удалось без труда. Я видела тебя в действии.— Ну вот, ты опять все испортила.— Ничего не поделаешь. — Джейн помолчала. — Кто знает о существовании Венабла?— Только Бартлет, Бреннер и Макдаф. Неужели я стал бы всему миру докладывать, что имею дело с ЦРУ? Чем больше посвященных, тем больше риск утечки.— Что ж, придется Еве с Джо тоже сказать.— Тогда предупреди, чтобы не болтали.— Ты их знаешь. — Она шагнула к двери. — Звони. Мне надо вернуться к Марио.— Зачем?— Затем, что нельзя, чтобы он обвинял во всем тебя и заперся от всего мира. Он должен закончить перевод. А я намерена это обеспечить.Он поднял брови:— Какая решительная девушка!— Вот именно. — Джейн открыла дверь и обернулась. — Тревор, я же американка! Никакому мерзавцу не удастся взорвать никакой город, село или захолустный полустанок в моей стране. По крайней мере, если я могу этому помешать. Ты можешь продолжать любые свои игры только при таком условии. А для меня это уже не игра. Грозак не пройдет!— Я сказал, чтобы ты тут не появлялась! — вскинулся Марио, едва Джейн переступила порог. — У тебя нет сердца!— Зато у меня есть мозги, и я их использую по назначению. В отличие от тебя. — Она опустилась в кресло напротив. — Марио, я бы хотела проявить к тебе деликатность и терпение, но сейчас для этого нет времени. Я не могу позволить тебе продолжать себя жалеть. У тебя слишком много работы.— Я больше не работаю на Тревора.— Хорошо, тогда поработай на себя. Не дай этому негодяю уйти безнаказанным после всего, что он сделал с твоим отцом.— Это Тревор виноват!Она смерила его внимательным взглядом.— Ты сам в это не веришь. — И нарочно добавила: — Как и в то, что виноват исполнитель.— Как это не верю?— А вот так! — Скажи ему. Пусть это будет жестоко, но Марио не должен прятаться от правды. — Ты считаешь, что виноват ты сам. Что тебе не надо было браться за эту работу. Или надо было предупредить Тревора, что у тебя есть отец. — Нет!— Может быть, ты и прав, но это только тебе решать. Ты считал, что отцу ничто не угрожает, но ты сам себя обманывал. Или нет? Я не знаю. Зато я знаю, что он погиб, а ты должен мстить — вместо того чтобы сидеть и обвинять всех и каждого, начиная с себя.— Уйди! — Голос у него дрожал. — Это все ложь!— Это правда. — Девушка встала. — И надеюсь, что у тебя, как у мужчины, достанет смелости взглянуть ей в лицо. Я сейчас пойду в соседнюю комнату, сяду там в свой уголок и стану смотреть на Циру и ждать, когда ты вернешься к работе.— Я не вернусь!— Вернешься. Потому что это будет единственно правильным решением. Во всей этой истории очень мало осталось места для правильных решений, а у тебя еще есть такая возможность! — Джейн шагнула к выходу. — Если ты найдешь то, что нужно Тревору, у мерзавцев, убивших беззащитного старика, не останется шанса одержать верх.— Хватит!Она открыла дверь.— Я буду ждать.
Прошло четыре часа. Джейн все сидела в кресле в углу кабинета, когда Марио приоткрыл дверь. Он замер на пороге.— Ты никогда не сдаешься, да?— Когда дело важное — никогда. А сейчас как раз тот случай.— Зачем? Чтобы сыграть на руку Тревору?— В данном случае это работает на всех нас. — Она немного помолчала. — А еще в твоих собственных интересах четко представлять себе ситуацию. Даже если это больно.— Еще как больно! — Молодой человек подошел. — Будь ты проклята, Джейн! — Он приблизился, и она увидела, как в его глазах сверкнули слезы. — Будь ты проклята! — Он упал на колени и зарылся лицом в ее колени. — Никогда тебя не прощу!— Ничего, ничего. — Она ласково погладила его по голове. В ней вдруг заговорил материнский инстинкт. — Все будет хорошо, Марио.— Нет, не будет! — Он поднял глаза, в них стояла такая безысходность, что сердце у Джейн заныло. — Я тебе неправду сказал. Я не тебя не смогу простить. Это ведь… я его убил, Джейн. Понимаешь?— Нет, не ты. Его убил Грозак.— Я должен был… Тревор предупреждал, что дело опасное, но я посчитал, что если кто и рискует, то только я. Какой я был эгоист! Я не захотел ему верить. Я представить себе не мог, что кто-то способен на такое. — По его щекам бежали слезы. — А расплачиваться пришлось не мне. Какой я идиот! Надо было…— Тшш, тшш! — Она прикоснулась пальцем к его губам. — Ты совершил ошибку, теперь ничего уже нельзя изменить. Но виноват Грозак, и ты должен это понять.— Это трудно. — Он сел на корточки и закрыл глаза. — У меня такое чувство, что меня распять мало.«Тебя и так уже распяли, — подумала она. — Обвиняешь себя с такой же страстью, с какой до этого винил Тревора».— Займись делом. Отвлекись от этих мыслей! Я тоже чувствовала себя виноватой, когда убили моего друга Майка. Все прокручивала в голове, что и как надо было сделать, чтобы он остался жив. Но, в конце концов, приходится заглушить все мрачные мысли и продолжать жить. Временами еще будешь от них просыпаться по ночам, но тебе ничего не остается, как смириться и извлечь урок. Марио открыл глаза:— Я веду себя как маленький. Тебе-то это за что? — Он выдавил из себя улыбку. — Но я рад, что ты здесь.— Я тоже.Он тряхнул головой, словно желая прояснить мысли, и поднялся:— А теперь уходи. Мне надо вернуться к себе и принять душ. — Губы у него дрогнули. — Странно, да? Мы думаем, что, если вымоем тело, то и душой очистимся.— Мне потом прийти?— Не сразу. Я попозже спущусь, мне надо с Тревором поговорить. — Юноша перевел взгляд на письменный стол. — Но мне нужно вернуться к работе. Будет наверняка непросто — от этих мыслей так быстро не отделаешься. Может, и всего-то несколько строк за сегодня сделаю. Ну, и ничего. Как это в вашей пословице сказано: «Сесть на лошадь, которая тебя скинула»?Джейн кивнула.— Хорошее выражение! — Он отвернулся. — У меня такое чувство, словно эта лошадь мне все кости переломала. Но нет! Этому не бывать! Вот сердце… Но сердце же можно лечить, да?— Наверное.Он опять посмотрел на нее:— Такая мудрая, а самого важного не знаешь? Сразу видно, не итальянка.Он уже почти обрел способность шутить. Еще не оправился от горя, но боль немного отступила. Джейн улыбнулась:— Это большой недостаток.— Да, но ты его преодолеешь, ты не такая, как все. — И, помолчав, добавил: — Джейн, спасибо тебе.Не дожидаясь ответа, Марио вышел. Джейн медленно поднялась. Она добилась, чего хотела, но для обоих это было тяжелое испытание. И этот несчастный юноша только что открылся ей с неожиданной стороны. Она словно стала свидетелем его нового рождения. Или взросления.Она не знала, что это было. Может быть, все это ей только показалось? После всех сегодняшних переживаний? Человек редко меняется с такой быстротой.Но и потрясения такой силы случаются нечасто.А может, сегодняшний шок открыл и ей глаза на Тревора? На ее отношение к нему? Все вокруг движется и смешается, будто повинуясь ниточкам в руках Грозака и Рейли.Это надо во что бы то ни стало остановить! 11 — Ну, как он? — Через минуту в библиотеку вошел Тревор. — Все еще ненавидит меня лютой ненавистью?— Нет. — Джейн усмехнулась. — Ненавидит сам себя. Но он сделает то, что ты хочешь. Сегодня же вернется к работе.— Ты его околдовала. Девушка качнула головой:— Я объяснила ему, как обстоит дело, но, думаю, он бы и сам до этого дошел, дай мы ему немного времени. Он изменился. Ты это увидишь.— Что значит «изменился»? Она пожала плечами:— Так сразу не скажешь. Но, думаю, мне больше не придется называть его «милым мальчиком». Сам увидишь. Он потом придет к тебе поговорить. — Джейн переменила тему: — Венабл что-нибудь сказал о Викмане?— Он перезвонит. Послал человека переговорить с сестрой Эдуарде Донато, та говорит, не видела его со вчерашнего утра. Эдуардо звонил и сказал, что согласился поводить по городу какого-то туриста, с которым познакомился в кофейне.
— А как этого туриста зовут, не сказал? Тревор покачал головой:— Ему не дали договорить, он спешно повесил трубку.— А Венабл может перебросить нам фотографию этого Викмана?— В свое время. Пока он не может обнаружить на него досье. Человек-невидимка. Но я пошлю Бреннера в это кафе, может, кто из официантов даст нам описание.Джейн замерла:— У меня есть идея получше. Он понял все без слов.— Нет. Не просто нет, а категорически нет!— Если у меня будет словесный портрет, я смогу его нарисовать. А поскольку я его никогда не видела, то мой рисунок будет самым объективным.— Тогда я скажу Бреннеру повыспрашивать там и протранслировать тебе ответы по телефону.— Так не пойдет! Нужно будет показать рисунок свидетелю, чтобы убедиться, что все схвачено верно. — Джейн закусила губу. — И я не намерена сидеть и ждать, пока Бреннер будет устанавливать его личность, если это можно сделать быстрее!— Ни к чему тебе топтать Люцерн, это небезопасно. Ты должна оставаться здесь.— Я не собираюсь «топтать Люцерн». Мне нужно одно-единственное кафе, а в аэропорту меня встретит Бреннер, так ведь? Ты можешь нанять в Абердине вертолет и частный самолет, чтобы летчик был свой человек?— Могу. Но не буду.— Нет, будешь. Ты же понимаешь, я все равно поеду. — Она развернулась на сто восемьдесят градусов. — Пойду покидаю вещи в сумку. И альбом.— Я неясно выразился?— Ясно. Но то, что противоречит здравому смыслу, я понимать отказываюсь. Позвони Бреннеру и скажи, что я вылетаю. Или я сама найду дорогу в это кафе.
По пути из своей комнаты Джейн столкнулась с Марио. Он с недоумением воззрился на ее дорожную сумку.— Куда это ты?— Надо кое-что сделать. Вечером вернусь. Самое позднее — завтра.— Что это у тебя за дела такие?Она помолчала, не решаясь открыть ему правду.— Лечу в Люцерн. Попытаюсь набросать портрет убийцы твоего отца. Если описание добуду.— А это возможно? Она кивнула:— Я хорошо рисую. Это мой конек.— А его кто-то видел?— Мы очень на это рассчитываем. Твоего отца в этом кафе хорошо знали, и…Он стремительно направился назад в свою комнату, бросив на ходу:— Я еду с тобой!— Нет!— Это будет опасно. Что, если он все еще там крутится? Я не дам тебе рисковать. Убит мой отец!— Нет, Марио. От тебя будет больше пользы тут. — Он попробовал возразить, но Джейн быстро добавила: — Я там и без тебя справлюсь. Мне Бреннер поможет.Его губы скривились в невеселой улыбке.— Тогда понятно, что я тебе не нужен. Какой с меня толк, да? Меня лучше засадить за книги, чем выпускать в реальный мир. Вот уж не думал, что придется учиться противоборству с такими, как Грозак. — Он помолчал. — Ты уверена, что с Бреннером будешь в безопасности?— Конечно. Пока, Марио! — Она сбежала по лестнице, не дав ему возразить. Внизу ее ждал Тревор. — Позвонил Бреннеру?— Да, и я лечу с тобой. — Он открыл перед ней дверь. — Насчет транспорта Бартлет договорился. Вертушка будет через пять минут.— Я против.— Не понял?— Я против. — И она повторила его слова: — Я неясно выражаюсь? Ты никуда со мной не летишь! У тебя там одно дело — меня охранять, но с этим отлично справится Бреннер. Ты мне сам говорил, что здесь у тебя масса дел, в частности — присматривать за Марио. А сейчас это самое главное.— А как же присматривать за тобой?— Мне кажется, Грозак переменил тактику и теперь охотится не за мной, а за Марио. Так что его надо беречь и беречь. — Видя его недовольное лицо, она с выражением добавила: — Я уговорила Марио вернуться к работе и не допущу, чтобы все пошло прахом. Надо, чтобы он во что бы то ни стало побыстрее закончил этот свиток. И кто-то должен быть здесь и за ним присматривать. Это можешь быть ты или я. А мне сейчас надо в Люцерн. — Джейн шагнула на улицу. — Не пытайся меня остановить, Тревор!— Посмел бы я… — с сарказмом бросил он. — Чего доброго, из вертолета выкинешь.— Вот-вот.— Не смею тебе перечить. Ты прямо горишь, тебя ничем не остановишь.— У тебя все равно не получится. — Она посмотрела ему в глаза. — Ты родился в Йоханнесбурге и всю жизнь кочуешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44