он чем-то здорово раздосадован. Темные брови почти сошлись на переносице, зубы стиснуты.Лилиан изобразила беспечную улыбку.— Доброе утро, милорд.— Доброе утро, — невозмутимо ответил граф. Он немного подумал, прежде чем продолжить разговор, очевидно, взвешивая каждое слово. — Как вам нравится лошадь?— Великолепна! Кажется, мне следует поблагодарить вас за то, что вы выбрали ее для меня.Рот Уэстклифа слегка искривился.— Мисс Боумен, я заметил, что вы не очень-то уверенно держитесь в дамском седле.Улыбка исчезла с ее губ, превратившись в застывшую гримасу. Лилиан вспомнила, что Саймон Хант беседовал с Уэстклифом всего несколько минут назад. «Это, верно, Аннабел заставила его, — подумала Лилиан раздраженно. — Черт возьми, зачем она вмешивается не в свое дело?»— Я справлюсь. Не беспокойтесь, — рассердилась Лилиан.— Боюсь, я не могу допустить, чтобы кто-то из моих гостей подвергал себя опасности.Лилиан не сводила глаз с собственных пальцев, затянутых в перчатки и плотно сжимавших поводья.— Уэстклиф, я умею ездить верхом ничуть не хуже, чем любой из ваших гостей. И не важно, что вам наговорили, будто мне непривычно дамское седло. Если вы соблаговолите оставить меня в покое…— Жаль, что меня не предупредили заранее. Я бы выкроил время, чтобы показать вам полосу препятствий и оценить ваше мастерство верховой езды. Теперь, однако, уже поздно.Этот уверенный тон и властная манера глубоко задели ее.— Вы хотите сказать, что сегодня мне нельзя кататься верхом?
Уэстклиф спокойно выдержал ее взгляд.— Просто никаких прыжков. Вы можете кататься по всему поместью. Если хотите, на этой неделе я оценю ваше умение. У вас будет еще время испытать себя, но не сегодня.Лилиан не привыкла, чтобы ей указывали, что можно и чего нельзя. Она сначала очень разозлилась, просто готова была взорваться от обвинений, но потом вдруг внезапно успокоилась.— Я ценю вашу заботу о моей безопасности, но хотела бы сделать встречное предложение, милорд. Посмотрите, как я возьму первые два-три препятствия. Если вам покажется, что у меня маловато умения, я подчинюсь вашему решению.— В вопросах безопасности я не иду на компромиссы, — жестко ответил Уэстклиф. — Вам придется подчиниться моему решению прямо сейчас, мисс Боумен.«Как он несправедлив! Ведь запретил лишь затем, чтобы продемонстрировать свое превосходство!»Пытаясь не лопнуть от ярости, Лилиан почувствовала, как ее рот сводит судорогой. Она подумала с сожалением, что вспыльчивый нрав помешал ей выиграть эту схватку.— Я умею прыгать, — злобно сказала она. — Я вам докажу! Глава 8 Уэстклиф не успел понять, что происходит. Лилиан вонзила каблуки в бока лошади, и та взвилась, переходя на галоп. Ей пришлось откинуться назад в седле, чтобы не упасть, изо всех сил обхватив бедрами передние луки седла. Как она узнала впоследствии, это была так называемая «посадка захватом», немного рискованная для нее. Лилиан поняла, что с трудом сохраняет равновесие. Работая бедрами, она все-таки смогла найти правильное положение, прежде чем Звездный Свет прыгнул. Его могучие задние ноги оттолкнулись от земли, а передние взлетели в воздух. Восхитительное мгновение полета — и конь перескочил через треугольный барьер. Но когда они приземлились, ей пришлось нелегко. Основной удар пришелся на правое бедро, и ее резко бросило вперед. Тем не менее она взяла этот барьер очень уверенно.Гарцуя на лошади с победоносной улыбкой на губах, Лилиан увидела, что остальные наездники смотрят на нее, не веря своим глазам. Несомненно, они гадали, с чего это вдруг лошадь прыгнула. Вдруг она испуганно вздрогнула. Сбоку мелькнуло что-то темное, раздался громовой стук копыт. Не понимая, что происходит, Лилиан не успела защититься или хотя бы сбежать. Ее буквально стащили с седла и швырнули на что-то твердое. Девушка безвольно повисла поперек седла Уэстклифа, чувствуя под собой его твердые как камень бедра. Проскакав несколько ярдов, граф остановил коня, спешился и стащил ее на землю. Он так сжимал плечи Лилиан, что ей стало нестерпимо больно. В нескольких дюймах над собой она увидела красное от злости лицо графа Уэстклифа.— Что вы хотели доказать этим спектаклем? Что вы упрямы как осел? — прорычал Уэстклиф, хорошенько ее встряхнув. — Я хочу оказать честь моим гостям, позволяя прокатиться на моих лошадях. Этой чести вы отныне лишаетесь. Чтоб ноги вашей не было в конюшнях, иначе я сам выдворю вас из поместья!Лицо Лилиан побелело от гнева.— Руки прочь, сукин вы сын!Она с удовольствием наблюдала, как его глаза сузились, однако граф не ослабил хватку. Он решительно вздохнул, как будто собирался ее ударить. Она с вызовом посмотрела в его глаза, и их взгляды встретились. Какая-то искра пробежала между ними, почти ощутимая физически. И Лилиан вдруг самой захотелось ударить его. Причинить ему боль, швырнуть на землю и устроить драку, катаясь по земле и воя. Ни один мужчина в жизни не вызывал в ней такой ненависти! Они стояли друг против друга, не смея оторвать взгляда и все больше наливаясь злобой. Напряжение между ними становилось невыносимым. Они даже не обратили внимания на то, что остальные гости спешились и наблюдали за этим спектаклем, встав кольцом. Для них же не существовало ничего, кроме взаимной ненависти.Вкрадчивый мужской голос прервал их испепеляющий поединок, искусно вклиниваясь в напряженное молчание:— Уэстклиф! Что же ты не предупредил, что тут будет такое представление! Я бы явился пораньше.— Не вмешивайся, Сент-Винсент, — резко оборвал его Уэстклиф.— И не думал даже, — сказал Сент-Винсент саркастически. — Мне просто хотелось выразить свое восхищение. Как замечательно ты контролируешь ситуацию! Очень дипломатично. Сама учтивость!Граф выпустил Лилиан, чуть не толкнув ее. Она зашаталась и сделала шаг назад, но тут пара проворных рук схватила ее за талию. Удивленная, Лилиан обернулась. Перед ней стоял Себастьян Сент-Винсент, бесчестный повеса и соблазнитель.Солнце уже поднялось довольно высоко. Его яркие лучи разогнали последние клочья тумана и раскрасили темные волосы Сент-Винсента сверкающими вкраплениями бледного янтаря. Лилиан уже много раз видела этого мужчину издалека, но их, однако, так и не представили друг другу. К тому же Сент-Винсент ни разу не приближался к «желтофиолям» ни на одном балу. Издали он производил поразительное впечатление, а вблизи экзотические черты его лица просто лишали дара речи. У него были удивительные глаза! Лилиан таких никогда не видела. Светло-голубые, напоминающие кошачьи, затененные темными ресницами. Четко очерченные энергичные черты лица, сияющая, как полированная бронза, кожа. Выглядел он, конечно, распутным, но не потасканным. У него была такая улыбка, что злоба постепенно отпустила Лилиан. Она нерешительно улыбнулась. Это преступление — излучать такое обаяние!Взглянув в застывшее лицо Уэстклифа, Сент-Винсент приподнял бровь и весело сказал:— Милорд, разрешите мне отвезти преступницу назад в дом?— Прочь с моих глаз, — буркнул он, — пока я не сказал что-нибудь такое, о чем бы мне пришлось потом пожалеть.— Так скажите же, смелей! — не удержалась Лилиан. Уэстклиф шагнул к ней с искаженным от злости лицом, но Сент-Винсент проворно встал у него на пути, загородив девушку спиной.— Уэстклиф, гости ждут. Разумеется, они получают большое удовольствие от скандала, но лошади застоялись.Граф, казалось, боролся с самим собой, но дисциплина все-таки взяла верх, и его лицо вновь стало бесстрастным. Он кивнул в направлении дома, отдавая Сент-Винсенту молчаливое приказание: пусть уберет эту девицу с глаз долой!— Можно мне посадить ее на мою лошадь? — вежливо поинтересовался Сент-Винсент.— Нет, — железным тоном отрезал Уэстклиф. — Она прекрасно дойдет и пешком, черт возьми.Сент-Винсент подозвал грума, чтобы тот позаботился о лошадях, а сам подал рассерженной девушке руку и глянул на нее озорными бледно-голубыми глазами.— Там для вас найдется темница и камера пыток, — сообщил он. — И я сам испытаю на вас тиски.— Предпочту пытку его обществу, — ответила Лилиан, приподнимая и закалывая длинный край амазонки, чтобы не мешал при ходьбе.Когда они двинулись прочь, Уэстклиф бросил ей в спину:— На обратном пути задержитесь возле ледника. Ей нужно хорошенько остудить голову.Пытаясь успокоиться хотя бы для вида, Маркус смотрел вслед Лилиан Боумен таким взглядом, что мог бы прожечь ткань ее жакета. Как правило, ему легко удавалось взглянуть на любую ситуацию спокойно, как бы со стороны, однако сейчас его покинули последние остатки самообладания.Когда Лилиан дерзко направила коня к барьеру, он тут же сообразил, что посадка у нее неправильная. Последствия могли быть самыми печальными. Ему вдруг стало страшно: вдруг она упадет? На такой скорости она очень рисковала сломать себе шею или повредить позвоночник. И он ничего не смог бы сделать, только смотреть! Когда она прыгнула, у него кровь застыла в жилах. К счастью, маленькая идиотка приземлилась вполне благополучно. Тогда в нем все вскипело от ярости. Тот страх за нее, что он испытал, должен был найти выход. Как будто в нем взорвалась ослепительная молния. Он вовсе не собирался к ней приближаться, но не успел опомниться, как они оба оказались на земле. Он сжимал ее узенькие плечи, и единственным его желанием было сдавить ее так, чтобы треснули кости. Он умирал от облегчения, что опасность миновала, и хотел поцеловать ее, а потом разорвать на части голыми руками.Неужели ее безопасность значит для него столь много? Вот об этом Маркусу совсем не хотелось думать.Злясь на самого себя, Маркус подошел к груму, который держал Брута, и забрал у него поводья. Он был так занят своими печальными мыслями, что едва заметил Саймона Ханта, который уже успокоил гостей и посоветовал им продолжить прогулку, не дожидаясь графа.— Ты поедешь дальше? — поинтересовался Саймон. Ничего не ответив, граф вскочил в седло и прищелкнул языком. Брут двинулся вперед.— Эта женщина просто невыносима! — проворчал граф, посмотрев на Ханта, а сам подумал: «Наверняка Хант придерживается противоположного мнения».— Ты ее специально подстрекал к прыжку? — спросил Хант.— Я приказывал ей как раз не делать этого. Ты наверняка слышал.— Да, и все остальные слышали тоже, — сухо ответил Хант. — Это вопрос тактики, Уэстклиф. Ясно, что к такой женщине, как мисс Боумен, нужен более мягкий подход. Приказания тут не помогут. Я же видел, как ты ведешь переговоры! У тебя дар убеждения. Тут с тобой никто не сравнится, разве что Шоу. Уговорами и лестью ты бы справился с ней за пять минут. Вместо этого ты принялся размахивать дубиной, пытаясь доказать, кто тут хозяин.— Никогда не замечал за тобой склонности к преувеличению, — буркнул Уэстклиф.— А потом, — спокойно продолжал Хант, — ты поручил ее заботам любезнейшего Сент-Винсента. Одному Богу известно, не вздумает ли он обесчестить ее раньше, чем они доберутся до дома.Маркус резко вскинул голову. Слова Ханта встревожили его.— Он этого не сделает.— Почему бы и нет?— Она не в его вкусе. Хант мягко рассмеялся.— Разве Сент-Винсент выбирает себе женщин определенного типа? Ни разу не замечал ни малейшего сходства в объектах его охоты, за исключением того, что все они были женщинами. Брюнетки, блондинки, стройные, пышные… он непредсказуем в своем выборе.— Да будь оно все проклято! — сказал Маркус сквозь зубы. Впервые в жизни он почувствовал жалящий укол ревности.Лилиан механически переставляла ноги, в то время как ей хотелось побежать к Уэстклифу и броситься на него с кулаками.— Этот заносчивый, надутый болван!— Полегче, — услышала она голос Сент-Винсента. — У Уэстклифа крутой нрав, и я бы не стал сейчас вступать с ним в бой ради ваших глаз. Я могу когда угодно нанести ему поражение на мечах, но не на кулаках.— Почему? — спросила Лилиан. — У вас руки длиннее, чем у Уэстклифа?— У него исключительной силы правый хук, а у меня есть несчастная привычка прикрывать лицо, из-за чего регулярно пропускаю удары…Слушая его беззастенчивое бахвальство, Лилиан нехотя рассмеялась. Ее гнев немного поутих, и она сочувственно кивнула. Конечно, если у человека такое красивое лицо, его вряд ли можно упрекнуть, что он слишком его бережет.— А вы часто деретесь с графом? — спросила она.— С тех пор как окончили школу, не дрались ни разу Уэстклиф всегда был безупречен во всем, что бы ни делал. Но сейчас мне бы стоило вызвать его, просто чтобы дать урок непомерному тщеславию. Послушайте… не пойти ли нам более живописной тропинкой через сад?Лилиан колебалась. Она вспомнила, что слышала разные слухи об этом человеке…— Не уверена, что это благоразумно. Сент-Винсент улыбнулся.— А если я обещаю, что не буду посягать на вас? Подумав, Лилиан кивнула:— В таком случае я согласна.Сент-Винсент увлек ее в рощицу и вывел на посыпанную гравием дорожку, обсаженную тисами. Ветви старых деревьев почти не пропускали солнце.— Должен, однако, предупредить, — заметил он весело, — поскольку чувство чести во мне давным-давно погасло, мои обещания ничего не стоят.— Тогда я тоже должна вас предупредить: мой хук справа в десять раз сильнее, чем у Уэстклифа.Сент-Винсент усмехнулся.— Скажите, дорогая, какая черная кошка пробежала между вами и графом?Ей был неприятен его тон. Она хотела было попенять ему, но передумала. В конце концов, это было очень любезно с его стороны — отказаться от удовольствия конной прогулки ради того, чтобы проводить ее до дома.— Боюсь, это ненависть с первого взгляда, — ответила она. — Думаю, Уэстклиф законченный зануда. Он считает меня дурно воспитанной нахалкой. — Она пожала плечами. — Может быть, мы оба правы?— Мне кажется, вы оба ошибаетесь, — сказал Сент-Винсент.— Ну, может быть, у меня действительно не лучшие манеры, — признала Лилиан.— В самом деле? — усмехнулся он. Она кивнула.— Я привыкла жить, как мне нравится. Ужасно злюсь, когда не получаю того, что хочу. Мне часто говорили, что характером я пошла в бабушку. Она была прачкой в порту.Иметь в родственницах прачку? Казалось, Сент-Винсента это очень позабавило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38