– Муса Багирович, вы не правы. Генерал Тихонравов не знал, что все обернется именно так. У нас просто не заходил об этом разговор, иначе я сразу предупредил бы его, что наркотики отдам только после того, как получу деньги – из рук в руки, как говорится.
Багиров задумался.
Он уже понял, что уговорить этого солдата не удастся. Оставалось два варианта – или натравить своих джигитов на него прямо сейчас, или принять его условия и повести игру по-своему, облапошить этого молокососа.
Первый вариант мог обернуться неприятностями – завалить этого солдата без стрельбы вряд ли получится, а стрельба здесь, в его ресторанчике, средь бела дня Мусе была совершенно не нужна. Да и у этого молодца, только-только спустившегося с гор, под камуфляжем вполне может оказаться «пушка».
Второй вариант выглядел привлекательнее – он давал Мусе больший простор для маневра, давал возможность все продумать и ко всему подготовиться.
Именно поэтому Багиров решил пойти на попятную, по крайней мере внешне.
– Хорошо, парень, я согласен. Давай играть по принципу «из рук в руки».
– Отлично, Муса Багирович. Я очень рад, что нам с вами удалось найти общий язык, – с видимым удовольствием кивнул Аркан. – Давайте тогда определим, к какому сроку вы сможете подготовить пятьдесят тысяч.
– Послезавтра в семь вечера ты получишь деньги здесь же, в этой комнате. Тебя такой вариант устраивает? – взгляд, которым сверлил Багиров солдата, был настолько полон ненависти, что Тихонравов содрогнулся, мысленно уже поставив на жизни парня большой и жирный крест.
– Конечно! – Аркан поднялся. – А пока – до свидания. Вы идете, Борис Степанович?
Тихонравов, которому страшной показалась даже сама мысль остаться наедине с Багировым после всего, что произошло, торопливо вскочил:
– Да-да. Значит, послезавтра в семь. Мы обязательно будем, Муса Багирович, не волнуйтесь.
– Мне волноваться нечего. Если порошка не будет, можете сами волноваться, – мрачно процедил бандит, отворачиваясь от своих гостей.
Но как только Аркан и Тихонравов вышли из ресторана, Муса протрубил своей братве «общий сбор»:
– Глаз с них не спускать! При случае – замочить без сожаления и рюкзак отобрать! Если же не удастся – контролировать каждый их шаг, каждое произнесенное ими слово. Что-то мне этот солдат сильно не нравится...

* * *

– Что ты наделал! Что ты наделал! Теперь нам конец. Муса этого никогда не простит, – генерал Тихонравов чуть не плакал, несясь по шоссе к Москве, будто подхлестываемый страстным желанием отъехать от страшного ресторана поскорее и подальше. – Как ты мог!
– Да ладно вам, Борис Степанович! – отмахивался от него Аркан, угрюмо глядя на дорогу. – Все будет нормально, получите вы свои бабки.
– Нет, не будет!
– Вы бы лучше меня за руль пустили. По-моему, вам сейчас не до дороги.
– Мужики, стоп! Вы мне скажете наконец, что там у вас произошло? Почему вы вернулись с рюкзаком? Почему наркотики не отдали? Где ваши деньги? Чего вы ругаетесь? Я ничего не понимаю, – остановил перебранку Самойленко. Он прятал свою камеру обратно в сумку – пока Аркан и генерал отсутствовали, он успел заснять ресторанчик, машины, стоявшие на стоянке, некоторых посетителей. – Вы мне можете хоть что-нибудь объяснить?
– Анатолий не отдал им порошок...
– Не отдам, пока они не отдадут деньги, – перебил генерала Аркан.
– Но он же пообещал!
– Вот и прекрасно. Но порошок против денег.
– Анатолий, – затянул генерал плаксивым голосом, – ты так и не понял, с кем ты играешь. И зачем ты избил этого Ваху? Тебе этого не простят никогда.
– Вот что, Борис Степанович, – в ярости прорычал Аркан, – мне на них на всех наплевать. Пусть молят Бога, чтобы я их простил. А этот Ваха пусть благодарит Бога за то, что я ему влепил по носу, а не в висок и не по кадыку. Иначе он уже никогда не встал бы.
– Толя, ты не понимаешь...
– Все понимаю. Выбросьте меня где-нибудь в Центре. Я пошел домой.
– С порошком?!
– А что?
– А если тебя милиция остановит? Патруль? Просто так, для проверки, например?
– Уйду от них.
– Коля, – обернулся Тихонравов к журналисту, – ну скажи хоть ты ему, что здесь, в Москве, не все так просто, как в горах Таджикистана. Здесь нет четкого разделения на своих и врагов. Его убьют сегодня же – тихо и незаметно, как котенка, и ни порошка, ни денег нам не видать, как своих ушей!
– Погодите, Борис Степанович! Я все-таки не понял, как вы договорились? – спросил Самойленко – Деньги нам приготовят послезавтра в семь вечера, – ответил журналисту Аркан. – Вот тогда я и отдам им наркотики. Не раньше.
– Вот видишь, Коля! Он совсем с ума сошел! Он думает, что ему удастся дожить до послезавтра.
– Удастся, Борис Степанович, не переживайте, – попытался успокоить генерала журналист. – Я пойду с Анатолием, и мы решим все вопросы, будьте уверены. Только об одном нам следует договориться заранее – когда и где мы встретимся, как будем поддерживать связь.
– Вы видели дом, где я живу...
– Сейчас я достану блокнот и ручку, – сказал Николай. – Мы вам будем периодически звонить...
– Постойте! – запротестовал генерал. – Вы хотите сказать, что уйдете с порошком и будете мне звонить? Но я тоже хочу знать, как можно с вами связаться в случае чего! А вдруг вы просто кинете меня после того, как я показал вам клиента? Так нечестно!
– Вы обо мне такого мнения? – хмыкнул Аркан. – Что ж, вы плохо меня знаете, Борис Степанович. Коля, дай ему мой адрес и телефон...
– Стой, Аркан! – перебил его Самойленко. – Это адрес и телефон твоих родителей?
– Ну конечно!
– А нужно ли тебе втягивать родителей в эти разборки?
– А что ты предлагаешь?
– Я дам Борису Степановичу свой телефон и адрес, – произнес Николай категоричным тоном. – Живу я один, квартиру снимаю, так что у меня никаких проблем не возникнет. Согласны, Борис Степанович?
– Да, пожалуйста... – неуверенно произнес генерал. Ему очень не хотелось отпускать ребят с наркотиками, но он понимал, что сейчас его голос ничего не решает.
– Вот и отлично. Тогда высадите нас у ближайшей станции метро...

* * *

– Ну, Анатолий, теперь рассказывай, что ты задумал, – произнес Николай, как только они остались одни на тротуаре и машина Тихонравова скрылась за поворотом.
– Ничего.
– Как это – «ничего»? А почему же тогда наркотики им не отдал?
– Коля, – с горечью бросил Аркан, – ты бы видел морду Мусы – этого типа, к которому меня привез генерал. Черный, сука, наглый, зажравшийся. Я как посмотрел на него, так решил – ни фига, отдавать ему партию нельзя никак.
– А что делать? Ты, Анатолий, пойми одну штуку – Борис Степанович насчет угрозы для нас, причем реальной угрозы, вовсе не шутил.
– Мне по хрену, – выругался Аркан. – Пошли они все... Ты же знаешь, почему я вообще во все это ввязался.
– Знаю. Но когда наркотики у нас на руках – мы ходим под прицелом. Сейчас машина подъедет, – кивнул Самойленко на проезжую часть, – из окошка автоматная очередь, и все. На асфальте два трупа, а вся партия у бандитов.
– Кстати о птичках – ты, наверное, прав. Пошли! – и Аркан потянул друга к павильону метро, надеясь раствориться в толпе. – Там, наверное, будет безопаснее.
– А дальше что?
– Понимаешь, – произнес Аркан, остановившись у турникетов при входе на платформу, – я не могу тебе всего логически объяснить, но я чувствую, что отомстить им всем я уже не смогу, если отдам им порошок.
– Почему?
– Морфин уже сегодня оказался бы у мелких торговцев, и тогда накрыть того же Мусу будет не с чем. Что ты ему предъявишь без порошка? – Аркан смотрел на своего нового друга с надеждой. Он хорошо понимал, что рискует сейчас и своей жизнью, и жизнью Самойленко, и хотел понять, поддерживает ли его действия журналист, разделяет ли он его мнение, готов ли он рисковать. Аркану хотелось убедиться в правильности своих поступков и получить дружеский совет. Не зря ведь говорят: одна голова – хорошо, а две все же лучше.
– Наверное, ты прав, – задумался Николай. – Но в таком случае нам надо твердо решить, каким образом мы будем бороться с бригадой Мусы.
– У тебя есть предложения?
– Пока нет. Нужно хорошенько подумать, – неуверенно покачал головой бывший десантник. – Ты же там был, в том ресторанчике, видел контингент, видел систему охраны. Что ты думаешь по этому поводу? Есть ли у нас какие-нибудь шансы, если попрем напролом?
– Ой, сомневаюсь!
– Что так?
– Во-первых, точно определить, сколько там, в этом ресторане, сидело сегодня людей Багирова, просто невозможно. Во-вторых, мы не знаем, сколько их будет тогда, когда мы придем. В-третьих, нам неизвестно, вооружены ли они и чем именно...
– Ну, в том, что и автоматов, и пистолетов, и даже гранат у таких команд более чем достаточно, можешь не сомневаться. Это я хорошо знаю, – уверенно заявил Самойленко. – Слава Богу, кое-какой опыт в этих делах я имею.
– Ну вот. А у нас на двоих один «Макаров» да пара гранат. Негусто, верно, лейтенант?
– Верно, старшина, – улыбнулся журналист.
– Наконец, мы не знаем, сколько людей может прятаться в подсобных помещениях ресторанчика. Есть возможность нарваться на очередь в спину.
– Пожалуй.
– Так что шансов взять контору Мусы штурмом у нас нет. Таково мое мнение.
– Согласен, – кивнул Самойленко. – Что же, по-твоему, следует делать?
– Можно было бы попытаться выследить этого Мусу, взять его тогда, когда он будет один...
– Этого ты не дождешься никогда. Если Багиров – глава преступной бригады, можешь не сомневаться, что без личной охраны он не появится нигде.
– Да и чисто технически как мы это сделаем, не имея даже машины, не говоря уже о спецтехнике слежения? – пожал плечами Аркан.
– Машина-то как раз не проблема...
– У тебя есть?
– Можно у друзей попросить, – уверенно ответил Самойленко, который хорошо знал, у кого именно можно просить помощи. – У тебя есть другие предложения?
– А как насчет такого варианта: мы приносим Мусе наркотики и тут же сдаем его в соответствующие органы? Нас самих ведь не должны после этого тронуть?
– Ты уверен? А в том, что Муса сядет, ты тоже уверен? – хмыкнул Николай. – Нет, Анатолий, этот вариант мне не нравится.
– Ну а что же предложишь ты?
– Как в том мультике – есть ли у меня план? Кажется, у меня есть план.
– Говори!
– Я скажу. Только ты не нервничай, а очень осторожно, как бы невзначай, поверни голову направо, – спокойно ответил Самойленко, глядя в совершенно противоположную сторону. – Еще немного... Ну, видишь?
– Трех черных?
– Их самых.
– Ты думаешь?..
– Не думаю – уверен. Как только они заметили нас, сразу резко остановились и сейчас делают вид, будто что-то оживленно обсуждают и им ни до кого нет дела. Однако каждые несколько секунд они очень красноречиво посматривают в нашу сторону. Это за нами, Толя.
– Хвост. Как в классическом шпионском боевике, – заметил с улыбкой Аркан.
Близость врага, близость настоящей переделки будоражила и вдохновляла парня. Он почувствовал, как вибрируют нервы. Он хорошо знал это состояние – так с ним бывало всегда, когда включались дополнительные резервы тела, позволявшие ему в самые трудные и ответственные минуты жизни включать резервы организма, усиливая реакцию, увеличивая выносливость и ловкость.
– Да, хвост, – согласился Самойленко, – как в шпионских боевиках. И точно так же, как в этих боевиках, нам придется обрубать этот хвост. С моими планами его наличие не согласуется.
– Тогда пошли на платформу. Мы можем вскочить в вагон раньше их...
– А можем и не вскочить.
– Можем затеряться в толпе...
– А можем и не затеряться, – скептически заметил Самойленко.
– Ну, тогда я не знаю.
– Ты что, серьезно, старшина? Забыл, чему тебя в спецназе учили?
– Прямо здесь, что ли? – удивленно оглянулся по сторонам Аркан, не понимая, к чему клонит журналист – Да я тут кучу народу перестреляю...
– Аркан, кто тебе говорит про стрельбу?
– Все равно, не здесь же им шеи сворачивать.
– Конечно, не здесь. Пошли на выход.
– На улицу?!
– Конечно! Неужели у вас в Москве нет ни подворотен, ни подъездов?
– Молодец, Коля! – обрадовался Аркан, поняв наконец замысел друга. – Пошли быстрее Конечно, что-нибудь придумаем...

* * *

Долго искать подходящее место для отсечения хвоста им не пришлось. Выйдя из метро, они сразу свернули во дворы. Попетляв некоторое время среди однотипных девятиэтажек спального микрорайона, они убедились, что хвост не исчез. Более того, он приклеился еще крепче – помимо кравшихся за ними по пятам трех чеченцев Аркан вскоре заметил еще и «девятку» цвета «мокрый асфальт», которая неотступно следовала за друзьями по дворам, медленно пробираясь сквозь заставленные автомобилями узкие проезды.
Яркое лимонное пятно внезапно ставшего модным ароматизатора, подвешенного в салоне на ветровом стекле, не оставляло сомнений в том, что вокруг них крутится одна и та же машина.
– Ну, по-моему, пора, – вдруг сказал Аркан, кивая на ближайший дом.
– Почему именно здесь?
– А какая разница? Хватит бегать – пора из жертвы превращаться в охотников. Ведь объект атаки мы уже определили, не так ли?
– Вполне!
– Тогда слушай. Как только заходим в подъезд, бери мой рюкзак и поднимайся по лестнице...
– Да ты что?! А тебя оставить одного? Я, между прочим, тоже кое-что умею... – попробовал возмутиться Самойленко, но Аркан остановил его, скорчив недовольную гримасу:
– Я не сомневаюсь. Но с этими я и сам справлюсь, а ты мне поможешь. Старайся сморкаться, шаркать ногами, чертыхаться погромче – словом, чтобы бандиты, когда зайдут в подъезд, не сомневались, что мы уже успели подняться этажа на два-три. Они поторопятся за нами, тут-то я их и встречу. Эффект внезапности, Коля, великое дело...

* * *

Так оно и получилось.
Не успели бандиты вбежать в подъезд, как из ниши у мусоропровода на них ринулся Аркан. Сбив подсечкой первого чеченца, второму старшина нанес мощный удар кулаком в темя – так называемый молот, который может сбить с ног и быка, а человека в лучшем случае отправляет в глубокий нокаут, если не превращает в инвалида или в труп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38