«Нет, я не выдержу этого кошмара, – думает про себя Анита, – стоит приехать в Рио, как спокойная жизнь кончается. Здесь на каждом шагу то Элена, то Эдуарда со своими проблемами. Если мы останемся здесь с Сезаром, он рано или поздно сойдет с ума».
Прошел час или два, когда позвонила Элена, она разыскивала Эдуарду. Потом передала трубку Марселу:
– Я сейчас за тобой приеду! – сказал он. Голос у него был встревоженный, и только.
Эдуарда не стала возражать, кричать, возмущаться – все это уже было и осталось позади.
Она извинилась перед Анитой за беспокойство, и по тону, каким Эдуарда просила извинения, Анита поняла, что она очень искренна с ней. Для Аниты это было хоть каким-то облегчением, значит, Эдуарда понимала, что ей здесь не место.
«И все-таки нам нужно перебраться куда-нибудь из Рио. Хоть на край света», – думала она.
Марселу приехал за Эдуардой, посадил в свою машину.
– За твоей я потом пришлю Ромеу, – сказал он буднично. – О Лауре забудь. Я люблю только тебя. Если бы хотел жениться на ней, то давно бы женился. Детей может народить каждая, а любовь – это совсем другое. Я это понял и люблю только тебя, одну тебя. Слышишь?
Эдуарда молча кивнула. Почему-то она не могла говорить.
Они вошли вместе в квартиру. Лицо Эдуарды напряглось.
– Знаешь, я не могу здесь находиться, – сказала она. – Мы поедем с Марселинью в Тересополис, там горы, красиво, спокойно. А ты пока реши: я или Лаура? Я никогда не смогу жить втроем.
Марселу не стал доказывать свою правоту, горячиться, разубеждать. Он помог собрать вещи Марселинью, сказал, что сам отвезет их с сыном.
– Мама отвезет, – ответила Эдуарда, и Марселу опять подчинился.
– Я свое решение принял уже давно. Дети? Что ж, дети – я от них не отказываюсь, – сказал он. – Я люблю тебя и скоро за тобой приеду. Мы начнем нашу жизнь в другой квартире после нашего медового месяца, слышишь? Это все призраки прошлой жизни.
Элена, разумеется, сразу согласилась пожить с Эдуардой в Тересополисе. Для нее этот городок был так памятен, они провели в нем с Атилиу такие чудесные дни.
И тут же она сообразила, что может поручить Атилиу кое-какие дела в мастерской. Только он их сделает как следует, и к тому же вместе с Флавией… Она позвонила ему, и Атилиу без лишних слов понял, почему она едет вместе с Эдуардой.
– Не беспокойся, у нас все будет в порядке, – сказал он и добавил каким-то особым проникновенным голосом: – Может, и я к вам приеду… в Тересополис.
Элена заехала за Эдуардой с малышом, и Марселу сказал, сажая их в машину:
– Как только квартира будет готова, я за вами приеду! Он сказал это так, словно между ними все было уже решено и оговорено. Может быть, так оно и было, хотя Эдуарда в ответ не произнесла ни слова…
Лаура всем раззвонила о своей победе.
– Марселу теперь мой! – твердила она. – Эдуарда сбежала! Она только эпизод в его жизни. Мы поженимся, как только он разведется! Но я не остановлюсь на достигнутом!
– Она будет страдать так же, как страдала я! – говорила Лаура родителям, и Мег с тревогой отмечала, как лихорадочно блестят у дочери глаза.
– Для начала я запрещаю тебе выходить из комнаты! – заявил Тражану и запер двери на ключ, забрав из шкафа все платья Лауры.
– Похоже, что она у нас больна, – сказала обеспокоенно Мег. – Может, лучше отправить ее рожать в Португалию?
– Там видно будет, – ответил Тражану. – Мы еще подумаем, а пока пусть посидит под замком, придется нам искать хорошего врача. Похоже, что это клинический случай.
Лаура подергала дверь. Естественно, она не открылась.
– Я их знаю! Долго не выдержат, – усмехнулась она. – Но я их всех все равно перехитрю. Рожу семимесячных. Детей-то ведь двое, как начнут толкаться, так быстренько и выскочат…
Глава 33
Как ни хотелось Лауре родить раньше срока, чтобы поскорее предъявить Марселу близнецов, – беременность ее протекала нормально. Уже близился к концу девятый месяц, и о преждевременных родах она перестала мечтать.
Вместе с этой мечтой практически растаяла и другая – заполучить в мужья Марселу. Он по-прежнему утверждал, что от детей не отказывается, а на большее пусть Лаура не рассчитывает.
И она в какой-то момент поняла: ее хлопотная затея с беременностью оказалась напрасной, и единственное, что еще можно сделать, – это хорошенько потрепать нервы Эдуарде. Поэтому в оставшиеся до родов месяцы Лаура с еще большей активностью принялась изводить Эдуарду.
Чего она только не делала! Звонила по телефону-автомату и, меняя голос, сообщала Эдуарде, что Марселу будто бы как раз сейчас уединился с ней, Лаурой, в мотеле. Или докладывала голосом Элвиры, будто Марселу подарил Лауре бриллиантовое колье. Или попросту осыпала ненавистную соперницу оскорблениями – уже от своего имени.
Когда же Эдуарда вообще перестала подходить к телефону, Лаура прибегла к более действенному методу: едва ли не на глазах у слегка зазевавшейся Лизы выкрала Марселинью и вернула его лишь через несколько часов. Эдуарда за это время подняла на ноги городскую полицию и изрыдалась.
А Лаура наконец-то получила удовлетворение, заставив соперницу сильно поволноваться.
После этой выходки Тражану поставил Лауре ультиматум: или она немедленно уезжает за границу и будет рожать там, или ведет себя тише воды ниже травы.
Лаура выбрала последнее, втайне надеясь на то, что хотя бы уговорит Марселу присутствовать при родах.
Какое-то время она и впрямь не докучала своими каверзами Эдуарде и Марселу. Но вот наступил день рождения Марселинью, которому исполнился год, и Тражану усилил наблюдение за Лаурой, чтобы она не имела возможности испортить этот праздник каким-нибудь очередным скандалом.
* * *
По настоянию Бранки первую годовщину Марселинью отмечали в особняке Моту. При этом Бранка была настолько великодушна, что позволила Марселу и Эдуарде самим составлять список гостей и приглашать всех, кого они захотят видеть на дне рождения их сына.
В результате тут собрались многие из тех, кого в прежние времена Бранка не пустила бы и на порог. Прежде всего это касалось Нанду, Орестеса и Лидии. Они чинно восседали за столом рядом с Миленой, и Бранка, глядя на них, ядовито заметила:
– Роза, ты посмотри на Милену! Она так вписалась в их компанию, что человеку несведущему может показаться, будто ее родители – эти голодранцы из Нитероя!
– Что поделаешь? Скоро они и в самом деле станут одной семьей, – печально констатировала Роза. – Меня больше удивляет другое: как держится этот пьяница – отец Эдуарды. По-моему, он пьет только минеральную воду.
– Ну и слава Богу. Не хватало нам такого же свинства, какое он устроил на свадьбе Марселу! Пусть сдерживает себя, раз уж пришел в порядочный дом!
Орестесу и в самом деле не оставалось ничего другого, как воздерживаться от употребления спиртного, накануне он вновь потерял работу. Педру и Тражану долго терпели его пьянство, но, когда он, напившись, заснул прямо посреди торгового зала, не выдержали и уволили его. Лишь после этого Орестес записался в Общество анонимных алкоголиков и теперь воздерживался от соблазна, используя полученную там методику.
Педру, с тревогой наблюдавший за Орестесом со стороны, под конец торжества удовлетворенно отметил:
– Орестес прекрасно держится! Элена, как ты думаешь, у него есть шанс излечиться?
– Шанс есть всегда. Было бы желание лечиться.
– Но может, «анонимные алкоголики» все-таки помогут Орестесу? Я бы тогда снова взял его на работу. А то у меня осталось неприятное чувство вины после его увольнения.
– Успокойся, ты ни в чем не виноват, – сказала Элена. – Орестес сам повинен во всех своих бедах, и только он может с ними справиться, если, конечно, захочет.
– Да, я теперь на собственном опыте убедился, насколько это важно – вовремя проявить волю, исправить допущенные ошибки и тем самым изменить свою судьбу к лучшему, – патетично заявил Педру, пребывая в некоторой эйфории от удачной женитьбы на Сирлее и успешного делового партнерства с Тражану.
– Ошибки бывают разные, – тяжело вздохнула Элена. – Иногда их вообще невозможно исправить… Ладно, не будем о грустном! Ты лучше взгляни на Виржинию. Она весь вечер кокетничает с Маурисиу – двоюродным братом Атилиу.
– А по-моему, это он не отпускает от себя ни на шаг нашу сестрицу! Неплохая могла бы получиться пара. Ты не находишь?
– Пути Господни неисповедимы. Всякое может случиться. Маурисиу не так давно овдовел и решил переехать из Сан-Паулу в Рио. Я слышала, как он просил Виржинию подыскать ему квартиру неподалеку от нас, в Леблоне.
– А что ответила она?
– Охотно согласилась!
– Ну значит, тут возник взаимный интерес, – заключил Педру. – И слава Богу! Пусть она хоть немного, отвлечется от воспоминаний о Рафаэле. Вот если бы еще и у тебя наладились отношения с Атилиу! Тогда бы я был абсолютно счастлив!
– Они, в общем, уже наладились – насколько это возможно, – сказала Элена. – Ты же сам видишь: Атилиу ко мне внимателен, предупредителен. Но рассчитывать на большее не следует. Между нами пролегла такая пропасть, которую мы вряд ли сумеем преодолеть.
– Мне кажется, ты излишне драматизируешь ситуацию, – возразил Педру. – Атилиу явно тянется к тебе. И не зря же он сюда пришел без Флавии!
– Флавию не пригласила Эдуарда.
– Но Атилиу мог бы тоже отказаться от приглашения, если бы ему была дорога Флавия.
– Дело не в ней, Педру, а во мне, – горестно промолвила Элена. – В моем разрыве с Атилиу виновата я одна.
Тем временем Атилиу вновь подошел к Элене и пригласил ее на очередной танец.
Праздник продолжался. Все были в радостном, приподнятом настроении, которого не смог омрачить даже внезапный визит Лауры.
Она все-таки сумела обмануть Тражану и, пробравшись в особняк Моту, снова попыталась увести с собой Марселинью, но Сандра была начеку и сразу же позвала Эдуарду. Тогда Лаура громко, чтобы привлечь внимание гостей, заявила:
– Я пришла сюда, потому что меня пригласил Марселу. Он собирается присутствовать при моих родах, и мы должны были обсудить, в какой клинике мне лучше рожать!
Лаура, с огромным животом и нездоровым блеском в глазах, выглядела жалкой и несчастной. Милена поспешила увести ее подальше от гостей, а Нанду отвез домой.
Между тем праздник близился к концу. Гости стали понемногу расходиться, и Атилиу вызвался проводить Элену до ее дома.
Она, конечно же, не возражала, и день рождения Марселинью закончился для нее особенно счастливо.
Расстались они полные радужных надежд на будущее, но когда Атилиу вернулся домой, там его ждала рассерженная Флавия.
– Я уже смирилась с тем, что меня все игнорируют – Анинья, Марсия, Вилсон. Не обижаюсь я и на Эдуарду, которая не пригласила меня на день рождения своего сына.
Но как ты мог пойти туда без меня и провести там целый день до глубокой ночи?! – подступила она с упреками к Атилиу.
– А что в этом удивительного? Марселинью мне как внук. Он рос в моем доме, я нянчил его…
– Перестань! Вспомни, где теперь твой дом! – прервала его Флавия, и лучше бы она этого не делала, потому что Атилиу сразу же заговорил иначе – жестко и беспощадно:
– А по какому праву ты вмешиваешься в мою жизнь? Ты не жена мне и не родственница. Мы даже не живем с тобой под одной крышей. И это значит, что у каждого из нас свой дом. Мой – остался там, у Элены! Если ты это хотела услышать…
– Да, я уже давно стала догадываться, что ты сожалеешь о своем уходе от Элены. Не зря же мы в последнее время видимся все реже – ты постоянно ссылаешься на занятость, на усталость.
И опять она произнесла не то, вызвав откровенный гнев Атилиу.
– Запомни, – сказал он, – я никогда не был и не буду чьей-либо собственностью! И ты глубоко заблуждаешься, считая, что у тебя есть на меня какие-то права.
– Что ты хочешь этим сказать? Что я тебе больше не нужна? – дрожащим от волнения голосом спросила Флавия.
– Ты взрослая женщина и должна сама все понимать, – с досадой произнес Атилиу. – То, что я живу здесь один, еще не означает, что я разлюбил Элену. Неужели это не ясно?..
Наблюдая за матерью и Атилиу в течение всего праздника, Эдуарда видела, как они тянутся друг к другу, и, всячески желая их воссоединения, невольно думала о том, что же послужило причиной их развода. Атилиу намекал на какую-то тайну, о которой можно прочесть в дневнике Элены. Но Эдуарда не верила в существование такой тайны. Наверняка это всего лишь досадное недоразумение, рассуждала она, и его можно легко развеять, если все-таки прочитать дневник. Пусть это и не в привычках Эдуарды, пусть она нарушит принятую в семье этику, но счастье матери для нее дороже! Когда Эдуарда убедится, что на самом деле никакой тайны нет, она сама расскажет об этом Атилиу и уговорит его вновь вернуться к Элене.
Приняв такое решение, Эдуарда специально приехала к Элене в ее отсутствие и отыскала дневник.
Затем, в сильном волнении, раскрыла его… По воле случая это оказалась последняя исписанная страница, на которой Элена излагала свои впечатления от дня рождения Марселинью и размышляла о возможности своих дальнейших отношений с Атилиу.
Прочитав эту запись, Эдуарда заглянула в самое начало дневника – там шла речь в основном о ее собственном детстве. Читать это было любопытно, однако Эдуарду сейчас интересовало совсем другое, и она стала быстро перелистывать страницы, неуклонно приближаясь к тому периоду, когда в жизни Элены появился Атилиу.
Вот уже мелькнуло его имя, Эдуарда напрягла внимание, но… как раз в этот момент вернулась домой Элена.
Увидев в руках дочери свой дневник, она в испуге воскликнула:
– Отдай! Этого нельзя делать! Я не думала, что ты на такое способна!
Эдуарда объяснила ей, почему решилась на такой поступок, и предложила:
– Разреши мне прочитать твой дневник, чтобы мне не нужно было этого делать тайком.
– Нет! – твердо ответила Элена.
– Но почему? Неужели там есть нечто такое, что ты скрываешь и от меня, и от Атилиу?
– Ничего там нет такого. Просто это мой личный дневник! Понятно?
– Да. Но если ты так горячишься, то я и вправду могу подумать, что там скрыта какая-то страшная тайна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37