– Флора, наверное, думала, что на этот пикник соберется целая толпа? – спросила Джорджи после недолгого молчания.
– Только ты и я, pequena.
Выпив красного вина, Мэт наполнил свой бокал лимонадом, налил Джорджи черносмородиновой воды, лег на спину и закрыл глаза.
Джорджи украдкой смотрела на Мэта. Он был похож на большого грациозного хищного зверя, растянувшегося на земле, чтобы немного отдохнуть и на минуту забывшего о своей жертве. На его смуглой шее пульсировала маленькая жилка. Джорджи вдруг захотелось поцеловать его, но, собрав в кулак все свое мужество, она подавила в себе это желание.
Мэт умел держать себя в руках. Он прекрасно контролировал свои эмоции. Почему же она не могла? Сделав несколько поспешных глотков, Джорджи допила вино. Его тепло помогло ей освободиться от неприятных мыслей. Она тоже легла на одеяло.
Солнечные лучи согревали ее лицо. Легкий ветерок лениво ласкал кожу, разнося вокруг запах множества диких цветов под звуки журчащего ручья. Джорджи, должно быть, заснула. Ей казалось, что чьи–то губы прикоснулись к ее губам. Это был сон, тревожный эротический сон.
Джорджи в изумлении открыла глаза. Она увидела над собой лицо Мэта. Они долго лежали без движения и смотрели друг на друга. Вдруг он повернул ее и положил себе на грудь. Ее участившийся пульс бился в такт ударам его сердца.
Поцелуй был томительно сладким. Они оба получали огромное удовольствие. По всему телу Джорджи разливались волны тепла. Внутри медленно зрело желание.
Неожиданно Мэт отстранил ее.
– Пора, иначе мы не успеем на пляж. – Голос его немного дрожал.
Но она уже не хотела идти на пляж! Она хотела остаться здесь навсегда, здесь, в этом уютном месте, вдалеке от реального мира. Мэт сел. Спина его была напряжена, но когда он повернулся к Джорджи, лицо его снова стало спокойным. Эротический сон рассеялся.
– Это недалеко.
Поднявшись с одеяла, Мэт протянул руку Джорджи. Она взяла его за руку и заставила себя улыбнуться.
– Море сегодня прекрасное, спокойное.
Не то, что она! Мэт собирал продукты в корзину. Джорджи на секунду закрыла глаза. Когда она снова открыла их, корзина уже была упакована. Движения Мэта были рассчитаны и точны. Впрочем, он все делает так же легко и точно, почему–то с горечью подумала Джорджи.
Было уже начало четвертого. Солнце сильно припекало. Мэт вырулил с узкой извилистой тропинки на густую упругую траву. Вдалеке виднелся красивый пляж. Раньше такие пляжи Джорджи видела только по телевизору.
Уединенный залив лежал на фоне красивых, покрытых соснами холмов. Вдалеке возвышались розовато–лиловые вершины гор. Ослепительно белая морская галька была усыпана нежными розовыми и перламутровыми ракушками. У берега трепетала бирюзовая волна.
Мэт остановил машину. Джорджи поймала на себе его взгляд, но она далеко не сразу смогла оторваться от раскинувшегося перед ней великолепного вида.
– Это самое красивое место на земле, Мэт. Спасибо за то, что ты показал его мне, – тихо сказала она.
В лице Мэта произошла какая–то перемена, но голос его прозвучал натянуто, когда он ответил ей:
– Не за что, мисс Миллет.
– Мэт…
Джорджи осеклась, не зная, что сказать, но она чувствовала, что под маской спокойствия скрывается боль. По спине у Джорджи пробежали мурашки. У Мэта была железная воля и сильный характер, но в глубине души притаился страх. Ей никогда не узнать, что это за страх. Никогда не проникнуть в глубины его души. Она просто не знает, как это сделать.
– Да, – отозвался Мэт.
– Нет, ничего.
Когда Джорджи натягивала на себя купальный костюм, прикрывшись полотенцем, Мэт уже плавал в море. Покачиваясь на легких волнах, он махнул ей рукой.
Горячий песок обжигал ступни. Джорджи осторожно пощупала ногой воду у самого берега. Несмотря на жаркое солнце, вода была почти ледяной. У Джорджи захватило дух. Она медленно начала заходить в воду, потом поплыла и сразу же перестала чувствовать холод. Вода приятно ласкала кожу, и маленькие бирюзовые волны больше не пугали ее.
Она уже почти подплыла к Мэту, но вдруг потеряла его из виду. Минуту Джорджи не знала, что делать, но тут он, вынырнув, появился прямо перед ней, как джинн из бутылки. Взвизгнув от испуга, она набрала в рот соленой морской воды.
– Зачем ты делаешь это? – закричала Джорджи.
Мэт притянул ее к себе и поцеловал. Они вместе погрузились под воду, и Джорджи совсем забыла о своей злости. Она снова почувствовала себя как в раю. Да, собственно, это и был рай.
Никогда раньше Джорджи не испытывала такой радости просто от того, что она живет на этой земле. Живет, дышит и… любит.
С полчаса они барахтались в воде, как дети, сбежавшие с уроков. Утомленная этой сумасшедшей возней, Джорджи направилась к берегу. Мэт хотел еще поплавать. Джорджи достала из машины одеяло и, прежде чем лечь, несколько минут следила за Мэтом.
Сильное мужское тело стремительно рассекало морские волны. С безжалостной решительностью Мэт выжимал из себя последние силы. Многие люди относятся к плаванию как к оздоровительной процедуре, но для Мэта это был еще один способ доказать самому себе, что он может выжить в одиночку. Это открытие огорчило Джорджи.
Усталость взяла свое. Она прилегла на одеяло. Воздух был теплым и соленым. Крошечные волны ритмично бились о прибрежную гальку, убаюкивая все вокруг, но Джорджи никак не могла расслабиться. Солнце все еще сильно пекло. Девушка села, закуталась в полотенце и стала искать в воде Мэта.
Наконец–то он вышел. Джорджи восхищенно смотрела на него. Он медленно шел по пляжу. У него было гибкое смуглое тело. Волосы на широкой груди от воды собрались в узкую полоску посередине подтянутого живота. Гладкие мускулистые бедра и длинные сильные ноги были великолепны. Он весь был великолепен, каждый сантиметр его тела.
Джорджи не могла оторвать от него глаз. Он подходил все ближе и мог заметить, что она влюблено смотрит на него. Только когда Мэт был уже совсем близко, Джорджи нашла в себе силы отвести взгляд. Она притворилась, что расправляет полотенце.
– Как настроение?
– Что?
В эту минуту Джорджи поняла, что выглядит очень глупо.
– Море во много раз лучше самого хорошего бассейна, правда?
– Конечно, – выдавила из себя Джорджи.
– Хочешь выпить чего-нибудь? – спросил Мэт.
– Что?
«Боже мой, что это со мной?»
– Выпить, – повторил Мэт. – Я принесу корзину.
– Отлично.
«Отлично! Отлично! Отлично! Пожалуйста, надень на себя что-нибудь», – пронеслось у нее в голове.
Джорджи видела, как он подошел к машине, как потом вернулся. Ей было интересно, понимает ли он, насколько ненужным выглядит на его теле этот клочок черной материи вокруг бедер. Но его не беспокоили такие мелочи. На секунду Джорджи зажмурила глаза. Открыв их, она увидела его рядом с собой.
– Вино или лимонад? – спокойно спросил Мэт.
– Лимонад, пожалуйста. – Джорджи не требовалось разогревать свою кровь еще сильнее.
Мэт налил ей лимонада, затем наполнил свой стакан. Быстро выпив лимонад, он лег на спину.
– Здорово.
– Да, очень мило, – слабо отозвалась Джорджи.
– О заливе знают всего несколько человек. Обычно здесь пусто.
Эта фраза встревожила Джорджи. Она осторожно посмотрела на Мэта.
– Ты, наверное, очень устал. Ты плавал больше часа.
– Нет, я не устал, Джорджи.
Она знала, что за этим последует. Увидев пляж, Джорджи сразу поняла, зачем Мэт привез ее сюда. Когда он перевернулся и обнял ее, она даже не пыталась освободиться. Она хотела его. Ее оставили все сомнения.
Его губы были сначала нежными, а затем, когда она начала отвечать на поцелуи, все более и более агрессивными. Движения его языка отзывались чувственными ощущениями во всем ее теле, от самой макушки до кончиков пальцев на ногах.
– Какая ты вкусная и ароматная, – задыхаясь, прошептал Мэт. – Такая нежная и такая сладкая. Ты сама не знаешь, Джорджи, что делаешь со мной!
Сдерживаемая мощь его мужского начала была слишком очевидна. Это вызвало в ней почти животное удовлетворение тем, что его тело не может обойтись без ее тела. Она чувствовала, как он дрожит от предвкушения. Она ликовала.
Она властвовала над его силой, над его мужественностью.
Она любила его. Она хотела познать его любовь. Может ли быть что–то более естественное на этой земле?
Его руки медленно скользили по гладкой материи купальника. Ее тело оживало под его пальцами. Она вся дрожала от напряжения. Соски стали твердыми.
Джорджи открыла глаза. Лицо Мэта было рядом. Он не сводил с нее потемневшего взгляда. Он не торопил ее. Она чувствовала это. Его ласки были настойчивы. Они разжигали огонь в ее крови. Мэт знал, как это делается. Он был искусен в любви.
На умелые ласки Мэта Джорджи отвечала со всей страстью. Любовь к нему рождала в ней желание. В какой–то момент она решила, что ведет себя неправильно. Он действовал трезво. Для него это был просто секс.
Но вдруг Джорджи почувствовала на себе тяжесть его тела. Она перестала думать. Она забыла обо всем. Ее поглотили ощущения.
– Джорджи, скажи мне, что ты хочешь меня, – страстно шептал Мэт. – Скажи мне, что ты хочешь меня так же, как я хочу тебя. – Приподнявшись, он обхватил ладонями ее щеки. – Джорджи, скажи мне: «Раздень меня и возьми здесь, на этом песке, под этим небом». Скажи, Джорджи!
Задыхаясь, она смотрела на Мэта затуманенными от желания глазами. Его руки скользили по ее телу. Сквозь тонкую ткань купальника он чувствовал ее круглые упругие груди. Джорджи могла сказать ему только то, что она испытывала.
– Я люблю тебя, очень сильно люблю.
Она закрыла глаза.
– Нет! Не притворяйся! Только не со мной, Джорджи. Скажи, чего ты хочешь?
У Джорджи кружилась голова. На какое–то время она выпала из реальности. Перед глазами все плыло, когда его пальцы прикасались к ее груди. Мэт начал снимать с нее купальник, и тут Джорджи поняла, чего он от нее требует. Это должно произойти на его условиях. Он хочет получить приглашение. Она должна сказать, что хочет его, однако нельзя говорить «люблю». Но она любила его.
– Я люблю тебя, – повторила она.
Сейчас Джорджи сказала это не в бреду желания, а осознанно. Мэт понял. Его руки замерли.
Она спокойно лежала и смотрела на него, не отводя глаз. Она хотела, чтобы он увидел в них искренность ее чувства. Но в глазах Мэта было отчаяние, потом оно сменилось холодностью. Джорджи поняла, что запомнит это на всю жизнь.
– Нет. Нет. Ты не любишь меня.
– Люблю.
Поправляя купальник, Джорджи села. Она накинула на плечи полотенце. Несмотря на жару, ей неожиданно стало холодно.
– Возможно, ты думаешь иначе, – сказала Джорджи отвернувшемуся от нее Мэту, – но тем не менее это так. – По голосу было ясно, что самолюбие девушки задето. – Ты сам просил, чтобы я не притворялась. Ты сам все прекрасно понимаешь. Я хочу тебя, потому что люблю. Я никогда никого не любила так, как тебя.
– Ты хочешь сказать, что не спала с Гленом?
Мэт спросил об этом очень спокойно, но Джорджи поняла, как он удивлен.
– Не спала. Тогда я считала, что не должна делать этого. До встречи с тобой я не понимала, почему. Я не любила его.
Вот она и сказала то, что должна была сказать. Возможно, ничего хорошего из этого не выйдет, но она понимала, что дальше так продолжаться не может. Она не хотела до конца жизни мучиться вопросом, был ли их роман чем–то большим, чем просто физическое влечение.
Каменное лицо Мэта постепенно смягчилось. Джорджи поняла, что он услышал ее. Он принял ее такой, какая она есть. Это успокоило девушку. Теперь очередь за ним.
– Я никогда не давал тебе никаких обещаний, Джорджи, – не глядя на нее, холодно сказал Мэт. – Я уже говорил тебе, как отношусь к любви. Я не создан для семейной жизни. Я не хочу этого.
– Почему ты так боишься любви? – мягко спросила Джорджи. – Потому что любовь для тебя неразрывно связана с предательством и потерей? – (Мэт повернулся и посмотрел ей в глаза.) – Эта девушка из университета, Бегония, о которой ты мне рассказывал… Она причинила тебе боль?
Джорджи помнила, что Джулия никому не рассказывала об этом. Она понимала, что Мэт тоже никому никогда не говорил о Бегонии.
– Что тогда произошло, Мэт?
Джорджи очень хотела, чтобы Мэт сам рассказал ей обо всем, чтобы хоть чуть–чуть приоткрылся.
– Что было, то быльем поросло. Не стоит говорить о том, что осталось в прошлом.
– Но для тебя это не прошлое, – продолжала настаивать Джорджи. – Пока ты не расстанешься с этим, у тебя не будет будущего.
– Избавь меня от этих пошлостей, Джорджи!
– Ты хочешь разругаться со мной? – сказала Джорджи, стараясь сохранять спокойствие. – Ты просто не хочешь признаться в том, что боишься доверять людям.
– Ты настаиваешь, чтобы я рассказал тебе о Бегонии? – горько спросил Мэт. – Что ж, слушай! Я расскажу тебе все до мельчайших подробностей… отвратительных подробностей.
И Мэт обо всем рассказал Джорджи. Его голос был зловеще тихим и очень холодным.
Джорджи не отрывала от него глаз. Мэт оказался прав. Это ничего не изменило. Она только заставила его возненавидеть ее. Джорджи думала, что, поделившись с ней, Мэт испытает облегчение, но для него это стало унижением. Мэт был очень гордым человеком, гордым до самозабвения. Он никогда не простит ей этого.
Какое–то время оба молчали.
– Она была больна, Мэт, – первой нарушив мучительную тишину, прошептала Джорджи. – Больна душой и телом. Такие люди не могут любить. Любовь – это…
– А что дает тебе право судить об этом? – Мэт вызывающе посмотрел на Джорджи.
– То, что я знаю о тебе, Мэт.
Он встал. Его лицо было холодным, как лед.
– То, о чем ты говоришь, всего лишь сексуальное влечение, – каменным голосом сказал Мэт. – Просто люди приукрашивают это, чтобы оправдать тысячелетия цивилизации. Ты обманываешь себя, Джорджи. Чувство, о котором ты говоришь, не существует в чистом виде. Инстинкт продолжения рода, желание чувствовать себя защищенным, жить в тепле и безопасности вместе с другими людьми – все это составляющие того чувства, которое ты называешь любовью. Это противоестественно, когда двое людей всю жизнь живут вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16