Я слышал, что язычники очень щепетильны, когда речь заходит об их богах и богинях. У меня нет никакого желания, чтобы нас бросили в пруд с крокодилами.— Это они должны беспокоиться, а не ты. Они подавятся тобой, — ответил, усмехнувшись, Руэл. — Твоя железная воля и высокие нравственные принципы им не по зубам. — Он присел на корточки, чтобы рассмотреть подножие статуи. — А вот меня они проглотят с легкостью. Грешники всегда аппетитнее праведников.— Хватит молоть вздор, — резко оборвал его Йен. — Не такой уж ты на самом деле грешник, каким пытаешься…— Неужто еще не успел убедиться? В таком случае, чтобы не разочароваться в своих идеалах, тебе самое время оставить меня в покое и вернуться к Мэгги в родимую Шотландию.— Маргарет, — машинально поправил его Йен. — Ты же знаешь, она терпеть не может, когда ее называют Мэгги.— Маргарет, — исправился Руэл и уже по-настоящему серьезным тоном продолжил: — Тебе и в самом деле следовало бы вернуться к Маргарет и холодным туманам. Здешний климат явно не для тебя, Йен.— И не для тебя тоже, — ответил его брат. — Языческая страна вообще не для цивилизованного человека.— Она более цивилизованна, чем многие другие места, где мне довелось побывать за последние двенадцать лет. Тебе следовало бы взглянуть на лагерь золотоискателей в Званигаре. — Он покачал головой. — Там люди — хуже крокодилов. Нормальному человеку там не выжить.— Но ты-то выжил.— Только потому, что сам стал крокодилом. — Он улыбнулся. — И научился пускать в ход зубы.— Тем больше причин поскорее вернуться домой.— Это такой же край, как и многие другие. — Улыбка соскользнула с лица Руэла, когда он увидел выражение, появившееся на лице брата. Он знал, как Йен тоскует вдали от своего родного Гленкларена. Но за время их пребывания в Казанпуре брат оказался чрезвычайно полезным спутником, и Руэл чувствовал, что ему будет не хватать его. Наверное, Йен угадывал его внутреннее желание.— Обещаю тебе, что не оскорблю его высочество никаким непочтительным замечанием, учитывая те старания, которые ты приложил, чтобы добиться для меня этой встречи.— У меня нет ни малейшего сомнения в том, что ты не добьешься того, чего хочешь, от этого принца. Но я прекрасно знаю, что ты не сдвинешься отсюда ни на шаг, пока не испробуешь все возможные пути, — вот я и попытался немного ускорить твои дела, чтобы побыстрее уехать домой.— И, как всегда, выбрал верный способ.— Полковник предупредил, что принц Абдар не пользуется любовью у своего отца.Улыбка окончательно исчезла с лица Руэла.— И все равно я благодарен тебе за то, что ты сделал.Взгляд Руэла снова вернулся к статуе. Что-то в ней вызывало его беспокойство. Нет, не в самой фигуре, как ему показалось вначале. А скорее в том, где она стояла: на самом видном месте в центре зала. Владелец придавал ей особенное значение. В тоне Руэла проскользнула нервозность:— Ты свое дело сделал. Теперь все зависит от меня самого. Возвращайся в отель и жди меня там.— Я могу понадобиться тебе.— Подумай только: я мотался по свету намного больше тебя. И я знаю, как….— Посмотрим.— Обещаю, что не позволю Абдару скормить меня крокодилам, черт тебя подери.Йен ничего не ответил.— Ну хорошо! Оставайся. Только запомни: разговор буду вести я сам. Я хорошо знаю таких людей, как Абдар, и мне легче найти с ним общий язык.— А я старше.Руэл улыбнулся наивности брата. Похоже, Йен и в самом деле считает, что эти семь лет что-то значат, хотя его жизнь в Гленкларене мирно текла своим чередом, в то время как его собственная походила на смерч.— Упаси тебя Боже браться не за свое дело. — Руэл вытянул указательный палец и провел им по кинжалу, зажатому в руке женщины. — И не надейся, что у меня вокруг головы вспыхнет нимб. Сколько раз я говорил тебе, что…— Добрый день, господа. Вижу, что вы восхищаетесь моей статуей. Разве она не само совершенство?Йен и Руэл, повернувшись, увидели высокого, стройного и красивого индуса, одетого в темно-синюю шелковую рубашку до колен, белые шелковые штаны и белый тюрбан.— Я горжусь своей богиней. — Он остановился перед ними. Это был сын махараджи — Абдар Савизар.Лицо принца было округлым, почти детским. Но его большие черные глаза казались до странности пустыми. Словно оникс, не прошедший обработку.Йен слегка поклонился.— Очень любезно с вашей стороны принять нас. Йен Макларен, граф из Гленкларена. А это мой брат — Руэл.— Англичане?— Шотландцы.Абдар небрежно махнул рукой:— Это одно и то же.— Но не для шотландца, — тихо, словно про себя проговорил Руэл.Абдар повернулся и взглянул на него, и Руэл с неожиданной осмотрительностью принял вежливо-холодный вид. Почему-то в присутствии этого красивого юноши с безукоризненными манерами он чувствовал себя странно стесненным.Быстро окинув взглядом Руэла, принц снова повернулся к Йену.— Вы не похожи на братьев. У вас нет ничего общего.— Мы только наполовину родственники.Абдар посмотрел на Руэла.— Неверные не должны касаться богини.Руэл тотчас отвел руку.— Извините меня. Золотая поверхность казалась такого теплого цвета, что невозможно было удержаться и не дотронуться до нее.Взгляд Абдара задержался на Руэле.— Вы любите золото?— Это больше, чем любовь.Абдар кивнул.— В таком случае мы найдем общий язык. — Он пересек комнату и опустился на бирюзового цвета подушки, лежавшие на причудливой формы кресле. — Полковник Пикеринг сказал моему секретарю, что вы хотели обратиться ко мне с какой-то просьбой. Говорите.— Мы хотели бы встретиться с вашим отцом, — ответил Йен. — Мы провели в Казанпуре больше двух недель, пытаясь договориться о встрече. И у нас пока ничего не получилось.— Сейчас он почти никого не принимает. У него новая игрушка — железная дорога. И она занимает все его мысли. — Губы Абдара искривила усмешка. — Но это странно, что вам не удалось добиться успеха. Мой отец питает большую симпатию к британцам и в свое время даже отправил меня в Оксфорд, чтобы я мог получить хорошее образование. Он не видит и не понимает, что британская королева превратила его в свою марионетку.— У нас есть деловые предложения, которые не имеют никакого отношения ни к политике Индии, ни к политике Англии, — ответил Йен. — Нам хватит и десяти минут.Абдар поднялся.— Я не смогу помочь вам.Руэл был слишком опытным игроком в покер, чтобы не угадать: это не отказ, а лишь попытка поставить их в затруднительное положение.— Не сможете или не станете? — вкрадчиво спросил Руэл.— Это похоже на дерзость, — сказал Абдар. — Вы очень самонадеянны для младшего брата.— Прошу прощения, ваше высочество. Но мое кредо: не бойся потерять то, чего у тебя нет. — Он помолчал. — И еще: нельзя просить ничего, за что не желаешь платить.— И чем вы собираетесь оплатить мое внимание к вашим делам?— А что вам требуется?— Что мне может потребоваться от вас? — Абдар презрительно улыбнулся и указал рукой на роскошные предметы, окружавшие его. — Посмотрите. Могу ли я желать еще чего-то? — Его губы кривились. — На драгоценный камень, который я ношу на своем мизинце, можно купить весь ваш Гленкларен.— Возможно. — Руэл оперся о стол. — Но человеку требуются не только вещи. Есть нечто, чего он не может получить за деньги… Почему вы согласились принять нас, ваше высочество?— Из уважения к полковнику Пикерингу.Руэл покачал головой.— Не думаю, что это так. Вы не питаете никакой любви к Британии. Была какая-то причина, по которой вы согласились выслушать нас.Абдар поколебался, прежде чем легкая улыбка скользнула по его губам.— Мы и в самом деле можем заключить сделку. Есть кое-что, что вы могли бы доставить мне сюда.— И что это?— Человек. — Абдар кивнул на статую, стоявшую на столе. — Золотых дел мастер по имени Джон Картаук.— Это его работа? — Взгляд Руэла вернулся к богине. — Великолепно сделано.— Он гений. Мой отец привез его из Турции шесть лет назад. Картаук создал много красивых вещей, которые украсили наш дворец. — Абдар поджал губы. — А потом эта неблагодарная собака сбежала от нас, забыв о всех благодеяниях.— Он сбежал? — Руэл вскинул брови. — Странно. Обласканный вниманием художник решил сбежать от своих богатых покровителей?Абдар отвел глаза в сторону и не сразу ответил:— Я не очень хорошо владею английским и, боюсь, неточно выразился. Я хотел сказать, что он оставил нас, не попрощавшись.Руэл насмешливо отметил про себя, что английскому языку Абдара могли бы позавидовать многие англичане. Сын махараджи высказал именно то, что хотел сказать.— И у него были на то причины?— Великие художники часто неуравновешенны. — Абдар пожал плечами. — Однако я собираюсь простить его, когда он вернется назад.— Очень великодушно с вашей стороны.Абдар вполне сознательно сделал вид, что не заметил иронии, проскользнувшей в голосе Руэла.— Да. Надо только найти его и убедить вернуться.— Скорее всего, он уже давно где-то за пределами Казанпура, — вступил Йен.— Нет. Он пока еще в нашем штате. Недавно я увидел работу, которая явно принадлежит ему.— И где же?— Вам известно, насколько моего отца увлекла идея строительства железной дороги от Казанпура до летнего дворца в Наринте?— Как можно не знать об этом? — сухо ответил Йен. — Каждый второй человек в городе так или иначе имеет к этому отношение.— Для ее строительства отец пригласил из Англии инженера Патрика Рейли. И все его разговоры сейчас сводятся только к тому, как будет выглядеть паровоз, как украсить вагоны, каким будет свисток… — Абдар глубоко вздохнул. — Мне не нравится его новое увлечение. Железная дорога — это что-то ужасное. Но мой отец потребовал, чтобы в его личном вагоне была золотая дверь, украшенная резьбой…— Но зачем? — удивился Йен. — Это же…— Махараджа имеет право требовать все, что ему приходит в голову. А те, кто стоит ниже нас, обязаны беспрекословно исполнять его желания.— И Рейли выполнил то, что потребовал ваш отец?— Ему некуда было деваться. Отец пригрозил, что если не будет двери, то он не заплатит ему ничего и найдет другого инженера, который закончит строительство дороги.— Наверное, это подстегнуло Патрика Рейли?— Да. Дверь была изготовлена. И сделал ее Джон Картаук.— Вы уверены?— Я слишком хорошо знаю его манеру, — губы Абдара сделались тоньше. — Это изысканная гадость.— Изысканная гадость? — повторил с удивлением Руэл.Абдар пожал плечами.— Видимо, я опять неточно выразился.— В таком случае, вопрос решается предельно просто: надо спросить у Рейли, где найти мастера, который выполнил заказ.— Неужели вы считаете меня таким глупым? Естественно, ему был задан этот вопрос. Но он ответил, что не имеет представления о том, кто такой Картаук: его помощница нашла в городе нужного человека, и тот уехал в Калькутту сразу после окончания работы.— Она? Женщина?Абдар резко кивнул, и его тон сразу стал напряженным от переполнявшей его злобы:— Рейли делает вид, что это его подопечная. Но, конечно, пытается пустить всем пыль в глаза. Это его сожительница. Ее зовут Джейн Барнаби. Образец наглости и невоспитанности. Она частенько бывает в доме у Цабри, где спит с иностранцами и рабочими…— Ну так подкупите ее. Заплатите ей деньги, — прервал его Руэл.— Я не предлагаю денег шлюхам и лжецам.— Жаль. Это самый действенный способ узнать то, что нужно.— Есть некоторые натуры, которые не понимают своей выгоды и из упрямства делают то, что считают нужным. Джейн Барнаби как раз относится к такому роду людей. И я не желаю ронять своего достоинства, уговаривая глупую женщину понять, в чем ее выгода. Но все последнее время мои люди наблюдали за ней и пришли к выводу, что она не встречалась с Картауком по меньшей мере две недели.— Но, может, она сказала правду, и ваш мастер уже уехал?— Он не мог никуда уехать. Все в Казанпуре знают, что я ищу его. Никто не осмелится посадить его в повозку. Никто не посмеет дать ему кусок хлеба и открыть перед ним двери своего дома. Ни один человек и вздоха не посмеет сделать без моего ведома.— И тем не менее Картаук достаточно долго скрывается в каком-то убежище и даже сумел сделать там дверь.Легкий румянец вспыхнул на оливковой коже Абдара.— Такие замечания я считаю наглостью. Видимо, мне придется обойтись без вашей помощи.Тут в разговор вмешался Йен:— И что же вы хотите, чтобы мы сделали?— Я сказал: найти Картаука и доставить его сюда. Его мать была шотландкой. И Джон доверится вам скорее, чем моим соотечественникам.— И как же мы сможем найти его?— Женщина. Джейн Барнаби. Она делит ложе с Картауком, так же как и с Рейли. Иначе она не пошла бы на такой риск. — Абдар пожал плечами. — Это не удивительно. Рейли уже немолод. А Картаук — мужчина в расцвете сил.Взгляд Руэла сосредоточился на лице принца.— И на какой же риск она пошла?Абдар вежливо улыбнулся:— Разве она ничем не рискует, обманывая моего отца? Этого вполне достаточно.— Итак, мы находим вам этого Картаука, а вы устраиваете нам встречу с махараджей?— Да.— И употребляете все свое влияние, чтобы добиться от него того, что мы хотим?— И что же вы хотите?Руэл покачал головой:— Думаю, нам не стоит сейчас обсуждать этот вопрос.— Вы хотите, чтобы я дал согласие помогать вам, не зная, какого рода дело вы затеяли? — Но дожидаться ответа на свой вопрос Абдар не стал. — Ну, хорошо! Это не имеет значения. Добудьте мне Картаука, и я выполню вашу просьбу. — Он повернулся и быстрым шагом направился к двери. На пороге он помедлил, обернулся к Руэлу, и на мгновение странная улыбка искривила его губы. — Думаю, вам стоило бы попозировать Картауку.— Зачем?— У вас красивые черты лица. Они, напоминают мне бога солнца, которому поклонялись греки. Когда Картаук вернется ко мне, мне хотелось бы, чтобы он сделал с вас золотую маску, которую я повешу на стену моего кабинета.— Боюсь, что вынужден буду отказаться.— Я умею убеждать. Вернемся к этому разговору позднее. — И закрыл за собой дверь, не дожидаясь ответа.— До чего же высокомерный шельмец, — заметил Йен.— Да, — проговорил Руэл отсутствующим тоном, разглядывая резные створки дверей. — Но именно он может помочь добраться до Циннидара.— Так ты собираешься искать этого Картаука?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57