Кому приятно выворачивать душу перед другими? — Он поставил чашку и снова взялся за работу. — Откуда ты знаешь: может быть, я хожу к этим женщинам только для того, чтобы они, донимая тебя своими жалобами, вынудили навестить меня.— Вздор!Он откинул голову и рассмеялся.— Конечно. Ты слишком хорошо меня знаешь. Такой человек, как я, никогда не побоится просить того, в чем он нуждается.— Разумеется. Ты не задумываясь обращаешься к Элен Мактавиш, — резко заметила Маргарет.Он пожал плечами.— Физические потребности проще утолить. Но меня интересует вот что: почему ты решила отчитать меня сегодня, если и до Элен к тебе прибегали женщины?— Как будто у меня нет других забот, кроме этих! А тут чаша терпения переполнилась.Он отхлебнул кофе.— Сегодня ты выглядишь более утомленной…— Элен Мактавиш…— Из-за нее ты бы даже и глазом не повела. Нагоняй, который Элен получила от тебя, я уверен, заставит ее надолго притихнуть. Что же произошло на самом деле? — Он встретился с ней взглядом: — Йен?Чувство облегчения прорвало последние плотины и разлилось мягкой теплой волной. Картаук, как всегда, угадал все и без ее подсказки. Теперь ей не составит труда говорить с ним об этом. Каким-то образом ему всегда удавалось понять ее и одним взмахом вскрыть нарыв, что всегда приносило облегчение. Невидимые нити связали их с того дня, когда три года назад он пришел в ее гостиную после похорон старика-отца, чтобы выразить свое соболезнование. Маргарет никогда не могла толком объяснить самой себе, почему она втянулась в разговор с ним, хотя никогда не стремилась откровенничать ни с одним человеком. Слова признания о тех чувствах, которые она испытывала к отцу: любовь, разочарование и… горечь, — лились сами собой. Слова, которые она не смогла высказать даже Йену. Картаук слушал ее исповедь с бесстрастным видом. И никогда ничем не напомнил ей о том дне, словно его вообще не существовало. Он ушел в свою мастерскую, а Маргарет осталась с тем чувством невероятного облегчения, которое всегда приходило к ней после разговора с Картауком.— Йен не хочет ехать в Испанию.— Ты предполагала, что этим дело кончится, еще три месяца назад. Руэл сумеет убедить его. Когда он приезжает?— Завтра.— Тогда тебе не о чем беспокоиться.— Ты надеешься на Руэла больше, чем я. Но мне и по сей день не верится, что я поступила правильно, последовав твоему совету. Джейн расстроилась, когда я сказала о его приезде.— Ей придется смириться. Тебе нужна поддержка. И только Руэл может сдвинуть это дело с мертвой точки.— И ничто другое уже не имеет значения? Ни о чем другом уже не стоит беспокоиться?— Мне нравится Джейн. — Картаук смотрел в свою чашку. — Но иной раз приходится делать выбор.— И ты выбрал Йена?— Йена? — Он в два глотка допил оставшийся кофе и поставил чашку на стол. — Ну да, конечно. Мы все должны приносить себя в жертву Йену. Он плохо спал?— Как ты догадался?— Не следует тревожить его разговорами об Испании до приезда Руэла, как бы сильно тебе этого ни хотелось.— Он кашлял всю ночь. — Маргарет стиснула чашку. — Но когда я заговорила об Испании, начал уверять меня, что Гленкларен нуждается в нем. Для него неважно, что я тоже нуждаюсь в нем.— Ты сказала ему об этом?— Я не сумасшедшая. Он и без того несет тяжкую ношу, неужто к ней стоит добавлять лишний груз вины?— Нет. Не следует, — улыбнулся Картаук. — Но мои плечи вынесут любой груз. Скажи.Маргарет видела, что он хочет услышать от нее правду. Глаза его, не отрываясь, смотрели на нее, и она чувствовала, как начинает действовать его воля.— Сбрось этот груз, — сказал он негромким голосом. — Отдай его мне. Начни с прошлой ночи, когда Йен раскашлялся.Маргарет глубоко вздохнула и начала рассказывать.Картаук снова сидел молча, бесстрастно, в то время как его умные пальцы работали с глиной. Маргарет не могла сказать, сколько прошло времени. В какой-то момент Картаук поднялся, зажег лампу на деревянной подставке возле стола, снова сел и продолжил работу.Когда она закончила, в комнате воцарилась тишина А в ее душе — спокойствие.Мощным ударом Картаук раздавил глиняную фигуру на столике.— Что ты сделал! — воскликнула Маргарет. — Пропал целый день работы!Картаук взял полотенце и вытер руки после того, как смыл глину в тазу с водой.— Неудачное изделие проще уничтожить, чем пытаться исправить ошибки. — Он усмехнулся. — Я не могу позволить себе делать посредственные вещи. Для обычного мастера эта работа могла стать вершиной его творения.Минутная растерянность прошла, и Маргарет снова улыбнулась ему:— Какое высокомерие!— Понимание своего мастерства. — Он встал и лениво потянулся. — А еще понимание того, что тебе пора возвращаться в дом… Уже стемнело. Йен начнет беспокоиться.— И то верно. — Она поднялась, но остановилась в нерешительности — Ты придешь сегодня после ужина играть в шахматы с Йеном?— Сегодня не смогу. — Картаук делал вид, что рассматривает обломки глины на столе. — Мне хочется довести работу до конца.Она направилась к двери:— В таком случае, не сомневаюсь, что мы повидаемся, когда приедет Руэл.— Возможно. — Он нахмурился, думая о чем-то своем. Его руки машинально принялись разминать глину.Он уже забыл о ней, о том, что она говорила. Именно этого и хотелось Маргарет. Он дал ей мир и спокойствие, а затем отгородился прозрачной стеной. Но сегодня эта невидимая преграда вызывала в ней беспокойство.— Ты никогда не пытался вылепить мою голову?— Не понял?— Ты никогда не пытался вылепить мою голову, не спрашивая разрешения, как ты начал лепить голову Ли Сунга? Откуда я знаю, не прячешь ли ты что-нибудь подобное?— Вы хотите знать, не храню ли я ваше изображение среди других сокровищ? — Картаук покачал головой. — Нет, мадам.Маргарет почувствовала непонятное облегчение:— Никто не может чувствовать себя в безопасности рядом с тобой. Ты готов принести в жертву любого, когда речь идет о твоей работе.— Воистину это так. — Он пристально посмотрел на нее. — Но я никогда не пытался лепить твою голову.— Почему? — с любопытством спросила она.— Я бы не отважился.Она засмеялась, но, встретив его взгляд, осеклась. Дыхание у нее перехватило.Картаук снова опустил глаза, продолжая разминать глину, а потом добавил небрежным тоном:— Даже я трепещу перед праведным гневом супруги лэйрда.Маргарет чувствовала, как сердце ее продолжает учащенно биться: на какую-то долю секунды ей показалось, что она стоит на пороге открытия великой тайны золотых дел мастера. Но тут же поняла, что ошиблась. И неудивительно. Что она знает о нем? Картаук никогда не говорил о своем прошлом, никогда не просил помощи, за исключением того, что было связано с его работой. Он не позволял никому заглянуть за ту яркую самоуверенную маску, которую надевал в присутствии других. Все эти годы она приходила к нему, чтобы черпать живительную влагу из этого бездонного колодца, и ничего не давала взамен Возможно, он не шутил, когда говорил, что нуждается в родственной душе.— Я никогда не задумывалась об этом, — с легкой запинкой проговорила Маргарет, — но, наверное, ты будешь очень скучать по Гленкларену, если уедешь отсюда.Его руки замерли, но он по-прежнему не смотрел на нее.— По Йену?— Да. — Она облизнула пересохшие от волнения губы, а потом все-таки решилась закончить: — И по мне тоже. Думаю, что на самом деле ты намного добрее и заботливее, чем делаешь вид.— Да? — Он вскинул глаза и улыбнулся. — Но я не делал вида. Не пытайся судить меня по своим привычным меркам. Я самоуверенный хвастун…Она кивнула.— … и распутник.Этот хитрец опять поймал ее в свои сети. Какого дьявола она должна беспокоиться о его чувствах?— Да уж. В этом тебе никак не откажешь. И запомни: отныне, прежде чем запалить фитиль страсти у очередной своей потаскушки, убедись сначала, что сможешь самостоятельно погасить огонь.Выходя из конюшни, она слышала за своей спиной раскаты хохота.
Едва только Джейн вошла к себе, как тотчас раздался стук: это был Ли Сунг.— Что случилось? — спросил он встревоженно, глядя ей в лицо. — Что-нибудь с Йеном?Джейн нарочно зашла сначала в дом, прежде чем идти на мельницу, но Ли Сунг все равно сразу заметил ее волнение. Она покачала головой:— Да нет. У него все по-прежнему… — Тут взгляд Джейн упал на конверт, который Ли Сунг держал в руках. — Это мне?— Его принесли сразу после того, как ты уехала. Это из Ланкашира.Надежда вспыхнула в ней, когда Джейн нетерпеливо разрывала конверт. Боже милостивый! Пусть там будет написано, что они согласны! Ей так нужны были сегодня хорошие новости.Но когда Джейн пробежала глазами краткую записку, ее охватила горечь разочарования.— Снова отказ? — спросил Ли Сунг.— Да. — Она сложила письмо и сунула его обратно в конверт. — Правление не нуждается в моих услугах. Строительство ланкаширской дороги будет закончено без меня.— Но они хоть попытались найти какой-то благовидный предлог для отказа?— Да. — Она криво усмехнулась. — Мистер Редкинс предлагает мне найти более подходящую работу и оставить глупые надежды заниматься мужским делом.— Дурак, — коротко заметил Ли Сунг.— Значит, весь мир состоит из одних дураков. Ты сам видишь — это пятый отказ, который я получила за последние полгода. — Она бросила конверт на стол. Очередной провал она переживала болезненнее остальных, потому что почувствовала себя особенно незащищенной. — И мне не следовало питать никаких надежд. Правление отдаст предпочтение самому неподготовленному мужчине, но не примет на работу женщину.— Мы могли бы вернуться в Америку, — предложил Ли Сунг. — Там иное отношение к этим вопросам.— Это слишком далеко отсюда. А я должна быть где-нибудь поблизости. И если не в самой Шотландии, то, по крайней мере, в Англии. На тот случай, если вдруг понадоблюсь Йену.Ли Сунг покачал головой.— Никак не могу понять того чувства вины, которое ты испытываешь перед Йеном.Несколько раз за прошедшие три года Джейн хотелось поделиться своей тайной с Ли Сунгом. Теперь она порадовалась, что устояла перед искушением. Иначе ей пришлось бы становиться между разъяренным Ли Сунгом и не менее разъяренным Руэлом.— Почему? — настойчиво повторил он. — Тебе не в чем упрекать себя.Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой, чтобы на ее плечах не лежал груз вины. Но она каждый день помнила о том, что Йен остался бы здоровым и невредимым, если бы она не доверилась Патрику, если бы следила за тем, что он делает. И теперь не оставалось другого выхода, как нести на плечах эту ношу. Смотреть на Йена и заново переживать трагедию.— Мне нравится Йен. И вполне естественно, что мне хочется сделать для него все, что в моих силах. — Она резко повернулась, сдернула со стула клетчатый плед и двинулась к двери. — Пойду прогуляюсь. Ты пойдешь со мной?Он отрицательно покачал головой и захромал к своей лошади.— Я и без того перетрудил сегодня ногу. А у тебя такой вид, словно ты собираешься убегать, а не гулять. До завтра! — Он оглянулся. — Если я тебе больше не нужен.Она выдавила из себя улыбку:— Не беспокойся. Все в порядке. Я знаю, что ты всегда готов прийти на помощь.— Но все-таки что-то тебя тревожит.— Завтра в Гленкларен приезжает Руэл Макларен.— Понимаю. — Он едва заметно улыбнулся. — Неудивительно, что ты вне себя от волнения.— Скорее обеспокоена.— Почему?Джейн пожала плечами.— Он… выводит меня из равновесия. Впрочем, он всех выводит из равновесия.— Руэл много сделал для Гленкларена в последние годы. — Джейн протестующе подняла руку, но он не дал ей говорить и продолжал дальше: — Конечно, работа лежала в основном на нас. Но без его денег нам бы не хватало строительных материалов, рабочих, продуктов и всего прочего. Нельзя отрицать этого, Джейн.— Я не отрицаю. — Она снова замолчала, а потом взорвалась: — У меня только одна мечта: чтобы Руэл оставил нас в покое. Ему здесь нечего делать. Он не имеет к Гленкларену никакого отношения.— Так же, как и мы, — негромко заметил Ли Сунг. — Ты сама понимаешь это не хуже меня, если все время пытаешься найти работу. И твое беспокойство с каждым днем становится все сильнее. Как долго ты собираешься еще задерживаться здесь?— Столько, сколько Йен будет нуждаться в нашей помощи.— Мы с тобой сделали Гленкларен таким, о каком он мечтал. Маргарет даст ему все остальное.Джейн смотрела, как он неловко взбирается на лошадь и поворачивает ее в сторону замка.— Ли Сунг!Он обернулся.— Ты очень несчастлив здесь?Юноша покачал головой.— Одно место мало чем отличается от другого. Меня сейчас беспокоит только одно: что ты не получила ни одного приглашения на работу. — И Ли Сунг пустил лошадь рысью.Джейн поплотнее завернулась в черно-зеленый клетчатый плед и начала подниматься на холм. Солнце уже село. Холодный ветер обжигал ей лицо. Она шла быстрым шагом, почти бежала по комковатой грязной дороге. По-настоящему ей бы следовало вернуться в дом и приготовить ужин. Но она не могла заставить себя повернуть назад. Сегодня ей пришлось встать еще до рассвета. Весь день она наблюдала за тем, как идут работы на мельнице, потом приехала в замок по просьбе Маргарет. Но усталости почему-то не чувствовалось. В последнее время ее утомляла только монотонность. Вчерашние события сливались с событиями недельной давности — и все текло однообразной, ничем не отличающейся друг от друга чередой дней.Завтрашний день будет другим. Завтра приедет Руэл.Но ей не следует думать о нем. Нужно думать о том, что ей еще предстоит сделать в Гленкларене, и о словах Ли Сунга. В последнее время она ощущала, как в нем накапливается та же усталость от монотонных обязанностей, что и у нее самой. Она не имеет права держать его здесь, у него-то нет никаких обязательств перед Йеном. Но куда им уйти из Гленкларена? Они умели и любили строить железные дороги. Но горькая правда заключалась в том, что никто не станет нанимать женщину и калеку-китайца. Придется многое пересмотреть в своей жизни и заново…— Я вижу, ты носишь клетки цветов клана Макларенов?Джейн похолодела.Знакомый насмешливый голос продолжал:— К твоей рыжей гриве они не очень подходят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57