— Вовсе нет, я честно заплачу, — заверил Стивен, оседлав ее и прижимая коленями руки.
Не глядя, он нащупал подол юбки и задрал его насколько смог, а когда Тэра закричала, заткнул ей рот поцелуем. Вот когда она прокляла свой бунтарский нрав. Надо было прислушаться к словам Стоуна. Теперь ей грозило настоящее изнасилование, и оно было платой за строптивость.
Мария Оранте сбросила с плеч блузку и повернулась к постели, чтобы окинуть взглядом красавчика ковбоя, которого ей посчастливилось залучить к себе на этот вечер. Он лежал на белом покрывале прямо в пыльных сапогах, как и положено настоящему мужчине, пыхал сигарой и время от времени прикладывался к бутылке с бренди. Это было зрелище хоть куда, и Мария поспешила подойти ближе, чтобы рассеянный взгляд ковбоя упал на ее прозрачную нижнюю рубашку.
Ее уловка была достойна лучших результатов. Похоже, она могла бы — целый час стоять перед ним вообще без одежды и при этом остаться незамеченной. Мария нахмурилась. Мужчина с таким аппетитом, как Стоун, обычно не нуждается в поощрении.
Возможно, путь был долог, и он устал, хотя прежде за ним такого не водилось. Мария сделала еще одну попытку, окликнув гостя.
Только тут Стоун вышел из глубоких и не слишком радостных раздумий, поднялся и выпрямился во весь свой внушительный рост перед привлекательной мексиканкой, с которой его связывало давнее знакомство. Мария имела все необходимое для того, чтобы изгнать Тэру из его мыслей, так как была полной ее противоположностью. Тэра сама вынудила его к этому, думал он с горечью, вот пусть и сидит одна, пока он будет нежиться с красоткой. Мария знает, как его ублажить, с ней легко и просто, никаких обязательств.
Стоун положил руки на смуглые плечи. Мария поднялась на цыпочки и потянулась к его губам. Поцелуй говорил, что она измучит его любовью, насытит до отвала, заставит попросить пощады. Стоун закрыл глаза и вдруг испытал очень странное чувство. Все было не так, все было чужое: запах, ощущение кожи под пальцами, вкус губ. Прикасаясь к Тэре, он невольно вспоминал шелк, а это был скорее бархат, и вкус был не медовым, а винным, терпким. Прядь волос коснулась руки, тяжелая и жесткая, ничуть не похожая на невесомую пряжу, и Стоун знал: открыв глаза, он увидит не бледное золото, а вороново крыло. Из чистого упрямства он заставил себя ответить на поцелуй, но вложить в него страсть было не в его силах. Ему казалось, что между ним и женщиной, которую он держал в объятиях, парит призрак с фиалковыми глазами, полными упрека. Но Мария была ни в чем не виновата, по обыкновению щедро она предложила себя, виноват был только он сам, потому что хотел воспользоваться ее щедростью для того, чтобы забыть другую, более желанную женщину.
Когда он возвратился в свою комнату, та была пуста. Дамбу прорвало, и проклятия полились неудержимым потоком. Отведя душу, Стоун привалился к стене, обессилев от пережитого приступа ярости. Что еще пришло в голову этой, бестолковой девчонке? Разумеется, она сбежала только потому, что он приказал ей не высовывать носа наружу! Черт его дернул сболтнуть это! Стоун огляделся, надеясь увидеть записку и сознавая, как нелепа его надежда. Белокурая бестолочь отправилась навстречу неприятностям, не оставив и намека на то, где ее искать.
Какого черта он не остался у Марии? Лежал бы сейчас в постели с женщиной, готовой на все, чтобы его порадовать, так нет же, придется прочесать всю Таскозу, в которой затерялась строптивая Тэра Уинслоу. И зачем только Господь создал женщину? Наверное, чтобы мужчина ненароком не соскучился.
Глава 18
Тэра изнемогла в неравной борьбе и ненадолго впала в оцепенение, собираясь с силами для новых рывков и метаний. Все ее юбки были задраны до самой талии, верх корсажа надорван, и похотливые руки насильника уже успели обшарить ее тело. Однако ему до сих пор не удалось овладеть Тэрой, и злость смешалась в нем с вожделением. Он никак не мог понять, чем не угодил потаскушке, подобранной в ресторане.
— Пусти меня! Пусти! Пусти! — хрипела она снова и снова, как только он убирал руку, зажимавшую ей рот.
Таким образом Стивену приходилось работать одной рукой, и он разрывался между необходимостью расстегнуть брюки и продолжать волнующее ощупывание. Однако при всем этом он ухитрился по-прежнему держать девушку плененной, и, как бы она ни рвалась, освободиться не удавалось ни на мгновение. Она чувствовала, что теряет последние силы, более того, может потерять сознание. Это означало бы полную победу насильника.
И вдруг все кончилось в мгновение ока. Что-то черное, какой-то гигантский сгусток тени, проявился в окружающей тьме, и Стивен Йетс отлетел в сторону подобно мешку с тряпьем. Тэре не сразу удалось опомниться и одернуть одежду, а когда она наконец сумела приподняться, первое, что ей бросилось в глаза, были работающие кулаки. Неудачливый насильник только охал и повизгивал при каждом ударе. Девушка не сделала никакой попытки прекратить избиение, наоборот, невольная мстительная улыбка искривила ее распухшие губы. «Добро должно быть с кулаками», — подумала она и слабо засмеялась. Звук ее смеха заставил Стоуна рывком поднять Стивена на ноги, наполовину оторвав ворот его рубашки.
— Убирайся, пока я тебя не убил! — прорычал он. Йетс боком поскакал вдоль глухой стены здания, торопясь как можно скорее убраться на безопасное расстояние от исчадия ада, едва не превратившего его в котлету. Впервые у него забрезжила мысль, что блондинка была, пожалуй, все-таки не потаскухой.
Тэра подобрала пистолет и совсем уже собралась рассыпаться в благодарностях, но подавилась первым же словом, когда увидела выражение лица своего спасителя. Он наклонился, и она невольно шарахнулась, уверенная, что достанется и ей. Однако Стоун просто помог ей подняться (надо сказать, довольно грубо) и сразу отдернул руку. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Тэра при этом чувствовала себя как приговоренная к расстрелу. Она не раз видела Стоуна в ярости и полагала, что ее уже ничто не удивит, особенно после сцены в кухне Берна. Но на этот раз ярость была обузданной и от этого еще более пугающей, он мог взорваться в любой момент. Ожидание становилось невыносимым. Лучше бы перед ней возник огнедышащий дракон с тремя головами!
Стоун сделал быстрое, как молния, движение и впился ей в руку повыше локтя, да так, что Тэра зашипела от боли. Нечего было и мечтать вырваться, когда он поволок ее за собой вон из переулка. Тэра сочла за лучшее не вступать в пререкания.
Стоун едва различал дорогу в красном тумане, застлавшем глаза. Как он был взбешен! Девчонка не знала, что была на волосок от оплеухи, и он все еще не был уверен, .что этим не кончится. Таскоза — городок не настолько маленький, чтобы прочесать его за пару минут, и он вполне мог опоздать. Что за идиотка! Здесь то и дело случалось всякое, а уж если под руку попадалась особа, достаточно безмозглая, чтобы гулять сама по себе, с ней не церемонились. Бывало, собиралась очередь порезвиться с такой вот дурехой. Во время поисков Тэра виделась Стоуну многократно изнасилованной и убитой, непременно убитой, чтобы дружок, кто бы он ни был, не узнал, кому мстить за подружку.
— Куда ты меня тащишь? — робко спросила Тэра, перебив ужасный ход его мыслей, и попыталась высвободить руку.
Очевидно, она уже достаточно пришла в себя для нового приступа строптивости, но Стоун поклялся, что на этот раз номер не пройдет.
— В свое время узнаешь, — отрезал он и продолжал путь.
Стоун не только не выпустил ее руки, но даже не замедлил шага, вынуждая девушку поспевать за ним бегом.
— Но сколько мне так бежать?. Что на тебя нашло, Стоун? — не унималась Тэра.
— Если я начну объяснять, ты, как всегда, начнешь пререкаться, а времени осталось не так уж много, — бросил он на ходу, не повернув головы.
У Тэры были приятные подозрения… но Стоун протащил ее мимо постоялого двора с его зазывно освещенными окнами. Тут уж девушка встревожилась всерьез.
— Пожалуйста, объясни, куда мы идем!
— Туда, куда мне, болвану, надо было доставить тебя в первую же ночь, когда ты оказалась в моем распоряжении.
Это мало что прояснило. Вскоре, однако, Стоун резко затормозил перед симпатичным на вид сооружением без вывески или каких-либо знаков отличия. Обитатели, по-видимому, мирно спали, однако энергичный стук в дверь (настолько энергичный, что затряслись стены) заставил ее отвориться.
Тэра раскрыла рот при виде белого воротничка на черной одежде того, кто стоял в дверях. По всему было видно, что пастор уже собирался отойти ко сну, так как нацепил воротничок — знак своего сана — наперекосяк.
— Обвенчайте нас, святой отец, и немедленно! — рявкнул Стоун.
— Что?! — пискнула Тэра.
— И не вздумай пререкаться! — зарычал он на нее. — Ты уже довольно причинила мне сегодня неприятностей, и я не потерплю больше ни единого строптивого слова, ясно? Хватит и того, что я чуть не умер со страху, дьявол и вся преисподняя!
Пастор ахнул и схватился за сердце, Тэра заморгала, а Стоун поспешно зажал себе рот ладонью.
— Короче говоря, святой отец, принимайтесь за дело, пока я окончательно не погубил свою душу богохульством.
— Таких, как ты, страхом не уморишь… — прошипела Тэра, но мудро понизила голос так, что ее воинственно настроенный спутник не расслышал.
Она снова попыталась вырвать совершенно онемевшую руку.
— Да отпусти же меня! — не выдержала она.
— Только после окончания обряда, — последовал ответ. — Я уже однажды отпустил тебя на все четыре стороны, и что из этого получилось? Нет уж, я тебя не отпущу, или дьявол меня забери!
Голос его громом раскатился под сводами импровизированной церкви, и пастор поспешно прикрыл голову руками, словно ожидал еще и удара молнии в ответ на все эти богохульства.
— Но я уже обручена! — запротестовала Тэра.
Ладонь зажала ей рот, лишив возможности продолжать. Священник, навидавшийся всего, невозмутимо открыл требник. Во время обряда девушка яростно сверкала глазами, но не пыталась освободиться. Когда настала ее очередь ответить «да», Стоун убрал руку, но держал ее на отлете так выразительно, что ничего не оставалось, как ответить согласием. Сказать по правде, Тэра была ему благодарна за этот спектакль, потому что таким образом совесть ее оставалась чиста. Она уступила грубой силе — вот и все.
Наконец все нужные слова были сказаны, и на широкое розовощекое лицо пастора снова снизошло благостное выражение.
— А теперь, возлюбленные чада мои, в знак любви и верности обменяйтесь кольцами.
Только нечеловеческим усилием воли Стоун удержался от нового богохульства. Когда его осенила идея скоропалительного венчания, он думал лишь о том, как сломить упрямство Тэры, и совсем упустил из виду эту важную деталь. Но он слишком много поставил на кон, чтобы отступить.
— Я вернусь через пару минут, — заявил он с решительностью, которой не чувствовал, пошел к двери и обернулся только для того, чтобы взглядом пригвоздить добряка пастора к месту. — Присматривайте за ней, святой отец. Если она сбежит, я вас в порошок сотру.
— Да. как ты смеешь угрожать священнослужителю! — возмутилась Тэра.
— Ну, теперь ты видишь, что участь моей бессмертной души в твоих руках, — невозмутимо ответствовал Стоун. — Сбежав от алтаря, ты тем самым вынудишь меня обрушить гнев на нашего доброго пастора, и тогда погибнут целых две души, в том числе и твоя. Доброй католичке положено спасать заблудших овечек, а не толкать их в лапы дьявола.
— Тоже мне, овечка! — фыркнула Тэра. Виновник переполоха вернулся уже через пять минут, заставив ее раскрыть от удивления рот. Он сиял. Увидев на ладони золотое обручальное колечко, Тэра спросила себя, с чьей оно руки и как владелица согласилась с ним расстаться.
— Послушай… — с некоторым страхом начала она, — а где ты это взял? Ведь лавки давно закрыты.
— Сейчас не время для объяснений, — отрезал Стоун, подтвердив ее наихудшие подозрения.
На вопрос о другом кольце Стоун просто отмахнулся, и со стремительным венчанием было наконец покончено. В одно мгновение новобрачные оказались за порогом, на темной улице. Девушка едва дышала, потому что ее снова волокли волоком.
— Я хочу знать, чье кольцо у меня на пальце! Чтобы его заполучить, ты ограбил или убил? А может, и то и другое?
— Ты не захочешь знать.
— То есть как это? Нет уж, я желаю знать самое худшее, особенно теперь, когда я связала с тобой жизнь!
— Так и быть, — вздохнул Стоун, остановил свой сумасшедший галоп и повернулся к ней. — В соседнем с церковью доме женщина развешивала белье. Я перепрыгнул через забор и вежливо, в самых изысканных выражениях предложил двадцать долларов за ее обручальное кольцо. Оно не стоило и половины, но сентиментальная дурочка отказалась.
— Боже мой, я связалась с маньяком! — простонала Тэра, хватаясь за голову. — Не продолжай, я не хочу слышать, что ты наставил на нее «кольт» и заставил-таки обменять кольцо на деньги.
— Ладно, молчу.
— Что?! Я же пошутила! Ты и правда сделал это?!
— А что мне оставалось?
— Ты не в своем уме!
— Если и так, скажи спасибо себе самой.
На этом любезная беседа новобрачных закончилась, и галоп возобновился. Тэра была так потрясена услышанным, что тупо повиновалась. Однако шок ее быстро рассеялся, когда на постоялом дворе Стоун буквально зашвырнул ее в номер, отчего она свалилась на пол.
— Вот что, моя милая, как муж я хочу тебя предупредить на будущее. Только попробуй еще хоть раз выкинуть штучку вроде сегодняшней и получишь порку. Клянусь, я перекину тебя через коленку и высеку вот этим ремнем!
Пока он говорил, Тэра нащупывала в кармане пистолет и благодарила Бога за то, что не оставила его в переулке.
— Значит, ты намерен драться! — крикнула она, в свою очередь распаляясь яростью. — Учти, я тебе продырявлю руку!
Она ожидала, что Стоун замрет на месте и поднимет руки, как до сих пор делал каждый из ее обидчиков, но он только присел на корточки и обвел кончиком пальца маленькое темное отверстие дула. Черты его лица разгладились, тень улыбки появилась па губах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55